Роман Однажды в гареме 26-34

Лана ЭСКР
Однажды в гареме

Глава 26.
   Она осмотрелась и поняла, что заснула прямо у лифта. В комнате, кроме нее никого не было.
   - Ничего себе, какой реалистичный сон. И принц… он спасал меня, но, кажется, не смог. Хорошо, что это только во сне.
   Радость бытия овладела ею и Джиллиан поступила так, как любой другой, осознав, что он жив и лучше этого нет ничего на свете, а все потери и горести остались в прошлом – закружилась на месте. Потом резко остановилась. Джиллиан подошла к дверям лифта и потянула за кусочек ткани, который торчал, зажатый створками дверей. Это был платок. Она стала его рассматривать.
   - Знакомая вещь, - Джиллиан нахмурила брови, пытаясь вспомнить. - О, чёрт, - прошептала она. – Этим платком закрывал свое лицо тот человек, который приходил сюда, поиграть в молчанку! Это его платок. О, нет… - Джиллиан вспомнила, что точно такой же был и на ее спутнике, который был ее провожатым по пустыне. - Он был тут, пока я спала на коврике у дверей, как собака…
   Джиллиан вспомнила заключительный эпизод сна, в котором принц был один в один, как ее молчаливый гость. Она потрогала свои губы и улыбнулась.
   - О, нет...
   Как Джиллиан не старалась, больше уснуть так и не смогла. Зато Джафар спал сном праведника. Перед тем, как окунуться в свой сон, еще и еще раз вспоминал ощущения, которые испытал. Он перецеловал множество самых красивых губ. Но еще ни разу не испытывал такого трепета от поцелуя, который считал невинным – он лишь прикоснулся к губам своей наложницы и ощутил языком ее зубки, а дальше его не впустили…
   ***
   Джиллиан нравилось ощущение, в которое она погружалась, вспоминая свой сон, но слишком долго подпитывать свое настроение этими приятными эмоциями не могла.
   - «Долго еще меня будут держать в этом подземелье? Хочу наверх!» - Эй, кто-нибудь! – крикнула она, подошла к дверям лифта, облокотилась спиной и несколько раз стукнула по ним пяткой. Она едва успела отойти, как двери начали открываться – ее услышали. Джиллиан увидела его – принца из своего сна. Он смотрел на нее и улыбался. Она вдруг смутилась, закрыла руками лицо и отвернулась – Джиллиан вспомнила, что даже не умывалась, не говоря уже про воспаленные опухшие веки.
   - Я вас напугал? – мягкий голос прозвучал нежно. Джиллиан опустила руки, повернулась и посмотрела на гостя.
   - «О, боже, какие у него глаза». - Нет, не испугали, просто я не ожидала, что кто-то войдет. Я же здесь, почти как пленница, не так ли?
   - Правда? Не вижу цепей и глиняной плошки с водой, и руки не связаны. Пленники выглядят иначе. Ваша комната прекрасно обставлена, и вы можете уйти отсюда, как только это будет безопасно, для вас.
   - Это не комната, а клетка, - настаивала Джиллиан. – Тут замечательно, не спорю, но это клетка. Вы сказали, я могу уйти? Отлично. Хочу прямо сейчас.
   - Если я позволю вам уйти, это будет убийством. Наверху бушует непогода. Здесь мы в безопасности. Такое объяснение вас устроит? Надо подождать. Вам здесь скучно?
   Джиллиан пожала плечами и опустила глаза - она была недовольна собой потому, что ее распирало желание улыбнуться гостю, а не высказывать претензии и вынуждать оправдываться. Если честно, то она уже никуда не рвалась, но ни за что бы не призналась в этом. К тому же ей хотелось узнать точно – кто перед ней. Но гость до сих пор не представился. Может забыл?
   - Тут особенно некуда пойти, - сказал он. - Экскурсию вам уже провели. Можно повторить, если хотите., - голос мужчины звучал несколько растеряно, но он тоже явно хотел скрыть свое состояние.
   - Нет уж, - решительно отказалась Джиллиан. - Там этот кошмарный Цербер. А, знаете что, - Джиллиан пришла в голову идея и она взяла секундную паузу, чтобы еще раз обдумать ее и вспомнить кое-что важное, а именно – рецепт.
   Гость не ожидал, что беседа пойдет именно так – он сам не знал, о чем с девушкой говорить и предвидел ее недовольство «заточением». А тут поворот, но непонятно, в какую сторону.
   - «Что-то задумала…»
   Принц смотрел на Джиллиан, любовался ею и молчал. Она смотрела на него и сделала то, что хотела, просто улыбнулась. Принц на улыбку не ответил – повода для таких откровенных улыбок пока не видел – потому остался стоять, лишь тронул себя за подбородок, что выдавало легкую озадаченность, не более того.
   - Устройте мне экскурсию на кухню.
   - Куда?
   - На кухню! Или как это у вас называется – то место, где готовят еду!
   - Может быть лучше в конюшню?
   - Туда тоже можно, если буря продлится, но пока, прошу вас, проводите меня на кухню.
   - Зачем.
   То, о чем она просила, не укладывалось в его представление о том, как складываются отношения между ним и наложницами.
   - У вас такое лицо, - Джиллиан засмеялась, но искренне, хотя была вероятность, что ее смех будет истолкован, как неподобающее поведение. Другая могла бы поплатиться за «смелые идеи» и свободу в выражении эмоций. Но Джиллиан хоть и была для принца волнующей загадкой, которая обещала неизведанный рай, оставалась по большому счету новой «игрушкой» - ей можно было все, пока.
   - Кухня, конечно, есть - тут можно прожить несколько лет, не поднимаясь на поверхность.
   - Хотите сказать, что буря может длиться год? – Джиллиан шутила и провоцировала.
   - Вы можете вообще отсюда никогда не выйти, если я так захочу, - Джафар «щелкнул кнутом», для профилактики, но Джиллиан не обиделась – она помнила, что во сне он ее спас и это ее дело – какими глазами на него смотреть – из своего сна или через призму контракта. Она решила этот вопрос в пользу сна.
   - Я буду вести себя хорошо. Мне нужно на кухню потому, что я хочу отблагодарить вас за гостеприимство и своими руками испечь для вас блинчики. Знаете, что это такое?
   Джафар потерял дар речи.
   - «Блинчики..?» - Джафар развел руками и пошел к лифту. Джиллиан – следом за ним, как во сне.
   ***
   Время в Касль-аль-Фариде шло своим чередом, отличить утро от вечера можно было лишь по часам. Керкмаль в тот день появился ближе к вечеру. Принцу сообщили о нем, и он поспешил в библиотеку, где обычно принимал своих гостей.
   Входя в комнату, Джафар продолжал жевать. В его руке был недоеденный блинчик. Керкмаль с тревогой в голосе произнес:
   - Мой господин..?
   - Что, Керкмаль, плохо выгляжу?
   - Выглядите великолепно, ваши глаза блестят, могу предположить, что…
   - Что..? – Джафар не закончил фразу, «играя» с Керкмалем и, не желая ему помогать – начал, так и выкручивайся.
   - Что вы в добром здравии, мой господин.
   - Да, и аппетит у меня, как видишь, хороший, блинчики ем.
   - Простите, что вы едите?
   - Блинчики. Керкмаль! Учи это слово, теперь у нас на кухне будут готовить новое блюдо, распорядись, чтобы узнали рецепт. И прикажи закупить к ним черной икры, из России. Ту, что была тут, я уже съел.
   - Мой господин, кто их приготовил? У кого рецепт?
   - У мисс Кистель. Это она испекла. Что с тобой, Керкмаль? Тебе плохо?
   Керкмаль стоял, открыв рот. Ему и правда, было не по себе. Он приехал срочно, чтобы рассказать принцу о поведении Эстель и заодно ввернуть новость про «беременность». А тут свои новости – наложница работает на кухне и непонятно почему – ее уже наказали? Но почему так жестоко? Если да, почему принц уплетает ее стряпню и отдает распоряжения, что отныне в меню должно быть блюдо с таким названием – язык сломаешь. Икра тоже не была любимым блюдом принца. А тут такие перемены...
   Керкмаль чувствовал себя потерянным, он хотел ясности: достаточно того, что несколько часов назад он уже спрашивал у служанки, которая донесла на Эстель – что такое швабра…
Глава 27.

   - Керкмаль, по твоему лицу вижу, что тебя что-то беспокоит. Обычно ты скрывал от меня это, полагаю, потому, что считал это слабостью, думал, я тебя буду меньше ценить. Ты ошибаешься, дорогой друг, я уважаю тебя за твою искренность и преданность мне. Ты не раб, как другие, которые хотят мне угодить. Ты не любишь быть должным и потому отрабатываешь деньги, которые от меня получаешь и делаешь это, я бы сказал по максимуму. Керкмаль, услышав начало разговора, для которого принц Джафар неожиданно и срочно вызвал его в Касль-аль-Фарид, понял - в его жизни грядут перемены и кого за это «благодарить», пока не понимал. Он видел, что Джафар изменился. Но Керкмаль не хотел никаких перемен, считал, что "лучшее - враг хорошего" и это было одной из высших мудростей, которые человечество оставило в наследство потомкам. Он привык к Джафару такому, каким он был и не мог представить, что человек его положения за короткое время переменился и стал другим. Разве что на него так подействовало общение с Джиллиан. Возможно, они уже стали близки. Ничего особенного, но кто знает, чем она его поразила. В последнее время Джафару явно «везло» на неординарных наложниц. Самое «опасное» Керкмаль отметил для себя в «дорогом друге» - иллюзий насчет привязанностей принца он не питал и отношение к себе принца Джафара считал высшим проявлением лояльности к подчиненному, на которое Джафар вообще был способен. На большее Керкмаль не претендовал никогда. - Господин, я служу вам и счастлив, что мне выпала такая честь. - Ты напряжен. Разве так разговаривают с другом? – Джафар «шел напролом», не давал Керкмалю спрятаться за придворной вежливостью. Это было некстати, учитывая то, о чем Керкмаль собирался ему сообщить. - Мой господин… - Не называй меня так, когда мы одни. Зови просто Джафар. Хотя бы так я почувствую себя нормальным человеком, а не объектом для лицемерия. Керкмаль понял, что дальше откладывать свой рассказ было бы не правильно, но начал по привычке издалека. - Мой господин, простите, Джафар, я предан вам и ценю ваши слова. Но, простите мне мою недогадливость – чем вызваны перемены в вашем настроении? Что стоит за столь удивительными словами, которые вы произнесли только что? Для меня это равносильно тому, как встретить инопланетянина, который со мной поздоровался и спросил, как меня зовут. - Сравниваешь меня с инопланетянином? А ты прав, Муста, я таким себя сейчас и чувствую. Не перебивай, я понял, что ты удивлен, растерян и не знаешь, как себя вести. Не считай меня за бесчувственного болвана... Я просил не перебивать. Ты можешь себе представить, что мне не с кем поделиться своими чувствами? Кроме тебя. Когда ты выслушаешь меня, то поймешь, о чем я говорю. Кстати, как тебе блинчики? Керкмаль уже успел насладиться их вкусом, хотя ему достался только один, последний, которым с ним поделился Джафар. - Без икры не то, но все равно очень вкусно. Она волшебница. - Вы о Джиллиан? – догадался Керкмаль. - Разумеется, это же она приготовила, я тебе об этом уже сказал. Думал, я пошутил? - Я не знал, что думать, господин Джафар. - Просто Джафар, мы договорились. - Простите, Джафар. Я подумал, девушка в чем-то провинилась, и вы отправили ее на кухню в наказание. - И после этого еще и ел то, что она приготовила? Я такой циничный, по-твоему или ненормальный? Думаешь, она могла меня отравить? По-твоему, я в опасности? - Джафар хохотал, видя какое впечатление произвели его слова. Но Керкмаль побледнел потому, что сказанное вполне увязывалось с тем, о чем хотел рассказать он, но не решался, подбирал момент. Однако, принц все время говорил о Джиллиан. - Что бы ты сказал, Муста, если бы узнал, что мне понравились не только ее блинчики, но и она сама? - Вы ее выбрали, Джафар. Разве вы могли ошибиться? Ваш вкус безупречен, - сделал комплимент Керкмаль и подумал об Эстель. Его комплимент получался двусмысленным и потому сомнительным. Керкмаль решил повременить с рассказом, боялся огорчить принца. - Без тебя я бы не смог подобраться к ней. Она сложна. И тем интересна мне. Такой книги я еще не читал. Даже не могу определить жанр! А у меня опыт, самый знаешь. Но она ставит меня в тупик. Я хотел ее «погонять и обломать», а получается, что она приручает меня! Ни один мой прием пока не сработал. Но она горда, это я уже понял. А вот обиды умеет прятать. Узнать бы еще, насколько она злопамятна… Но к психологу ее не отведешь, до такого прогресса наши порядки в гареме еще не дошли, слава Аллаху, живем по старинке. Хотя мне сообщили, что Эстель затеяла новую ерунду, чтобы меня привлечь – я про пилон в ее покоях. Ты его видел? - Да. Я его видел, - Керкмаль произнес каждое слово отчетливо, гадая - Джафар намеренно перешел на тему Эстель, давая ему зеленый свет или просто к слову пришлось? А что если ему уже донесли обо всем - что он был в ее покоях, лицезрел приватно шоу? Возможно, хозяин играл с ним, притворялся другом, а сам загонял его в западню? Керкмаль похвалил себя за то, что оставил двери в комнату Эстель открытыми – будет, чем оправдаться. - Видел? – Джафар изобразил удивление, но больше для того, чтобы продолжить разговор, а не пугать Керкмаля. – И как оно тебе? Керкмаль не понял – это было притворство или известие не взволновало Джафара на самом деле? - «Что в этих блинчиках? Может быть колдовское зелье и Джиллиан его приворожила настолько, что он уже забыл об Эстель?» Я не любитель такого, мой господин. - Не скромничай. Если еще раз назовешь меня «мой господин», обижусь. Предупреждаю. Никаких реверансов, пока мы одни, при посторонних хоть на колени падай и лбом стучись, а сейчас будь собой и мне дай такую же возможность. - Да, Джафар. Поймите меня правильно, мне надо привыкнуть к такому обращению. Это непросто. Я очень уважаю вас. Джафар ответил кивком и ждал, давая возможность выговориться. - Госпожа Эстель великолепна. Её танец впечатляет. Невольно думаешь, а сам бы я смог так? Однозначно, нет. Это действует мне на психику, подавляет. Потому не хожу в клубы, где есть такое. Предпочитаю традиционные восточные танцы – в них есть все, что дает мне возможность ощутить себя султаном. - Завидуешь мне? - Вашему гарему все завидуют. - Да, я знаю. Как думаешь, Джиллиан приживется у нас? Мне кажется, ей будет плохо там, среди всех этих…Я хотел с тобой посоветоваться. Для того и вызвал на этот разговор. - Слушаю вас, Джафар, если вам нужен мой опыт, пользуйтесь, он – ваш. - Я ценю твою доброту, Муста. Но тут надо как следует подумать. Скажу откровенно, больше всего меня беспокоит, как поведет себя Эстель. - «!» - Я не хочу ее терять, но знаю ее характер. - Вы сейчас об Эстель или о Джиллиан? - Оних обеих, дорогой Муста, о них обеих. Я не готов отказаться от Эстель, не хочу. Она мне нравится. Я к ней привык и наши игры с ней - это эксклюзив, понимаешь, о чем я? Танцы на пилоне – только прелюдия к такому, о чем ты представить не можешь. Ни один мужчина не устоит перед таким искушением. - Она гимнастка и весьма искусна в позах, - Керкмаль покраснел от непривычной откровенности с принцем. - О, да, она очень гибкая. - Вы тоже физически подготовлены и не к таким испытаниям, Джафар, простите мне мою дерзость, - Керкмаль извинился на всякий случай. Принцу комплимент понравился, особенно своей двусмысленностью. - Но с Эстель и мне приходится попотеть. Хотя она все сделает так, что и без движения я буду на седьмом небе. Впрочем, без движения оставаться, видя ее прелести, которые прямо перед тобой, как бутон с каплями росы – на такое я не способен – все само к ней тянется, а я следом, как послушный раб! Молодые мужчины рассмеялись одновременно. Атмосфера стала посвободнее. Керкмаль решил, что пора перейти к другим пикантным подробностям общения с Эстель. - Джафар, вы уверены в том, что ваша наложница, которая столь искусна в любви, обычная женщина? - Конечно нет, она колдунья, ведьма! Я ее спрашивал о природе ее талантов. Она сказала, что это тайна, если в нее верить, тайна будет жить, а если открыть покрывало, тайна превратится в обычное, сам знаешь что... Этим меня уже не прельстить, разве что потянет на пошлость и простоту. - А вдруг она правда, ведьма? Дракула.. это же из той серии? - Она в это играет! Никакого Дракулы нет! - Но ведь был.
   - Столько столетий назад? Или ты веришь в духов?
   - Джафар, я вам хочу рассказать один секрет Эстель.
   - У нее есть от меня секреты? Интересно.
   - Вы не думали о том, что она может… понести?
   Джафар не сразу посмотрел на Керкмаля, а когда встретился с ним взглядом, Муста пожалел о том, что сказал всё так прямо, надо было придумать еще более деликатную форму.
   - Ты бредишь, Муста? Как она может быть беременна, если ты должен был за этим проследить? Ты допустил ошибку? Или это какая-то игра?
   Керкмаль был обязан регулировать этот вопрос – для этого при гареме был врач, который следил, чтобы девушки не беременели на всем протяжении действия контракта. Никаких сюрпризов не допускалось. Керкмаль лично проверял – где закупались препараты. За то, чтобы девушки их принимали, отвечали другие – наложницам не надо было принимать пилюли – препарат добавляли каждой в еду. Они еженедельно сдавали кровь и другие анализы. В контракте об этом не было сказано ни слова, кроме того, что девушкам предоставлялся полный и необходимый спектр медицинских услуг. Каких именно, не раскрывалось. Никто из них и не спрашивал. Вопрос Керкмаля, который он с учетом всего этого задал Джафару, был из ряда вон.
   - Тогда вам надо меня послушать. Вы сами решите, бред это или чья-то игра. Я ваш раб. Моя миссия – служить вам, охранять вашим интересы.
   - Начинай уже, хватит испытывать моё терпение. Если я назвал тебя своим другом, это не значит, что я не могу тебя задушить. Не выводи меня, Муста.
   Сначала Керкмаль рассказал про инцидент с Набу.
   - Они подрались? – уточнил Джафар, на которого рассказ произвел впечатление и определенно позабавил. – Хотел бы я подсмотреть одним глазком... Ты проверил? Служанка могла солгать или ее могли подкупить. Проверил?
   - Проверил. Камеры зафиксировали момент, когда Набу выбегала из ее комнаты. На шее Набу синяки – госпожа Эстель ее душила.
   - Что на нее нашло? Продолжай.
   - Служанка прибежала ко мне сразу. Я ее подробно обо всем расспросил и пошел к Эстель. Тогда и увидел танец.
   - Она была на этом пилоне, когда ты вошел или..? - Нет, когда я вошел, она разминалась. Танец начался позже. Я не рассчитывал, что она решится на него при мне, хотел поговорить и уйти… Мне пришлось смотреть от начала и до конца.
   - Дальше.
   - Мы повздорили. Я спросил Эстель, чего ей не хватает. Почему она показывает мне свое недовольство? Я понял, что это был демарш.
   - И..?
   - Она сказала, что ей не хватает любви.
   Джафар фыркнул:
   - Женщины..., одной не хватает бриллиантов, другой самого скоротечного в этой жизни - любви! Дальше. Как зашел разговор о беременности? Кажется, я понял - это ее злость, она хотела тебя попугать.
   - Был бы счастлив, окажись это именно так. Но я бы проверил.
   - Ты еще не сделал этого?
   - Нет и вот по какой причине, Джафар, вы знаете Эстель, она и раньше не давала никому спуску, а теперь и вовсе заявила, что никого к себе не подпустит. Она сказала, что в ее покои никто не войдет, кроме вас. И пригрозила, что если ее отправят к врачу, она сразу расскажет, что это делается специально, чтобы навредить ребенку. Вашему с ней ребенку, простите меня, Джафар, но я должен был все это рассказать.
   - Теперь понятно, почему ты примчался сквозь бурю. Ты хороший друг, Муста. Надеюсь, я когда-нибудь смогу сделать для тебя что-то, что будет выше денег. Я бы очень этого хотел. Не разочаруй меня в моих ожиданиях.
   Говоря все это, Джафар изменился в лице: было видно, что хорошее настроение улетучилось. Керкмаль решал – уже пора переходить на «принц» и "мой господин" или повременить, чтобы еще больше не рассердить принца?
   - Муста, того, о чем ты сказал, не может быть, не должно, если она принимала нужные препараты. Но, если этого не было, то вполне вероятно. Говорю тебе, как мужчина. Я нормальный, мои анализы говорят о том, что у меня все в норме, от меня может забеременеть любая. Но я не любой! С этим шутить нельзя. Тема жен и детей в ведении моего дяди. Мне бы не хотелось обсуждать с ним свои семейные дела. Если Эстель каким-то невероятным чудом забеременела, это уже не дело гарема, а семейное. Ты понимаешь это?
   - Потому я здесь.
   - Как жаль, что сказка не может длиться вечно. Я возвращаюсь во дворец. Прикажи подготовить мой отъезд.
   - А Джиллиан? Она поедет с вами?
   - Нет. Пока я не разберусь, что там происходит, она останется здесь. Во дворце ей небезопасно. Ты тоже будешь тут, так мне спокойнее. Бадави предан мне, но Джиллиан выведет из себя кого угодно. Она ему почему-то не нравится. С Эстель разберусь сам.
Глава 28.
   Джиллиан принимала ванну, когда ей показалось, что она услышала шуршание кабины лифта. Она не чувствовала страха, неловкости, только приятное волнение. Удивительным образом знакомство с «принцем», который так и не признался, что это он и есть, вселило в нее уверенность - пока он рядом, с ней ничего плохого не случится.
   - «А хорошего? Дина, дорогая, ты могла бы назвать перемены к лучшему, так, чтобы без натяжек? Признайся, кроме блинов вспомнить пока будет нечего. Сон не в счет», - внутренний голос, как всегда, все портил потому, что предупреждал о неприятном.
   Жизнь приучила ее к тому, что полагаться лучше на свои силы, не стремиться выпрыгнуть из штанов, доказывая что-то и соизмерять желания с возможностями. Это правило ее никогда не подводило. Как получилось, что она снова оказалась в «открытом море в лодке», а на веслах – не пойми кто?
   Впрочем, тут была надежда, что принц все же настоящий. И конь, тоже был. А также самолет и замок, и гарем… Если раньше это обстоятельство ее будоражило, интриговало, теперь смущало, и Дина старалась об этом не думать. Тем более, что там, где ее поселили, никакого гарема не было – только пожилой «кандидат» в принцы и Цербер.
   С принцем из ее сна Джиллиан рассталась пару часов назад, но уже скучала и ждала его, представляя, как они снова будут заниматься вместе какой-нибудь ерундой, типа той, что уже так сблизила их – она жарила, а он поедал, приготовленные ею блинчики.
   - А дальше что? - эту фразу Джиллиан произнесла вслух и сразу поняла, что в комнате помимо нее кто-то есть. Она опустилась в воду поглубже, но колени все равно были видны, как и грудь – пена, которую она набрасывала на себя, таяла, обнажая сокровенное. Не сказать, чтобы ее это смущало – просто не хотелось выглядеть глупо.
   - Мисс Джиллиан, я зашел проститься с вами.
   Голос принца звучал из-за облака органзы - помимо прозрачной стены, которая сейчас светилась ровным золотистым цветом в тон «облака», искристая ткань отделяла ванную от остального помещения. Она видела его силуэт.
   - Проститься? – переспросила она.
   Кувшин радости, который пару секунд назад был полон, треснул. Волшебный нектар вытекал сквозь образовавшуюся трещину, застывал, превращаясь в нечто серое и липкое.
   - «Вот оно. Теперь, держись. Это начало. Дальше будет еще больнее», - грустная мантра прозвучала в душе, готовя её к потерям. Дина злилась на себя – ну почему опять она позволила себе открыться для таких чувств? Разве ей было плохо без любви? А ведь это даже не она, а только ее начало! И эта магия уже так владела ею! Джиллиан не понимала, почему она так быстро "сдалась" и еще немного - начала бы себя презирать.
   Джафар понял, что Джиллиан расстроилась, но он и представить себе не мог, насколько. Думал, что предстоящая разлука мучительна только для него.
   - О вас позаботятся. Уверен, вы найдете себе занятие и не будете скучать. Не сердитесь. Вам лучше побыть здесь – это самое безопасное место, какое я знаю. Я скоро вернусь. Вы будете меня ждать?
   От сердца отлегло, но Джиллиан все еще пребывала в состоянии неприятной «невесомости» и молчала.
   - Джиллиан…вы молчите. Что ж, мне нравится ваша честность. А я вот скажу то, о чем, возможно, стоило промолчать - я буду по вам скучать.
   Дине хотелось петь и танцевать, но благоразумие требовало от нее сдержанности. Идей насчет того, что можно было сказать, пережив «маленькую смерть» после слов «проститься», тоже не было. Она смотрела в его сторону и чего-то ждала. Дина не могла сказать, чего она хотела, но уж точно не была бы разочарована, если бы некоторые условия контракта начали исполняться здесь и сейчас. Зачем тянуть с этим и мучить ее? Она совсем рядом, их разделяет тонкая ткань, ее тело горит огнем от желания ощутить на себе его прикосновения. Чего еще ему надо?
   Где-то в глубине души Дина знала, что момент весьма опасный потому, что она могла «перегореть». Если принц будет и дальше разрушать ее замки из песка, однажды она перестанет их строить и тогда уже ее ничем не пробудить.
   Джафар был полной противоположностью. Он видел в Джиллиан нечто особенное, что требовало от него отказаться от привычной манеры брать то, что считал своим, и делать все, что ему вздумается. Он давал своему чувству вызреть, боялся, что сорванный преждевременно плод его разочарует. Молчание Джиллиан он истолковал по-своему – она недовольна тем, что ей опять будет скучно. Джафар не мог остаться и не был уверен, что Керкмаль справится с задачей – обеспечить безопасность мисс Джиллиан и скрасить ее вынужденное одиночество.
   Керкмаль же события трактовал и вовсе по-своему: видя, что Джафар перед отъездом направился к Джиллиан, пришел к выводу:
   - «Правильно, что ждать, она мечтает о том же самом, насколько я понял. Джафару давно уже следовало это сделать, если он хочет сравнить её с Эстель».
   Но Керкмаль ошибался. У Джафара и в мыслях не было заниматься с Джиллиан тем, чем собрался сразу, как только приедет во дворец и до того, как начнет беседовать с Эстель:
   – «Я по ней соскучился. Что она там придумала со своим пилоном? Надеюсь, Эстель для меня приготовит нечто особенное, чего Керкмаль никогда не увидит».
   Джиллиан все это время собиралась духом, наконец, решилась – рывком поднялась из ванны, расплескав воду, переступила через край и ступила на мягкий ворсистый ковер. Нога утонула в нежном мехе, который приятно ласкал ноги. Она поежилась, но не стала набрасывать на себя покрывало, которое лежало рядом, одним движением откинула органзу, чтобы принц увидел ее обнаженной и... поняла, что там никого нет. Джафар ушел, думая, что Джиллиан не хочет с ним говорить.
   Сказать, что она раздосадована, мало – Джиллиан чувствовала опустошение и стыд. Она прошла туда, где обустроила себе спальню и увидела, что на драгоценном столике возле ее кровати лежал цветок фрезии, записка и какая-то книга. Не трогая записку мокрыми руками, Джиллиан прочитала:
   "Ваши блинчики были великолепны. Спасибо. Не люблю быть должным. У меня для вас тоже будет сюрприз. А пока изучите это".
   Это была не книга, а прекрасно изданный иллюстрированный альбом "Кама Шастре и ее место в пурушартхе. Кхаджурахо - всемирное наследие Юнеско".
   На английском, но Джиллиан все поняла и так - её соблазняли самым недвусмысленным и в то же время оригинальным способом. Она осмотрелась, не видит ли ее кто. Убедившись, что она одна, Джиллиан осторожно, двумя пальчиками открыла альбом, посмотрела на первое попавшееся ей изображение, ее щеки вспыхнули. Она несколько секунд рассматривала затейливую позу, потом так же осторожно закрыла альбом и вернулась в ванную. Пена уже не была такой пышной, но теплая, ароматная вода приятно ласкала тело и Джиллиан не заметила, как предалась мечтам, которые определенно были навеяны той самой иллюстрацией. Через несколько секунд она уже не сдерживала себя, иначе эмоции "разорвали" бы ее на части.
Глава 29.
   Никому меня не беспокоить, чтобы не случилось. Кто не подчинится, получит пулю в живот, - приказал Джафар, направляясь в покои Эстель. Он даже не зашел к себе, чтобы переодеться. Несмотря на то, что буря еще не утихла и лошади не могли скакать в полную силу, дорога до дворца показалась ему вдвое короче. Загадка феномена объяснялась просто – Джафар предавался мечтам об одной девушке, зная, что его ждет другая и встреча может оказаться не столь приятной, как могла бы. Грезы о Джиллиан успешно вытеснялись воспоминаниями об Эстель. Все происходило настолько быстро и непроизвольно, что Джафар уже не понимал, где заканчивается один эпизод и начинается другой и кто есть кто. - Так можно умом тронуться, - подумал он. – Надо навести порядок в моей личной жизни и больше думать о семье и продолжении династии, дядя прав. Но как, если и та и другая сводят меня с ума, и я наслаждаюсь этим состоянием?
   Чем ближе становились очертания внешних стен дворца, тем тревоги и предчувствия настойчивее приземляли приподнятое настроение.
   По коридору Джафар шел стремительным шагом, не желая говорить ни с кем, прежде чем не увидит Эстель. Понимая, что она будет выгораживать себя в первую очередь, принц, который считался знатоком женщин, не ждал признаний, которым можно было верить. Наоборот, ему было интересно, как Эстель будет выкручиваться.
   В Керкмале он не сомневался, но перспектива выслушать «версию», которая бросала бы на него тень, заведомо огорчала. В версию с беременностью он в расчет не принимал, в колдовство не верил. С Эстель явно было что-то не так. Но что именно? Опыт подсказывал, что и тут истина где-то посередине, но где - это Джафар и хотел выяснить, предвидя непростой разговор с фавориткой. Предвидя ее ложь, он не мог полностью исключить влияние Эстель на себя. Это могло помешать ему насладиться новым сладким плодом, зревшим в его «саду». Не желая отказываться ни от чего, Джафар искал возможность сохранить и удержать и то и другое.
   Принц ненавидел выбор, если надо было основываться не на фактах, а домыслах и впечатлении. Вероятность ошибки была высока. Джафар ценил Керкмаля за то, что он все риски и ответственность за неправильное решение или выбор безропотно брал на себя. Несмотря на это, последнее слово все же оставалось за принцем. Удобно. Джафар своему помощнику хорошо платил и обязанным себя не чувствовал. Единственный раз, когда Джафар почти не подвергал сомнению правильность действий Керкмаля и был рад, что не стал ему мешать своими «советами» - это история с Джиллиан.
   Без помощи Керкмаля, без его деликатности и умения производить впечатление, договориться с Джиллиан Кистель скорее всего не получилось бы. Она была известна своей независимостью и избирательностью в общении. Многие хотели похвастаться близким знакомством с ней, но даже желтая пресса не располагала информацией подобного рода, а лгать бездоказательно – нарваться на судебные тяжбы с ее агентством за клевету. Такого рода «популярность» супермодели ее уровня – это репутационные потери самого агентства.
   Сейчас эта гордая «пташка» находилась в его клетке, но радость по этому поводу Джафар считал преждевременной. Он увлекся игрой и опасался разочарований. Как и Джиллиан, Джафар жаждал чего-то нового, яркого и необычного в своей жизни. В какой-то мере эти двое друг друга нашли. Но если Джиллиан уже была готова броситься ему в объятия, Джафар этот момент старался оттянуть как можно дальше. Эстель, для того, чтобы пригасить эмоции и «выпустить пар», годилась идеально, несмотря на свою «беременность».
   - Господин! – Эстель бросилась ему навстречу, но Джафар ее остановил - поднял руку. Этот «язык гарема» наложницы знали хорошо. Эстель опустила голову и, не поднимая на принца глаз, попятилась.
   Джафар прошел к своему креслу, посмотрел на него, но садиться передумал.
   - Где сидел Керкмаль?
   Эстель побледнела и дрожащей рукой показала на диван.
   - «Забавно. Отсюда видно лучше всего», - Джафар приказал ей:
   - Показывай. Мой слуга видел твое шоу и рассказал. Угости же и меня, Эстель, сделай одолжение, я пришел к тебе, не заставляй меня ждать.
   По тону и подтексту Эстель поняла, что ее дела плохи. Видимо, Керкмаль все преподнес в таком свете, что ей придется изрядно постараться, чтобы переломить ситуацию и вновь заинтересовать принца собой. Она была напугана, но виду не подала. Пригодилась специальная подготовка на стрессоустойчивость, которая входила в программу подготовки к соревнованиям. Она научилась собирать нервы в кулак и доказывать судьям, что она лучше своих соперниц. Теперь отличие было в другом – главный судья находился в зале, а её соперница где-то там, куда Эстель дотянуться не могла и узнать ее возможности, тоже. Больше всего ее беспокоила мысль, что отношения между этой Кистель и Джафаром продвинулись настолько, что все ее старания обречены. Потом она сообразила, что раз Джафар здесь и ее не тащат на внутренний двор, чтобы наказать плетьми, есть шанс и она им воспользуется.
   Эстель умела ждать, а еще она обожала схватку и риск. Импульсивность Джиллиан делала ее в чем-то похожей на Эстель. Джафар угадал в обеих то, что искал в женщинах, но до недавнего времени не находил, а тут сразу две. Ох уж этот выбор… Что интересно, все трое имели склонность к ролевым играм, которые давно уже хотел испытать Джафар в своем гарееа, но не было – с кем. С Эстель они продвинулись далеко, с Джиллиан все пока ограничивалось "блинчиками", но оставленная ей в подарок книга давала подсказку - к чему готовиться в следующий раз.
   Одним движением Эстель сбросила с себя одежду, повязала на пояс платок, который не прикрывал ничего, только обозначал линию талии. Эстель знала Джафара – когда он возбужден, ему хотелось не раздевать, а срывать одежду – платок был для этого. Сегодня Эстель прятала лицо. Джафар с интересом посматривал на нее, предполагая, что это неспроста. Он не видел, что она делала, но когда Эстель к нему наконец повернулась, на ней была надета маска с вуалем – Джафар видел перед собой уже не Эстель, а женщину, лицо которой было скрыто от него, обещая тайну. Прежде чем начать танец, она прошлась по комнате и задула несколько свечей. Полумрак и маска немедленно пробудили воображение Джафара. Он видел перед собой Джиллиан, хотя отчетливо осознавал, что этого не может быть и под маской Эстель.
   Танцовщица стояла неподвижно, давая себя рассмотреть, потом началась магия. Движения завораживали своей изысканной пластикой и чувственностью. «Джиллиан» то покорно предлагала себя, то вдруг превращалась в Эстель и отскакивала в ярости, угрожала, обещая смерть тому, кто приблизиться к ней. Танец был настолько реалистичен и прекрасен, что Джафар предпочел смотреть еще и еще, хотя уже чувствовал, что еле сдерживается. Опростоволоситься таким образом он не мыслил, потому, выждав еще немного, приказал:
   - Остановись. Хватит.
   Женщина соскользнула с пилона. Она тяжело дышала.
   - Танец еще не закончен, мой господин.
   - Достаточно. Подойди.
   Эстель сделала несколько шагов к принцу и остановилась – она не могла понять – ему нравится то, что он видет или он в ярости и готов ее прогнать?
   - Я сказал подойди.
   Сердце Эстель колотилось, как на мировом первенстве, когда она упала с бревна и не смогла завершить выступление – боль, ярость и сожаление едва не задушили ее. Она была почти уверена - Джафар остановил ее потому, что ему не понравилось. Эстель вообразила, как Джафар обнажает кинжал, она берет его руку и сама направляет его себе в сердце. Лучше так, чем знать, что он любит другую. Однако, когда Эстель приблизилась, Джафар подал ей руку и резко дернул ее к себе, потом прижал так, чтобы она ощутила его желание и тихим голосом приказал:
   - Встань на колени.
   Дальше Эстель в подсказках не нуждалась. С нее ничего не срывали, маска тоже оставалась на месте. Значит она все сделала правильно, когда рискнула с этой небольшой мистификацией. Уловка удалась – она притворилась той, кого принц желал больше всего и не важно, о ком были его грезы – сейчас он принадлежал ей, доверив самое сокровенное.
   Она победила. Эстель сосредоточившись на происходящем.
   Кульминация наступила быстрее обычного - хорошо, что она заранее продумала то, что скажет в свое оправдание. Едва слышимый, сдержанный стон знаменовал окончание «наказания», которому ее подвергли. Эстель была счастлива.
   Джафар довольный тем, как проходит их встреча, мягко поинтересовался:
   - Сама расскажешь или Керкмаля позвать?
   - Сама, - коротко ответила Эстель и закрыла лицо, делая вид, что ей неловко. Конечно, это было притворство, но какая сейчас разница – Джафар ее слушал и любое слово будет воспринято через призму радости, которую она ему только что доставила. Эстель очень старалась - вина была немалой…
Глава 30.
   - Я все это придумала, мой господин. Я не беременна.
   - Так и знал, - процедил сквозь зубы Джафар, хотя в его голосе слышалось облегчение. Но эту новость он также не собирался принимать на веру. Теперь ему нужны были доказательства, что беременности действительно нет. – Как тебе такое пришло в голову? С ума сошла? Да еще подралась со служанкой. Эстель, хочешь, чтобы тебя наказали, как простую наложницу? Могу устроить в воспитательных целях, - и добавил, смягчив голос. – Мне бы не хотелось терять такую... прекрасную танцовщицу. Ты не Сохер Заки, конечно. Это ее фотография у моего дяди на столе с автографом. Но, уверен, что и он бы оценил тебя. Но твой длинный язык сводит на нет все твои достоинства. Одно дело, когда у тебя имидж Трансильванской бестии. И совсем другое, когда тебя считают несколько не в себе. Помолчи! – Джафар видел, что Эстель порывается что-то сказать в свое оправдание. – Я тебя прощаю. Ты нашла лучший способ смирить мой гнев, угадала и превзошла себя на этот раз, я был приятно удивлен. Держи, это тебе, - Джафар снял с руки один из перстней и протянул его Эстель - серьезное подтверждение того, что реабилитация состоялась.
   Эстель стояла, опустив голову с таким видом, что даже самый пристальный взгляд не заметил бы усмешки – она то и дело мелькала на ее чувственных губах. Наложница настолько искусно изображала рабскую покорность и смирение, что Джафар призадумался – может она и правда так его любит, что пошла на эту выдумку, чтобы быть ближе к нему, хотя бы так, в мечтах о невозможном материнстве. И он чуть не поверил в искренность Эстель…
   Пелена начала спадать довольно скоро.
   ***
   Джафар еще несколько раз её «посетил и осчастливил», свозил в оперу и пообещал, что устроит в ее честь спортивный праздник. Словом, их отношения возвращались в прежнее русло. Он настолько увлекся, что совсем забыл о Джиллиан, которая теперь поменялась местами с Эстель и терпеливо дожидалась принца, правда, не одна, а в компании Керкмаля.
   В один из дней, когда Джафар готовился к очередному визиту к Эстель, которая каждую такую встречу превращала в триумф любви и райских наслаждений, явился посыльный от Борада и передал племяннику настоятельную просьбу - зайти для важного разговора.
   - Записки нет?
   - Нет, господин, он просил передать, что дело срочное. Еще господин Борад просил вас быть осторожным и никому не говорить о том, куда вы направляетесь.
   - Что за подозрительность? «Или это новый способ воздействовать на меня, а сам потом будет читать мне нотации – дорогой племянник, пора подумать о будущем…» - Джафар именно так представлял себе тему предстоящей встречи и был удивлен, услышав с порога:
   - Что у тебя происходит в гареме?
   - А что у меня там происходит? – удивился Джафар и засмеялся, думая, что угадал – дядя начнет учить жизни.
   - На, читай, - дядя сунул ему в руку лист бумаги, который вытащил из папки, лежавшей на бюро.
   Пробежав первые строки, Джафар понял, что это полицейская сводка, в которой главное место занимает сообщение о найденном теле молодой женщины. Он поднял на дядю глаза. Тот махнул рукой – читай, читай, а сам отошел в сторону и стал ждать, наблюдая за тем, как менялось выражение лица его племянника.
   «... труп обнаружен в непосредственной близости от дворцового парка… Версия ограбления не подтверждается – на жертве дорогие украшения. Обращают на себя внимание следы, оставленные преступником… судя по характеру, раны были прижизненные и предположительно нанесены неустановленным животным… Требуется дополнительное расследование… Дело передается…»
   Джафар положил лист на стол и внимательно посмотрел на своего влиятельного родственника – на этот раз Джафар ошибся, идя на встречу – его не обманули, дело было серьезным.
   На обезображенном смертью фото невозможно было узнать – кто это. Из текста следовало, что жертва имела непосредственное отношение к гарему и могла быть той самой служанкой по имени Набу, с которой повздорила Эстель. Надо было срочно вызывать Керкмаля, чтобы он ее опознал. Приглашать для этого родственников погибшей не решились – не хотели преждевременной огласки. Джафар никак не мог смириться с мыслью, что Набу мертва. Ее ссора с Эстель принимала иной оборот.
   ***
   С тех пор, как Дина получила от Купера письмо с предупреждением, чтобы она не возвращалась в Россию, прошло несколько лет. События и препятствия заслонили собой его образ. Он по- прежнему вызывал в душе Джиллиан волнение. но и с каждым разом становился все спокойнее. Дина несмотря на романтичность своей натуры, все же была реалисткой. Выбор профессии определялся этими же качествами – она должна была стать ученым, который не расставался с мечтой о «кладе» - эпохальной находке редкого минерала или настоящего клада, скрытого веками в недрах земли. Шансы на встречу с Купером были, но принимать их в расчет и тем более – ждать, Джиллиан Кистель точно не собиралась.
   О чем думал Купер, он и сам бы не стал бы откровенничать даже на детекторе лжи – настолько глубоко в его душе были спрятаны мысли, чувства, связанные с Диной. Надежд там не было совсем. Он научился довольствоваться малым, тем, что позволяло ему быть в курсе ее дел. Все это время он не выпускал ее из виду. Незадолго до ее встречи с эмиссаром принца Джафара, Купер видел Дину на одном из приемов, где обеспечивал безопасность VIP гостей из России. Ее пригласили, как гостью для придания особого статуса мероприятию, на котором собрались представители исключительно деловых кругов. Изучив список приглашенных, Купер улыбнулся и принял во внимание, оставшись в машине сопровождения, откуда велось наблюдение за тем, что происходило внутри. Он видел Дину в окружении восторженных поклонников и убеждался еще раз в отсутствии будущего, общего для них обоих. Это не было ревностью в обычном смысле. Купер заметил на лице Джиллиан скуку. Помня о том, что между ними было, он представил, что однажды также наскучил бы ей. Это для Купера было еще хуже, чем вынужденное расставание, когда влюбленность еще не стала эмоциональной привязанностью или даже зависимостью.
   - «Не грусти, моя девочка, у тебя все хорошо и я очень этому рад», - думал Купер, провожая Джиллиан взглядом с одного видеомонитора на другой.
   - Говорят, она русская, - Купер услышал голос своего напарника.
   - Говорят, что кур доят. Не отвлекайся.
   А еще через некоторое время он прочитал о том, что «знаменитая и успешная модель Джиллиан Кистель» приняла приглашение какого-то принца погостить у него и улетела вместе с ним на частном самолете. Первой была мысль о том, что Дина, наконец, встретила того самого «принца на белом коне», о котором мечтают все девочки. Купер поспешил навести справки и выяснил, что Джиллиан скорее всего согласилась на предложение, от которого многие были бы на седьмом небе от счастья, но только не Джиллиан – стать наложницей в гареме.
   - Какого черта? – негодовал он, испытывая смесь раздражения, досады и непонимания такого выбора. Предположить, что Джиллиан сделала это все по той же причине - от скуки - Купер не мог. Если бы он знал обо всем – о Керкмале, о параиба, об официанте и других важных нюансах этого дела, он бы не удивился. Но переживал бы не меньше, а даже больше. Джиллиан могла переоценить свои силы и учесть в должной мере разницу менталитета. – Дина, Дина, куда ж тебя понесло…. умная, знаменитая и такая дура, - размышлял Купер, не представляя, с чего начать.
   Но еще занимался разработкой плана, когда до него дошло новое сообщение – о том, что «знаменитая модель, Джиллиан Кистель, которая любезно согласилась статьей гостьей Его высочества принца Джафара, пропала вместе с ним, заблудившись в пустыне во время бури…» Далее сообщалось, что принц, с частью, через несколько дней вернулся живыми невредимым, но один. О мисс Кистель ничего не известно. В эти же дни неподалеку от дворца принца обнаружен труп молодой женщины. Купер похолодел, но сразу успокоился – если бы это была Джиллиан, об этом сразу же сообщили, а тут только небольшая заметка в местной сводке. Это могли бы события одной цепи. Так это или нет, можно было выяснить только на месте. Купер засобирался в дорогу.


Глава 31.
   Отношения с Борадом строились исключительно на соблюдении дворцовых и династических правил. Вызывая Джафара к себе, Борад намеревался первым делом напомнить племяннику о его истинном положении.
   - Гарем в моем ведении, дорогой Джафар. Как ты понимаешь, я не могу оставить такое происшествие без внимания. Хочу спросить...
   - Конечно, спрашивай, но я ничего об этом не знаю!
   - Надеюсь, - Борад бросил на Джафара многозначительный взгляд. - Но мне от этого не легче. Если в гареме что-то происходит, значит гарем для тебя небезопасен, а это уже моя зона ответственности.
   - Ладно, ладно. О чем ты хотел меня спросить?
   - Эта девушка, Набу, она обслуживала Эстель, не так ли?
   -Да.
   - Откуда она?
   - Ее подобрал Керкмаль.
   - Керкмаль… Тогда может мне стоит поговорить лучше с ним?
   - Нет, сначала со мной. Не хочу узнавать новости последним, - танец Эстель Керкмаль тоже видел до того, как Джафар смог насладиться этим волнующим зрелищем. Не хватало, чтобы и тут Керкмаль его обошел. Борад не очень уж тонко намекал, кто лучше всех осведомлен и с кем следует иметь дело. Джафар ощутил укол ревности.
   - Где он, кстати? – Борад спрашивал, зная, что правдивого ответа не получит. Проследить за Керкмалем не удалось, как и снабдить его маячком – он предусмотрительно переодевался с головы до ног перед тем, как отправиться в тайное убежище принца Джафара. Борад догадывался, где это место, но точных координат не имел и считал это своим упущением.
   Джафар покраснел. Возможно, пока он разбирался с враньем Эстель, выслушивал нравоучения дяди, Муста все это время был с Джиллиан и времени даром не терял. Кто знает, насколько они могли сблизиться? Джиллиан доверяла ему, а Керкмаль умел быть обходительным. Подозрение не из приятных даже несмотря на отсутствие фактов.
   - Он отсутствует по моему поручению. Скоро будет здесь. Дядя, я уважаю правила и ценю твою заботу, но предупреждаю – все разговоры с Керкмалем только в моем присутствии. Он мой слуга. Если у меня возникнет хотя бы тень сомнения на его счет, займусь поисками другого, и ты потеряешь возможность совать свой нос в мои дела. Я уже дано замечаю, как ты пытаешься воздействовать на меня через Керкмаля, пользуясь тем, что он тебе обязан назначением. Муста умный парень. И порядочный. Так что я в курсе твоих попыток. Не порть его. И еще… По поводу Эстель. Не торопись с выводами. Дождемся результатов расследования.
   Удивление, с каким Борад посмотрел на племянника, сменилось настороженностью.
   - А что с Эстель? Я только сообщил тебе, что убитая девушка ее служанка. Ты думаешь, это Эстель могла быть причастна к тому, что случилось? Говори. Джафар, если есть хоть что-то, что имеет отношение к этому, говори. Не бойся. Ближе меня у тебя нет никого. Только я могу тебе помочь. Не верь никому, кроме меня. Говори!
   - Тебе можно верить? – Джафар усмехнулся, не переставая быть почтительным – Борад отметил это с удовлетворением.
   - Мне можно. Я тебе не конкурент.
   - Тогда в чем твой интерес? Почему ты так опекаешь меня? Тебя беспокоит репутация? Не мне тебя учить, как прятать следы в пустыне.
   - Не стоит напоминать мне о том, что было сделано в интересах нашей семьи. Ты все еще ее член, не так ли? Проблема в том. что я, как и ты – пятое колесо в телеге. Многие желали бы такого избавиться. Нам надо держаться друг за друга.
   Джафару подобные откровения, несмотря на доверительный и проникновенный тон, каким это было сказано, показались нарочитыми и вызвали подозрение. Джафар постарался это скрыть.
   - О, нет, не начинай, я от всего отрекся.
   - Но ты жив и этим уже опасен.
   - Если ты про беременности наложниц, не стоит беспокоиться, это под контролем.
   - Под чьим? Твоим?
   Медицинское обслуживание наложниц, как и все деликатные вопросы, которые касались лично принца Джафара раньше были в ведении Борада. С появлением Керкмаля и по мере того, как он завоевывал доверие своего молодого хозяина, эти обязанности перешли к нему, несмотря на попытки Борада этому помешать. Сомкнутые в нить губы Борада излучали озабоченность, но сияющие глаза выдавали его – он был рад расшатать под «неблагодарным» Керкмалем еще один камень. Имя Керкмаля снова заняло первую строчку «важных и неприятных новостей».
   Если Джафар в начале беседы еще думал поделиться с дядей тем, что еще выдумала Эстель, то теперь предпочел промолчать.
   И все же слова Борада смогли посеять сомнение в душе Джафара. Свое расположение к Керкмалю он уже расценивал, как слабость и в этом тоже винил Керкмаля.
   - «Влез мне в душу… Муста, ты меня начинаешь доставать. Куда не сунься, везде ты», - Джафар ощутил нарастающий гнев, понимая, что в ситуации, которой сейчас пользуется его дядя, Керкмаль точно не виноват. Но капля, как известно, точит камень.
   Керкмаль временами напоминал Джафару машину – хорошо отлаженную и лишенную чувств. Робота подкупить нельзя. Но химия делала свое дело. Паутина недоверия лишала Джафара друга. Он это чувствовал и сопротивлялся, как мог. Борад чувствовал, что племянник колеблется и явно что-то не договаривает.
   - «Надо надавить на Керкмаля», - решил Борад и вслух приказал. - Завтра же Керкмаль должен быть во дворце. Если с твоей головы упадет хотя бы волос, я своими руками разделаюсь с ним. Возможно, следует ему о такой перспективе напомнить. Ты слишком добр со своими слугами. Это их развращает.
   Джафар уловил перемену в голосе, но виду снова не подал, только в знак согласия склонил голову. С какой стороны не посмотри, везде замаячили проблемы, которых еще неделю назад не было. Джафар чувствовал, что спокойной жизни пришел конец и в этом отчасти был «виноват» Керкмаль – Набу и Эстель его «находки», он поручился за обеих, хотя от Эстель, Джафар это помнил, настойчиво отговаривал. «Может быть для виду?» Пленительный образ Эстель мелькнул и растаял - его заслонил другой, более желанный, как тихая гавань, куда еще можно было спрятаться и переждать бурю, которая собиралась обрушиться на него, проверить на прочность или раздавить. Джафар был достаточно молод и неопытен, чтобы увидеть ловушку в слове «добрый» - он расценил это, как намек на свою слабохарактерность. Угрозу Керкмалю со стороны дяди воспринял, как доказательство, что он Бораду дорог.
   ***
   - Нет, я никогда это не освою, - воскликнула Джиллиан, проиграв в очередной раз Керкмалю в нарды. – Давай лучше в шахматы!
   - Я тебя и в шахматы обыграю, - засмеялся Керкмаль, который по распоряжению принца, охранял Джиллиан, а заодно и развлекал ее поскольку и сам уже был готов «повеситься от скуки». – Ты не любишь проигрывать, в этом все дело. Это тебе не подиуме соревноваться, тут надо думать и предвидеть на несколько ходов вперед. Полезные качества. Ты не находишь?
   Они уже перешли на «ты» и оба чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы начать друг друга подкалывать и не опасаться обидеть. Джиллиан совсем, можно сказать, оттаяла.
   О Керкмале сказать то же самое было нельзя. Наоборот, с каждым днем он становился все тревожнее. Джафар уехал несколько дней назад и ничего не сказал о дате своего возвращения, что было понятно – он принц и мог делать то, что считал нужным. Знакомый с нравами двора, интересы которого он обслуживал, являясь личным помощником принца, Керкмаль чувствовал, что тучи сгущаются. Он старался не думать о плохом, но мысли, что настроение Джафара могло измениться – Эстель способна на многое - и он, как и Джиллиан, успели впасть в немилость, не покидали. Не зная за собой особых прегрешений, Керкмаль больше беспокоился о девушке, с которой успел сблизиться и подружиться.
Глава 32.
   Чем больше Муста узнавал Джиллиан, тем больше она нравилась ему своей искренностью. Джиллиан была открыта, как окно в летний полдень, но именно это в той среде, где ей предстояло провести довольно длительное время, такое не поощрялось и могло причинить больше вреда, чем привычка держать свои мысли и чувства при себе. Самым безопасным могло быть полное принятие новой реальности, в которой роль женщины была невероятно скромна по сравнению с тем, что ей даровала природа помимо внешности и магии подчинять себе тех, кто попал под ее обаяние.
   Дина Иванова, даже став Джиллиан Кистель, была воплощением непокорности по причине самостоятельности ума и способности к критическому осмыслению всего, с чем сталкивалась. Это не имело никакого отношения к своенравию. Но в гареме до подобных тонкостей устройства женской психики не было никакого дела. У Керкмаля, который уже немного знал Джиллиан, имелись все основания опасаться за ее психическое здоровье – несмотря на внешнюю независимость в ней чувствовалась хрупкость и ранимость. Если о ней узнает Эстель, то и жизнь Джиллиан будет в опасности – Керкмаль проклинал себя за то, что не настоял на другой девушке и позволил Джафару сделать рискованный выбор в пользу «трансильванской богини».
   Он ждал приезда Джафара и как мог, наставлял Джиллиан, как ей следует себя вести, чтобы избежать неприятностей. Несколько раз Керкмаль намекал, что она слишком доверчива и не надо делиться тем, что у нее на душе. Джиллиан успокоила его:
   - Ты меня плохо знаешь. Я умею быть разной. Это с тобой я такая, как ты сказал, открытая. В моем мире, где я каждую минуту должна быть готова выйти на подиум и что-то из себя изображать. Я же воплощение мимикрии, хамелеон! Ты бы удивился, увидев меня в Милане или Нью-Йорке… там такие акулы, палец в рот не клади – отхватят, не поворачивайся к ним спиной – останешься без зада, - Джиллиан сказала это с таким воинственным видом, что Муста не удержался и улыбнулся.
   - Да, это было бы трагично – потерять такую важную часть тела, фантасмагорическое зрелище. Судя по тому, что у тебя все на месте, ты неплохо справляешься.
   - Зря смеешься, - Джиллиан занялась расстановкой фигур на шахматной доске, которую Керкмаль все же принес по ее просьбе. – Мир ко мне не всегда был великодушен и щедр. С тех пор, как я осталась без родителей, вообще никому не верю.
   - И мне?
   - Тебе? Ты еще спрашиваешь? Боже мой, Муста, кто еще из нас доверчивый? Если я тебе улыбаюсь во весь рот и не кидаюсь в тебя нардами, это не значит, что я только и жду, когда ты погладишь меня по голове.
   - Что это значит? – Керкмаль не ожидал такой отповеди, ему и правда показалось, что Джиллиан освоилась и считает его своим. Он лишь хотел ее предупредить, а не отталкивать от себя. Джиллиан ему нравилась, может быть чуточку больше, чем положено в их положении. Но с этим Керкмаль как-нибудь справится – он знал, что никогда не нарушит клятвы верности принцу Джафару. Особенно из-за женщины.
   - Голова это у меня сакральное место, - Джиллиан смотрела на озабоченное лицо Керкмаля и понимала, что он снова до конца не понял ее выражения и воспринял слова «погладить по голове» в прямом смысле. – Ну все, давай уже начнем и ты обставишь меня и в шахматы, чтобы спасть спокойно. Не представляю, что с тобой было бы, выиграй я хоть раз! Мужчины такие ранимые, даже страшно. Может я сразу сдамся? Я могу. Но гладить себя по голове все равно не дам.
   - Снова смеешься надо мной? - Кермаль уже начинал привыкать к манере общения Джиллиан и понял, что она над ним подшучивает, но переоценивает универсальность своих шуток. – Насчет головы, ты права, это сакральное место, вернее часть тела. У нас, если что, лишаешься именно ее и все остальное сразу становится ненужным.
   - Понимаю. Но и тут есть плюс, - Джиллиан зажала в кулаке черную и белую пешки, предлагаю Керкмалю выбрать – в какой руке какая.
   - Плюс? Ты считаешь, что в безнадежной по определению ситуации есть плюсы? Выбираю правую!
   Джиллиан раскрыла ладонь и подала ему черную пешку.
   - Мой ход. Конечно есть - такая экономия на парикмахере и расчесываться не надо, – Джиллиан посмотрела на собеседника и поняла, что эту шутку он понял, но не оценил – Керкмаль посмотрел на нее задумчиво, даже не улыбнулся.
   - Больше не шути как. У нас есть поговорка – Шутка - соблазн для дьявола". Особенно он любит шутить и наказывать за глупость или неосторожность не того, кто виноват, а того, что оказался не в том месте не в то время или просто был случайным свидетелем. Извини. Мне расхотелось играть. Может быть в следующий раз.
   - Обиделся? Что за бред! Как так можно?
   - Джиллиан, ты хорошая девушка, умная, это твоя главная добродетель, а не красота, я сразу это понял, когда увидел тебя. Но ты забыла, что в чужой монастырь, как у вас говорят, со своими правилами не приходят.
   - Уставом…, - Джиллиан поправила Керкмаля, понимая, что он расстроен ее беспечностью, которой всего-навсего хотела скрыть скуку ожидания неизвестно чего. «Я поняла, Муста, не дура - шутки могут быть опасными. Постараюсь усвоить этот урок,» - подумала Джиллиан, не собираясь обижаться в ответ и стала убирать фигуры.
   ***
   Расставшись с Джиллиан, Керкмаль пошел к себе. Войдя в комнату сразу понял, что в ней кто-то есть. Он остановился, прислушался, одновременно с этим незаметно доставая пистолет, который всегда носил при себе. Керкмаль расставался с ним только, входя в покои принца.
   - Кого-то опасаешься? – он услышал голос Джафара. Керкмаль так и не достав оружие, приподнял обе руки с раскрытыми ладонями вверх, продемонстрировал, что в них ничего нет – так требовал этикет.
   - Рад видеть вас, мой господин. Мы вас заждались.
   - Мы?
   - Я и мисс Кистель. И Цербер по вам скучает.
   - Кстати, о Цербере. Не забрать ли мне его с собой? Мы тут редко бываем, ему в этом подземелье скучно, некого погонять, кроме призраков.
   Это могла быть смена темы или прелюдии к началу беседы. Керкмаль чувствовал себя натянутой струной.
   - Он весь гарем перепугает.
   - Им полезно. Может хоть Цербер вразумит этих дам.
   - Что-то произошло? – осторожно спросил Керкмаль, чувствуя по голосу, что Джафар успокоился и хочет услышать подробный отчет о том, что тут в его отсутствие происходило и лишь потом поделиться своими новостями, а они, судя по затравочной интриге про Цербера, были.
   - Я чуть со скуки не умер, мой господин,- пожаловался Керкмаль, сделав ход безопасной "черной пешкой".
   - Джафар - мы договорились. Не зли меня, Муста. Как ты мог скучать в такой компании? Или Джиллиан сочла тебя скучным собеседником, и ты решил все свалить на нее?
   - Простите мне мою неловкость, Джафар. Может вы и правы - я для такой девушки собеседник мало интересный.
   - А я вот соскучился. И по тебе и по мисс Кистель. Начни свой рассказ с нее. Как она?
   - Пытался научить ее в нарды. Это все, что я смог придумать.
   - Отличная идея. И как успехи?
   - Никак. Или я бездарный учитель.
   - Не наговаривай на себя. Не все женщины играют в нарды, нужно терпение, а им бы все сразу и побольше. Обо мне не спрашивала?
   - Нет, - Керкмаль покачал головой, понимая, что его ответ мог быть принцу неприятен. – Но…
   - Что «но»?
   - Думаю, что она не хотела обсуждать со мной свои чувства. Она скрытная и не доверяет мне.
   - Чем же ты провинился? – усмехнулся Джафар. - Мне показалось, что вы отлично ладите.
   Керкмаль понял, что Джафар успел пролистать видео-записи.
   - Боюсь, что это видимость. Я старался заслужить ее расположение. Она играла со мной в нарды, как могла, шутила, веселилась, а потом заявила, что не верит никому и ее этому научила жизнь.
   - Что ж, она права, так безопаснее.
   - А еще мне показалось, что она скучает по своей родине.
   - Ты же говорил, что она тебе не доверяет! И тут такие откровения? Или ты прочитал ее мысли?
   - Прямо она ничего не говорила, но я уже научился немного ее понимать. Хотя шутки у нее… - Керкмаль пересказал о чем они беседовали.
   - Должен поблагодарить тебя, Муста, ты делаешь мне услугу, выслушивая все это. Не представляю, как бы я реагировал, ляпни она такое при мне или мне. Может мы в ней ошиблись? И она не так умна, как нам показалось? Женщину легко переоценить, особенно на стадии охоты на нее, ты знаешь мою слабость.
   - Она умна и добра, редкое сочетание. Но добра в ней больше, я бы так сказал, а это может быть небезопасно, если она вдруг решит пожалеть своего врага.
   - Кстати, про врагов. Ты прав – они у Джиллиан есть. То, что я тебе расскажу, пусть останется между нами, Муста. Я очень рассчитываю на твою помощь. Мой дядя приглашал меня на беседу, на этот раз не совсем воспитательную.
   Это было важное замечание – родственные встречи как правило происходили по вескому поводу, когда дело касалось вопроса династии. Но принц отказался от притязаний на трон. И тем не менее это не освободило его от обязанности появляться и отчитываться по первому требованию.
   - На вот, посмотри, - Джафар протянул Керкмалю папку. - Такого в нашем тихом болоте еще не было. Речь об убийстве, Керкмаль.
   - Убийстве?
   На фотографиях с убитой девушкой Керкмаль не сразу узнал Набу - лицо было обезображено смертью и глубокими порезами, которыми была покрыта вся ее голова, будто девушку рвала бешенная огромная кошка.
   - Похожа на Набу, - сказал Керкмаль потому, что сходство все же бросалось в глаза, несмотря на раны.
   - Это и есть Набу, - Джафар усмехнулся, глядя на выражение лица своего обычно невозмутимого помощника - его можно было понять - это его кандидатура, как и Эстель, которой она прислуживала.
   Керкмаль посмотрел на Джафара и он увидел в его глазах страх.
Глава 33.
   Следователь Лекаб, узнав о том, что девушку на фото уже опознали - ею оказалась служанка гарема принца Джафара - был бы рад избавиться от этого дела, но начальство на этот счет оставалось непреклонно:
   - Лекаб, брось, только ты можешь общаться с таким клиентами. У нас работает простой народ, напортачит, опозорится, не сможет толком никого опросить. Ты всех знаешь, сообраззишь, с кем как говорить - кого с их претензиями послать и допросить с пристрастием, а кого лучше не трогать.
   Смирившись, Лекаб внимательно рассматривал снимки, сделанные на месте, где обнаружили тело.
   - «Следы похожи на звериные. Или имитация? Большая кошка? Волк? Здесь нет волков. Большие кошки только в зоопарке, но там уже животных проверили - все на месте, никто не сбегал. А может крупная собака? Эксперт четкого заключения не дал... Почему зверь напал на человека? Может быть эксперт ошибся и раны нанесены предметом, например, трезубцем, и следы только похожи на звериные? Выдал ерунду, а мне теперь подгонять его бред под версию, которая всех устроит. Нет, я бы не хотел быть тем, кто будет последним выносить заключение по этому делу, черт бы его побрал. Надо будет провести независимую экспертизу, чтобы не быть посмешищем. Посмотрим, что это за «кошка-людоед». Не верю в мистику. Если подтвердится, что это следы животного, поищем того, кто этого таинственного зверя прикормил и натравил на бедную служанку. Врагу не пожелаешь такую смерть. Рвал ее заживо, а потом бросил. Умерла от потери крови.
   Сделав копии документов, следователь направил документы на повторную экспертизу в Международный центр судебной медицины, с которым давно сотрудничал, но обращался не так часто, обходились своими силами, да и случая не было, а тут такое…
   ***
   Джиллиан, устроившись поудобнее на диване, гадала, чем бы ей заняться. Взгляд упал на альбом, который для нее оставил Джафар. Она уже познакомилась с содержимым – увиденное произвело на нее впечатление - Джиллиан вспомнила о том, как это было, смутилась.
   - «Как же я про нее забыла? Все Керкмаль со своими нардами..», - она подвинула альбом к себе, раскрыла и начала листать. С каждой страницей, ее лицо становилось все более отстраненным и задумчивым.
   - «Однако… скромности у индусов никакой. Дина, кто бы говорил… И все же, хотелось бы знать, что он задумал? - спрашивала себя Джиллиан и сама же ответила: - Скоро узнаешь. Дина, смотри на все через призму заключенного контракта - он принц и не может вот так вломиться к тебе, как к своей наложнице потому, что явно хочет поиграть во что-то другое. Альбом – подсказка. Сделай вид, что тупишь. Но не переборщи – возможно, тут его предпочтения. Расслабься и получай удовольствие и не делай из того, что может быть хорошим "делом" - трагедии - ты уже давно не девственница».
   Дина вспомнила, как все случилось в первый раз, поморщилась:
   - "Реальность вышла убогой и неприятной, ничего общего с мечтами о принце. А тут все настоящее. Чего тебе еще?"
   После того случая она долгое время избегала близости, чем озадачивала претендентов на ее внимание и заслужила репутацию надменной «недотроги». К реальной Дине это не имело никакого отношения, но разрушить стену и познать радость взаимной страсти, спустя долгие годы, удалось только с Купером.
   - «Вспомнила бабка, когда девкой была…» - Джиллиан улыбнулась фразе, которую часто повторяла прапрабабушка.
   Все это, и Купер, осталось в прошлой жизни. Дина вздохнула - ничего ободряющего в мыслях об утраченных иллюзиях жадной и наивной юности сейчас она не находила и, откинув прядь волос, погрузилась в изучение иллюстраций. Она уже давала себе слово, что не будет копаться в том, что прошло:
   - "Важно только то, что здесь и сейчас".
    Джиллиан так увлеклась, что не заметила, как двери лифта отворились. В последнюю минуту, услышав легкий шорох, успела захлопнуть альбом и оттолкнуть его прочь. Но перестаралась – увесистая книга с грохотом упала со стола и скрылась в пушистом ковре, зацепив по пути вазу с фруктами.
   -"Ппц..."
   Перед ней стоял Джафар. Он посмотрел на Джиллиан, окинул взглядом произведенные ею разрушения, задержался на альбоме, подошел и поднял его:
   - Так не понравилось? - спросил он вместо приветствия и заглянул Джиллиан в лицо.
   - Здравствуйте, принц, мы вас заждались! – единственное, что смогла произнести Джиллиан, она была растеряна и обескуражена своей неловкостью, выругалась про себя и теперь старалась придумать, что бы еще сказать, чтобы сгладить впечатление.
   - Муста сказал, что вам было не скучно вдвоем, вы играли в нарды с утра до вечера. Думаю, что это и есть причина - было не до чтения. Я правильно вас понял, дорогая Джиллиан?
   - Нет, конечно! – возмутилась она. – Вернее, да, мы играли, но не с утра до вечера и не потому, что я не хотела… Я забыла про альбом. Просто забыла! Простите меня.
   Джафар явно не ожидал, что услышит такое признание - девушка намеренно рисковала или откровенно надсмехалась над ним?
   - "Или выгораживает Керкмаля? Чему еще он ее пытался научить, кроме нард?" - Джафар с усилием погасил раздражение. - Но вы смотрели ее. Сейчас, когда я вошел. Чего вы испугались?
   - Да. Это правда, я смотрела альбом..., но я не испугалась, - призналась Джиллиан, чувствуя, что еще немного и она не выдержит – сбежит с поля боя, скроется там, куда принц за ней не пойдет – в туалете. Это было что-то новое - никогда прежде Дина так не смущалась и не чувствовала себя беззащитной перед мужчиной. Джафар не видел в этом ничего особенного. Более того, принимал смущение за игру. Ему и в голову не приходило, что Джиллиан Кистель, которая была общепризнанным секс-символом в мире моды, в душе оставалась целомудренной и неискушенной в любви. Красота пробуждала фантазии на ее счет, но воплотить их в реальность смог только Купер, но это длилось недолго, оставив неглубокий и болезненный след.
   Джафар положил альбом на столик, опустился на диван, протянул Джиллиан руку:
   - Это ничего, не смущайтесь, я рад, что вы нашли время выполнить мою просьбу. Давайте посмотрим альбом вместе. Я вам прокомментирую то, что будет не понятно. Подойдите же. Или вы не согласны с моим предложением? – принц смотрел на Джиллиан и его глаза "улыбались", но лицо оставалось серьезным - он ждал, какое решение примет Джиллиан.
   - Нет, - ответила она неожиданно для себя.
   Губы принцы дрогнули, он смотрел на девушку, будто целился в нее – это уже было слишком, она испытывала его терпение.
   – Если позволите, принц… Я могу вас так называть? Я бы хотела сначала посмотреть сама. Книга откровенная. Слишком откровенная. Посторонний человек меня стеснит.
   Слово «посторонний» подлило масла в огонь. Джиллиан это поняла. Она все это наговорила потому, что никак не могла овладеть собой. Ей не хотелось выглядеть слишком доступной и в то же время, она осознавала, что ведет себя нелогично – контракт подписала собственной рукой, никто не принуждал. Свое разочарование встречей с ней принц мог выместить на своем помощнике, Керкмале. Джиллиан поняла и это - не стоило так тепло отзываться о нем – слуга есть слуга.
   Несправедливо, конечно, но о какой справедливости могла идти речь, когда дело касалось двух мужчин и одной женщины, которая сама пока не могла определиться со своими желаниями и металась из одной крайности в другую. О чувствах не могло быть и речи – на это не было времени, а контракт требовал исполнения.
   - «Значит, в омут? – Джиллиан увидела у себя под ногами черную бездну, на секунду задержалась на краю, перед тем, как шагнуть в нее. Последняя мысль ее короткого диалога с собой была – Выплыву? Хорошо. А нет, так и не надо. На берегу меня все равно никто не ждет». Я все придумала, принц, - Джиллиан произносила эти слова и самой не верилось, что это и есть ее план, настолько он был абсурдным для нее с учетом отсутствия опыта обольщения – одно дело – подиум… - Чтобы загладить свою вину и не тратить время, можно просто поиграть - мы завязываем друг другу глаза и каждый наугад выбирает страницу. Другой описывает то, что изображено на иллюстрации, не читает, а своими словами и..., - Джиллиан сделала паузу, не решаясь продолжить. Джафар, у которого глаза раскрылись настолько, что Джиллиан удивилась - насколько они у него оказывается большие и выразительные - потерял дар речи - он не знал, что сказать - гадать, что еще придет в голову этой женщине, не хотел и ждал с нетерпением, чувствуя, как желание начинает наполнять его энергией. Все шло не так, как он задумал. Эстель рядом нет, а "браться" за Джиллиан так рано он не планировал.
   - "Кто кем управляет? Вокруг меня не женщины, а ведьмы. И что меня на них вдруг потянуло? Дядя прав, дело во мне, пора бы остепениться. Пора. Но..., не сейчас".
   - …и тот, у кого завязаны глаза, вытащит жребий - "да" или "нет".
   - Да или нет? - переспросил Джафар, едва протолкнув слюну в пересохшее горло.
   - Пусть судьба решит, что из этого игроки воплотят в реальность, а что останется в их мечтах...- голос Джиллиан звучал вкрадчиво, она не узнавала сама себя, но уже не могла остановиться.
   - Я согласен, - ответил Джафар и улыбнулся, увидев, что Джиллиан протягивает ему две пешки, зажимая их в своих кулачках. - Но, смотрите у меня, мисс Кистель, если будете мухлевать, …. – Джафар подыскивал слово, - выпорю.
   - Разрази меня гром, принц! Надеюсь, вы он и есть. Если это снова розыгрыш…?
   Шутливая фамильярность, захлестнувшие эмоции смелых фантазий удивительно быстро разрушали ледяные панцири, в которые были закованы души этих независимых-богатых-знаменитых и таких одиноких людей. Неловко разложенный костер вмиг превратился в бушующее пламя, в котором сгорали, ставшие лишними, "гордость и предубеждения", а вместе с ними - смущение, сомнения и страхи. Джиллиан перерождалась в нечто, жившее в ней все эти годы. Купер пробудил эту сущность, дал напиться из волшебного источника. Но только сейчас оно вдруг вырвалось на свободу, чтобы подчинить себе того, кто еще недавно видел в ней свою наложницу, одну из. Он «купил» ее на 13 дней. Он мог ее наказать, превратить в рабыню, продать и даже уничтожить. Вместо этого принц Джафар полностью отдался чувству, которое принял за… любовь – опасную иллюзию для того, что привык повелевать.
   - "Шах и мат тебе, дорогой принц" – Джиллиан, с трудом пытаясь удержать свое всесилие и фантазию в рамках приличий, боялась шокировать принца и оттолкнуть. Она бы такого фиаско не пережила. Но ее опасения были напрасными – Джафар крепко сжимал ее руку и вел за собой в новый мир , который принимал их, заставив обоих забыть о том, что за все придется заплатить.
Глава 34.
   - Господин следователь, пришли результаты экспертизы, которые вы запрашивали.
   - Что там? Смотрел? – Лекаб, только что вышел из кабинета начальника и обдумывал сказанное в свой адрес:
   - «Внимание к королевской семье в таком ключе не приветствуется. Ваше усердие может повредить имиджу династии и отрицательно сказаться на международных связях. Отложите это дело и займитесь подготовкой спортивного праздника, который скоро пройдет под патронатом королевской семьи. Это намного важнее, чем искать убийцу служанки».
   - Да, но…
   Если бы Лекаб услышал это день назад, он был бы доволен, но сейчас все изменилось. В нем уже активировалась «ищейка», "пёс", которому насильно сунули в нос тряпку, чтобы он взял след.
   - «Хотят меня отстранить? Интересно, почему? Вы только раззадорили меня», - Лекаб с видимым спокойствием выслушал шефа и не торопился с ответом. Он мог бы сказать, что речь не о простой служанке – она была вхожа в гарем принца. Пусть Джафар не является официальным наследником правящей династии, но со счетов сбрасывать молодого, полного сил мужчину весьма опрометчиво. Лекаб был уверен, что так думает не он один и небезосновательно. По данным соцопросов принц Джафар пользовался популярностью. Эксцесс с наложницей, выставленной на улицу, не навредил, а усилил симпатию к нему – ясно, что он не боялся выносить сор из избы, если на кону честь и традиционные ценности. Что касается наложницы, все были уверены - она априори «виновата» - если принц ее наказал, значит было за что.
   «Теперь понятно, кто из наследников близок к народу. Жаль, что отрекся», - Лекаб знал, что такого рода комментарии звучали довольно часто, что давало повод для размышлений о преемственности власти. И не важно, что народ требовал не справедливости, а видимости. Власть искала способ ее проявить. Попытка оттеснить Лекаба от расследования означала, что въедливость опатного сыщика здесь была нежелательна. Вопрос, кому.
   - Короче, это не ваше дело, Лекаб. Занимайтесь тем, что вам приказано. Если вы с чем-то не согласны, подайте жалобу в официальном порядке. Я ее рассмотрю.
   Лекаб, несмотря на свою интуицию и профессиональный нюх, что дело обещает массу сюрпризов, был довольно осторожным – потому и продвинулся по службе, а не застрял на начальных ступеньках карьерной лестницы там, где каждое решение – как пройти по лезвию бритвы.
   - Прошу прощения, - Лекаб подал голос, изобразив самую благообразную и уважительную мину на лице. – Мне было бы спокойнее, если бы приказ о моем отстранении от этого дела был письменном виде.
   - Ты его получишь, - отчеканил начальник.
   -.. заверенный вашей подписью.
   - Ты что себе позволяешь? Не доверяешь моим приказам? Я теперь должен по каждой мелочи тебе приказы отдавать? А где твоя инициатива? Ты на оперативной работе! Хочешь получить «желтую карточку» за профнепригодность?
   Это уже было серьезное предупреждение. Но упрямый Лекаб стоял на своем.
   - Что вы, господин начальник, я только хочу обезопаситься на тот случай, если вы передумаете, но вспомните, когда произойдет очередное убийство. Интуиция подсказывает мне, что этим дело не кончится.
   - Намекаешь на серийного убийцу? С чего вдруг?
   - Способ - вот что меня навело на эту мысль. Предлагаю компромиссное решение. Подождем три дня. Если за это время ничего не случится, вы снимите меня с этого дела. А пока я тут, управление будет заниматься им не факультативно, гарантирую. Но, если вы считаете, что на подготовке праздника я буду полезнее, ваше право. Но отдайте письменный приказ.
   - Хорошо. Я отдам приказ. Но смотри. Спрошу за его исполнение строго. Если провалишь, можешь уходить и на хорошую пенсию тоже не рассчитывай. Рекомендательные письма составлю сам, так что не обижайся, если они не будут соответствовать твоим ожиданиям.
   Лекаб понимал, что шеф недоволен тем, что его в очередной раз подтолкнули к решению, которое созрело не в его голове. Он нисколько не удивился, получив через час в коридоре на руки приказ.
   - Чем пмыровинился? – спросил его помощник, который уже был в курсе инцидента. – Или приказы в управлении стали отдавать в письменном виде?
   - Ты, пока ничем, а вот я, как обычно, лезу, куда меня не просят, - Лекаб взял в руки листок, на котором бросалась в глаза печать управления и углубился в содержание. Суть его сводилась к тому, что теперь ему предстояло заниматься двумя делами сразу. Лекаб ликовал, хотя и понимал, что теперь у него на «хвосте» будет висеть целая свора наблюдателей. И еще - его «наказали» двумя делами потому, что «отстранение» выглядело бы чересчур нарочитым. Кто-то пытался соблюсти видимость, что расследование убийства будет проведено со всей тщательностью, хотя именно в это Лекабу верилось слабо. Его боялись и правильно делали – Лекаб был одним из лучших.
   Поставив закорючку в журнале в знак того, что приказ вручен ему лично, Лекаб пошел к себе. Радость от того, что удалось настоять на своем прошла и теперь Лекаб сердился на себя.
   - Не жилось спокойно… Придется ночами работать. Если хватит здоровья… Я так и думал….», - в заключении по поводу следов на теле жертвы значилось: «Раны нанесены острым предметом, походим на трезубец. Возможно имела место имитация нападения животного. В ранах не обнаружено биологических следов животного происхождения…»
   - Ясно, полосовали набором продезинфицированных скальпелей? Пока нет орудия убийства, фантазироввать можно сколько угодно и скальпель - тоже ваприант, как и когти. Кому могла понадобиться такая мистификация? Это что-то новое в моей практике. Похоже на одержимость. Но почему именно служанка гарема? И почему меня хотели отстранить? Кроме принца Джафара другой достойной таких усилий цели в гареме нет.
   Лекаб принялся рисовать схему, которая складывалась из имевших место фактов на данный момент. Она получалась довольно простой, со множеством кружочков и знаков вопроса. Предполагаемого преступника обозначил словом, которое само пришло в голову – «Носферату».
   - Выпустил из несчастной всю кровь. Мало было ее страданий от ран? Наслаждался тем, как из нее вытекала жизнь? Почему просто не убили?
   Несмотря на свои подозрения, Лекаб оставил в качестве главных две версии - что жертва была спонтанной и это только начало и в ближайшее время следовало ждать продолжения. Он вспомнил о предстоящем празднике и подумал, что преступник, склонный к эпатажу, мог воспользоваться обстановкой праздника и внести свою кровавую лепту. Вопрос – кто мог стать его целью в этом случае? Лекаб ощутил хорошо знакомое чувство, которое обещало вдохновение и догадки – охотничий азарт!
   - Хорошее есть в самом плохом, - Лекаб довольно поцокал языком и направился в отдел вещдоков - еще раз взглянуть на то, что было обнаружено рядом с телом погибшей. ***
   Он уже пол часа стоял в раздумье над разложенными на столе одеждой и другими предметами, которые могли принадлежать убитой или кому-то из посторонних. Обращало на себя внимание несколько вещей. Подошвы обуви девушки были в совершенно чистыми.
   - Не по воздуху же она туда прилетела, - пробормотал Лекаб, удивляясь, что на это не обратили внимание сразу. - Если только обувь не вымыли потом, причем, самым тщательным образом.
   Лекаб взялся за туфли жертвы основательно. Достал складной нож, поддел край каблука, который крепился к подошве плотно, но в микроскопическую щель могло что-то попасть. Так и есть – под каблуком Лекаб увидел следы грязи – когда туфлю отмывали, она просочилась с водой. Он отправил образец на экспертизу, попросив сообщить сразу, как будет готов результат. Но Лекаб уже догадывался – что там могло быть. Он недаром был одним из лучших – его интуицию называли феноменальной - он попросил своего помощника провести сравнительный анализ образцов с почвой, взятой в разных частях дворцового парка. Лекаб намеревался таким образом установить место, где было совершено преступление.
   - Может все дело именно в этом? Кому-то не хочется, чтобы я докопался до истины. Но та ли это истина? В последнее время пылинки с безукоризненной репутации правящей династии не сдуваются, а, наоборот, выискиваются или подбрасываются. Замять такое убийство будет непросто.

   - «Если это служанка гарема, то следующей целью может быть кто-то из наложниц, а там и до Джафара рукой подать».
   Из подвала с вещдоками Лекаб вернулся к себе, чтобы в тишине подумать и выстроить факты в логическую цепочку, но его прервали.
   - Господин Лекаб, к вам посетитель!
   Он поднял голову и с удивлением уставился на незнакомца, которого провели к нему в закуток, в котором помещалось только два стола - его и помощника. Мужчина стоял, широко расставив ноги и в упор смотрел на Лекаба. В том, как он это делал, было что-то до боли знакомое. Лицо Лекаба озарила догадка. Он всплеснул руками и с недоумением уставился на гостя. Увидев, что его узнали, тот приложил палец к губам. Лекаб кивнул в знак того, что понял и жестом пригласил его присесть.
   - Э-э-э…, чем обязан?
   - Фадель, Мехмед Фадель, уделите мне немного вашего времени, господин Лекаб.
   - Слушаю вам, уважаемый Мехмед, что вас привело ко мне?
   - Думаю, нам лучше продолжить разговор где-нибудь на свежем воздухе, тут слишком душно.
   - На улице еще хуже. Но вы правы, мне стоит прогуляться. Идемте, найдем прохладный уголок.
   Никто, даже Дина не узнала бы в госте Лекаба Купера. Он отрастил бороду, которая полностью стерла его «европейство». Смуглый от природы, с карими глазами, он теперь ничем не отличался от местных мужчин. Соответствующая одежда довершила преображение. Но Лекаб его узнал, хотя и не сразу.
   С Купером они познакомились несколько лет назад во время одной совместной операции по экстрадиции из России опасного преступника, который обвинялся в попытке организации госпереворота и покушении на членов королевской семьи. Операция едва не сорвалась. Сообщники попытались отбить заключенного и, если бы не Купер, который смог этому помешать, хотя остался один – остальные погибли в перестрелке – экстрадиция закончилась бы грандиозным и позорным провалом для правоохранительных органов обеих стран. Лекаб был одним из первых, кто смог пробиться к Куперу, который прятался за опрокинутым автомобилем сопровождения. Купер был один.
   - А где..? – Лекаб не знал, что думать, заключенный пропал.
   Купер показал на другую машину, мимо которой пробежал Лекаб - возле нее было несколько убитых и раненные Купером нападавшие.
   - Он там? В той машине?
   Купер кивнул головой. Лекаб вернулся, все еще не веря, что заключенный все это время находился рядом со своими сообщниками, которые вместо того, чтобы скрыться с ним, как и задумывалось, увязли в перестрелке. Он открыл багажник и увидел живописную картину – человек с выпученными глазами, в наручниках лежал со связанными ногами и с кляпом во рту и что-то грозно мычал. Лекаб все понял. Купер, когда на них напали, «избавился" от ценного "груза», припрятав его там, где никто не стал бы искать и сам отвлек на себя нападавших, которые были уверены, что заключенный находится рядом с ним. И вот такая встреча спустя несколько лет.
   - Какими судьбами, Купер? – спросил Лекаб, когда убедился, что их никто не слышит.
   - Рад видеть тебя в добром здравии, Лекаб. Я тут не просто так. И ты прав, это судьба. Только вот не знаю, что она мне пророчит.
   - Многообещающее начало, - сказанное Лекаб в полной мере мог быотнести и к себе – кто знает, куда приведут его ниточки, за которые он собрался дергать. – Слушаю тебя внимательно, дорогой друг. Знаю, что по пустякам обращаться не станешь. Если это будет в моих силах, помогу. Рассказывай.
   ***
   Керкмаль в нерешительности стоял перед входом в покои принца. Несколько раз он подал сигнал о том, что явился для утреннего доклада, но в ответ – тишина. За его спиной послышался шорох. Керкмаль обернулся и уставился на Бадави, который в нерешительности топтался на удалении с подносом в руках.
   - Что это значит? – спросил Керкмаль. – Господин Джафар еще спит? – предположение было нелепым, учитывая позднее время, но, принимая во внимание, что вчера принц направлялся к Джиллиан, можно было предположить, что встреча могла затянуться и позднее пробуждение ожидаемо.
   - Не знаю, господин, я стучал, но он не ответил. Дверь закрыта.
   - Почему не сообщил мне, Бадави?
   - Собирался. Но вы сами пришли, - Керкмаль не стал продолжать – Бадави и так выглядел растерянным и обеспокоенным не меньше его.
   По внутреннему распорядку в подобных случаях доступ в покои принца имело ограниченное число лиц. Керкмаль был в их числе, Бадави – в его отсутствие. Достав электронный ключ, он деактивировал замок и толкнул дверь. Войдя в комнату, первым делом посмотрел на диван – он был пуст, никаких следов пребывания хозяина, кроме горы подушек и Цербера, который сладко развалился на них и спал.
   - Жирный боров, где твой хозяин? – Керкмаль постарался голосом предупредить опасного стража о своем присутствии. Он видел, что Цербер смотрел на него одним открытым глазом, но не соизволил встать, потом зевнул, показав свои отменные клыки.
   - Это твой ответ? – Керкмаль тут же подумал о другой версии, но она шла вразрез с тем, что он знал о привычках Джафара до сих пор. – Ладно. Сам поищу. - "Неужели принц все еще у нее?"
   - Не надо никого искать.