Так случилось

Так случилось.
Я стала страшиться
Этой горькой причины,
Земли, а не неба.
И опалила его ресницы
Дерзновенная вспышка гнева.
— Разве мы не равны? —
Закричал он, — Скажи,
Разве мы не равны, родная? —
Я сказала: — Не знаю,
Ты спроси у них, у других.

Не хочу, не хочу боли этой,
Я хочу быть рядом с тобою —
Пусть звенит наша песня,
Пусть поет наша радость!

Мы разбили свой сад,
Засадили его цветами,
О державы и расы!
Мы растили в нем пальмы и ролы
Без ваших благословений
И без ваших согласий.

Но где на проклятой земле
Найдется для нас уголок?
Нигде — ни в горах, ни в пустыне…
Почему? Отвечай — почему?
Все по той же горькой причине!

Не хочу, не хочу боли этой,
Я хочу быть рядом с тобою —
Пусть звенит наша песня,
Пусть поет наша радость!

Пусть услышат державы и расы,
Что встретились мы — два цвета
И узнали, что раньше впустую
Вращалась для нас планета,
Впустую вращалась доныне!

В отчаянии и в молчании
Наши реки слились на равнине
Все по той же горькой причине.
И смутились добро и зло:
— Да могло ли случиться такое?
— Не могло,
не могло,
не могло!

Не хочу, чтобы ты за меня отвечал,
Ты свободен и можешь уйти.
Возвращайся к привычным делам и вещам,
Возвращайся с повинной,
И расстанься со мной,
И расстанься с горькой причиной!
— Значит, сад наш увянет?
А песня умолкнет, скажи?
Посмотри, как сад наш прекрасен
Всем словам и причинам назло!

— Посмотрите, державы и расы,
Как роса орошает розы,
Как пчела собирает мед.
Мы встретились здесь — два цвета,
И все-таки сад наш цветет!

Да разве возможно такое?
Разве сад этот будет цвести?

— Не хочу, чтобы ты за меня отвечал,
Ты свободен и можешь уйти,
Уйти в свой особенный мир!

— Мы с тобою тоже миры,
Мы ступаем босыми ногами
По стерне предрассудков и сплетен,
Наша кожа изрыта шипами,
А сердца исхлестаны плетью
Осуждений, морали, законов.

Призрак горькой причины
Стоит перед нами,
Он стремится наш сад
Истоптать сапогами:
Как мы смели посметь?

И во взглядах прохожих,
И в печатях бумаг —
Всюду он, этот враг:
Как мы смели посметь,
Двое — с белой и черной кожей?

Будет день — ты меня упрекнешь:
— Как мы смели посметь? —
Как забуду я смех твой жестокий,
Как я выдерну слов твоих нож
Из души, обреченной на смерть?
Как мы смели посметь?
Мы не смели,
не смели,
не смели!

Так страшна, так всесильна причина,
Все равно мы не справимся с ней,
Потому что она сильней
Не на словах, а на деле.
Нет, мы не смели!

— Ну конечно, нам лучше расстаться, —
Нам с тобою не по пути,
Не хочу, чтобы ты за меня отвечал,
Ты свободен и можешь уйти!

Будет день — мы придем в этот сад,
Будто прежние —
ты и я,
Но цветы отцветут,
Опадут лепестки,
И останется нам с тобой
Только песня моя
И боль.
Все стоит на нашем пути,
Все: традиции, расы, привычки.
Они провели меж нами черту:
Я по эту сторону,
Ты — по ту,
Они разлучают нас,
Но все же не разлучат!

Мы с тобою — два цвета,
Но песня одна
Навсегда, навсегда!

Вы, тупые лбы,
Вы, слепые глаза,
Вы, орущие рты,
Понимаете:
мы — два цвета,
Два цвета,
А песня одна навсегда,
Вы понимаете это?!

Вы, пустые сердца,
Равнодушные взгляды,
Заскорузлые души,
Вы слышите, я говорю:
— Мы два цвета,
А песня одна,
Прозрачная, как вода,
Мы приносим ее к алтарю
Навсегда, навсегда.
Злые ухмылки угаснут
На ваших сухих губах,
Ваши слова напрасны —
Нет, мы не будем несчастны,
Мы свободны от вас!

Ради нашей улыбки
И нашей песни
В саду расцветают розы,
Благоухают фиалки,
Крокусы тянутся к свету,
И поэтому горькой причине
Не удастся сгубить наш сад!

Слышите, вы, державы и расы,
Мы встретились,
Мы — два цвета,
И узнали, что раньше впустую
Вращалась для нас планета.

(Эфуа Теодора Сазерленд)
Перевод Н. Воронель