Syntax - Die or Modify. стр 81-88

быть. Его хотят сделать, иметь. Прекратить Настоящий Paralax, оставить от Настоящего Мира одну точку, в которой будет пустота, вот здесь тебя слушать все перестали, и неважно, какие идеи ты будешь дальше нести. Безрассудство. Злодей. Забудь про великие планы. А Профессор им ничего не обещал. Нематериальная жизнь, общий мир, сразу же понятно, какая-то чепуха, но выбор дали, он есть, ненастоящие миры или нематериальная жизнь. Если исходные модули останутся в Настоящем Мире, никакой пустоты внутри точки не будет. Не будет пустоты, не получится стационар. Больше тебе скажу. Не будет пустоты, мы не сможем сдерживать настоящий Paralax. Он развернётся опять. Материю нелегко уничтожить.

Сама идея и мысль Приора, стационара, не особенно вдохновляла Слона, имелось лишь одно обстоятельство, Профессор, ради которого Слон был готов на всё. Профессор умел вдохновлять.

отвлечёмся. Стационар и Приор. Идея проста. В двух словах. Надо прекратить настоящий Paralax до последней точки, и в ней не оставить ни одного значения. Тогда точка будет искать новое значение, чтобы сразу же развернуть ЭХО себя. Если ей не давать принимать любое значение, так, чтобы она не смогла разворачивать Paralax, она будет искать другое значение, опять и опять. Её задача найти себя и развернуть ЭХО. Каждое новое значение мы будем отправлять на платформу Abadon и разворачивать из него ЭХО мир в отдельной колонии Skylight. Когда-нибудь значений будет так много, что мы сможем их собрать, и после того, как мы получим полное новое собранное значение, мы позволим точке развернуть Paralax. Это и будет Приор, мир, в котором возможно всё. А пока точка будет прибывать в состоянии «стационар», оставаться внутри себя пустой, и искать те значения себя, которых у нас нет и не было, потому что процесс создания мира приостановился, запнулся, подвис в самом начале себя.

Точка схватила пару значений и развернула несколько раз Paralax. Весь этот процесс естественного сворачивания и разворачивания ЭХО через новые поиски себя утомительно затянулся. Но это не самое зло. Мы так и не смогли объединить несколько значений в одно, и развернуть их в один мир, они подавляют друг друга. Всё же решение есть. Нам нужно много, много, очень много значений. Тогда возможно, мы сможем свести их в общем к нулю. В таком мире будет возможно всё, гармония и баланс. До Приора ещё далеко. Нужен стационар, который позволит нам открыть, создать, новые миры, многие из которых ещё не видели жизнь. Процесс создания всего встал, его надо слегка подтолкнуть. Потому и Приор. Доделанный мир. Сейчас у нас нет почти ничего, мы и не знаем, что такое Настоящий Мир. И совсем скоро, начнём его то ли открывать, то ли создавать. А сейчас нам нужна пустота. Исходные модули из unitа 34 нужно достать.

Автономия Skies.

На улице стоял человек, который ничего не делал и смотрел по сторонам. Он не понимал, где находится, закрывая глаза, отворачивался от всех. Его походка была слабой и неуверенной, всё вокруг ему виделось одним ослепляющим пятном, звуки доносились откуда-то сверху и снизу, приглушённые и невнятные, он пытался разобраться, что происходит, но его постоянно выключало.

Малышка искала Профессора.

— Вижу, квадрат 45632. Состояние частичное. Отсутствие.

Слон быстро погрузил человека в кугель и отправился в Вертикаль, центр Сопротивления ReUne.

— Ты меня слышишь?

Профессор не отвечал на вопросы и смотрел сквозь.

— Он не видит тебя… Он не здесь.

Профессор чувствовал покалывание внутри, но видел он только бесконечное количество маленьких мерцающих огоньков, они складывались в самые разные формы и цвета. Наконец он смог разглядеть первые очертания.

— Ты меня слышишь?

Он может видеть. Восприятие 68%.

— Что он видит?

— Пока ничего похожего на нас.

Тело Профессора лежало почти неподвижно.

— Он не может преодолеть барьер. Внизу осталось много отражений. Удаляю все.

Профессоры в разных unitах исчезали и таяли.

— Он почти здесь.

Профессор смотрел на людей вокруг и не понимал, кто они, кто он, где они, что происходит.

— Ты уже с нами?

Профессор пытался отчаянно вспомнить себя. Но что-то выветривалось из его головы, он с трудом помнил какие-то яркие точки и дверь. Всё вокруг казалось ему знакомым и привычным, но вот только откуда, он не знал и не мог зацепиться ни за одно воспоминание, которое подтолкнуло бы его в этот мир.

— Профессор, всё нормально. Ещё немного. Ты почти преодолел барьер.

Профессор постепенно начал говорить не совсем связанные в понятные предложения слова. Ему подключили набор каких-то изображений, это промелькнуло перед его глазами за пару мгновений. Все стояли и смотрели на него.

В этот момент Профессор увидел в комнате Симпатию.

— Нам пора, Профессор.

Малышка пыталась разбудить Профессора.

— Он не здесь.

Профессор хотел подняться, но не смог пошевелиться, будто всё его тело окаменело, или вовсе не принадлежало ему. Картинка вокруг была спрятана в пыль, голоса странным образом обрывали его спокойное отключение в неизвестное. Он постоянно исчезал, сам для себя и вновь появлялся на несколько мгновений, едва успевая уловить происходящее. Голоса и образы прорывались к нему, но касались намёками и пропадали. Разные люди суетились, вероятно это с ним они разговаривали или о нём, но он никак не мог сосредоточиться, только невнятно что-то бормотал и пытался кого-то схватить.

Техник удалял отражения Профессора.

— Он не преодолел барьер. Застрял внутри. Сейчас его раздвоило по двум экстентам.

Тело Профессора никак не хотело слушать его. Он едва подошёл к окну, роняя себя и подбирая, проваливаясь в другое место, в другие события, где его окружали другие образы, которые тоже разговаривали с ним.

— Нам надо идти, что с тобой!

Симпатия толкала Профессора. Пыль песков разносилась по всему городу. Они торопились в Zillion. Мосты уже закрывались, мир рассыпался на мелкие песчинки, которые покрывали всё. Небо исчезало, оставался один песок. Профессору постоянно хотелось оглянуться, где-то происходило что-то и было связано с ним, будто прямо у него за спиной кто-то обращался к нему, и он пытался кого-то найти, в вихре нащупать и разглядеть.

— Нам пора, Профессор! Мы превратимся в пески!

Техник удалял последние отражения Профессора. 

— Профессор… нет… нет… мы почти дошли.

— Барьер преодолён. Он здесь.

Симпатия оглядывалась по сторонам в поисках Профессора, но вихрь полностью охватил всё вокруг.

Zillion.

Бобби внимательно изучал схему лифта, который был найден в одном из unitов. Им давно никто не пользовался, лифт был заброшен, как и весь unit, после того как United Forces взяли его под свой контроль.

Skylift несложный по своему устройству расщепитель, который позволяет контролю перемещаться между экстентом два и экстентом три. С помощью этих лифтов КС постоянно сообщается из Автономии Skies с Control Corps в Невозможных Мирах.

— Он здесь совершенно бесполезен!

Spax игнорировал Бобби и лифт, всем хотелось побыстрее наверх, ждать не осталось сил.

— В Zillionе ничего не работает! Такие кабины стоят во всех подразделениях контроля, они спускаются вниз, поднимаются наверх, когда это необходимо. Вот сейчас именно такой момент, что с этим лифтом не так!

Spax продолжал заниматься своими делами, не обращая внимания на Бобби.

— Сходи прогуляйся по Zillionу, прибавились новые unitы. Займись чем-нибудь, пока ждёшь Orient.

Orient. Этот город United Forces строили в глубине Автономии Skies. Unitы были перегруппированы в крупные объекты Сопротивления. На улицах Skies уже появились агенты ReUne. Арканы двинулись в сторону Амбулатория.

Автономия Skies.

Профессор подошёл к столу, в его голове обрывками стали появляться воспоминания. На этот раз он вспомнил, как ему казалось, всё, недоставало некоторых деталей, но он имел внутреннюю убеждённость, что эти пробелы восстановятся сразу же, как только он услышит ответы на вопросы, которые крутились в его голове. Он знал, всего пару мгновений назад он был здесь, они обсуждали unitы.

— Целью был unit 12. Ты провёл там целую вечность, если помнишь, что такое время. Эту память можно удалить прямо сейчас, но она сама выветрится скоро.

Профессор чувствовал, как всё лишнее пролетало мимо, на место этой жизни пришли новые лица и новые имена. На столе лежала карта Zillionа.