Хроники Столополиса

               
 

     Она торопливо шла по знакомой с детства парковой тропинке, беспокойно озираясь по сторонам.
Вечерний сумрак, как обычно, повесил свою влажную штору над затихающим Столополисом, лишь на западе за громадами правительственных небоскребов еще мелькали красноватые всполохи заката. Огромный город готовился к вечерним развлечениям и последующему сну.
     Она развлекаться не собиралась. Для нее, как и для многих других представительниц Партии Очень Красивых Женщин, всяческие развлечения, особенно вечерние, были практически недоступны по причине их, зачастую смертельной, опасности. Вот и сегодня она корила себя за легкомысленно данное согласие задержаться на работе на полчасика по просьбе начальника отдела. Теперь ей приходится почти бежать по сырому парку, за которым уже виден ее дом. Сейчас небольшой поворот, потом двадцать метров до фонаря, а там останется совсем немного до кованой чугунной ограды парка. Свет фонаря разбивается о ветви густых кустарников, превращаясь в призрачные блики, не освещая, а наоборот, размазывая и скрывая очертания окружающих предметов.
     Освещением города занимался лично министр освещения господин Рыжо, получивший эту должность много лет назад, сразу после очередного переворота. Тогда поговаривали, что он приходится дальним родственником Первому Правителю Столополиса, теперь же, после смены трех правителей, живучесть Рыжо горожане объясняют наличием большого количества компромата в портфеле хитрого министра и удивляются, что никто не догадался его пристрелить, как обычно было принято во времена разгула суверенной демократии. Образование господина Рыжо никак не соотносилось с установкой парковых фонарей, но возражать никто, на всякий случай, не смел, потому и светили они так же издевательски и нагло, как вел себя их начальник.
     Минуя фонарный столб, она на несколько секунд была ослеплена, ударившим по глазам светом, и не заметила крадущуюся за кустами, размытую тень. Тут же чья-то горячая, влажная ладонь перекрыла ей рот, а сильная рука перехватила талию.  Ледяной клинок ужаса насквозь проткнул ее душу и выключил сознание. Она уже не чувствовала как чьи-то руки подняли и понесли ее куда-то, не слышала треск рвущейся одежды, не ощущала тяжести навалившегося на нее тела.
     - Господа, прошу тишины! Успокойтесь, господа и займите свои места. – Спикер изо всей силы колотил кулаком по столу президиума, с ненавистью и страхом глядя в зал заседаний. Его уже мучила изжога и начинало стучать в висках.
     - Угораздило же меня, идиота, поверить Второму Правителю в его вечное правление, да еще и возглавить его сомнительную Партию Самых Правильных Людей. Где он теперь, этот Второй?  Ходит в Премьерах и в ус не дует, а всех собак на меня вешают. – Такие  мысли одолевали Спикера уже второй год, вгоняя в глубокую депрессию.
     - Совместное заседание парламента и кабинета министров Столополиса позвольте считать открытым! – проорал Спикер, перекрывая гул голосов и шарканье шагов этого, как он считал, сброда. – На сегодняшней повестке дня у нас только один вопрос: безопасность членов Партии Очень Красивых Женщин. Ни для кого не секрет, что случаи сексуальных домогательств и нападений на них в последнее время участились. Их насилуют и даже убивают. Кроме того, они получают сильнейшие психологические травмы, не совместимые с последующей сексуальной жизнью и, соответственно, деторождением. Нас ждет демографический кризис. Вся нагрузка по рождению детей падает на немногочисленную Партию Не Очень Красивых Женщин и на многочисленную, но малоперспективную Партию Очень Некрасивых Женщин. Генофонд Столополиса под угрозой. Наш дорогой Третий Правитель сказал: - «Для того, чтобы красота спасла мир, нужно сначала спасти красоту» и поручил нам срочно разработать проект закона по защите прав, жизни и сексуального здоровья членов Партии Очень Красивых Женщин. Слово для доклада о текущем моменте предоставляется министру внутренних дел, господину Нурменту.-
     - Аллах акбар, шайтан меня забодай, - думал в это время министр, занавесив оливковые глаза черной восточной тоской. - Податься бы в родной аул, сидеть с аксакалами в чайхане около тандыра с лепешками и пить кумыс. Так нет же, живи в этой орде и делай вид, что ловишь бандитов. А чего их ловить-то, вот они сидят рядом, один круче другого. Благо, что хоть бабки отстегивают безропотно, есть на что детишек поднять с внучатами. А денег на них уходит немеряно: каждому надо и дом, и в дом, и джип, и еще, Аллах его знает, на какие новомодные причиндалы.- Министр все еще не мог понять, как случилось, что шестеро его внуков в прошлом году поехав на хадж в Мекку, почему-то  оказались в Монте-Карло, откуда возвратились автостопом, голодные и оборванные.
     - Господин спикер, господа депутаты, коллеги! – начал министр. – Мы, сотрудники министерства внутренних дел, очень обеспокоены сложившейся обстановкой и прилагаем все силы в борьбе с этим отвратительным явлением, совершенно не характерным для нашего, прямо скажем, великого народа. Корни этого явления уходят вглубь недавнего прошлого, в котором, насквозь прогнившая и погрязшая в роскоши, правящая верхушка не заметила, как с враждебного Заокеания поползли на нашу землю тлетворные бактерии безнравственности. В первую очередь они поразили юные, неокрепшие души подрастающего поколения…-
     - Ближе к делу, - прервал министра Спикер.
     - Вот я и говорю, - не смутился Нурмент, - кадровый и финансовый голод в нашем министерстве не позволяет нам с полной отдачей защищать все слои населения. Сил хватает только на то население, которое расселено вблизи министерства и около меня лично. Большая часть личного состава все еще сидит в засаде на станции метро имени Лубянской культуры в ожидании очередных террористов, а меньшая старается на дорогах и в подворотнях добыть денежные и прочие средства для поддержания своих коллег и домочадцев. Короче, будет бабло – может с чем-нибудь и справимся. -
     - Как это «с чем-нибудь»? – заверещала женская половина парламента.
     - Дамы, дамы, не все сразу, - вмешался Спикер, - госпожа Хакомэ, прошу вас.
     Госпожа Хакомэ, председатель Партии Не Очень Красивых Женщин, не очень изящным жестом поправив подобие прически, поспешила к трибуне.
     - Коллеги! Я в корне не согласна с самой постановкой вопроса. Вы только подумайте на что толкнет этот Закон сексуальных преступников? От безысходности они возьмутся за членов нашей Партии и, возможно, за членов Партии госпожи Валеро. Это недопустимо!  И я настаиваю, господин Нурмент, чтобы защитой были обеспечены все женщины. –
     - Дорогие женщины, я, как министр внутренних дел, хорошо понимаю ваше внутреннее состояние…-
     - Что вы понимаете в нашем внутреннем состоянии? Вы что, гинеколог? – съехидничила с места госпожа Валеро, председатель Партии Очень Некрасивых Женщин.
     - А у тебя нет и никогда не было никакого внутреннего состояния! – взорвался Нурмент. – И вообще, все нормальные женщины паранжу носят, и их никто не боится, и они никого. –
     - Я паранжу надену, когда ты в наморднике ходить будешь! –
возмутилась госпожа Валеро, - гляди-ка, разгавкался, бусурманин!-               
     - Прекратите оскорблять женщин! – взвился Генсек, я категорически протестую и как председатель Краснокнижной Партии, ответственно заявляю: наша женщина не только друг человека, но еще и товарищ, и брат. -
     - А вы бы заткнулись, господин Генсек, у вас вообще секса не было, - вмешался господин Жиро, председатель Партии Жирондастов.
     - Да, не было. А прирост населения был. -
     - Ага, был. За счет Средней Азии. Там тогда света не было. -
     - Господа, господа, давайте по существу, - взмолился Спикер, - давайте не будем терять время. - 
     - А мы, члены Партии ГМСеков, вообще считаем сегодняшнюю повестку дня не актуальной, - подскочил г-н Жопэ, председатель партии Глобального Мужского Содружества. - В то время, когда необходимо срочно поднимать экономику Столополиса, мы обсуждаем проблемы каких-то баб. -
     - Вы не члены партии, а партия членов, причем бесполезных - скаламбурила госпожа Валеро. Вам бы в задницах дырки затыкать, а не в экономике. -   
     -Какая вам экономика? - поддержал ее Жиро, - вы своих детей в унитаз рожаете, подонки! Народа в стране не хватает, а эти, опущенные, экономику поднимать собираются! Вы себя сначала поднимите. - 
     - Кстати об экономике, - вмешался Генсек, - мы-то давно поняли, что чем экономичнее экономика, тем она экономнее. Если бы не ваш предательский переворот, Столополис уже был бы самой великой державой, все были бы счастливы, все было бы поровну и не надо было бы никому никаких денег. -
     - А их и так нет ни у кого, кроме Рыжо,- прорычал Жиро!- Его в тюрьме уже лет десять ждут, не дождутся.-
     - Я бы попросил…- начал было Рыжо, но договорить ему не дала разгорячившаяся госпожа Валеро: - Посмотрите на него, просит он. Раньше все без спросу брал, аферист! -
     -Господа! - загремел кулаком по столу Спикер, - хватит пререкаться, давайте работать конструктивно.
     - Позвольте мне, господин, Спикер. - На трибуну поднялся министр Водочно-Закусочной промышленности. Обведя зал мутными глазами и дождавшись тишины, он неожиданно заявил: - По выпуску нашей продукции на душу населения мы опережаем промышленно развитые страны на большое количество процентов. Потребление нашей продукции за год составляет много литров чистого спирта на каждую душу населения, включая язвенников, младенцев и бродячих собак. Но спешу успокоить членов Партии госпожи Валеро: не волнуйтесь, если даже мы увеличим выпуск нашей продукции вдвое, водки сексуальным преступникам на вас все равно не хватит. Спасибо за внимание. -
     Гробовое молчание членов Партии Очень Некрасивых Женщин гнетуще повисло над залом заседаний.
     - Перерыв! - разрядил обстановку Спикер, грохнув кулаком по столу.

     Начальник полиции Столополиса, господин Менто, был вне себя от ярости. В то время, когда в Самом Большом Доме идет совместное заседание парламента и правительства, и именно по поводу защиты красивых женщин, у его ведомства такой прокол.
     - Ох, не сносить мне ни погон, ни головы, - думал он. – Ну, какой черт дернул эту дуру переться через парк в столь позднее время? -  С давно забытым вожделением разглядывая истерзанное тело рыдающей красавицы, Менто то и дело вытирал с губ текущую слюну. Перед его глазами всплыла несуразная фигура собственной супруги, за двадцать лет совместной жизни, превратившейся в подобие бегемота в тропическом болоте.
Уже много лет за огромным животом сам он мог видеть только ногти на пальцах ног и только рождённый в первые годы брака сын, указывал на когда-то присутствующие мужские способности Менто. Приготовившись к самому страшному в своей карьере, генерал медленно вошёл в свой кабинет и протянул руку к ехидно ухмыляющемуся телефону.

     - Господа, коллеги, прошу занять свои места – провозгласил вернувшийся в зал заседаний Спикер. Однако его появление не возымело никакого эффекта. Депутаты бегали по залу, орали друг на друга, размахивая руками, а в проходе Жиро колотил кулаками по спине отчаянно визжащего Генсека.
Пытаясь как-то унять расшумевшихся депутатов, Спикер грохнул кулаком по столу и тут же взвыл как раненный зверь: – Какая падла кнопок на стол насыпала?! – Дружный хохот из стана госпожи Валеро привёл Спикера в бешенство.
     - Заседание считаю закрытым – проревел он, - а ваше поведение мы обсудим не ближайшем Совете Безопасности в присутствии самого Третьего Правителя. –
Внезапно взбежавший на трибуну референт министра Нурмента что-то забубнил в ухо на глазах бледнеющему Спикеру. 
     - Господа, у нас снова ЧП, - объявил Спикер. –Только что мне сообщили об очередном зверском нападении на представительницу Партии Очень Красивых Женщин из Департамента сексуальных отношений. Этот вопиющий случай не даёт нам права пустить всё на самотёк. У кого есть конкретные предложения? Господин Жиро, пожалуйста. -
     - Кто тут что может предложить? Одни краснокнижные, другие краснозадые, а с этими курицами вообще не о чем разговаривать. Мы, жирондасты, предлагаем: для всей Партии Очень Красивых Женщин построить особую тюрьму, а мужья пусть на свиданье ходят раз в неделю и передачи носят. И демография улучшится, и преступность снизится. А начальником тюрьмы назначить нашего нынешнего премьера. Он справится, сам когда-то был вертухаем. –
     - Ну да, ну да, - пробурчала госпожа Валеро, - это точно: вертухай, кроме тюрьмы ничего больше построить и не способен. -
 
     - Это не законно! – заверещала вся фракция ОКЖ, - это произвол! -
     - Я законы знаю, у меня папа был юристом, – парировал господин Жиро. – Внесём поправки в Кодекс, проголосуем и все дела, законотворцы мы или где? А наш Второй Правитель, который сейчас премьер, всё сделает как надо. –
     - Какие еще будут предложения? Господин Нурмент, это ваши епархия и ваша ответственность. –
     - Аллах акбар, чтоб вы все сдохли, – неслышно пробормотал министр и уже вслух заявил: - С понедельника мы примем все меры для защиты нашего населения: снимем засаду со станции Лубянской культуры и отправим личный состав на патрулирование особо освещённых районов Столополиса.
     - Как это освещённых, а не освещённых?! – с места прокричала госпожа Хакомэ.
     - А как там патрулировать, там же ничего не видно, - возразил Нурмент.
     - А почему с понедельника, сегодня только четверг? – возмутилась фракция ОКЖ – нам что, в выходные из дома не выходить? –
     Нурмент оправил мундир и важно заявил: - Мы тоже люди, нам тоже нужен отдых после рабочей недели. –
     Спикер сидел, обхватив голову руками, с бессильной ненавистью смотрел на опостылевшие рожи «коллег» и мысленно желал им всяческих мук и неприятностей.
     - Господа, все мы устали, все в напряжении, предлагаю наше заседание перенести на понедельник и с новыми силами начать заботиться о нашем великом народе. –
     Вскоре зал заседаний опустел и только уборщица Зульфия Ахмедовна Бабаян-кызы, зловеще ухмыляясь, махала шваброй.

     Представительницы фракции НОКЖ, испуганно озираясь и проклиная господина Рыжо, спешили домой по кое-как освещённым улицам.
Красивые женщины, судорожно торопясь, запирали на все замки бронированные двери.
И только госпожа Валеро в гордом одиночестве отважно колыхалась через тёмный парк, распугивая своим видом бродячих собак и сексуальных маньяков.
     Столополис засыпал тревожным сном, не представляя, но уже опасаясь грядущего будущего.


2008 г