Роман. Подружки демона 41- 50, конец первой книги

Лана Эскр
Подружки демона


Глава 41.
   Потерпев такое фиаско, демон не стал откладывать и встретился с матушкой Изабо в тот же день. Она отозвалась на его зов не сразу – она тоже почувствовала присутствие Теодоры, но не смогла определить, где она – след тут же пропал. Это совпало с тем, как Теодора и Тео в панике бежали от демона. Секундного замешательства, когда он увидел своего сына, да еще услышал от него такое своеобразное приветствие, хватило на то, чтобы Теодора вспомнила наконец продолжение молитвы-заклинания и вновь стала невидима. Тео вовремя сообразил, что один из фокусов, которые он освоил, следуя своей интуиции, может пригодиться и пустил демона по ложному следу, сотворив обманные образы – свой и Теодоры. Демон понял, что его одурачили и смотрел на матушку Изабо, как на соучастницу. Монахиня догадалась, что демон не в духе и начала первая, чтобы не начинать диалог с оправданий – по его виду было понятно, что он пришел не договариваться, а нападать. - Надеюсь, у тебя неотложное дело? Я занята. - Где они? - Кто? Демон использовал множественное число. Мать Изабо решила, что речь о Теодоре и ребенке и тянула время, надеясь, что сможет разговорить демона и узнать хоть что-то. - Инес. Я ее нашел. Но она скрылась от меня, прихватит с собой своего любовничка. Брови Изабо взметнулись вверх. Она даже не сразу нашлась, что сказать. Ее удивление было настолько искренним, что демон пришел к заключению – она ни при чем. Коротко рассказал ей, что случилось, добавив одни и намеренно опустив другие детали – в частности, о Теодоре, не говоря уже о ребенке – этот момент еще нуждался в проработке, а пока демон себя чувствовал так, будто и правда, чуть было не лишился своего демонического достоинства, роднившего его со всей мужской частью человечества. - Что тебя вообще туда привело? А, понимаю, хотел выманить Инес. Этот юноша, он кто? – спросила игуменья, подумав про себя: «Инес не избавилась от прежних манер, бедняга, где же его угораздило «наступить» на эту змею?» - В то и дело, что никто! Червь! Никчемный и засохший. - И весьма хорош собой? Демон зарычал. Из его пышной шевелюры показались рога. - Очень страшно, нет, правда, я давно не видела тебя таким, - матушка Изабо проявила недюжинное самообладание и это произвело на демона впечатление – он тоже постарался взять себя в руки - не хотел показаться более впечатлительным, чем эта монахиня с железными нервами. Чтобы демон после этой погашенной вспышке гнева не сказал, она уже знала – ревность выбила его из колеи, помутила разум, который до последних событий являл собой образец стабильного и рассудительного хладнокровия. На что способен демон в таком состоянии, можно было лишь гадать. - «Будет бойня. Интересно было бы понаблюдать за тем, как демон и гентакуб сойдутся в поединке. Надо бы предупредить и ангелов – наверняка тоже захотят поприсутствовать». - Ты чему улыбаешься? Я сказал что-то забавное? - Не пытайся сорвать свое зло на мне. Не придирайся. Лучше скажи, зачем пришел. Обвинить меня? В чем? Что это я уговорила Инес заняться прежним ремеслом, которому, кстати, не ты ли ее обучил? Должен по идее радоваться, что она не растеряла навыков. - С ней я разберусь. Никому не позволено унижать меня. - Так не унижайся. Плюнь на нее и забудь. - Я бы рад. Но этот ребенок… Хорошо, если ты не помогала Инес, то думаю, могу сказать тебе еще про одну странность. - Я не настаиваю. После твоих секретов мен плохо спится. Может не стоит? Тем самым Теодора еще больше убедила демона, что она непричастна к тому, что случилось. - Это мне решать, - ответил демон с важным видом. - Я бы понял, если бы Инес вернулась к родителям и вынудила их «кормить» ее… Удивительное место, эта оливковая роща – помимо неблагодарной твари, Инес, я почувствовал там Теодору. И видел младенца. Тот еще хам, весь в меня. Теодоре не удалось слепить из него розовощекого слюнявого спиногрыза. Что скажешь? -Ничего. Если бы у меня была возможность, встретиться с ними до тебя, я бы так и сделала. Но они меня избегают, не только тебя. Видимо, не доверяют. - И то верно, - согласился демон с доводом, который игуменья придумала на ходу. Она ликовала, старательно скрывая радость, что почти нашла Теодору и сможет отвести ее в Махерат. Демон идет буквально по пятам. Медлить нельзя. И показать, что она знает больше, чем делает вид, тоже. Нужно было отвязаться от демона и продолжить поиски, пока Теодора не удалилась настолько, что она снова потеряет ее след. Присутствие ребенка в последнее время сказывалось все сильнее. Если Теодора с ее подачи умела скрываться от зла, ребенок прятал за невидимым куполом обоих и уже настолько уверен в себе, что дразнит самого демона. Воспитательными шлепками, если что, не отделается – должен понимать… - Знаешь что, разбирайся с Инес сам. Гентакубы для меня, как темный лес для одноглазого – зайти зайду, а выберусь ли. В нашем с тобой договоре за мной оставался один пункт – ребенок. Я пообещала, что ты увидишь его. Но ты его уже видел! Значит наш договор не имеет больше смысла. Обстоятельство, что я не имела к этому никакого отношения, сути не меняет. Если захочешь встретиться с ним еще, это уже твоя забота. А я умываю руки. - Так бы и сказала, - казалось, демон был доволен или нарочно демонстрировал покладистость. - Далась тебе эта Инес! Не говорю уже про Теодору. Ты и так отомстил ей – подложил, извини, «свинью». - Не забывайся! Ты говоришь о моем ребенке! - Говорю, что думаю. Сам сказал, что он весь в тебя. - И не говори, - снова согласился демон. – Если бы не ребенок, уже бы забыл Инес. Желающих расстаться со своей девственностью пруд пруди – без подружек не останусь. Дети вечно все усложняют. Мой не исключение. - Раньше надо было думать, - проворчала мать Изабо. - Это не ко мне – Инес, как и сотне других до нее, предстояло умереть. Этот ребенок – побочный эффект. Провокация, которая направлена против меня. Я - демон и не позволю сделать себя крайним. -А что ты сделаешь? - Кастрирую этого жалкого червя! Мое самолюбие страдает, а для демона гордыня - это все. Я не понимаю, как она после того наслаждения, что я ей дал, могла позариться на такое ничтожество? После паштета из райской птицы - недоваренные бобы?! Я все придумал, я не убью его, сохраню червю жизнь и даже верну его Инес. Хотел бы я видеть ее лицо, когда она поймет, что этот жалкий погонщик верблюдов стал скопцом, - демон захохотал. - Ибо сказано в Евангелии от Матфея: "Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами...". Мне не составит труда, "убедить" его, чтобы он сам себя оскопил. Инес не в чем будет меня обвинить - я к нему и пальцем не прикоснусь. Я знаю, она его не бросит, но я буду терпелив и заботлив, я это умею. Со временем она привыкнет к тому, что я всегда рядом и однажды снова станет моей. - В коварстве тебе нет равных, - мать Изабо покачала головой, глядя на демона с смешанным чувством отвращения, ярости и жалости. - Но я не советую тебе делать того, что ты задумал. - Это еще почему? Только так она вернется ко мне. - Она тебя проклянет...

Глава 42.
   - Ты наверное устал и проголодался? – спросила Теодора ребенка. Они шли уже битый час по жаре, а она так и не могла найти подходящего для отдыха место. Тео и правда утомился потому, что прилагал немало усилий, чтобы сбить демона со следа и тем самым перекрывал путь матери Изабо. Она уже была в отчаянии – справиться с магией Тео у нее не хватало ни знаний, ни сил. – Кто такая Изабо? - Опять подслушиваешь? Мы же договорились, что ты не будешь этого делать. - Я не подслушивал, сейчас – нет. Но она не отстает. Мне кажется, ищет тебя. Она мне не нравится. - Почему? – Теодора уже начала догадываться, что монахиня не могла их разыскать потому, что Тео явно перестарался – не умел отличать друзей от врагов. - Потому что от нее пахнет демоном. Они с ним заодно. - Не может быть! - Но это так. Ты мне не веришь? - Верю, Тео, тебе я верю, как себе. Но ты можешь ошибаться. Так часто бывает – думаешь одно, а на деле оказывается другое. Называется – «морок» или происки демонов или их подручных – мелких бесов. - Если монахиня снова тебя позовет, что мне ответить? - Поздоровайся. - И все? - Пожелать здоровья гостю, было бы правильно. Она наш друг. - Твой. - Мой – значит и твой тоже. - Хочешь сказать, что у меня есть друзья? Не ты. Ты – мама. Теодора улыбнулась – ей было приятно слышать это признание от Тео. Инес сделала ей подарок, который оказался бесценным. - Да. Их гораздо больше, чем ты думаешь. Ты грустишь потому, что тебе кажется, что ты одинок, мать не захотела увидеться с тобой. Придет время, ты убедишься, что напрасно обиделся на нее. -Она снова здесь, - ребенок почмокал губами, с интересом прислушиваясь к тому, что было недоступно для слуха Теодоры. - Инес? - Нет, та монахиня. Я с ней поздоровался, как и ты и советовала. Она молчит. - Ты уверен, что она тебя слышала? - Да. Уверен. Я ее вижу. На ней черные одежды и такое же черное покрывало на голове. У нее кто-то умер? - Нет, малыш, она невеста, - Теодора была уверена, что объяснения младенцу, рожденному от демона, о том, кто такой Бог, преждевременны или вовсе невозможны. Она предпочитала, чтобы он сам со временем разобрался в этом. Но после того, как познает свою сущность. Думать о том, что в его душе возьмет верх, ей не хотелось. Придет время, узнает по его поступкам. А пока они – мать и дитя и Теодора была этим счастлива. - Теодора! – возглас матушки Изабо прозвучал неожиданно. – Где ты была все это время? Демон знает, что вы здесь! Это опасно! - Я видела его, кажется нам удалось остаться невидимыми. - Мое заклинание помогло? - Отчасти. Ребенок умеет намного больше, - Теодора произнесла это с гордостью. – Там была Инес. Мы видели, как она исчезла вместе с каким-то юношей. Демон привел его с собой и держал на скрытом поводке. Для Инес поводок не стал помехой. И еще…, прежде чем исчезнуть, они обнимались. - Мотылек... - Нет, это человек! - Я назвала его так не случайно – это очередная жертва демона. Что его связывает с Инес, не понимаю. Но он важен для нее, раз она рискнула собой ради него. Демон обозлился. В следующий раз он ее опередит. Но меня больше беспокоит не это. Кто со мной говорил? Это тот, о ком я думаю? - Это я, - ответил ребенок, который все время внимательно прислушивался к беседе. Инес – моя мать, как Теодора, но немного иначе. И про демона знаю. Это мой отец, но я не хочу его так называть. Что демону нужно от нее? И почему он охотится за Теодорой? Что вы скрываете от меня? Скоро я узнаю сам. - Ну и характер, - проворчала Изабо. – Весь в своих родителей – за словом в карман не лезет, как и они. - А что такого? Если я что-то знаю, молчать не буду. - Иногда стоит, - улыбнулась монахиня. – Он мне нравится. Мы с тобой подружимся, дитя демона. Для начала поделюсь с тобой мудростями: Первая – «Молчание золото». Вторая – «Знание умножает скорбь». И третья – «Яйца курицу не учат». Так что научись для начала быть вежливым с теми, кто желает тебе добра. - Я знаю, чего вы боитесь - что я тоже стану демоном. Теодора отвела глаза и ничего не ответила. - Кем ты станешь, зависит от тебя. Ты не кажешься мне легкомысленным. Так умело спрятал себя и Теодору, даже я не могла понять, в чем дело! У тебя выдающиеся способности и они достались тебе от отца. Не делай поспешных выводов. Придет время и многое разрешится само собой. Дай себе повзрослеть. Сделать это лучше всего в безопасном месте. Я подскажу, где. Идите прямо сейчас, не теряйте время. Полагаю, на этом первое знакомство можно считать состоявшимся. В путь. - Не хочу показаться неблагодарным, но должен отказаться от вашего предложения, - в голосе Тео слышалось упрямство и уверенность, что он поступает правильно. - Но, почему! – Теодора с Изабо воскликнули это одновременно. - Я должен увидеть Её и спросить, почему она от меня отказалась. Игуменья кашлянула. - Что ты на это скажешь, Теодора? - То же, что и раньше – она не осознает себя, лишь частично. В ее состоянии многое кажется не тем, что есть на самом деле. Если бы ты ее не интересовал, она бы не реагировала так болезненно на упоминания о тебе. Это верный признак, что ты ей важен. Ей надо помочь. Но мы не можем себя раскрыть – демон тебя заберет и сделает своим послушным орудием. Ты еще мал, чтобы устоять перед ним. - Я займусь Инес, - предложила мать Изабо. – Больше некому. Но, при условии, что вы немедленно отправитесь в Махерат и укроетесь за его стенами. Там вы будете вне опасности. Идите же! *** Убедившись, что Теодора с ребенком на пути в Мохерат, матушка Изабо посвятила все свое время поискам Инес и это оказалось нетрудно. Инес не придумала ничего лучше, как привести своего друга туда, где была уверена - ей ничего не грозит. Но будут ли ей рады, предстояло выяснить. На этот раз Инес должна была встретиться с родителями… Ночь окутала все своим покрывалом, в том числе и Инес, которая стояла перед потайной дверью в стене и собиралась войти. - Нас поймают! – прозвучал едва слышный шепот. - Меня – нет. А вот тебя могут покусать, - Инес тихонько засмеялась. Послышался звук поцелуя. – Не бойся. Ты со мной. Щелкнул замок, дверь открылась и все повторилось, как в первый раз – высунулся кожаный нос сторожевой собаки, Инес поднесла к нему свою руку, пес сначала зарычал, потом лизнул пыльцы, и они вошли.


Глава 43.
   Явившись на зов своей жены, Кларисы, настоятель был недоволен. Они хоть и наладили отношения, которые прервались много лет назад, пропасть, которая их разделила, была все еще глубока. - Зачем звала, Клариса? Я еще не готов возобновить наши отношения. Мой долг – молиться за нашу дочь, а не хвататься за призрачную надежду - вернуть утраченное доверие. Думать, что за один день можно все исправить – это иллюзия, самообман… Пробуждать мои чувства таким образом – это жестоко, - он имел ввиду то, что Клариса местом встречи выбрала комнату Инес. - Георг… Услышав свое имя, настоятель замолчал. Более восемнадцати лет назад он стал отцом Дамианом – Георг остался в прошлом, у постели умирающей дочери. Сложив с себя сан, он возвращал себе прежнее имя, но окружающие все еще звали его отцом Дамианом, по привычке. Георг был благодарен жене за то, что она помогала ему приспособиться к новому статусу, обычного мирянина. -… я не хотела нарушить твое уединение и торопить тебя не собиралась, хотя, признаюсь - надеялась – ты сам захочешь меня позвать, не знаю, на прогулку быть может. Но сначала взгляни на это, - Клариса показала ему на вещи, которые были разложены на кровати Инес. – Узнаешь? - Кажется да, но я не уверен, - Георг хотел скрыть, что вид одежды, в которую облачили тело умершей дочери, его напугал. Случилось то, чего он опасался – Инес уже здесь. Непонятно, что помешало ей напиться крови Кларисы. Георг не хотел лишний раз пугать жену, она и так не в себе – возбуждена и, кажется, рада мысли о том, что тут могла быть Инес. Если так, то стоило напомнить ей о том, что Инес – гентакуб. - Это платье Инес! Ее любимое. И твой подарок. Оно было на ней, когда мы забрали ее из склепа. Думала, ты вспомнишь. Но это еще не все. Проверила остальные вещи. Пропало еще одно платье и несколько ниток жемчуга – Инес его обожала. А теперь взгляни на это, - Клариса схватила своего мужа за рукав и потащила в соседнее помещение, где находилась мраморная чаша для омовений – ее соорудили, несмотря на дороговизну – розовый мрамор доставляли из северной страны, с берегов Гандвика, древние скандинавы так называли Белое море. Чаша снова была полна и на полу повсюду были разбросаны лепестки цветов. Георг засмотрелся на воду и на лепестки, которые качались на ней. Клариса, понимая его состояние и тоже молчала, ждала, что он первым выскажет догадку, которая приходила на ум при виде таких изменений в комнате - со дня смерти Инес ее никто не посещал, здесь не убирали, все оставалось так, как при Инес. Георгу вдруг показалось, что еще немного и он увидит, как вода всколыхнется, лепестки разбегутся и из воды вынырнет Инес, с мокрыми волосами, рассерженная, что родители так бесцеремонно вторглись на ее территорию. - Ты считаешь это доказательством, что она жива? Клариса была разочарована – она ожидала более эмоциональной реакции. Муж, в отличие от нее, был спокоен или он тщательно скрывал свои чувства от нее. - Что я слышу? Не ты ли убеждал меня в этом – что Инес стала созданием, которое будет пить нашу с тобой кровь? Я испугалась. А появилась надежда, что Инес вернется, страх почему-то прошел. Мое сердце чувствует, что моя дочь жива! Георг, ты уже не отец-настоятель, но ты им был! В тебе есть вера! Скажи, во что же мне верить теперь? Должна ли я слушать свое сердце или мне нужно повиноваться рассудку? Но я его теряю при одной мысли, что чудовища, о которых ты читал в своих книгах, существуют и Инес – одно из них. Георг и Клариса посмотрели друг другу в глаза. - Клариса, ты спрашиваешь меня о том, о чем я думаю каждую секунду и не нахожу ответа. Мое сердце, как и твое, оно кричит, оно взывает к Господу. Я прошу его о помощи, чтобы он подсказал, как нам теперь быть? Я проклинаю себя за то, что не послушал тебя, пошел на поводу у своей гордыни – решил, что лучше знаю, следует поступить. Вот что бывает с теми, кто идет против воли Бога и просит невозможное! Я не отпустил ее тогда и медлил сейчас, а теперь она не отпустит нас, если явилась сюда. Я, как и ты, чувствую, что здесь была Инес. Она придет снова. Я буду ее ждать. - О, Георг! Мне страшно от твоих слов! - Не время, Клариса, мы должны быть сильными. Отошли слуг, немедленно, выдумай любую причину, но никто из них не должен знать то, что знаем мы. - Что ты задумал? - То, что должен – покаюсь и обращусь с молитвой к Богу. Зови мать Изабо. Ты должна была ее найти! Как бы нам не хотелось, чтобы Инес вернулась, мы не должны забывать, что она опасна. Мы должны найти способ - вернуть ее душу Богу. - О, нет… ты хочешь убить нашу дочь? - Инес и так мертва! Не обманывай себя. Она будет высасывать нашу с тобой кровь, пока сможет. Рано или поздно о ней узнают потому, что нас с тобой надолго не хватит, мы уже не молодые, а ее естество будет требовать все больше. Торопись, уже скоро стемнеет. Уверен, она скоро явится. Мы должны быть готовы. - Но мать Изабо…! - С этим, похоже, мы опоздали. Будем готовиться к худшему и молиться, чтобы Бог пощадил нас всех. *** Настроение, в каком пребывал демон, сидя в своей пещере, можно было назвать черной меланхолией. Он сидел на краю озера и болтал копытами, наблюдая за тем, как вода вращается в водоворотах, которые он создавал от нечего делать. За спиной послышался легкий стук, похожий на шаги. Демон прислушался, хмыкнул и не стал оборачиваться, но болтать ногами перестал. В воде над его головой отразился знакомый силуэт. - Как ты нашла этот место, о, мать Изабо? – спросил просто так, зная, что правды не услышит. - Это было не трудно – здесь была Инес и тот юноша, с которым ты был в роще, где растерзали караванщиков. Полагаю, это Инес пировала? - Зачем спрашиваешь, если сама все знаешь. Гентакубу нужна еда. Ищешь Инес? Ее тут нет. - Вижу. А там кто? – Изабо прислушалась, ей показалось, что она слышала чье-то дыхание. – Кого ты прячешь? - Иди и сама посмотри, - отмахнулся демон, не переставая думать о своем. - Хесо мио..., (аналог - удивиться так, что опорожниться) – послышался возглас матушки Изабо. Демон ухмыльнулся – был рад, что удалось наконец ронять эту надменную монахиню – нечего было совать свой нос в чужие дела. - Не знал, что ты знаешь такие слова. - Выучила парочку, собираясь на разговор с тобой, пригодилось, - не осталась в долгу мать Изабо. Подошла к головам, которые проснулись все до единой и смотрели на нее с любопытством и надеждой, спросила: - Кто они? - Грешники. - Это ты так решил? - Разумеется, я! Что за глупый вопрос! – демон не собирался быть вежливым, ему хотелось хоть с кем-нибудь поругаться и выместить свое настроение. Мать Изабо пришла сама – пусть терпит. - Собрал их здесь зачем? Демон и сам не мог ответить. Когда-то это имело смысл: демон задумал собрать коллекцию, чтобы изучить природу человеческого грехопадения, проследить, как она меняется, какие методы искушения работают лучше, а от каких следует отказаться, как от устаревших. Надо было идти в ногу со временем. Придя к выводу, что женщины, богатство и здоровье – остаются самыми эффективными, демон утратил интерес к своим исследованиям. Философские беседы с головами о жизни и ошибках, которые привели их сюда, наскучили. - Хочешь, забери их себе! Только не занудствуй. - Я подумаю, - осторожно сказала мать Изабо, внимательно присматриваясь к демону. – Но прежде хочу спросить еще об одном. Если позволишь. - Спрашивай уже, не тяни жилы, и проваливай. У меня плохое настроение. - Что ты скажешь, если я предложу тебе закончить эту войну? - Какую войну, - оживился демон и посмотрел на матушку Изабо, пытаясь по ее лицу понять, к чему она клонит. - Которую мы с тобой ведем. - Умом повредилась, мать Изабо? – усмехнулся демон. – Я с монахинями не воюю. - А я не монахиня…


Глава 44.
   Здесь красиво, - проговорил спутник Инес, который шел за ней, стараясь не отставать и чувствуя себя тем, кем и был – чужаком, пробравшимся в чужой, да еще богатый дом. – Надеюсь, мы не будем ничего красть? Чей он? - Мой. Помолчи, нас могут услышать. В прошлый раз меня встретили гостеприимно. Посмотрим, что будет на этот раз, - Инес осторожно заглянул во внутрь. – Никого нет, вот и хорошо, а то я от себя начинаю уже уставать. Залезай! Инес ловко подпрыгнула и заскочила в комнату без усилий. Юноша остался снаружи, все еще не решаясь последовать за ней. - Ну же, хватит торчать у всех на виду, - не дав ему опомниться, она наклонилась, ухватила юношу за руку и забросила внутрь, как тряпичную куклу. Инес еще не привыкла к своей силе, хотя от некоторых способностей успела получить удовольствие, например, исчезать под носом у демона, да еще вырвав из его лап его добычу. Послышался стук падающего тела и вслед за ним приглушенный голос со стоном произнес: - Хесо! (аналог – неожиданно опорожниться). - Надеюсь, что нет, – хихикнула Инес, - Ты цел? – она прислушиваясь к тому, что творилось в темноте. Ей никто не ответил. – Эй! Ты где? – она снова окликнула своего спутника, но вместо ответа услышала щелканье кресала о кремень и шипение смолы - вспышка факела озарила комнату. Перед Инес стоял ее отец, бледный, растерянный и напуганный, будто увидел призрак. - Отец? – смущенно проговорила Инес – такой поворота она никак не ожидала. - Я ждал тебя, Инес, - ответил настоятель, едва справляясь с охватившим его волнением. - Как ты узнал, что я приду? - Я не знал. Но я надеялся! Кто с тобой, Инес? - заметив на шее юноши, который сидел на полу и потирал ушибленное место, следы укуса на шее, Георг решил, что перед ним еще одна «жертва» чудовища, в которое превратилась дочь. Спутник Инес выглядел напуганным. Еще бы – он не ожидал, что они так быстро попадутся и был смущен тем, что его странную подругу тут хорошо знали. Значит она не обманула – этот дом принадлежит ей, а этот почтенный мужчина – её отец. - Это? – Инес окинула взглядом молодого погонщика верблюдов – он был одет хорошо – демон позаботился. И если бы его перепуганные глаза, выглядел вполне пристойно. Погонщик верблюдов, наконец, поднялся, давая возможность себя рассмотреть. Инес представила, о чем мог подумать ее отец и в ней проснулась мортиса (аналог – хулиганка). Она подошла с юноше, взяла его за руку и сказала то вертелось у нее на языке: - Это мой жених. *** Между демоном и матушкой Изабо тоже происходило своеобразное выяснение отношений. Она задумала этот визит, как попытку - уладить разногласия и избежать нового кровопролития. Конфликт интересов между демоном, Инес, их общим ребенком и Теодорой нарастал с каждым новым поворотом событий. Количество недовольных вмешательством демона в их судьбу, росло. Сами по себе никакой силы они не представляли, но значили очень много для тех, кто имел все основания считать демона своим личным врагом. Для Инес стимулом избавиться от демона, стал новый друг, погонщик верблюдов, с которым она, неожиданно для себя, познала радость любви. Хотя начиналось все не так уж романтично и тем не менее – парень так прикипел к ней, что в шаге от смерти думал и сожалел о том, что больше не сможет обнимать свою «мунариту» - фривольное название шикарной и доступной женщины обрело для него новый смысл. Назвав его своим женихом, Инес озадачила не только своего отца, но и парня – он мечтал, чтобы служить ей, а она дала понять, что надеется увидеть в нем равного. *** - Кажется, догадываюсь, кто ты, - демон собрался поделиться с матушкой Изабо догадкой, в которой после ее признания, что она не монахиня, почти не сомневался. – ВасИлиса? - Стала ею. Мое монашество сочли не столь важным подвигом. - Кто ж посмел? – демон откровенно ёрничал - только так мог скрыть, что обескуражен – васИлисы – серьезный противник, с ними нельзя было не считаться. - … меня призвали силы, более близкие Богу, чем те, кто возомнил себя посредником между грешниками и небесами. - Усомнилась в необходимости церкви? Теперь ты вместо нее? Поздравляю с повышением. Справишься? Бери меня в помощники, не пожалеешь, - это сошло бы за банальный сарказм, свойственный демону, если бы не грусть, которая послышала в его голосе. - Сколько же воды утекло… Тысяча лет назад, а может и больше. Последних из вас, кажется, разжаловали в демоницы. Напомни, за что? - За то, что хотели спасти Иисуса, сына Бога. - Точно! Вспомнил, вам почти удалось уговорить Пилата, чтобы он послал Каиафу куда подальше и настоял на том, что Иисус не сын Бога, а всего лишь безумец. Но я вовремя подсуетился и все вернулось на круги своя. К чему же нам готовиться на этот раз? Неужели второе пришествие? - Цель Создателя от меня скрыта. - И все же, ты здесь. Кстати, много вас или ты борешься со вселенским злом одна? - Меня приставили к тебе, когда ты совратил Теодору. - Теперь понятно, почему она сбежала от меня – это ты ей напела про раскаяние, грех и бессмертную душу? - Нет. Она сама догадалась. Я только помогла, отрицать не буду и считаю это своей заслугой. Надеюсь, и ты не будешь отрицать, что не преуспел, ни с Теодорой, ни с Инес. И твой сын тебя видеть не хочет. Слышала, пообещал тебе оторвать твои рога. - Про рога сама придумала? – демон не хотел вспоминать встречу с сыном – тот шокировал его настолько своими речами, что он замешкался и позволил Теодоре скрыться, хотя она почти уже была у него в руках. Если бы он схватил ее с этим «маленьким матерщинником», Инес сама бы приползла к нему и привела, как, осла на аркане, своего любовника. - Нет, зачем мне придумывать, мать Изабо не понимала, с чего вдруг демон прицепился к этим рогам, - сам сказал. Я с ним виделась, не лицом к лицу, это еще впереди, но достаточно близко, чтобы можно было познакомиться. Необычный ребенок, много талантов. Не очень-то он тебя жалует, смотрю. - Про рога точно знаешь? – неожиданно спросил демон. - «Опять он про рога!» - мать Изабо молча посмотрела на демона и отметила - свой вопрос он сопровождал не только смешком, но и почесыванием одного рога. - Рога – это хорошо, - проговорил он наконец и опять (!) довольно хмыкнул. - И от тебя бывает толк, сейчас, например, но я тебе не скажу, а ты помучайся, все равно не поймешь. Значит ты теперь васИлиса. - демон окинул надменным взглядом мать Изабо с ног до головы и не нашел в ней никаких изменений – но ее тон и прямота говорили о том, что она настроена решительно и к ее словам следует прислушаться. Василисы в иерархии занимали промежуточное положение, откуда можно было подняться выше или спуститься на ступень ниже, к демонам. Теперь, хотя бы выяснилось, кто есть кто. Оставалось понять - если речь о компромиссе – кто или что станет разменной монетой. - От меня что надо? - Твое самолюбие пострадает, если скажу, что сейчас уже ничего? - Ну, тогда я пошел. Мать Изабо проигнорировала и эту выходку, продолжила, как ни в чем ни бывало. - Боюсь, что тебе придется меня выслушать – узнаешь много нового. Матерью твоего ребенка должна была стать Теодора. Но ты ей опротивел раньше, чем она смогла от тебя зачать. Пришлось временно спрятать ее и все начинать заново. Со своей задачей ты справился – нашел чуть ли не копию Теодоры, такую же распутную и бездумную Инес. Однако, в обеих, несмотря на желание изваляться в грязи, неожиданно сильным оказалось и чистое начало. Несмотря на твои старания – поразить их своими способностями доставлять чувственные наслаждении, обе пресытились и дали тебе отпор. Теодоре повезло, она задумалась о последствиях раньше Инес. По мере того, как мать Изабо раскрывала подоплеку событий, которые демон воспринимал исключительно, как недоразумение, его лицо краснело все больше, а признаки естества проявлялись все сильнее, пока он не стал собой. Василиса приготовилась к драке. - Довольно! – демон возвышался над васИлисой, как гора, нервно пощелкивая хвостом, который она не выпускала из виду. Мать Изабо отлично знала про шип на конце хвоста - он был живым. Демон коротким и мощным ударом пробивал кожу и даже броню. Шип проникал внутрь и превращал всё в кровавое месиво. Стать еще одной жертвой коронного и коварного удара демона, мать Изабо не собиралась. - На что ты надеялась? - демон сам от себя не ожидал, что слова монахини так его разозлят. Мать Изабо чувствовала пробуждение силы васИлисы, которые ждали своего часа, не двигалась с места. Откладывать этот разговор было ни к чему. Она решила не отступать от первоначального плана и, не обращая внимание на ярость демона, говорила то, что и собиралась. - Начну с Инес. Ты не оставляешь ее в покое и договориться с ней не можешь. Если ты причинишь вред ее другу, она не вернется к тебе. Но ты не веришь моему предупреждению, будет только хуже. Хочешь, чтобы все оставалось по-твоему. Открою тебе глаза, если ты сам не способен на правду – ты ревнуешь! - Изабо приготовилась к тому, что демон нанесет удар или скажет ей - убираться из своего логова. Однако, он повел себя по-другому, чем в очередной раз показал свою непредсказуемость. Он не стал ее ни в чем разубеждать – похоже, его заинтересовала трактовка его отношения к Инес. - Демоны не ревнуют! Не накидывай на меня свою сеть. Проигравшим я себя не чувствую и не понимаю, о какой ревности ты говоришь. Если хочешь чего-то, говори прямо и не ставь мне условий, будто имеешь надо мной власть. Игуменья заговорила медленно, собираясь с мыслями: – Хорошо. Скажу прямо. Нужно, чтобы ты отпустил Инес, её друга и забыл про то, что у тебя есть дитя. От Теодоры ты тоже должен отступиться. - А что взамен? – вопрос, заданный с расстановкой, означал, что демон готов выслушать, но будет взвешивать каждое сказанное слово.


Глава 45.
   - Теперь я спрошу тебя, отец. Где твоя сутана? Ты уже не отец Дамиан? А кто? – увидев отца в своей комнате, Инес понимала, что это не случайная встреча. В стенах родного дома память возвращалась к ней быстрее. Она вспомнила, что в последний раз видела отца, когда он еще был священником и не простым. - Я больше не могу быть отцом-настоятелем. - Тебя разжаловали из-за меня? - Нет. Я сам объявил о том, что слагаю с себя сан, чтобы снова стать…, - Георг искал подходящее слово, – собой. А ты, Инес, кто ты? С трудом уговорив Кларису, не приходить в эту половину дома, пока он не позовет ее, Георг готовился к тому, что увидит монстра. Заметив в саду посторонних, не сразу понял, что это Инес - был уверен, что она явится одна. Георг услышал, о чем они шепчутся и озадачился еще больше. Голос определенно принадлежал дочери, насколько он помнил, но вот тон… был игривым и беззаботным, что свойственно молодости, причем девичьей, взрослая женщина была бы более осторожна. Так мог бы вести себя обычный человек, пусть несколько предосудительно, но вполне объяснимо. Разве гентакубы такие? Разве не должны они подкрадываться незаметно, чтобы напасть на жертву? Эти двое пробирались тайком, но явно не для того, чтобы залить дом кровью – их намерения были обусловлены их молодостью и страстью, которая слышалась в их дыхании. - «Так ведут себя любовники!» - весь первоначальный настрой улетучился и Георг пребывал в полной растерянности, которая помогла ему встретить Инес и не испортить все своим агрессивным настроем. Реакция Инес была бы предсказуемой, а исход встречи скорее всего - печальным. Он настроился пожертвовать собой и уговорить гентакуба удовлетвориться только им, а Кларису не трогать. Вместо этого они задавали друг другу вопросы так, будто хотели сблизиться, но не решить – кому быть жертвой – Георгу, Кларисе или им обоим. Инес, как и Георг, хотела знать – чего ждать от этой встречи? С самого ее рождения она видела не отца, а сурового человека в черном монашеском облачении, который задаривал ее куклами, платьями, драгоценностями, обстраивал ее комнаты, делая похожими на покои принцессы. Но, несмотря на это, она отдалялась от него и становилась все более невыносимой. Семейная жизнь превращалась в подобие «благочестивого ада» - красивый фасад и руины внутри. Клариса не могла простить мужу, что он оставил ее, а дочь не понимала, почему вместо отцовской ласки от нее откупаются, как и от Кларисы, которая уже не знала, куда совать свои наряды, один роскошнее другого. Но разве платья могли согреть ее постель? Инес становилась старше, подарки дороже, а поведение все хуже. Не отдавая себе отчета, она начала мстить. Чем взрослее, тем «протест» выражался в более одиозных выходках. А потом и вовсе «вымоленная у бога дочь» превратилась в то, что называют позором семьи и хотят сбыть, как можно быстрее. Снимая с себя сан, Георг, как он сказал, возвращался к себе. Но могло ли это помочь преодолеть пропасть, которая их разделила? С какой целью Инес пришла в этот дом? Если они больше не враги, то кто? Георг рассматривал Инес и отмечал перемены – она повзрослела и стала еще красивее – Клариса в юности. То, что Георг видел в склепе, наводило ужас. Сейчас Инес излучала здоровье и похоже, была счастлива. Неужели это «воскрешение» так на нее повлияло? Она стала мягче. Но добра ли она? Или это притворство и опасность все еще угрожает ему и его жене? Георг вспомнил безобразные клыки, которыми Инес впилась ему в руку и невольно потер укушенное место. Инес это заметила. - Я объясню, если ты выслушаешь, а не побежишь за осиновым колом, - шутка была, что говорится, на грани, но она обозначила главное. Восемнадцать лет служения церкви не прошли бесследно – он научился чувствовать людей, «слышать» то, о чем они предпочитали молчать на исповеди. Его дочь хотела разбить лед недоверия, помочь ему преодолеть настороженность и страх – она его чувствовала. Поведение «жертвы» пробуждало в ней «жажду», но Инес легко справилась с этим, «загнав своего голодного демона в клетку». Георг оценил «шутку» и ответил тем же. - Я думаю, это подождет, если ты пообещаешь, что кол, а также чеснок и святая вода не понадобятся. Георг хотел показать, что не чувствует себя жертвенным агнцем, рад, что видит свою дочь живой и не опасается, что она вцепится ему в горло прямо сейчас. - Хорошо, пусть будет так. Вам нечего бояться, отец, - она сказала «вам», имея ввиду свою мать. – Кстати, почему ее тут нет? Или она боялась встречи со своей дочерью больше, чем, ты? Это уже был вызов. Георг понял, что его опасения насчет Кларисы все же имели под собой основания. Надо было спасать жену и не испортить хрупкий мир. Лицо Инес стало жестким, губы сжались в узкую ленту, на ее губах зазмеилась улыбка. - Приведи ее, не стоит с этим откладывать. Или я сама ее найду. Георг похолодел. Кажется, он рано радовался. Минуту назад ему казалось, что худшее позади: если бы у Инес начали отрастать клыки, он бы не испугался, а воспринял, как должное – он уже доверял ей потому, что знал – Инес не причинит ему вреда. Но Клариса – нечто другое. Он понял, что дочь имела ввиду, поскольку сам терзался мыслью насчет ее поступка. Те, кому она отдала тело Инес, не причинили ей вреда. Но она не рассказала, что с ней было все это время, как она вырвалась и что ей пришлось пережить? Георг заметил, что Инес внимательно его изучает. - Кларисы здесь нет потому, что я сам запретил ей. Инес усмехнулась. - Прежде, чем ты сделаешь то, о чем думаешь, выслушай. Я не оправдываю Кларису. Но и ты не все знаешь. Когда ты умерла, мы оба были не в себе. Я не захотел предавать твое тело земле. Не мог расстаться, мне нужно было время, чтоб ы свыкнуться с мыслью, что тебя больше нет. - Понимаю, отец и благодарю тебя за это признание. Дальше. - Клариса решила, что я обезумел. Я говорил безумные вещи, Инес… предлагал похоронить тебя в нашем саду. Клариса опасалась, что я замурую твое тело в склепе. Мне тяжело это говорить, но я стыдился тебя и не знал, как скрыть правду с рождением ребенка. Инес вздрогнула, встала и подошла к отцу. Теперь она ловила каждое его слово. Георг усилием воли не отстранился от нее, но опустил глаза, чтобы не смотреть на губы Инес, не видеть, как они подрагивают, уже не скрывая кончики острых клыков. - Я помню. Ты говорил, что вы хотели все обставить так, будто я приняла постриг. - Да. Это так. Мне казалось, что так будет лучше для всех и твое имя останется незапятнанным. Мы собирались провести тайный обряд отпевания и похоронить тебя, как девственницу. Георг услышал глубокий вздох. Похоже, что и Инес не могла сдержать своих чувств. Она словно оказалась в зазеркалье и видела прошлое со стороны. Поведение безутешных горем родителей больше не казалось им преступным – она понимала, что они пытались не только спрятать позор семьи, но и спасти репутацию Инес. Провернуть такую сложную комбинацию с погребением и «монашеством» мог только тот, кто обладал нужными связями. При этом на кону была и его репутация и если бы правда вскрылась, могло пострадать множество людей из тех, кто ему помог. У отца Дамиана, наверняка были враги и завистники, конкуренты. Церковь не стала бы «выносить сор из стен монастыря», обнажать неудобную правду о том, что при желании и монашество может быть ненастоящим, а чтобы скрыть грех, причем, нераскаянный. Самым подходящим способом – избавиться от неугодного отца-настоятеля было обвинение в связях с подручными дьявола. Назвать игумена колдуном было бы слишком, а так вполне достаточно, чтобы сжечь его публично на костре и доказать, что церковь не остановится ни перед чем, когда требуется наказать вероотступника. - Но не этот грех тяготит меня больше всего, дочь моя. Я совершил еще одно преступление. Мы с твоей матерью едва не выцарапали друг другу глаза, когда спорили об этом… Речь о твоем ребенке. *** Мать Изабо окинула на прощание взглядом пещеру демону, собираясь покинуть ее. Ее миссия здесь была завершена. - Ты хорошо подумал? – спросила она, видя, что демон уже не слушал ее, а смотрел вдаль, словно надеялся увидеть там свое будущее – то, от чего он только что отказался. Он получил предложение, о котором даже не мог мечтать потому, что считал себя неуместным среди таких, как васИлисы. Если бы мать Изабо сказала ему сразу, что демон может пройти обряд перерождения и стать одним из них, он бы поднял ее на смех, а потом выпотрошил её и раскидал внутренности по окрестностям на радость шакалам – васИлиса не успела бы среагировать потому, что явно расслабилась, а значит стала уязвимой. ВасИлисы были враждебны демонам. Спросив мать Изабо, которая наконец сбросила маску и призналась, что она одна из них, демон не ожидал, что на его вопрос – а что же взамен - ответит не мать Изабо… Он ощутил присутствие посторонней силы. Демон ощетинился и приготовился к нападению – васИлиса заявилась к нему не одна потому и вела себя так независимо. Видя, что демон хочет напасть, мать Изабо отступила назад и посторонилась. Воинственное настроение демона мгновенно улетучилось и он сник – из-за спины васИлисы вышли ангелы...

Глава 46.
   Мать Изабо окинула на прощание взглядом пещеру демону, собираясь покинуть ее. Ее миссия здесь была завершена. - Ты хорошо подумал? – спросила она, видя, что демон уже не слушал ее, а смотрел вдаль, словно надеялся увидеть там свое будущее – то, от чего он только что отказался. Он получил предложение, о котором даже не мог мечтать потому, что считал себя неуместным среди таких, как васИлисы. Если бы мать Изабо сказала ему сразу, что демон может пройти обряд перерождения и стать одним из них, он бы поднял ее на смех, а потом выпотрошил её и раскидал внутренности по окрестностям на радость шакалам – васИлиса не успела бы среагировать потому, что явно расслабилась, а значит стала уязвимой. ВасИлисы были враждебны демонам. Спросив мать Изабо, которая наконец сбросила маску и призналась, что она одна из них, демон не ожидал, что на его вопрос – а что же взамен - ответит не мать Изабо… Он ощутил присутствие посторонней силы. Демон ощетинился и приготовился к нападению – васИлиса заявилась к нему не одна потому и вела себя так независимо. Видя, что демон хочет напасть, мать Изабо отступила назад и посторонилась. Воинственное настроение демона мгновенно улетучилось и он сник – из-за спины васИлисы вышли ангелы... Демон даже не пытался делать вид, что он не ожидал такого поворота. Мать Изабо никогда не вызывала у него доверия. Попытка договориться с ней объяснялась ситуацией, в которую он попал, сам не зная, почему. Ему казалось, что все шло, как обычно – унюхать нужную деву, соблазнить и погубить, чтобы заняться поисками новой жертвы. Все пошло не так с момента, когда от него ускользнула Теодора, которую он считал настолько преданной ему, что не смог смириться с переменами в ее душе – она вдруг возлюбила своего мужа, этого олуха, Феодора, который годился быть мужем, но для хорошего любовника ему не хватало опыта, а у Теодоры к тому времени он уже имелся и немалый. Неважно, что она оставалась девственной – ее душа была преисполнена жаждой греха, и демон её активно в этом наставлял. Тогда-то и замаячила впервые на его горизонте матушка Изабо. Он не принял монахиню за достойного противника и поплатился за это. Теодора исчезла. Он нашел ей замену. Но тут и вовсе все пошло наперекосяк. Она была достойной «ученицей», но излишне навязчивой – привыкла подчинять себе. Демон решил ее проучить и наградил своим семенем, зная, чем это для нее кончится. Но потом смалодушничал и предложил ей искушение – обменять свою бессмертную душу на его помощь. В чем она заключалась, демон не объяснил – пообещал облегчить роды – Инес страдала от боли и боялась смерти. Но и ту произошла осечка – она попросила его уйти! А после началось то, что демон назвал происками против себя – ребенок выжил, но ускользнул из его лап. Его спрятала мать Изабо, хотя и отрицала это. Иначе с чего бы так уверенно обещала, что они встретятся? После этих событий он встречался с матушкой Изабо уже постоянно и не потому, что искал с ней встречи, разве что один раз, когда вдруг вернулась Инес… Но и после всего демон не мог предположить, что все сведется к визиту этих… - Удивлён? – спросил один из ангелов, которые обступили демона со всех сторон. Демон не ответил – если эти здесь, его дела плохи. Мать Изабо все это время морочила ему голову и провоцировала. Она заманила его в ловушку. Чего же еще можно было ожидать от васИлисы? Если бы демон знал, что ему готовят западню, убил бы васИлису сразу. Их вражда длилась тысячелетия, смерть одной из них ни у кого бы не вызвала вопросов. Теперь его загнали в угол и будут судить. Ангелы осмотрели жилище демона, брезгливо поморщились при виде «коллекции». -«Не иначе, эта лицемерка настучала», - подумал демон. – Но не поэтому же поводу они явились, чтобы читать мне мораль? Демоны должны быть жестокими». - Нет, мы здесь не поэтому. Выслушай, прежде чем продолжишь копить свою ненависть. ВасИлиса здесь ни при чем. Это наше решение – мы пришли, чтобы предложить тебе выбор. Это было что-то новенькое, никогда прежде демону не приходилось выбирать, если только речь не шла о способе соблазнения и убийстве. Раз так, стоило послушать. Демон слегка приободрился – на суд это было не похоже. Он был заинтригован. - Служение злу так же тяжело… и ответственно…., как и противодействие ему, - продолжили другие ангелы – они произносили каждый по фразе и демону приходилось вертеть головой, чтобы понять – кто из них сейчас говорит. Потом он догадался, что так они хотят сбить его с толку и перестал реагировать – выбрал одного и смотрел туда, где у смертных, и у него тоже, находились глаза. Он видел лишь огненное облако, но ему так было удобней или привычнее, что лишний раз показывало его склонность к «человеческому общению». То, что говорили ангелы, было весьма необычно. - Твои представления о васИлисах проистекают из твоей ненависти. Тебе враждебно все, что стоит выше тебя, хотя это не их выбор – васИлисами «становятся». Ты другое дело. Демон, выслушай и ответь – готов ли ты взойти на ступень выше и занять свое место среди тех, кто в большей степени склонен к добру, хотя и зло остается в нем жить, доставшись в наследство от прежнего опыта. - Я понял. Вы пришли не судить, но поиздеваться надо мной. Теперь такой вид наказания. Но за что? Я не совершил ничего того, чего не должен был? - Нет. Но ты усомнился. - В чем! - В самом себе. Несколько раз меня свои решения, причем в пользу жизни, хотя раньше тебе такое поведение было несвойственно. Твои жертвы лишались головы раньше, чем ты понимал – это еще одна бессмысленная жестокость. Ты обманывал сам себя, когда думал, что их души в аду. В жизни закоренелого прелюбодея, вора и убийцы есть искра. Это надежда для каждого грешника. Человеческие грехи нас не пугают – чего мы там не видели, зло повторяется. Наша задача – увидеть искру и указать на нее, какое бы омерзение не вызывала жизнь этих людей. Непредвзятость – главное достоинство суда, которого ты их лишил. Тебе неведома любовь. Но ты познал ревность. Эта ее оборотная сторона. И это так по-человечески. Испытав ревность, ты начал меняться, но начал не с того – зло тебе ближе. С этого все и началось. Дальше больше – ты пощадил того, кто был твоим соперником в борьбе за женщину. Такое есть только у языческих богов и у людей. Ты не бог… Нам продолжать? Демон молчал. Ангелы озвучили то, о чем и сам думал не раз. ВасИлиса уловила в нем эти изменения. Потому они и смогли общаться с ней – не друзья, но и не враги. Что касается ребенка, с ним он и вовсе запутался. Демон никогда раньше не думал, что ребенок может быть проблемой – какие его дела – сделал своё и побежал. Подружка отдувалась за всё одна. В чем именно заключалась «плата» за удовольствие - стать сосудом для его семени, демон не знал. Тяжелые, изнурительные для тела и души роды Инес стали для него откровением. Но и тогда он не мог предположить, что выживший ребенок будет для него проблемой – это же всего-навсего маленький комочек плоти. Да, но это его, а не чей-то! Вот в чем беда, которая подтачивала его устои, вынуждая совершать оплошности одну за другой. То он затеял погребение Инес, вместо того, чтобы поскорее забыть её и заняться новой охотой. То начал вдруг договариваться с матушкой Изабо, хотя знал, что от таких, как она, таким, как он, лучше держаться подальше. И наконец, эта ревность! Как бы он не делал вид, что ему наплевать на измену Инес, ревность разъедала ему мозг, толкая на новые глупости. Все зашло слишком далеко…



Глава 47.
   - Моём ребенке? - Инес выразительно посмотрела на отца. - Хотелось однажды бы на него взглянуть. - Прости меня, Инес! Моя вина гораздо больше, чем та, за которую ты озлобилась на свою мать. Выслушай меня и потом решишь, что о нас думать. Прошу тебя, позволь рассказать! Упоминание о Кларисе напомнило Инес о вкусе ее крови – она оказалась весьма приятной на вкус и сразу придала Инес силы. Будь её воля, она бы уже тогда «осушила» свою мать, но кто-то, кто знал «потайной ключ» в её сознание, удержал её. Она растерялась и этой заминки хватило, чтобы её сковали заклинанием более сильным. Инес не смогла его преодолеть и оказалась во власти тех, кто потом забрал и передал её демону. - Хорошо. Слушаю тебя. Но прежде, чем ты начнешь, скажу – я не то, что ты думаешь. Как бы тебе не хотелось верить, что я просто воскресла и вернулась такой, как была. Прежней Инес больше нет. Я помню свою смерть, отец. Эти роды убили меня. Демон, которому моя мать отдала мое тело, искушал меня. Он делал это с той секунды, как я вдруг поняла, что девственность меня тяготит. Я сама его призвала. Ваша Инес никогда не была святошей. Я наслаждалась общением с демоном и теми, кого он приводил с собой. Вы ни о чем не догадывались? Ты знаешь, отец, что моя мать учила меня, что «добрый муж» – это либо рогоносец, либо простофиля, годный лишь на то, чтобы его «доить». В вашем случае всё было немного по-другому – ты сам отказался от плотских наслаждений, заодно и свою жену сделал «монахиней», чем превратил ее жизнь в пародию на замужество. Не знаю, обрадует ли это тебя, но твоя жена не изменяла тебе, хотя и могла. Она отыгрывалась на мне, когда растила из меня легкомысленную, избалованную эгоистку. Назло тебе. А ты делал вид, что ничего не замечал и от нас обеих откупался дорогими подарками и свободой, которая нам была не нужна! Ты молился с утра до вечера, не зная, что творится у тебя под боком. Я знаю вашу семейную тайну – ты дал обет стать монахом, если я выживу. Вы же постоянно вспоминали об этом, когда ссорились. Я не глухая. Никакой благодарности за твою «жертву» я не испытывала, а когда пришло время рожать – прокляла тебя. Меня разрывало заживо! Ребенок, зачатый от демона, уж и не знаю, новость ли это для тебя, меня убивал! Внутри меня не осталось живого места - он все искромсал и исцарапал, выбираясь из меня – так хотел жить. Он все еще с той женщиной, которая назвалась мужским именем? Тебе не жалко его? Он же одной с вами крови и все, что осталось от меня. - Инес… - настоятель не успел договорить, Инес ударила в сердцах кулаком по стене и по ней прошла трещина – в моменты гнева сила Инес проявлялась особенно разрушительно. - Я не закончила. Ты напрасно не дал мне возможность высказаться. Твои иллюзии могут быть опасны, для тебя и твоей жены. Насколько я понимаю, вы снова вместе, - Инес облизнулась. Эмоции пробудили «жажду» раньше времени, и она становилась всё сильнее. У Георга по спине пробежал холодок, но он продолжал смотреть дочери в глаза, понимая, что она должна высказаться. Его и её жизнь раскрывалась с такими подробностями, что он убеждался в правильности решения – отказаться от сана – он слишком слаб для монашеского служения потому, что слишком сильно любит свою дочь. Её слова прожигали его душу насквозь, но он чувствовал ничего, кроме благодарности за то, что она помогала ему в этой страшной исповеди. *** Матушке Изабо показалось, что ангелов стало меньше. Так и есть – они пришли сюда с надеждой, а теперь по одному покидали это место, зная, что чуда не случится. Разговор с демоном подходил к концу. - Ты не выбирал – кем тебе быть и не помышлял о том, что можешь измениться. Напротив, лишь упорствовал в своих заблуждениях и слушал гордыню там, где надо было повиноваться голосу сердца. Как демон, ты лишен чувств, но они одолевают тебя. Во что это выльется, не знаем даже мы. Зло не должно чувствовать – оно может только питаться ими и убивать душ. Ты перестал быть демоном в том смысле, как это было задумано Создателем. Надо что-то решать. Либо ты принимаешь предложение и становишься равным среди тех, кого считал своими врагами и делаешь с ними одно дело. Либо ты остаешься один на один с собой. Сомнения тебя будут мучить тебя. Люди привыкли так жить, но для демона – это пытка и ад при твоем бессмертии. Не улыбайся. Это раньше ты был там своим. Теперь ты будешь там «почетным гостем», невозможно представить, как тебя там встретят… Ангелы замолчали, давая понять, что все сказано. Тишину в пещере нарушал звук падающих капель, которые срывались с каменных сводов и устремлялись в озеро, сливаясь с ним в единое целое. Не поднимая головы, демон заговорил. - Я не могу принять ваше предложение. - Почему? - Я недостаточно гибкий для таких перемен, все происходит слишком быстро. Не могу избавиться от чувства, раз уж я начал их слышать в себе, что ваше предложение – это подачка. Возможно, я ошибаюсь и со временем пойму это. Но сейчас именно так. Мне неведома жалость, но по отношению к себе я воспринимаю ее, как оскорбление, – демон замолчал. Он хотел, чтобы незваные гости поскорее ушли. Ему необходимо было одиночество, чтобы осмыслить все, что произошло. Он не хотел был невежливым – гости были не только терпеливы, учитывая их ранг, они проявили к нему уважение тем, что снизошли до его уровня и выслушали отказ, который их разочаровал. Демон поднял голову и распрямил плечи. Сейчас его гордость была единственной защитой его достоинства. - Я благодарю вас за возможность познать другой мир. Но я откажусь. - Что ж, - оставшиеся ангелы слились в одном. Они больше не опасались, что демон вытворит нечто, что вынудит их на жесткие меры. За васИлису также можно было не беспокоиться – их вражде с демоном пришел конец, если только он не будет настолько безумен, что осмелится напасть на нее после всего, что услышал в свой адрес. «Безумие» демонов «лечилось» одним способом – судом и на этот раз всё было бы по-настоящему. Ангел сделал знак васИлисе – оставаться в пещере и проследить, чтобы вопрос с «коллекцией» был улажен незамедлительно, взгляну еще раз на демона и вошёл в стену. - Будешь смотреть или поверишь мне на слово, что я разберусь с ними? – усмехнулся демон, намереваясь выполнить рекомендацию начальства по поводу своей коллекции. - Если ты позволишь, я бы осталась. Не потому, что не доверяю – хочу посмотреть. Души, покидающие свои темницы, это всегда волнующее зрелище. - Оставайся. Мне все равно. Демон приблизился к головам. Они смотрели на него с уничижительным страхом, как всегда. - Пришло время прощаться. Надеюсь, вы осознали, что оказались здесь не просто так? Головы в знак согласия, дружно захлопали глазами, не осмеливаясь заговорить. - По мне, так вы уже искупили свою вину. Что там за искры в вас найдут на суде и найдут ли, не знаю. Теперь это не мой вопрос. В общем, проваливайте, - демон изрыгнул огненный смерч, который поглотил головы, оставив на каменных плитах кучки пепла.


Глава 48.
   - Может быть хватит говорить обо мне без меня? Клариса уже несколько минут стояла и слушала, о чем говорили Инес и Георгий. Она услышала шум – он доносился с той половины, где располагались комнаты дочери и больше не могла терпеть - нарушила запрет мужа – никуда не выходить из своей комнаты, пока он сам её не позовет. - Входи, раз явилась без приглашения, - ответила Инес, даже не посмотрев в ее сторону – она уже давно почувствовала присутствие Кларисы и ждала, когда та решится наконец присоединиться к ним. Нерешительность матери Инес истолковала по-своему – ей было стыдно или она боялась – одно из двух. Инес ошибалась. Клариса стояла тихо, прижав руки к груди и смотрела на дочь с тревогой и любовью. - Раз уж все в сборе, отец, -спроси у своей жены, почему она отдала тело твоей дочери в руки демона? Акценты были расставлены весьма красноречиво. Клариса будто ждала этого, шагнула вперед и, не сдерживая эмоции, заговорила: - Я не знала о демоне! Мне сказали, что только так я могу получить обещание – увидеть своего внука! Твоего ребенка! Это единственное, что у меня оставалось от тебя. Я ненавидела твоего отца за то, что он сделал! Инес растерялась, она не ожидала, что аргументы Кларисы будут такими простыми и потому убедительными. - … меня обманули люди, которым я доверяла. Прости меня, Инес, если сможешь. Если я не умерла от горя, то лишь потому, что жила надеждой! - На что? - Что смогу вернуть твоего сына туда, где ему место – в наш дом. - Я тебя услышала, - сказала Инес. Напряжение и неприязнь, которую она испытывала к своей матери, никуда не делись, только стали чуть тише. Оставались вопросы, ответы на которые могли проложить мост между ними но только в том случае, если Инес сочтет их достаточно убедительными. – Пусть так. Тогда скажи – кто тот враг, который заставил тебя сделать ужасную вещь? Ты хоть понимаешь, что значит вернуться к демону, который изломал всю мою судьбу, вырастил из меня похотливое чудовище, которого отец стыдился настолько, что не знал, куда засунуть мое тело – закопать в саду или стене? - Я отвечу. Никто из присутствующих не заметил, когда и откуда появилась мать Изабо. Она давно уже стояла у окна с отстраненным видом. Можно было подумать, что предрассветное пение птиц ее интересовало больше, чем происходящее в доме. - Вы и есть та самая Изабо, - вкрадчиво поинтересовалась Инес, медленно оборачиваясь в ее сторону. - Не делай глупостей, Инес, - монахиня подняла руку, преграждая путь существу, которое метнулось, как молния в ее сторону. Мгновенная метаморфоза превратила Инес в разъяренную фурию, вид которой был устрашающим настолько, что мать Инес повалилась без чувств – Георг едва успел подхватить падающее тело. Существо, в которое превратилась Инес, с силой ударилось о невидимую преграду и отлетело в сторону. В руке васИлисы оказалось огненное копье, которым она замахнулась, чтобы метнуть его в гентакуба. - Нет! Не убивай мою маму! Детский крик остановил копье, которое уже коснулось груди Инес. ВасИлиса посмотрела не гентакуба и опустила руку. Копье тут же исчезло. В комнате снова стояла обычная монахиня, которая ничем не напоминала грозное создание, которое едва не положило конец злоключениям Инес. Георг преодолев страх, нерешительно приблизился к лежащей на полу Инес. Она была словно в забытьи. Инес постепенно возвращалась в прежнее состояние. Ее тело обмякло, когти и клыки втянулись, будто их и не было в помине. Глаза оставались открытыми, но они ничего не видели или то, на что они смотрели находилось за гранью, недоступной обычным людям. - Займитесь своей женой, ей вы нужнее, тут я сама разберусь, - распорядилась монахиня. Георг послушно отошел от дочери и занялся Кларисой, которая очнулась, но не понимала, где она и что произошло. Увидев Инес, она содрогнулась, хотела бежать, но Георг остановил ее: - Это все еще Инес, наша дочь. Нам придется смириться с этим. Георг обнял жену и они с Кларисой стали похожи на двух нахохлившихся воробьев, которые согревали друг друга, несмотря на стужу и ветер. О «женихе», казалось, все забыли, но он, как ни странно, адаптировался быстрее всех - покинул свой угол, в котором просидел все время, пока Инес разбиралась со своим отцом и без малейших признаков страха подошел к ней, обнял и стал укачивать, как малое дитя. Инес застонала – удар, который она получила, когда налетела на «стену», отозвался болью во всем теле. По всему было видно, что она приходит в себя. Инес напоминала человека, только очнувшегося ото сна. Какие видения посетили ее на этот раз? Клариса заметила, что Инес открыла глаза и осторожно тронула мужа за рукав. Георг на всякий случай загородил собой жену – с чем их дочь «вернулась» на этот раз, еще предстояло выяснить. Инес глубоко вздохнула, провела руками по лицу, прогоняя остатки сна или видений, нашла взглядом монахиню: - Значит вы и есть, Изабо. Не очень-то вы приветливы. - Я защищалась. - Думаю, нам надо кое-что прояснить. Настоятельница посмотрела на нее и слегка наклонила голову. Это была их первая прижизненная встреча. Инес с трудом поднялась и подошла к монахине, протянула руку, хотела дотронуться до нее. Монахиня была неподвижна. Инес смутилась и убрала руку. - Ты, кажется, хотела что-то прояснить. Так давай начнем, чтобы не мучить никого. Пока мы с тобой не разберемся, никому не будет покоя – ни людям, ни демонам. Я знаю твои претензии ко мне. Они справедливы, но лишь отчасти и я не буду просить прощения за то, что тебе пришлось пережить. Ты ведь тоже времени не теряла? – мать Изабо напомнила Инес о погонщиках верблюдов, - Будем считать, что они поплатились за свои нечистые помыслы. Теперь о главном. Твое тело было отдано демону и это было частью нашей с ним сделки. Прости, но на тот момент ты не представляла ценности для меня потому, что была мертва. Пока демон занимался тобой, пытаясь быть человечным, - монахиня усмехнулась. – мы спрятали от него твое дитя. - Мы..? - Я и Теодора! Она такая же блудница, как ты, Инес. Демон овладел вами, но не смог довести начатое до конца. Вы обе воспротивились ему, нашли в себе силы. Хотя на твою долю выпало несоизмеримо больше физических страданий. Ты вырвала свою свободу через боль. Теодора излечилась любовью. На часть вопросов ты получила ответ. - Лишь на часть, - ответила Инес и упрямо поджала губы. Она не такая гибкая и ей нужно время, чтобы понять и еще больше, чтобы простить. Лучше ее не торопить. Мать Изабо это поняла. - Тогда спрашивай. - Тот ребенок – он моё видение или он существует? Это и есть мой сын? - Да. Он жив и здоров, благодаря стараниям Теодоры и ждет встречи с тобой. Он твой ангел-хранитель. Все это время он сопровождал тебя. Как и ты, страдал, считая, что брошен и предан, он думал, что ты от него отступилась. Инес выглядела растерянной и подавленной. С детства она привыкла чувствовать себя брошенной, винила родителей, а сама оказалась ничем не лучше. - Он полукровка, но благодаря Теодоре, добро проросло в его душе, несмотря на обиду. Он простил тебя, Инес. Прости и ты тех, кто поступил с тобой несправедливо. У каждого были на то причины. Никто не желал тебе зла, даже демон, в это трудно поверить, но это так.


Глава 49.
   В доме царило настроение, которое, казалось, уже было невозможным для его обитателей – все до единого были счастливы. Печаль, которая присутствовала в их мыслях и сердцах не могла омрачить эту радость, но накинула вуаль, никуда не исчезнув и вынуждая каждого примириться с тем, чего они не могли изменить. Георг первым делом начал расспрашивать о том, что волновало его, как отца. - Ты сказала, что это твой жених. Раз так, представь же, наконец, нас друг другу! По его виду не скажешь, что он счастлив, скорее, удивлен, как и я. Инес улыбнулась – отец был прав. - Э-э-э, как твое имя? – она понимала, что вопрос прозвучал дико, но она действительно, не знала, как его зовут. - Спирас, меня зовут Спирас. - Кто твои родители? – спросил Георг, вспоминая - «спирас» - что-то вроде, «плетущий корзины». - Караванщики подобрали меня в пустыне. Думаю, мои родители были аметис (аналог – бродяги). - Откуда же у тебя такая одежда? – Георг продолжал «допрос», видя, как внимательно слушает Инес – ей самой было интересно. Услышав вопрос про одежду, юноша растеряно посмотрел на Инес – не знал, как ответить. - Мы украли ее, отец. У караванщиков! Они все там разбросали…, - Инес замялась, ей не хотелось вспоминать об оливковой роще. - Но свое платье я взяла здесь. И это, - Инес прикоснулась к жемчужному ожерелью, которое украшало ее шею. – Твой подарок, отец, как и это платье. Георг понял, что Инес просит поменять тему. Что ж, он услышал достаточно, а на большее пока не готов, если так решила Инес. Георг учился доверять дочери и поразился, насколько это приятно. - У нас есть для тебя одна новость, - Георг улыбнулся, подбирал слова, чтобы Инес его поняла сразу. – Видишь ли, после того, как я принял решение отказаться от сана и вернуться к мирской жизни, мы с твоей матерью подумали, что мы могли бы…, нет, если это, конечно возможно, ведь мы не молоды… - Я поняла, - Ине уже было невмоготу слышать неловкие оправдания отца. – Вы хотите снова жить вместе. - Да, - выдохнул он, переводя дух – настолько сказанное и ему казалась невероятным. Инес оставила родителей со Спирасом, предоставив возможность познакомиться им поближе. А сама вышла в сад. Ей показалось, что мать Изабо ждет ее там. Она нашла ее на своей любимой скамейке. Монахиня провела рукой по камню. - Хранит всё, что видел. Инес опустила глаза, потом снова посмотрела на монахиню. - Это всего лишь камень. А кто я? Тень? Призрак? Ошибка? Я вернулась, но стала другой. Я убила, ты знаешь и убью еще потому, что однажды моя «жажда» станет невыносимой. Что со мной будет? - Однозначного ответа у меня нет. Не мой уровень. Но я знаю, кто может тебе помочь. Время пришло, я призываю вас! – монахиня воздела обе руки и прочитала молитвенное заклинание. Перед ними возникла фигура ангела. - На этот раз пришел один? Думаешь, справишься? - Все решения по ней уже приняты. Остались моменты, которые следует прояснить и внести коррективы, без этого никак. Свобода воли, которая у нее есть, дает ей право высказаться. Как ты понимаешь, это произойдет не здесь. Инес опустила голову, она решила, что это приговор – ее снова посадят в челн, чтобы она завершила свое прерванное путешествие в царство мертвых. - Звучит устрашающе. Даже не знаю, что сказать. Впрочем, нет, знаю, - мать Изабо подошла к Инес и перекрестила ее, благословляя, потом посмотрела многозначительно на ангела, который с бесстрастным видом наблюдал за всеми. – Я лишь маленькая веточка на древе жизни и смерти, вижу только то, что рядом. Вы там - другое дело. Вспомни, пожалуйста, про овец, которых надо не только карать, но и гладить, и не скупиться на сострадание к ним. Небеса слишком далеко, вера трудна, а искушение – всегда рядом. Иди с ним, Инес. Положись на Его справедливость. Отдохни уже от своих страхов. Каким бы ни было решение, главного не изменить – твоя душа жива, она открыта для любви и ты умеешь прощать. Деяния гентакуба – это последствия твоего воскрешения. Никто не предполагал, что ребенок окажется настолько силен, что вернет тебя к жизни. К сожалению, его опыта не хватило, чтобы предотвратить твое превращение в одно из существ, которые обитают между мирами, неприкаянные. Прими свою судьбу. - Подойди ближе, - приказал ангел, распахнув свои огромные крылья. Огненный ореол, который его окружал, исчез. Крылья приобрели нежно розовый оттенок, придав ему облик экзотической или скорее райской птицы. Ангел обнял Инес своими крыльями и они вознеслись. *** Возвращаясь в дом, мать Изабо встретилась с женихом Инес. - Не видели Инес? – спросил он, заглядывая в глаза монахине, будто предчувствуя неладное. – Я давно ее не видел. Она ушла за вами, я видел это из окна. Почему вы одна? Где Инес? – с каждым вопросом голос юноши становился все тревожнее. - Довольно вопросов, Спирас. Не волнуйся за нее. Она в надежных руках, - мать Изабо вспомнила о крыльях, которые обнимали Инес. - «Эти красавцы научились сострадать. Что-нибудь придумают. Они лучше знают, что лучше для неё». – Возвращайся и передай родителям своей невесты, если ты еще не передумал стать ее мужем, все, что я сейчас сказала – слово в слово. Мне пора. Если хочешь спросить о чем-то, самое время. - Она увидит своего ребенка? - Спирас! – Георг вышел вслед за ним, - С кем ты разговариваешь? Юноша обернулся – мать Изабо исчезла. Только смятая трава напоминала о том, что на этом месте кто-то стоял. Георг проследил за его взглядом и всё понял. - Ты говорил с ней? Что она сказала? Георг был в панике. Он не представлял, что скажет Кларисе когда она спросит его о том, когда они увидят своего внука. Мать Изабо, которая все это время держала в своих руках концы запутанного клубка их жизней, пропала. В тот же день они отправились в её монастырь, где, якобы Инес приняла постриг. Ни настоятельницы с таким именем, ни новой монахини там не оказалось – никто ничего о них не слышал. *** Теодора дослушала рассказ матушки Изабо и пребывала в молчании – слишком много ей надо было вместить в себя при том, что она уже чувствовала, что ее жизненные силы на пределе. - Ты устала, я это вижу. Но так надо. Мы не можем вернуть Тео его родным, во всяком случае, сейчас. Им надо наладить свою личную жизнь, научиться доверять друг другу. Никто не знает, когда вернется Инес и вернется ли. А без матери ему там делать нечего. Ты – его мать. Расскажи все ему, найди слова. Ему предстоит многое осознать. Уму непостижимо, что ему пришлось пережить, наблюдая за всеми нами. Дадим ему время. У него хорошая семья… Изабо вспомнила о том, как говорила с Кларисой – та бегала по дому, старалась все сделать сама – приготовить, накрыть стоил, чтобы приготовить праздничный пир по случаю соединения с дочерью. И не только. - У вас теперь двое детей, не так ли? – мать Изабо с улыбкой посмотрела на Спираса, который со знанием дела растапливал очаг – такая работа была для него обычным делом. – Ваш зять не белоручка, - похвалила мать Изабо. - Надеюсь, Инес не шутила на его счет, парень не заслуживает, чтобы с ним обошлись несправедливо. Теперь вы его семья и вам придется позаботиться о нем до ее возвращения. А там уже определяйтесь, кто кем приходится. Он хороший. Смелый. Инес от него без ума, судя по всему. Хорошо бы и Теодоре так повезло, – Изабо погрустнела. Она лучше всех знала, что в ближайшее время Теодоре как раз и не светит ничего такого, о чем могла мечтать молодая женщина. Ей предстояла долгая жизнь. Кто знает, кого для нее припас Создатель. Но сейчас она была совершенно занята – ей надо растить ребенка демона - этой обязанности с нее никто не снимал, а малыш, несмотря на то, что заметно подрос и научился извлекать пользу из своих генов, не собирался с ней расставаться. Он получил свои ответы и отпустил свою мать. Ангелы недаром взяли с него обещание больше не вмешиваться.



Глава 50.
   Георг с Кларисой любовались вечерними облаками, расписанными солнцем нежнейшими красками. В сочетании с легким ветерком, напоенным ароматами цветов, картина получалась совершенной. Она не столько ублажала их взор и ласкала сердца, сколько врачевала, помогая глубоким ранам превращаться в едва заметные шрамы, которые больше не беспокоили, но и не давали ничего забыть. Георг, как и Клариса, выстрадали Инес, пережив, по сути дела, ее смерть дважды. Принимать за смерть её исчезновение они не согласились бы ни за что, предпочитая жить верой и надеждой на ее скорое возвращение. Если чудо случилось дважды, почему бы и нет.. Чтобы скоротать ожидание, они занимались тем, что бережно хранили о ней память. Прожитых лет было вполне достаточно, чтобы осознать сделанные ошибки, которые были следствием гордыни – в первую очередь, и во вторую, и в третью. Если Инес вернется, они примут её в любом обличии и больше не потратят драгоценное время бездарно. Поддерживать боевой настрой помогали весточки от внука, которые они получали регулярно из рук таинственных незнакомцев. Каждый раз человек выглядел по-разному – то бездомный, то купец, то монах. Георг и Клариса обратили внимание на то, что все они были чем-то похожи, но лица посланца не увидели ни разу – оно было закрыто маской. К чему такая скрытность, думали они, но вопросов не задавали – привечали гостя, поили, кормили и просили передать дорогому внуку, что у них все хорошо и они желают ему простого человеческого счастья. Посланец важно кивал головой и не торопился уходить – сидел и сидел, а потом вдруг исчезал так же незаметно, как и появлялся. И так до следующего раза. Спирас некоторое время жил в доме Инес с ее родителями. Потом пропал. Клариса, не желая обидеть «почти зятя» подозрениями, аккуратно проверила вещи – не пропало ли что. - Георг, ты знаешь, я не питаю пустых надежд, но у меня появились сомнения. - Что случилось? Новости о Спирасе? Не очень хорошие? Этого еще не хватало! - Да, речь о Спирасе, но это не то, что ты думаешь. Клариса рассказала, как проверяла вещи и кое-чего не досчиталась. - Неужели, вор… Клариса пожала плечами. - Как сказать… Наше все на месте. Он даже не взял, то мы подарили ему, даже ценное. И денег не взял. Но вот из комнаты Инес пропала ее любимая шкатулка, жемчуг и несколько платьев. Зачем они ему? Может быть продать? Не найдя объяснений и не желая питаться новыми иллюзиями, Георг и Клариса договорились на эту тему больше не говорить – пропало и ладно. *** Теодоре и Тео в Мохерат понравилось. Им предоставили отдельную келью, которую обустроили в домике, стоящем на отшибе, как и было обещано. Послушника Феодосия и «прижитого» им ребенка по легенде, в которую все поверили, никто не беспокоил. Они жили там, словно невидимки – Тео постарался оградить их от назойливого внимания тем, что о них просто все забыли, а домик сочли заброшенным строением. Теодора вела незамысловатое хозяйство, по мере надобности покидала защитный купол и уходила, чтобы повидать других людей и подработать в соседней деревне. Взяв от Теодоры все, что она могла дать, Тео черпал знания из монастырской библиотеки, куда, разумеется пробирался тайком. Прожив таким образом в Махерат двадцать лет, Теодора предложила Тео открыться и начать жить с людьми. Подобное отшельничество, по ее мнению, уже больше вредило, чем оберегало их. Тем более, что за всё время никто ни разу их не потревожил. Демон изредка появлялся, но проникнуть за стены Махерат не пытался – садился на камни у родника, который снова пробился, но уже никого не травил и сидел. Они покинули Махерат и перебрались в деревню. На сбережения, которые Тео регулярно пополнял тем, что «выманивал» потерянные монеты из дорожной пыли, купили старенькую лачужку, привели ее в порядок и стали обживать. Теодора наблюдала за Тео и радовалась, что никаких внешних признаков того, что его отец демон, в нем не проявлялось. Разве что он был притягательно красив и загадочен, особенно его улыбка, но и она досталась ему от Инес, что уж тут говорить – сочные, но по- мужски твердые губы – такими только целовать. Теодора уговорила его прогуляться по окрестностям и не прятаться и первый выход в люди подтвердил предположение – он - гроза девичьих сердец. На него засматривались девушки и взрослые женщины. Теодора подшучивала над ним, спрашивала: - Тео, которая из них тебе понравилась? - Все! – потом смотрел на приемную мать многозначительно и успокаивал: - Не бойся, никого из них не обижу. Мне нужно что-то особенное, не знаю, что, но я этого жду. - Особенное… на что это похоже? – поинтересовалась Теодора, не зная, о чем думать. - Как у мамы и Спираса – хочу так. Это был единственный раз, когда он заговорил об Инес. Хотя Теодора и так знала, что во снах Тео с кем-то постоянно встречался. Она часто просыпалась и подолгу смотрела на его неподвижное тело, понимала - его душа далеко и не с ней… *** Однажды Тео вернулся с прогулки задумчивый больше обычного. Теодора обычно его не спрашивала – захочет, расскажет сам. - Он приходил. Теодора замерла. Она столько лет ждала, что эта встреча состоится и вот, наконец, все случилось. По лицу Тео было не понять, как все прошло. - Он не хочет иметь со мной ничего общего. Думает, что его одурачили. «Если на небесах что-то напутали, пусть сами и расхлебывают, а меня оставят в покое!». Он демон и не собирается становиться никем другим, его все устраивает. Тысячелетия стабильности чего-то стоят. - Так и сказал? – улыбнулась Теодора. - Именно так. И добавил, что лет через триста я наконец пойму, что отец из него никудышный. Это чтобы я не обижался на него, мало ли. - Зачем же тогда приходил? - Не знаю. А спрашивать не хотел, знал, что соврет. - Он прячет свои чувства! - Как и я. - Да, Тео, у вас это общее. - Надеюсь, что только это. *** Двести лет пролетело, как один день... На краю каменистого обрыва, откуда открывался чудесный вид на утреннее море, стояли двое. Свежий ветер играл волосами одного из них и перьями на крыльях у другого. Они торопились закончить разговор, чтобы не дать восходящему солнцу раньше времени загнать их в тень раскидистой кроны старой акации. - Теперь ты поняла, что ребенок был преднамеренной аномалией? Эксперимент! Как бы ни грубо это звучало. Ему вдруг захотелось понять – что в душе изначально сильнее. Ребенок демона, наделенный душой, должен был это прояснить. - Прояснил? - А ты как думаешь? - Мне трудно прийти к однозначному ответу. Тео бессмертный. Кто знает, как повлияет на него жизнь. За то время, с тех пор, как мы виделись в последний раз, могло произойти все что угодно. Возможно, его сущность изменилась и кровь отца возобладала над человечностью. Я сделала все, что могла. - И Теодора. - Как она? - Готовится стать васИлисой, это непросто, скоро придет и её время. Почему не спросишь про Инес? - Жду, когда сам расскажешь. Сам уже целую яму протоптал от нетерпения. Говори! - Она с Тео. Он так решил.
   - Мой бог, но почему!
   - Не смог отпустить. Нежеланные дети привязываются к своим нерадивым родителям и со временем всё прощают, понимают, что сами немногим лучше. - Теодора знает? - Пока нет, а там, как получится, у васИлис свои дела, они могут разминуться во времени. - Жаль, Теодора может обо всем забыть. - Мы позаботились об этом – Феодора Александрийская – это имя тебе о чем-то говорит? - … христианка, которая впала в блуд. Потом она ушла в монастырь, выдав себя за мужчину. Дочь игумена, которая вступила в блудную связь, родила и свалила все на монаха, думая, что это мужчина. Младенца отдали мнимому отцу и выпроводили с глаз долой... О том, что это женщина, монахи узнали после ее смерти… Невероятно! - Да уж, ничего придумывать не пришлось, разве что самую малость… *** - Сколько мы с тобой не виделись? Все так же прекрасна, современна и все еще дама, не надоело? - демон смотрел на привлекательную женщину средних лет, одетую лаконично, но модно – строгие брюки, белая блуза, кроссовки и две серьги – черепа с бриллиантами в глазницах. - Мне нравится быть женщиной. А ты почему не рокер? Тебе бы пошло и маскироваться не надо – будь собой. - О, нет, я слишком консервативен для этого. Не люблю обращать на себя внимание. - С такой-то внешностью, один взгляд чего стоит, - усмехнулась Изабо, имея ввиду то, что демон за последнюю сотню лет не изменился никак, даже волосы оставлял все той же длинны – чуть ниже плеч. - Демонический? – улыбнулся демон. - Очень демонический. - Мне все равно, лишь бы актуально и ничего не делать, стригусь исключительно сам. - Консервативен. Ленив. И жадный. Как тебя только женщины терпят? - Они меня обожают. Изабо, я выбрал свой путь и не жалею об этом. Более того, мне кажется, что сейчас моё время. Люди верят в меня сильнее, чем раньше. - Они дурачатся. - Не обманывай себя. Они хотят быть демонами. - А чего хочешь ты? - Хороший вопрос. Мне такая армия бездарных нахлебников ни к чему. Я хочу заслужить прощение Тео… -О, боюсь в ближайшие сто лет тебе это не светит. Он всё еще зол на тебя. - Я не виноват, что отцовство в демонах пробуждается так долго! - Это ты ему расскажешь, если он даст тебе шанс. Но на многое не рассчитывай. В нём от тебя гораздо больше, чем ты думаешь. И в нем есть то, чего нет в тебе. - Заинтриговала. - Не особо старалась. Я говорю о любви. Вижу, хочешь о чем-то спросить. - Проницательная. Да. Хочу. - Валяй! – матушка Изабо следила за трендами и старалась не упускать возможности продемонстрировать, что новые слова легко прижимаются в ее многовековом лексиконе. – Почему Инес выбрала не меня? Я старался, и ты это знаешь, кормил ее своей демонической силой! - О, да. Но в ней не было главной специи. - Снова про любовь? - Видишь, ты все понимаешь. Думаю, ты комплексуешь. - Что есть любовь? За те часы, что они были вместе, только и можно было, что перепихнуться пару раз. Ты называешь это любовью? Если пользоваться твоей терминологией, я ее, гм, «любил» сотни раз! - И ни мгновения по-настоящему. Что такое любовь по-твоему? - Это химия. Нет никакой любви.


   Москва. 2023 год.
   Все совпадения названий и фактов случайны. - Есть. То, что ты называешь химией – дар Бога и он прекрасен, как сама жизнь.



***
Автор ведет литературный канал на ДЗЭН, где публикует свои рассказы. "Синий Кот". Другие произведения автора можно найти, набрав в поисковике литературный псевдоним - Лана ЭСКР.
Благодарю за оказанное внимание, проявленный интерес к творчеству. Автор открыт для общения.