28. 01. 2023 О первой неудавшейся дружбe

          7± лет
          Кто-нибудь знает человека, от которого убежала…. черепаха?
          А этот человек я.
          Гордиться тут, конечно, нечем. Кому не начнешь рассказывать  эту трогательную историю, все начинают   угорать надо мной. Ну… потому что все — правда: и черепаха была настоящая и  свинтить от меня ей действительно ей удалось.
          Я бы даже честно призналась,   моя короткая история  не столь интересна, как сам факт этого удавшегося побега.
          Несмотря на  достаточный ассортимент живности в  нашем доме и вокруг него, почему-то куры, поросята и кролики не казались мне такими благородными, чтобы  испытывать к ним волшебные возвышенные чувства, каких жаждала моя  неугомонная детская душа.
          Собака была слишком брутальна, кошка слишком  пофигистична. Я мечтала о домашнем животном , которое  бы изначально считалось домашним  и  было бы… ну… ээээ…  таким,  из магазина.
          Странное  для русского уха слово «питомцы» тогда еще не употреблялось для обозначения  этих пушистых и хвостатых  жильцов,  «домашние животные»  звучало как-то слишком длинно и протокольно. Чаще всего мы их вообще никак не обозначали, но тем не менее они были : рыбки, хомячки и прочий зоологический справочник.
          Разнообразные  варианты , предлагаемые мной, совершенно не  вдохновляли моих родителей, они мне отказывали  во всех : рыбы — полно в реке, кролик- сходи в сарай,  птички- в лесу сколько хочешь, белка- живет на елке напротив окон, грызунов я гордо не хотела сама.  Но , как обычно, мне всего того, что есть уже дома и до чего можно дотянуться рукой, было мало, я хотела еще чего-нибудь этакого.
          Этакое  привезла мне в подарок тетя. Она училась в Питере, который тогда назывался еще Ленинградом. И из этого волшебного, скрывающегося в дальних туманах города,  она привезла мне , кажется, на день рожденья, настоящую черепашку.
          Радости моей не было границ.  Черепашка была большая , тяжелая, живая, шевелящая лапками и головой, малоразговорчивая и, что немаловажно, такой точно ни у кого не было.
          Я носилась целый вечер с ней  по дому,  пока меня не выгнали на улицу, чтобы не путалась под ногами.
          Улица представляла собой внутренний дворик — вокруг нашего дома,  огороженный забором.  Пара клумб с цветами, кусты сирени,  а дальше грядки маленькие, грядки большие, сарай маленький, сарай большой, картофельные угодья  , кусты черноплодной рябины, забор и лес.
          Я обходила все это с черепашкой на руках, жалея слабое и  медленное создание, знакомила ее с новыми  реалиями, заботливо ее гладила и таяла от счастья. Черепаха молчала и терпела.
         Здесь было бы нелишним упомянуть, что я, не очень избалованный общением   и подарками ребенок, в лице этой черепашки сразу получила два прекрасных эффекта. Оба  были  для меня новы и удивительны, оба окрылили неприхотливую девочку, которая в общем уже сделала пару серьезных выводов в своей короткой жизни:   что ничего просто так не дается, и , по большому счету, местами/временами  ты можешь быть никому не нужен.  Ну...ничего личного, такова жизнь...
         А тут вдруг, в лице этого молчаливого, толстокожего  и не очень красивого существа  я обрела сразу и компаньонку, и  собеседницу.
         Я радовалась тихой радостью,  упиваясь сбывшейся мечтой, пока мы с ней  неспешно обследовали крохотную тропинку между двумя грядками. На грядках бодро колосилась ботва, развеваемая теплым вечерним  ветерком,   по плотной земле гуляли толстые ножки моей   новой подопечной.  Я  зорко следила за  траекторией ее движения .
         Никто не мог потом вспомнить, кому это понадобилось и зачем. Но факт остается фактом, меня окликнули и позвали  в  дом  на мгновение. Я, как послушный ребенок, сорвалась  на зов, до крыльца дома было метра три.
  -Что может случиться с  черепахой за это время? — подумала я мимоходом, стрелой метнулась туда, через секунду назад…   И никого уже не увидела  на тропинке между грядками. Только  ботва колосилась  , развеваемая теплым вечерним ветерком. 
         Я пошарила по правой грядке, по левой — никого.  Сделала кружочек-другой вокруг — никого.
         Я поверить не могла, что это существо,  неуклюжее и коротконогое может  в принципе одолеть хотя бы  пару десятков сантиметров, но  нигде в обозримом пространстве не было даже намека на   ее присутствие.
         Взволновавшись, я поскакала домой,  все имеющиеся  на тот момент родственники высыпали в огород — ну жалко же черепашку, прикольная! — и стали искать.
         Много разных  странных версий, высказанных мудрыми взрослыми с целью успокоить дитя, имела эта детективная история. Начиная с «собаки уволокли» и «коршуны унесли». Но  наша собака сидела на цепи, чужие к нам  фиг попадут,  коршунов мы видели только по картинкам в  энциклопедии, чужих детей или  взрослых, потенциально способных позариться на мое добро  в те пару минут, что я отсутствовала , во дворе не было.
         Меня утешали тем, что  эти создания на самом деле могут передвигаться достаточно стремительно  и  технично закапываются в землю со скоростью , которая нам и не снилась, и что мы весной, вероятно ее выкопаем (что только удвоило мои слезы, так как  мне живо представился  ее выкопанный скелетик). Кто-то предположил, что в конце лета она уже готовилась ко сну и при первом же удобном случае, быстренько приготовила себе гнездо  в земле и  шустренько там  заснула. 
         Меня не успокаивало ничего, я  рыдала,не останавливаясь. Тетя, подарившая мне ее, расстроилась  чуть  не больше моего, назвала меня разиней и уныло ушла домой.
         Темнело. Потеряв всякую надежду и не прекращая рыданий, я пошла спать.
         В течение следующих дней я совершила еще несколько попыток найти пропажу в  тайной надежде, что загадочное исчезновение  останется страшным сном, и где-нибудь под случайной корягой я все-таки найду своего молчаливого друга. Но никого, конечно,  так и не нашла. Ни живым, ни мертвым. Ни следов, ни норки.
         Зато первый раз испытала то поганое чувство, которое бывает, когда обстоятельства сложились так, что, делая только правильные шаги, ты  утратил на мгновение контроль над ситуацией  и упустил что-то важное.
           И ничего уже невозможно  ни вернуть, ни изменить.
           Когда судьба смотрит на тебя сверху, морщится то ли от смеха, то ли от  стыдливости за свои пакости, но весь ее жульнический вид говорит тебе, наивному доверчивому созданию :
          - Ну...ничего личного... такова жизнь...