Маленький конфликт. Начальник и подчиненная

Начальник и подчиненная
 
Темнота сквозь окна заполняла кабинет заместителя директора института, Петра Михайловича. Но он не уходил домой, готовился к разговору с новой сотрудницей. По просьбе директора он месяц назад повторил его приглашение Вере Ивановне перейти на работу к ним в институт. Дал срок на размышление неделю. И та согласилась к всеобщему всех удовольствию.
- Что вы хотели? – спросила невысокая женщина, заглянувшая в кабинет.
- Поговорить нужно, - ответил Петр Михайлович, не поднимая глаз.
- Не ночью же? – удивилась Вера Ивановна.
- Самое время, - продолжил в том же тоне Петр Михайлович.
Сотрудница института села на стул, слева от стола начальника. Темнота была за окном густой. Это здание почти у самой дороги стояло. Дороги, которая охватывала город кольцом. Через стекло в кабинет пробивался  гул сплошного потока машин. Петр Михайлович молчал, но Вере Ивановне казалось, что он хочет вскочить и крикнуть ей в лицо что-то обидное. Потом схватить ее за горло и сжать.
- Не хватало еще сцен вечерних, - подумала Вера Ивановна.
Молчание продолжалось. Тяжелое, глухое.
- Вам нужно уволиться из нашего института, - наконец твердо произнес Петр Михайлович.
- А что случилось? – спросила Вера Ивановна, словно речь шла о сущем пустяке.
- Мы не сработаемся, - произнес Петр Михайлович уже спокойнее, но уверенность в своих словах продолжала звучать.
- Так время еще совсем маленькое прошло. Вы здесь два месяца, я только месяц. Но с директором работала до этого восемь лет, он тогда начальником отдела был.
Похоже, что Петр Михайлович искал еще более веские аргументы, чтобы вывести Веру Ивановну из равновесия. 
- Увольняйся, - повторил прежний призыв Петр Михайлович, не вникая в то, о чем говорит Вера Ивановна. – Уйди сама. Тихо. Это будет твое желание.
Чувствовала Вера Ивановна, что разговор не получается.
- Так объясни, в чем причина?
- Думал я, что ты тихая спокойная женщина. А ты оказалась настырной, во все вмешиваешься, всем перечишь. И мне.
- Так не замуж ты меня брал. А на работу, - произнесла Вера Ивановна спокойно. - Ты привык  командовать студентками и аспирантками. Их можно стипендии лишить или даже выгнать из института. Но я не студентка. Я работающая женщина. И перечить буду, чтобы работу хорошо сделать.
Теперь Петр Михайлович смотрел прямо в глаза Вере Ивановне. В них не было страха, волнения, не было неприязни к нему. Словно она со стороны смотрела на него, и не была участником неприятного разговора.
- Послушай. Было бы другое время, я бы ушла. Но сейчас все рассыпалось в стране. У тебя, сколько детей? – спросила Вера Ивановна.
- Один ребенок.
- А у меня двое. Вот ты принесешь своему ребенку котлету, а я ничего не принесу. Так не пойдет, - вздохнув, сказала Вера Ивановна. – Страна рассыпалась. Время трудное. Поддерживать друг друга надо.
- А что делать? – с печалью в голосе произнес Петр Михайлович.
- Привыкать друг к другу. Что нам делить. Профессии у нас одинаковые. Привыкнем.
- А ведь и я хотел в институте учиться, который ты окончила, - мечтательно произнес Петр Михайлович. – Не решился. Испугался.
- Вот видишь. Я не испугалась, - засмеялась Вера Ивановна. – Ладно. Ночь скоро.
Она встала со стула. Открыла дверь, вышла из кабинета, зашла в свою комнату, взяла сумку, вернулась к кабинету Петра Ивановича, чтобы вместе пойти к остановке автобуса, а если автобуса не будет, то пройти к метро. Но кабинет уже был закрыт. И Петр Михайлович исчез.
- Эх, бросил женщину, не рыцарь, - подумала Вера Ивановна.
На улице была беспроглядная темнота. Стала громче слышна дорога, глухой ее звук иногда наполнялся страшным скрежетом, который издавала тяжелая техника, которая шла в центр города. На остановке она стояла одна. Автобуса не было.