НЕТОРОПЛИВЫЙ ЗАВОДСКОЙ ДЕТЕКТИВ В ИНТЕРЬЕРЕ СВОЕГО
ВРЕМЕНИ
Начало см. http://proza.ru/2023/08/11/705
http://proza.ru/2023/08/17/717
http://proza.ru/2023/08/23/516
http://proza.ru/2023/08/31/716
http://proza.ru/2023/09/06/408
http://proza.ru/2023/09/12/483
http://proza.ru/2023/09/13/592
Глава 8
Людмила и Евгения
Этого мужчину, одетого во всё темное, с руками, засунутыми в карманы куцей курточки, Людмила Алексеевна Долгова определённо видела не в первый раз. Сегодня четверг, а заприметила она его ещё в понедельник. Да, точно. Память на лица у неё отменная, профессиональная. Вот только значения этому факту она поначалу не придала.
Выйдя из дверей учебно-методического центра, где она преподавала основы бухгалтерского учёта, Людмила увидела эту фигуру на другой стороне улицы. Человек стоял, оперевшись на фонарный столб, щурился от солнца и смотрел вроде как не на неё, а выше и чуть в сторону. Очки женщины, предательски сверкнув, послали наблюдателю солнечный зайчик, на который тот отреагировал, слегка скосив глаза к источнику его происхождения.
– Людочка! Чего стоите? Домой едем или в магазин еще хотите забежать? Там всё равно ничего нет. Девочки в обед ходили и доложились, – директриса взяла под руку замешкавшуюся на крыльце приятельницу.
– Да, пожалуй, поедем, – пробормотала Долгова, бросив быстрый взгляд на изваяние возле столба. Она не стала делиться с начальницей своими тревогами. А это была именно тревога. На тайного поклонника или робкого ухажёра этот человек, встречающий её в конце рабочего дня, не был похож.
Она села в автобус возле речного вокзала, когда на остановке образовалась толчея из-за нескольких враз подъехавших маршруток и «Икарусов». В другие дни она заметала следы, доезжая до Московского вокзала, а там в гуще спешащих по домам людей, пересаживалась на метро. Наблюдателя в транспорте она не видела и «хвост» к своему дому не приводила. Но беспокойство заставляло сердце то тревожно замирать, то наоборот, рваться из груди.
Вечером, накормив семью обедом переходящим в ужин, она дождалась, когда муж с кружечкой пива усядется перед телевизором смотреть футбольный матч, а сама пошла на кухню готовиться к лекциям, просматривая методические материалы и статьи в «Экономической газете». Но перед глазами, против её воли, вновь возникала безмолвная фигура у столба. Дело дошло до того, что она чуть не вскрикнула, когда в дверь резко позвонили – соседка зашла спичек попросить, а у неё нервы не выдержали.
– «Надо взять себя в руки и жить как прежде. В отпуск всё равно не уйдешь – отгуляли весь. С мужем в санаторий в кои-то веки съездили по путевке с завода. На работе новую группу студентов набрала – жалко людей бросать. За свой счёт каждый раз отпрашиваться – семейный бюджет не выдержит. Так что деваться некуда».
Вместо подготовки к занятиям она снова принялась вспоминать свой поход во дворец правосудия. Вот судья зачитывает приговор по делу об экономическом преступлении в особо крупном размере «колбасному королю» одного из ведущих мясоперерабатывающих предприятий области. Вот сын подсудимого срывается со своего места и кричит что-то, обращаясь к судье и представителям обвинения, затем поворачивается лицом к залу и потрясая кулаками грозится устроить «веселую» жизнь всем, кто не с ним. После этой безобразной сцены его под руки выволакивают из зала суда...
Раскрыть аферу на дочернем предприятии корпорации удалось благодаря подключению к проверке независимого эксперта, в качестве которого выступала Долгова, приглашённая лично генеральным директором холдинга. Все остальные участники расследования были либо подкуплены, либо запуганы. Имя эксперта тщательно скрывалось, документы для работы доставлялись сторонним транспортом на дом с перевалкой в учебном центре. Оплату своих услуг Мила получала в конверте и подпись нигде не ставила. Знала о её участии в расследовании, да и то без какой-либо конкретики, лишь её непосредственная начальница, директор методического центра.
– «Неужели вычислили?» – пульсировала в виске тревожная мысль.
«Засветиться» она могла только на заседании в суде. Гендиректор очень просил Людмилу поприсутствовать – вдруг вопросы будут, а они не смогут оперативно ответить. Отказать ему она не смогла.
– Мила! Ты спать сегодня будешь или нет? Возишься всё время, будто тебе завтра договор о ядерном разоружении подписывать, – проворчал муж, стараясь отхватить себе бОльшую половину одеяла.
– Спи, спи. Тебе завтра вставать рано, – жена уступила ему нагретый своим телом край покрывала, встала и не набрасывая халат, в одной ночной рубашке пошлёпала на кухню. Поставила чайник на плиту и достала письма сына из Армии. У него всё было хорошо. Он в своей части попал в музроту и теперь играл в военном оркестре и на смотрах и на танцах в клубе. Все-таки здорово, что закончил мальчик музыкальную школу. Мать читала, перечитывала неровные строчки, а выпив чашку горячего чая и вовсе успокоилась.
На другой день утром, которое всегда вечера мудренее, Людмила поняла, что ей следует согласиться с предложением директрисы помочь молодой начальнице финансовой службы завода «Гефест», приезжавшей на днях в их центр с просьбой помочь наладить постановку бухгалтерского учета на предприятии. Повздыхав, Мила все-таки решилась передать свою группу студентов другому педагогу, а самой исчезнуть на время из прежнего ареала обитания, поработать на выезде. В данный момент эта вынужденная мера была ей на руку: в учебный центр больше ездить не придётся – работать она будет непосредственно на территории завода и знать об этом никто из посторонних не будет.
* * *
Шерхан, прежде чем подписать договор, поднял глаза на Молчанову:
– Ты уверена, что тебе это надо? Что этот методист у нас целый квартал делать будет? Шпионить? – и как полагается, решил повредничать.
– Хватит и полутора месяцев. Ну ладно, для ровного счета двух. Ты главное с ней или без неё решай поставленную перед тобой задачу. Время идёт, а результата нет. Да, и не афишируй никому присутствие постороннего человека в бухгалтерии.
Людмилу Алексеевну усадили за временно свободный стол и заводчане решили, что у финансистов появился новый сотрудник. Первое, за что взялась Долгова, был участок, который вела Маргарита.
Евгения схватилась за голову – учет материалов, реализация, расчеты с поставщиками – всё, что делала её помощница не вызывало у неё беспокойства. Полно в учёте других провальных мест. Сама Марго смертельно обиделась и заистерила:
– Мне здесь не доверяют? Я за троих работаю, здоровье теряю, семья недовольна и вдруг такое ко мне отношение! Евгения Петровна, чего молчишь? – и со слезами на глазах она выбежала из комнаты, хлопнув со всей силы дверью.
– «Как бы не приняла «успокоительного» у сбытовиков. У них всегда имеется» – напряглась Женя.
Сказать по правде, она и сама была в шоке. У неё накопились более важные вопросы к методисту: разобраться бы с учётом, запущенным по причине нехватки людей. Баланс не сходится, с незавершёнкой уже всю голову сломала. Схему меняла, результаты пробовала по-новому обсчитывать, как в учебниках разных писали, а толку – ноль. Участок, который держала «на плаву» Маргарита, был одним из самых благополучных. Чего на него время тратить? Два месяца быстро пролетят с учетом того, что на заводе консультант находилась не полный день.
Долгова была непреклонна. Взяла журналы-ордера за два с половиной года (период хозяйствования Ларисы и Евгении), попросила все отчеты, балансы, главную книгу.
– Да не волнуйтесь вы так, – обращаясь к Жене сказала Людмила.
– Маргарита Сергеевна скоро вернётся. Поверьте моему слову, – методист неожиданно обняла свою работодательницу за плечи.
– Она человек неравнодушный. Ей же самой интересно будет, – и задорно блеснув очками, Мила улыбнулась, продемонстрировав смешно выступающие вперёд зубы кролика Роджера, отчего лицо её сделалось озорным и открытым. И сразу захотелось ей поверить.
– Идите, Женечка, занимайтесь своими делами. Всё будет хорошо.
Через час, заскочив в бухгалтерию, Молчанова застала такую картину: Марго и Людмила увлечённо о чём-то спорили, сидя напротив друг друга, голова к голове. Бегло мазнув взглядом в сторону Хозяйки, они вновь принялись обсуждать только им одним понятную тему. Так они просидели два дня. Кира Степановна маячила перед ними, пыталась позвать в столовую на обед, а те только рукой на неё махали. Наконец та отстала, покрутив у головы аж двумя пальцами.
Молодая, недавно принятая на работу расчетчица Света испуганно смотрела в их сторону и заранее боялась, чувствуя, что скоро настанет её черёд. А она задерживаться не может, у неё ребёнок маленький – ведь только-только из декретного отпуска вышла. А еще большая девочка Света каждый день бегала обедать в цех к мамочке, крановщице Люсе. Та её вкусняшками домашними баловала и советы всякие житейские давала. Так что отказываться от обеденного перерыва ей тоже не хотелось и ожидание неизбежного действовало на неё угнетающе.
Однако, очередь до Светы так и не дошла. Методист пропала. Нет, на завод она приезжала, раздевалась в общей комнате и больше в бухгалтерии не показывалась. Евгения Петровнаа не знала даже, как себя вести в такой ситуации. А во время традиционного обхода с директором заводского хозяйства, она просто онемела, когда в помещении центрального склада навстречу им поднялись две женщины в одинаковых тёмных рабочих халатах – заведующая складом Ромашкина и…. Людмила Долгова. Директор лишних вопросов задавать не стал, чему главбух была очень рада.
С Виктором Санько, хозяином соседних апартаментов, у Евгении вначале отношения не сложились. Он тоже оказался «из бывших» и считал, что лучше директора знает производство и может не хуже его управлять заводом. Частенько, для ускорения процесса, он позволял себе подписывать за руководителя доверенности, накладные на отпуск продукции, не имея на то полномочий. Жека отказывалась ставить на них печать, изымала и даже рвала «филькины грамоты», а с нарушителем регламента ругалась. Как-то раз, во время очередной такой разборки, начальник производства, в присутствии всей бухгалтерии, грязно выругался и хлопнул дверью.
– Неужели ты ему всё с рук спустишь? – тихо сказала Маргарита, подняв глаза на красную от гнева начальницу.
Евгения, клокочущая как перекипевший чайник, пошла наперекор своим принципам и в сердцах написала жалобу на пожилого хулигана в партком.
Санько на партсобрании пристыдили и обязали прилюдно принести извинения.
– Я же не её конкретно обругал, а так. Вырвалось, – оправдывался он.
А Женька, потупив голову, бормотала:
– Да я понимаю, но очень некрасиво, когда руководитель себе такое позволяет. Чего тогда с рабочих спрашивать? – Ей отчего-то тоже было очень неловко.
Но материться в бухгалтерии она запретила. Всем. И своим и чужим.
Не поленилась лично сходить в цех и договорилась, чтобы сварщики сделали для неё банку с прорезью. Так она начала борьбу с нецензурной бранью. С нарушителей брала штраф. В самый кульминационный момент выходила из своего кабинета с железной банкой и добивалась, чтобы монеты были опущены в дырку.
– Ах нет денег с собой, тогда в бухгалтерии больше не показывайтесь, – грозно надвигалась она на матершинников.
– Хозяйка, ну без обид. Ведь я это так, для связи слов в предложении… В получку занесу… И ведь приносили.
Заводские умельцы постарались – из этой спецкопилки ничего назад вытрясти не удавалось. Некоторые пробовали. А однажды коробку эту со сборами у неё спёрли страждущие промочить горло в разгар рабочего дня. Но не сумев добыть ни одной монеты, подкинули её обратно в бухгалтерию. Не иначе как проделки снабженцев, таких же прохиндеев как их начальник.
С той памятной разборки начальник производства Виктор Санько и Молчанова подружились. Объяснившись с соседом и выплеснув эмоции, Женя поняла, что несмотря на все его бунты с подписью на документах и злым языком, человеком он оказался порядочным, грамотным, по-своему переживающим за общее дело и доверять ему можно.
И она исключила его из числа предполагаемых расхитителей социалистической собственности.
В конце дня, сидя за своим столом, Жека явственно услышала хохот соседа и звонкий, смутно знакомый женский смех. Кабинеты главбуха и начпроизводства разделяла не очень капитальная стена.
– «И кто это у нашего буки так заразительно хохочет?»
Хозяйка не удержалась и выйдя в коридор, ткнулась в дверь к начальнику производства.
– А я думаю, что это у вас так весело? А тут, оказывается, гости, – озадаченно протянула она, увидав сидящих друг против друга Санько и Долгову.
– Да вот Людмила анекдот такой смешной рассказала, – вновь хохотнул Виктор. – Расскажи ей, а то она какая-то смурнАя ходит.
– «Ого, уже Людмила и на «ты»» – удивилась Молчанова, а вслух сказала:
– Нет уж, у меня дел невпроворот, а вы тут продолжайте, не стесняйтесь… – обиделась Жека и вышла из комнаты.
– «Что вообще происходит? Ничего себе «услуги по постановке бухгалтерского учета». Похоже, деньги на ветер выбросили...», – продолжала злиться главбух.
Заметив, что Евгения Петровна выражает недовольство, методист снизошла до бухгалтерии. Она не объяснялась, не извинялась, а на следующий день просто села за свой стол и разнесла за три месяца документы по подотчётникам и проверила наличие и учёт талонов на молоко и спецпитание вредников. Потом, обняв надувшуюся Киру Степановну, усадила её рядышком и они вместе перепроверили документацию по движению всех видов топлива и сверили результаты с наличием талонов на ГСМ, а затем…. она опять исчезла.
Расчётчица Света вместе с инженером по труду из планового отдела готовила квартальную сводку для директора по выработке и заработной плате рабочей элиты. От плановичек она чуть не бегом поднялась на свой этаж и, едва переведя дыхание, выпалила:
– Евгения Петровна! – расчетчица оглянулась на дверь, – эта ваша Людмила Алексеевна сидит с Рюминой в её закутке и чай с баранками пьет. Обидно как-то. Все её за нашего работника считают, а она по всему заводу бегает, а нас не учит ничему.
Света уже забыла, как тряслась и нервничала, ожидая очереди на аудит своего участка работы. Однако, слова Светланы царапнули душу ее начальницы. Ведь Женя и сама так считала, но в воспитательных целях своими соображениями с подчинёнными старалась не делиться и потому пустилась в пространные объяснения:
– Методиста мы пригласили потому, что наш завод не обычный, а опытно-экспериментальный и учёт у нас должен иметь особенности и отражать нюансы, присущие только нам. Чего пока нет. Вот она и знакомится с производством изнутри. Не переживай – Людмила Алексеевна просистематизирует всю нашу специфику и поможет наладить ведение документации.
Молчанова сама себе так объясняла поведение Долговой, хотя разговора у них на эту тему не было.
Продолжение следует http://proza.ru/2023/09/15/711
Спецзадание бухгалтера Молчановой. 8
© Copyright: Светлана Грандэ, 2023
Свидетельство о публикации №223091400448
Свидетельство о публикации №223091400448
Рецензии