Юркино горе. Рассказ

  Июнь в том году было сухим и засушливым, как, впрочем, и всегда в те года. Дожди обычно начинались в августе, тогда и вода в реке поднималась, затапливая пойму. А сейчас воды в реке было мало, и она, шумно перекатываясь по мелким, разноцветным камешкам быстро бежала мимо берега, на котором сидел с удочкой белобрысый мальчик лет шести.

Невдалеке, чуть ниже по течению, где река всей своей мощью упиралась, в ставшею на её пути отвесную скалу и не в силах сдвинуть её с места, делала крутой поворот скрывалась за густым лесом, кипела работа. Рабочие раскряжевывали лес, тракторами свозили его к реке где из них вязали плоты и уже после сплавляли его до города Свободного.

Но Юру, так звали мальчишку, это не интересовало, с пятилетнего возраста, когда лес раскряжёвывали не далеко от дома, он носил отцу обеды и успел насмотреться на то, как пилят бензопилами длинные хлысты. Как подъезжает за ними трактор-трелёвочник, затаскивает себе на щит целую «охапку» раскряжёванных бревен и везет к реке. Но на этот раз раскряжёвка была на дальнем участке, и отец взял его с собой, чтоб не «шастал без дела», а половил рыбу. Все какая-никакая польза. А Юра был и рад этому, еще бы, прокатиться с отцом на мотоцикле «Ковровце» и не на бачке, как маленький, а как взрослый, за спиной у отца. Ухватившись за него руками, крепко прижимаясь щекой к его грубой рабочей куртке. Куртка пахла потом, бензином и табаком, но это почему-то нравилось Юре.

Что касаемо рыбалки, то деревенские мальчики этому «ремеслу» обучены с пеленок. Крючок, грузило-гайка, леска да удилище из сухого тальника, вот и удочка готова. А червей в огороде полно. Ловили в основном пескарей, плотву да чебаков, это в реке, а в озере полно было ротанов, похожих на головёшки, страшных, с большой пастью. Но там, куда взял его отец, рыбы должно было быть много, так как в коре деревьев, которые сейчас дожидались сплава, пряталось множество жучков-червячков, да и короеды, спасаясь от воды покидали свои убежища-отверстия, которые прогрызли в стволах, еще не осознавая, что уже стали кормом для рыбы.
Отец отвел сына подальше от плота, чтоб не мешался под ногами, придвинул поближе к воде большой камень на котором можно было сидя ловить рыбу и пожелав удачи, удалился.

Июньское солнце поднялось уже выше деревьев, но до дневного зноя, когда начинают одолевать пауты и сле;пни, было еще далеко. Сейчас же от воды приятно тянуло прохладой. Пение птиц то и дело перебивал рёв работающего трактора, привозивший на берег очередную партию бревен. Этот рёв эхом, отражавшийся от близлежащих сопок, разносился по таёжным распадкам и растворялся где-то в дали.

Но Юра не обращал на это внимание, весь сосредоточившись на ловле рыбы. А она как на зло не хотела ловиться. Прошел уже, наверное, не один час, а поклевок всё не было, хотя наживку на крючке с завидным постоянством кто-то обгладывал. На рыбалке всегда так, сидишь держа удочку в руках и каждую секунду ожидаешь что вот-вот клюнет и леска резко натянется, но когда это происходит, то для рыбака всегда, почему-то, оказывается неожиданным. Так получилось и на этот раз. Удочка в руках резко дернулась, говоря о том, что там под водой, рыба наконец-то, заглотила червяка и потянула его в темную глубь реки, а вместе с ней и рыбака, державшего удочку. Сердце у него затрепыхалось от радости, сомнений не было – на удочку поймалась большая рыба. Юра как ужаленный соскочил с камня и резко потянул удилище на себя. Рыба сопротивлялась, но силы были все рано не равными и через каких-то несколько мгновений она уже извивалась в воздухе. Это была большая, по мальчишечьим меркам, рыба. На солнце её бока блеснули белой, мелкой чешуёй и красными плавниками. Краснопёрка, только и успел подумать Юра, как рыба тут же сорвалась с крючка и булькнула обратно в воду. Юра оторопел на секунду, ещё не веря своим глазам, что остался не с чем.

Обида, боль, досада и разочарование в жизни, в её несправедливости к нему, в миг охватили юного рыбака и он, опустившись на камень громко зарыдал, уткнув голову в колени. Хрупкие плечики вздрагивали при всхлипах, горькие, соленные слезы ручьем катились по его щекам, и казалось, что нет в мире утешения Юркиному горю. Никто не знает сколько бы лил он слезы, может быть до самого окончания рабочего дня, когда бы за ним пришел отец, чтоб увезти домой, если бы не услышал за спиной незнакомый, мужской голос:

- Что случилось? Кто это тебя обидел?
- Никто-о! – не переставая плакать и не поднимая головы ответил Юра.
- Как это никто? Раз плачешь, значит тебя кто-то обидел?  А ну-ка давай рассказывай! – Не унимался подошедший человек.

Юра поднял голову, перед ним стоял пожилой мужчина, ниже среднего роста в старом пиджаке, из сукна темно-синего цвета, в кирзовых сапогах и старой фуражке на голове. Глубокие морщины на его лице были словно шрамы. А в выцветших глазах, слегка прищуренных, играли смешинки.
Юра размазал текшие слезы и сопли об рукав рубашки и не переставая всхлипывать, выпалил скороговоркой:
- Я красноперку поймал! Вот такую! – Как истинный рыбак, Юра слегка преувеличил её размеры показывая на руках, какая она была. – А она сорвалась и уплыла!
- Так вот значит в чем дело! Ну не переживай ты так. Значит это была не твоя рыба.

- Как не моя?! – У Юры от таких обидных слов вновь хлынули слезы. – Я её поймал! Она моя была, она просто с крючка сорвалась! Вот так!
- Не-ет, это не твоя рыба была. – Ухмыльнулся пожилой мужчина и с назидательной ноткой в голосе продолжил. – Твоя рыба та, которую ты принесешь домой. А эту, что уплыла, другой кто-нибудь поймает. Вот так-то, малец.
- Нет, она моя! – Никак не хотел поверить Юра в правдивость слов старого человека, размазывая слезы кулаками по щекам.

По своей детской вредности и упрямству, Юра отвернулся от человека и снова уткнул голову в колени. Но плакать перестал, а слова: «это была не твоя рыба» и «твоя рыба та, которую ты домой принесешь» вновь и вновь звучали у него в голове, и он своим детским умом пытался понять сказанное взрослым человеком. Чисто интуитивно он понимал, что мужчина прав, но обида, что упустил такую большую рыбу, какую еще никогда не доводилось ему ловить и никогда, наверное, уже не поймает, еще долго не отпускала его.

Настроение рыбачить больше не было и Юра просто кидал в реку мелкие камешки, а перед глазами как в замедленной съемки, все еще срывалась с крючка и медленно падала в реку, большая красноперка.