Четвертое желание принцессы. Глава 11

              На следующее утро Ерема вместе с другими претендентами, в том числе внесенными в списки «для массовости», стоял во дворе  царского терема. Осмотревшись,  отметил, что конкурентов у него многовато.
    - Количество женихов на квадратный метр в этом месте  превышает все разумные границы,- грустно подумал Ерема.- Не порядок.
            Пестрая толпа из представителей разных сословий и достатка,  бурлила в ожидании выхода царских особ.            
             Бедно одетые молодые люди топтались позади, ближе к воротам. Одни неуверенно теребили в руках головные уборы. Другие, зажав в зубах соломинку или цигарку, пытались придать себе ухарский вид. Но были не убедительны. Третьи, с видом глубокой задумчивости, искали кому бы набить морду.  Чувствовалось, что в этом они сегодня преуспеют.
      В центе стояли женихи побогаче. Эти вели себя уверенно. Могли  отпустить шуточки в отношении впередистоящих и нахамить задним. Таковых было больше всего. Нелепый вид некоторых из них, одежда не по размеру, вытащенная в коем веке из комода либо одолженная у соседей,  придавала происходящему комический характер.
      Ближе всего к крыльцу расположилась небольшая группа самых богатых женихов. Перспективных. Во всяком случае, таковыми они считали себя сами. Надменное лицо, яркие сапоги и задранный кверху нос – их отличительная черта. У некоторых в руке был кнут, признак того, что они не какие-то там пешеходы, а владельцы лошадей.
            «Перспективные» хлопали кнутом по голенищам сапог, стегали воздух, пытаясь выделиться. Честно говоря, глядя на них, наш герой несколько растерялся. Что бывало с ним крайне редко.
            На Ереме красовались новые рубаха и штаны, но босые ноги не позволяли перейти в стан перспективных женихов.
            Рубаху и штаны он выменял у купца на свои, давно потерявшие приличный вид. Даже, можно сказать, всякую совесть. Конечно, если она у них когда-то была.  Он доказал купцу, что подобная одежда нынче входит в моду во всех более или менее приличных соседних королевствах. Сам он достал ее только позавчера. Клялся, что обменял на лошадь. Или двух. Уже не помнит. И только из уважения к сединам сего мужа, уступает её ему. Попыткам возражать, был дал скорый и твердый отпор. Грязь? Какая ж это грязь! Никакая это не грязь, так небольшая  помарка. Грязи на одежде он еще ни видел! Вся в дырах? Ну да. Сейчас это модно. Шик! Последний писк моды! К тому же отличная вентиляция. Он ни в жизнь бы не поменялся, если бы не хотел сделать приятное такому умному и интересному собеседнику. Его обижает недоверие к себе и эти мелочные придирки! 
            К сожалению, несмотря на все старания, Ерема не смог заполучить у купца сапоги. Ни полезность ходьбы босяком, ни вредность ношения обуви, от которой, оказывается, все болезни, в том числе плоскостопие, понос и мужская несостоятельность, не убедили купца расстаться с сапогами. На все доводы тот вдруг стал возражать, что, дескать, согласен иметь одновременно плоскостопие, понос и мужскую несостоятельность, но сапоги не отдаст.
                Купец с такой силой прижал сапоги к груди, что Ерема, как великодушный, по его словам человек, настаивать больше не стал.  Но намекнул купцу, что если тот передумает, всегда готов пойти навстречу, так как у него большое благородное сердце.
               Итак, Ерема остановился чуть в стороне и стал со скучающим видом изучать состоятельных женихов.
              Один из них прохаживался вдоль крыльца,  щелкая кнутом и лихо подкручивая усы. Нашему герою очень понравился кнут, свитый из кожи, на рукояти которого весело играли лучи солнца.
       Владелец кнута, заметив проявленный интерес, щелкнул им перед лицом Еремы и остановился напротив.
- Тоже жених?             
- Почему тоже? Я тут всего один  жених и есть то.
- А я кто, по-твоему?
- Ты? Дурак. Полный и окончательный. Только дурак мог прийти к дворцу с ворованным кнутом.
-  Почему с ворованным? Это мой. За него деньги плачены. 
- Слышал я, что, намедни, точно такой же у царя пропал. Ох, он и рассердился! Обещал повесить вора. За ноги. А потом утопить в колодце. 
    Видя, что мОлодец далеко не молодЕц, а весьма труслив и глуповат, Ерема «включил» в полную силу свою  смекалку:
         - Повесить и утопить он хотел вначале, а потом приказал четвертовать! Но перед этим посадить на кол. Или поджарить в масле? А может содрать кожу? Я что-то запамятовал…
- Но я же  не крал!
- Я верю. Мне то, что? Украл ты его или купил? Я тебя предупредил. Доказывать палачу будешь, когда он тебя на кол посадит. А он, я тебе скажу фрукт еще тот. Верит только тогда, когда иглы под ногти загоняет. Или расплавленный свинец в рот льет. Еще верит, кто на дыбе  горько рыдает.  Варвар, одним словом. Стандартно мыслит.
     Залихватский вид жениха давно уже куда-то подевался. Его лицо меняло цвет, как в будущем светофор будет менять свет, под конец, правда, став пепельно-серым. Чего даже светофор позволить себе не может.
- Что же делать?- зашептал опростоволосившийся жених. – Я не хочу на дыбу!
- Ладно, замолвлю за тебя словечко. Там гильотину подвезли. Скажу палачу, мол, у тебя аллергия на дыбу и прочие его штучки. Попрошу гильотину хорошо смазать, нож наточить! Что б без накладок: чик и … голова в корзине. Дело  сделано.
-  Не хочу на гильотину!
-  Не знаю даже… Я бы тебе помог, конечно, но мне своя голова тоже  дорога. Привык я к ней, понимаешь, родное… своё.  Если только.., - сделал паузу Ерема.- Нет, даже страшно об этом и думать.
- Я на все согласен. Не  погуби!
- Ладно. На что только ради друга не пойдешь! Беру удар на себя. Прощай моя головушка! Не судьба тебе светом белым любоваться. Значит так, давай сюда кнут, сапоги, чтобы легче бежалось … и незаметно двигай к воротам. Как выйдешь – беги в лес и не оглядывайся! Лошадь оставь! Сам понимаешь …остановят, спросят про кнут…и вот ты уже на дыбе! Понравился ты мне!   Не поминай лихом! Прощай…
         Как только несостоявшийся жених побежал в сторону леса, Ерема натянул на ноги  сапоги, взял в руку кнут и уверенной походкой направился к крыльцу, расталкивая плечом стоявших здесь женихов. 
     В этот момент на крыльцо вышли царь, принцесса и высокие сопровождающие  лица.