Без груза озэоэрпэ...

     "Бульонный кубик" или романа, или киносценария.

     Глава первая. О теперешнем состоянии сочинительства.

     Раньше у сочинителей читателей было больше. Сейчас совсем мало. Слишком разборчивым стал ещё оставшийся читатель. Тот, который вообще хоть что-то читает.

     Сейчас всё  меньше читают. Всё больше играют, слушают, смотрят. Легко обходятся без чтения. И живут при этом, как придумали социологи, с достаточно высоким качеством жизни. Без чтения.

     Те же, которые хоть что-то читают, стали более привередливы чем раньше. Не всё читают, что им предлагают сочинители. Ждут, когда им предоставят то, что написано о том, то и как им надо написанное.

       Остались, конечно, среди читателей и энтузиасты чтения. Чем-то увлечённые люди. Им достаточно того, чтобы текст был о том, что им надо. То есть написан был по той тематике, которая их интересует.

     Как только нахватаются текстов по интересующим их темам, так сразу начинают искать в новых текстах только то,  что им нужно по интересующим их темам.

      Да, сейчас привередливость читателей возрастает с ростом их нахватанности. Как только нахватаются произведений по интересующих их темам, так у них сразу формируется собственный взгляд на какую-то тему.

      Собственный взгляд на рассмотрение какой-то темы мешает читателю быть наивным. Раньше, до наступления теперешнего времени, читатель, в массе своей,  был наивным. Почти без собственного взгляда на какую-то тему.

     Собственный взгляд читателя на какую-то тему заставляет его в произведениях художественной литературы выискивать только  то, как ему надо, чтобы была представлена какая-то тема.

     И имеет, собственный взгляд на тему, останавливающий эффект.

     Когда человек, имеющий определённый интерес,  не находит в произведении сочинителя то, как надо ему, читателю, чтобы была представлена интересующая его тема, он останавливается в чтении. Отбрасывает книгу или электронный текст, не дочитав их до конца. Часто: отбрасывает навсегда. Никогда больше к чтению отброшенного текста не возвращается.

     Непонятно только ему, сочинителю,  Всеволоду Расконяеву, автору нескольких книг в бумажно-печатной форме, как обстоит, у современного читателя, дело с ответом на вопрос: "Как написано произведение художественной литературы, - хорошо или плохо?"

     С ответом на этот вопрос всегда трудно было. И раньше. И не только в Большереченске. Везде в стране. Некоторые даже из привередливых читателей дочитывали до конца плохо написанные произведения, но о том произведения, что надо,  и содержащие в себе то, что надо интересующимся темой читателям.

      И всегда были "гурманы" среди читателей, которые дочитывали до конца произведения, написанные так, как им, читателям с замашками эстетов, надо. Даже если эти произведения не о том, что им интересно. И не содержали в себе то, что им надо было до того, как они стали читать.

      "Да, это очень трудное дело: узнать то, как надо для  читателей писать, чтобы они проглотили произведение целиком!", - подумал Сева Расконяев, и подошёл в своей двухкомнатной квартире к книжному шкафу.

      Всеволод Расконяев взял с книжной полки свою книгу "Муграхане среди нас". Пролистал, поставил на полку. Рядом со своей другой книгой, - "Муграхане в нападении". И его взгляд упал на недавно купленную им книгу Юрия Регулярова "Птенцы гнезда Егора".

     Глава вторая. "Птенцы гнезда Егора".

     Надо же! Кто бы мог подумать! Самый раздолбаистый и не очень талантливый, так всем тогда представлялось,  Юрка Регуляров, написал книжку об их кружке молодых большереческих фантастов! Не "Угрюм-река", и не произведение В. Крапивина о детском коллективе, получилось у Юрика Регулярова, но всё же! Читать можно!

     Не без зависти к Юрке Регулярову пролистал его книжку Всеволод Расконяев. "Почему не я?", - подумал Расконяев. Не догадался написать книжку о кружке горластых начинающих фантастов, собиравшихся некогда в Большереченске вокруг старейшего большереченского фантаста Егора Васильевича Кустицына.

     Он, Сева Расконяев, многих, тогдашних, хорошо помнит. И самого Кустицына, и отметившегося книжкой Юрку Регулярова, и Ваню Плевкова, который сильно напоминал Ваню Курского из кинофильма "Большая жизнь" режиссёра  Лукова. И Гусю, Гуслину Клавесинову, единственную девушку в их гнезде Егоровом.

     Глава третья. Егор Кустицын о фантастике.

     - Кроме видов и жанров в художественной литературе, - говорил своим кружковцам маститый фантаст Кустицын, - есть в ней направления. Например, научной и ненаучной фантастики. Чем фантастика, пусть и не всегда научная, хороша для молодых авторов?

     - А действительно чем? - задорно спросил Ваня Плевков, сидящий рядом с Севой Расконяевым. От Вани Плевкова заметно пахло пивом, не совсем безалкогольным.

      Ваня Плевков, несмотря на пристрастие к пиву, напишет и издаст несколько фантастических повестей и большой роман боевой фантастики "Издаржентийское оружие".

     - А тем фантастика, как направление в художественной литературе, подходит молодым авторм, что она привлекательна для юных, и не только юных читателей. Привлекательна тем, что не нужно прочитывать груды научной и специальной литературы, чтобы понять её содержание, - объяснял Егор Васильевич Кустицын.

      - Кто привлекательна? - спросил Юра Регуляров, почти всё, что произносил Егор Васильевич, записывающий в свою толстую тетрадь.

     - Не кто, а что, - поправила Юру Регулярова Гуся Клавесинова. - Фантастика, как направление в художественной литературе. Привлекательна, для молодых и немолодых  читателей, своей концентрированностью 

     - Чего? - не понял Юра Регуляров.

      - А дело в том, старик, - стал разъяснять внезапно расшалившийся Ваня Плевков, - что фантастика есть квинтэссенция, ну, сгусток сведений , что-ли, о будущем, которые нужно было бы собирать читателям по крохам из огромной груды книг, а тут, в фантастике, они почти все здесь. Сведения о будущем. Собранные вместе.

     - И представленные понятно. - Продолжил говорить Егор Васильевич.  - То есть не очень длинными фразами. Совсем хорошо, когда короткими предложениями. Быстрыми такими словами. С юмором. Если не с хорошим юмором, то хотя бы с   весёлостью. Весёлость добавляет воздуха даже в мрачную социальную фантастику, то есть в антиутопии. Правда, нужно уметь бороться с перерастанием весёлости в легкомыслие.

     - Весёлость фантастического произведения не должна перерастать в легкомыслие, - произнёс  вслух Юра Регуляров  то, что записал в свою толстую тетрадь.

      - Для того, чтобы научиться бороться с перерастанием весёлости в легкомыслие, можете прочитать или перечитать произведения братьев Стругацких или мои. Я только и делал, что боролся с перерастанием весёлости, которой во мне всегда было много, в легкомыслие. Легкомыслие - самый опасный враг достаточно высокому качеству фантастического литературного произведения!

     Глава четвёртая. О содержании творческого наследия Егора Васильевича Кустицына.

     "Жар-Память окинул взором весь свой жизненный путь Педагога космонабоюлюдателей и космоописателей,  и понял, что в учебный план нужно обязательно ввести экскурсии на натуре. То есть на каких нибудь реальных обитаемых, и с разумными существами, планетах".

     Это из первого романа трилогии Е.В. Кустицына о планете Зубедай-Захра "Экскурсия начинается..." , вспомнил Всеволод Расконяев.

     "Не зря я заставил надеть на вас защитные костюмы. Оружие нам здесь, на Зубедай-Захре, носить нельзя, а вот защитные костюмы нам ещё не раз пригодятся, - говорил Жар-Память, глядя как сползает по стене Миша Кустодиев, отброшенный лучемётом местного хулигана, торгующего улетаном".

     Это точно, вспомнил Сева Расконяев, из второго романа трилогии, из "Экспедиция осложняется...".  В третьем романе трилогии всё самое интересное.

     Третий роман трилогии Егора Кустицына о Зубедай-Захре называется так: "Распутывание дебрей". А ещё в творческом и глубоко фантастическом наследии Егора Васильевича Кустицына много повестей и рассказов.  Но память уже вернула Севу Расконяева на занятие кружка Егора Васильевича Кустицына, двадцатилетней давности, Туда, где Егор Васильевич был ещё жив.

     Глава пятая. Заключительная. О творческом методе Кустицына.

     - Для того, чтобы написать читаемое и достаточно качественное литературное произведение в направлении "фантастика" не обязательно нужно научиться какой-то магии. - Продолжил сообщать ценные сведения о творчестве фантастов Егор Васильевич Кустицына. - Магия, как искусство или самому быть привлекательным, или наполнять привлекательностью свои произведения, есть в каждом человеке, но не каждый человек умеет содержащуюся в себе магию раскрепощать. Я установил, что основными кандалами на ногах, руках и даже на крыльях магии привлекательности человека  является  груз озэоэрпэ!

     - Чего? - в один голос выдохнули Ваня Плевков и Юра Регуляров.

     - Груз ответственности за обоснованность реалистичности предположений.

    - Вот теперь понятно! - констатировал Юра Регуляров.

    - Чтобы начать создавать-сочинять  что-нибудь фанатастическое, то есть включающее в себя, или даже состоящее из одних только невероятных, неожиданных, чересчур смелых допущений-предположений, нужно сбросить с себя тяжёлый груз озэоэрпэ. Ответственности за обоснованность реалистичности предположений.

     - Как? - одновременно воскликнули Ваня Плевков и Гуселина Клавесинова.

     - Закройте все глаза. Представьте себе, что на ваших плечах лежит тяжкий, толкающий вас вниз груз озэоэропэ. Ответственности за обоснованность реалистичности предположений. И вот он растворяется, или соскальзывает на пол. Ваши плечи расправляются. Вы свободно дышите. И вдруг вам в голову приходит мысль! Предположение, свободное от тяжкого груза озэоэрпэ. Или о привлекательном герое. Героине. Вашего будущего фантастического произведения. Или о столкновении с фантастическим злодеем, которого нужно победить. Или о невероятном научном открытии. О невиданном изобретении.  Или о путешествии туда, куда даже глаза не глядят. Или о  космических, но славных сражениях. Или о путешествиях во времени!..