Syntax - Die or Modify. стр 89-96

— Тебе придётся ещё раз отправится в Невозможный Мир. Unit 34. Исходные модули кто-то оставил в Вундском Лесу. Штурм Автономии уже начался. Orient готов всплыть в любой момент.

Они вышли из здания Вертикаль и сели в кугель Контроля.

— Постарайся не думать, веди себя как обычно.

Они пересекли большую часть Автономии, пока Профессор рассматривал Skies. Город напоминал многоплановое кино, значение приобретал только фокус, а все объекты с лёгкостью изменяли свою сущность в зависимости от того, что ты хотел наблюдать. Их кугель возвращался в Восход после завершения патруля.

Восход.

Главное подразделение Контроля. Несколько зданий, тренировочные блоки, сейчас здесь собрались почти все. Целые отряды Автономов готовились к своим новым заданиям. Были включены все лифты, которые не успевали отправлять агентов КС в Control Corps в Невозможных Мирах. Они заходили в кабину по одному, расщепитель включался, разбирая Автонома на отражения, меняя его состояние на ограниченное присутствие в нескольких ЭХО себя.

Профессор встал в очередь. Он даже был рад такому внезапному путешествию обратно в мир, память от которого ещё остывала в его мечтах. Он зашёл в лифт и исчез. Профессор очнулся от громкого голоса: «Unit 34. Барьер преодолён». Он вышел из кабины и осмотрел кабинет. Ничего нового или незнакомого Профессор не заметил. На столе стояли часы, за окном бегали люди, здесь никто даже не предполагал наличие глубины.

В комнату вошёл человек.

— У нас два часа.

Тим взял Профессора под руку, они вышли из здания и сели в машину. На улице лил сильный дождь, дорога была слабо видна. Машина летела на огромной скорости по бездорожью. Через несколько мгновений из вида скрылся весь город. Они остановились перед воротами, военные осмотрели пропуск, и машина въехала в Вундский Лес.

Профессор попросил остановиться.

— Здесь очень приятный вкус имеет сам воздух.

Они прошли вглубь.

— За пределами Леса мир скоро потухнет. Мы не можем найти коды. Куда ты их спрятал?

В Автономии Skies исчезла часть базы Восход, появились расколы в центре. Там не было ничего. Пустота. Unitы, которые составляли эту часть Автономии Skies, были отключены. Контроль оценивал масштабы своих руин. Автономия разваливалась. По всему городу были усилены посты. Свободных зон практически не осталось. Появилась разметка и знаки, которые обязывали видеть и воспринимать предписанное ограничениями Контроля.

Вундский Лес. Unit 34.

На второй этаж Главного Корпуса НИИ вела лестница. Её ступеньки скрипели, оживляя всё произошедшее здесь.

— Ничего не изменилось.

Они шли по узкому коридору, полы которого были залиты водой. Мимо пробежала маленькая девочка, Профессор обернулся, но она растаяла, едва уловимое содержание её жуткой песенки ещё доносилось до него. Профессор открыл дверь в комнату, там внутри стоял человек. Он медленно обернулся. Часть его лица отсутствовала, одежда была изорвана в клочья, местами она въедалась в его потрёпанное тело. На кровати сидел ещё один человек, у него не было ног, в углу комнаты стояла девочка, у которой были изъяты глаза. Везде стоял или лежал кто-то, пробегал, падал, свисал.

Профессор вышел из комнаты и направился в Лес. С самого начала это было необычное место. Оно убивало всё, что попадало сюда. У Пруда Профессор встретил Монстра Кей.

— Я не могу найти LunuLы. Надеюсь, ты не утопил их в этот мрак?

Профессор похлопал по плечу того Профессора, который сидел на лавочке и куда-то смотрел.

— Исходные модули у него.

Этот Профессор не боялся умереть. Он только этого и ждал. В этом была его роль. Когда придёт время, умереть. Мы не умеем жить, потому что ничего о жизни не знаем. Всё, чему нас научили, это как принимать смерть. Мы застряли на пути, который ведёт нас через страдания и боль к единственной цели, к выходу «Смерть».

Профессор встал и пошёл. Прямо во мрак. Монстр Кей удивился.

— Ты оставил его охранять. Коды всегда были здесь.

Пруд опустел через несколько минут. Мрак исчез, а вместе с ним начал таять и Вундский Лес. На дне озера открытыми лежали Phialы, пять чаш, в каждой из которых покоились шары с исходными кодами. Монстр Кей забрал LunuLы.

— Тебе лучше остаться здесь. Кто знает, может быть у нас будет возможность встретиться ещё.

Автономия Skies.

Восход.

Кнут смотрел на город.

— Мы проваливаемся в Orient. Захват подходит к концу.

Всё рассыпалось, слоилось и трескалось, шелушилось, превращаясь из целого в куски и комки, брызги и пятна, несвязанные друг с другом. Автономы удивились, увидев Orient. Теперь Skies представлял два мира в одном.

Монстр Кей вышел из Леса. Всё вокруг разлеталось, он ехал по городу, который медленно исчезал. Монстр Кей вошёл в здание КС, лифт, и поднялся в Автономии Skies.

Главный почти не заметил Монстра Кей.

В появившихся после захвата расколах в некоторых частях Автономии на свет стал отчётливо выходить Zillion, поглощая город небес. Таких дыр стало появляться всё больше. Они разрывали Небеса на отдельные территории, между которыми находилось новое пространство, ранее таившееся внутри. Внешне Автономия Skies не увеличилась в размерах, на карте отдельные участки были вычеркнуты как отсутствующие элементы города, но это были настоящие провалы в спрятанный Zillion. Карта напоминала исчёрканный лист, это были не просто вычеркнутые, это были украденные места.

Бобби долго этого ждал. Он вышел из здания DreamControl и направился к выходу в Автономию. Многие провалы в Zillion оставались без ограждений, их не успевали ставить везде. Бобби зашёл в первый такой провал, и вышел уже на улице Автономии Skies. Он торопился на Prodrome, последние модули необходимо отправить за пределы Настоящего Мира как можно быстрее.

Мыс Тигра ревел и закипал, окружённый дымом от четырёх подготовленных к старту ракет.

Мы могли быть кем угодно, могли всё, но нас никогда не отпускало «своё», место, вцепилось и держит. Здесь уже нет. Нет никого и ничего, только мы, как память о том, что уже произошло, повторяем прошедшее, думаем, что опять живём. Всё уже случилось, уже произошло когда-то давно. Мы незатухающая память о былом, память точки, одной. Она может быть хорошей или плохой, короткой, дырявой как решето, в ней можно рыться, держать, можно хранить, забывать. Мы и есть запись всего, что произошло, могилы воспоминаний, хранилище, склад. Именно это называется душой. Память точки, одной, того, что с ней произошло.

Все эти утомительные разговоры о смысле жизни, зачем и для чего мы живём, а что, если всё просто сложилось, складывается и происходит, а смысл всему мы ищем сами, сами и придаём. Всё могло бы сложиться по-другому, тогда мы придумали бы другой смысл, объяснили бы всё, но уже совсем наоборот.

Когда смотришь на что-то долго, привыкаешь к тому, как оно выглядит и устроено, кажется, именно таким быть и должно. Уродство только по началу воспринимается как нарушение привычного образа правильного и красоты, со временем к нему начинаешь относиться нормально, в уродство превращается всё остальное, что прежде не казалось таким. Норма это привыкание. Мы долго жили среди всего, что окружает нас, привыкли именно к этому «вокруг», к этим формам, цветам, видим в них порядок, гармонию, красоту. Их нет, потому в мирах, не похожих на наш, другая жизнь пугает нас.

Надо лишь дать себе время привыкнуть ко всему, тогда открываются красивые виды. Во всём можно разглядеть мечту, особенно свою, если долго смотреть на неё. Мы не можем хотеть того, что не знаем, что находится далеко, нам нравится наше, своё, мы боимся потерять или отпустить его, потому и стоим, застряли в пути, пока мимо проходит жизнь, мы её ждём. Мув он. Время пришло.

Ground Zero.

Шило подошёл к Стене и тут же от неё отшатнулся. Стена, которая замыкала весь Центр Ноль, Мёртвая, как называли её, потому что за пределами этой Стены не было ничего, медленно начинала исчезать. Она казалась запотевшей, виднелись очертания пустоты, в которой проявлялись слабые контуры, тёмный угрожающий мир. В это полное отсутствие всего превращалась настоящая жизнь, и те, кого пугала ненастоящая материя, скоро останутся без неё, их ждёт ничего. Продолжения для многих не будет. В топках сознания, на заводах STRS, их сожгут, превратят в синий песок. Моров убьют. Их заманили в ловушку, чтобы они не мешали. А как ещё? Всем предложили выбор, упрямцы сделали свой. Проблему надо решать, чтобы двигаться вперёд, а тех,