Эвакуация

Перед войной, до 1941-го года моя родня проживала в Харькове. Уроженцы Черниговской и Белгородской областей  в 20-е годы они приехали в Харьков - тогдашнюю столицу Украинской Советской Республики, учиться.
Отвоевав на фронтах Гражданской войны, Иван Михайлович Федоренко поступил в Харьковский инженерно-экономический институт, после окончания которого, экстерном за два года закончил ещё и сельскохозяйственный, оба с отличием (!) и, проработав несколько лет в Наркомзёме Украины,  в 1933 году был назначен Главным агрономом и завотделом Укрсахаросвеклотреста.
Его супруга - Сытая Елизавета Павловна - физик, занималась научной и преподавательской деятельностью.  В  УФТИ ею была сделана и опубликована работа по магнетрону, ставшая классической и упоминавшаяся в учебниках (!).
Сын в 1941 году был школьником ( это мой отец).
Для размещения различных органов государственной власти в центре города было построено первое в Советском Союзе здание в конструктивистском стиле - Госпром, в котором  размещался Укрсахаросвёклотрест, где и работал Иван Михайлович Федоренко. А рядом Университет, где работала Елизавета Павловна. Жили неподалёку.  Жизнь была хорошо налажена.
Елизавета Павловна подготовила диссертацию, защиту которой назначили на...  сентябрь 1941 года.
Но в сентябре уже было не до Учёных Советов...
Разразилась война, сломавшая миллионы судеб.
Уже на третий день после начала Великой Отечественной войны - 24 июня 1941 года был создан Совет по эвакуации  учреждений, военных  грузов, оборудования предприятий и населения.
Учреждения в Харькове закрывались " в связи со временной консервацией", предприятия готовились к эвакуации.
Была запланирована  эвакуация и гражданского населения. Отправка людей проводилась централизованно по заявкам предприятий и организаций через эвакуационные отделы городских и партийных органов управления. Всего к 20 октября 1941 года из Харькова было эвакуировано 56 санитарных поездов и 225 эшелонов с людьми. Самостоятельно  же эвакуироваться гражданскому населению было практически невозможно : заранее оставить  работу и уехать было нельзя,  сразу бы обвинили в паникёрстве, с соответствующими выводами,  билеты на железную дорогу продавались строго по предписаниям и  разрешениям на эвакуацию.  А когда уже немцы стояли на пороге, людям было сложно в неразберихе выехать, да и не на чём : к товарнякам не подпускала охрана, боясь диверсантов, которых во множестве засылали немцы.
Прабабушка мне рассказывала, что они не могли понять почему немцы усиленно бомбят церковь и парк около неё, а, оказалось, что там был склад боеприпасов... Харьковчане, живя рядом этого не знали, а немцы знали !
Иван Михайлович Федоренко с первых дней  войны  занимался эвакуацией сахарных заводов Восточной Украины. Дело было спешное. Немцы продвигались очень быстро. Однажды, он чуть было не попал в окружение : увидев немецкие танки на дорогах,  его водитель бросил машину и сбежал,  ни  Иван Михайлович, ни его помощник водить машину не умели и им пришлось выбираться пешком и на лошадях.
Чтобы  семья - жена и сын-школьник могли эвакуироваться вместе с Трестом, Иван Михайлович  оформил свою супругу Е.П.Сытую проводником товарного вагона с элитными семенами сахарной свёклы.
Елизавета Павловна Сытая взяла с собой в эвакуацию  двух младших сестёр с детьми, у которых не было другой возможности эвакуироваться : одна -  учительница, её муж-учитель был мобилизован на Черноморский флот, другая - врач, муж её - инженер, был эвакуирован неизвестно куда вместе с заводом, на котором работал, так спешно, что даже не успел попрощаться с семьёй. Сёстры Сытые с детьми, запасшись на дорогу салом и сухарями и другими долгосрочными продуктами, уехали в эвакуацию в самом конце сентября, сами не зная куда, в Белый Свет...
  Первоначально  эшелоны направили в Купянск Харьковской области,  куда в начале  октября    были эвакуированы из Харькова ЦК КП(б)У и Правительство Украины.
До Харькова фронт докатился за два месяца. За город шли ожесточённые бои, т.к. Харьков  являлся одним из крупнейших промышленных центров  Советского Союза и  крупнейшим стратегическим узлом железных и  автомобильных дорог. Город нещадно бомбили.
Харьков дважды переходил из рук в руки. Фронт долго стоял под Харьковом. В этих боях полегло много народу.  Город был оккупирован 24 октября 1941 года.
( Друг детства и юности Елизаветы Павловны - Женя Лимарь, будучи студентом- архитектором, темой диплома выбрал проект харьковского вокзала. Друзья над ним подтрунивали : "Что ж ты думаешь, что вокзал разрушат, а по твоему проекту построят ?" И он, заикаясь, утверждал : "А вот и р-разрушат, а вот и п-построят".
 Война разрушила... После войны отстроили новый красивейший  вокзал по проекту Евгения Лимаря...)
Из Купянска пришлось двигаться дальше. Пункт назначения  эвакоэшелонов менялся по мере продвижения немецких войск на восток. Тяжелым был этот путь… Постоянные  бомбёжки на станциях и возле мостов, да и в пути на них постоянно пикировали немецкие бомбардировщики. Валуйки, Лиски, Поворино, Балашов...  Там и сейчас, более, чем через  восемьдесят лет  видны глубокие воронки, тянущиеся непрерывными цепочками по обе стороны железнодорожного полотна. При бомбёжках поезд останавливался и народ разбегался прятаться. Сёстры Сытые договорились при бомбёжке разбегаться в разные стороны, каждая со своим сыном, чтобы не погибнуть под одной бомбой сразу всем вместе.
Цифры уехавших в эвакуацию и зарегистрированных по месту прибытия разнятся на несколько миллионов человек...
Это те, кто пропал под бомбёжками.
Ближе к зиме похолодало, стены вагонов покрылись инеем. Из-за скудного и однообразного питания младший из детей - 4-х летний Володя, сын Анны Павловны, начал болеть, т.к. сало оказалось для него слишком тяжёлой пищей, и есть его он не мог, приходилось  у местных  покупать или выменивать что-то из одежды   на более  подходящие ребёнку продукты : молоко, яйца, если удавалось, то курицу.
Поезд продвигался медленно: из-за бомбёжек возникали заторы на путях, нужно было растаскивать разбитые вагоны, ремонтировать пути. На станциях в первую очередь давали зелёный свет воинским эшелонам и эшелонам со стратегически важными грузами, с большим трудом проводникам удавалось добиваться у железнодорожного начальства продвижения вагонов на магистраль с запасных путей, куда их постоянно загоняли.
 К зиме вагоны с имуществом и работниками сахаросвеклотреста прибыли на ст. Богатое под Куйбышевом.
Иван Михайлович Федоренко,  вместе со всем руководством Треста, был направлен  в Среднюю Азию для подготовки ко встрече оборудования, работников и изучения местных агротехнических условий. А эвакуированные эшелоны  остались зимовать на ст. Богатое. Люди разместились кто в теплушках вагонов, кто на квартирах у местных.
 В Богатом сёстры Сытые получили из Москвы телеграмму : " сытой жив здоров целую ваня".
Все три сестры носили девичью фамилию. У всех трёх мужья были Иванами. Никто из них не называл себя Ваней. И никто из них не мог оказаться в Москве.  Не могли понять - чей эмиссар послал эту телеграмму. И радовались, и плакали...
В Богатом появилась большая проблема - довольствие выдавалось только на проводников, и когда у " пассажиров", которых полулегально взяли с собой новоиспечённые проводники, закончились запасённая провизия и деньги, (уезжая, думали, что эвакуируются на 2-3 месяца) они стали продавать из вагонов оборудование, инструменты, вёдра, брезент , всё, что только можно было продать.
Противостоять голодным людям, которым нечем  кормить детей было невозможно, а не довезти вверенное - тоже : по закону военного времени разговор был бы коротким...
 Но Елизавете Павловне удалось довезти почти всё, правда, уже без тары...
В Ташкент  они прибыли  в начале апреля, как раз к посевной. 
Население Ташкента за счёт эвакуированных выросло почти втрое.  Берега Салара в районе вокзала были сплошь застроены шанхаями - люди рыли землянки, лепили мазанки, строили себе жилища из подручных материалов.
Эвакуированных "сахарников"- работников Укрсахсвеклотреста поселили в Ташкенте на ул. Гоголя 47, там тогда был театр оперетты, артисты которого жили  во дворе театра в общежитиях барачного типа, вот их и уплотнили.
Я помню эти общежития (ходили в гости к знакомым): по середине барака шёл широкий коридор, по обе стороны которого были двери в  комнаты, у каждой двери  стояли столики с примусами и керогазами.
Семью Федоренко поселили в одну комнату - четверо взрослых и трое детей. У эвакуированных  с собой  ничего не было и  Елизавета Павловна, сразу принявшись за устройство быта, как физик сообразила : накрутила спираль из подручной проволоки, продолбила канавки в кирпичах, и, подключив к сети, поставила кипятить чайник.
Посмотреть на это " чудо" - вода кипит на кирпичах - сбежался весь барак и артисты, прямо в сценических костюмах. На одной любопытной, но неосторожной актрисе загорелись перья боа, их потушили сразу, но на сцену она так и  пошла, распространяя едкий запах горелых перьев.
В первое время эвакуированные ночевали  даже в зрительном зале самого театра оперетты, сдвинув кресла после спектаклей, и  на сцене. Хорошо ещё что ташкентский климат позволял спать и во дворе. Потом как-то расселились посвободней, что-то подстроили, кто-то ушёл на квартиру к местным.
 Сам Иван Михайлович Федоренко был всё время в разъездах, по делам Сахсвеклостреста. Сразу же - весной 1942 года сахарной свёклой - новой для Средней Азии культурой, засеяли поливные  поля, первыми - в совхозе " Малек" Сырдарьинской области, ( Гл. агроном  Ф. Гребенник).
  Эвакуированные свекловоды были в большом затруднении : климат и почвы в Средней Азии были не те, что на Украине, а у местных дехкан не было опыта по  выращиванию сахарной свёклы. В связи с этим возникало много вопросов. И.М. Федоренко, написал брошюру-инструкцию, а позже он выпустил книгу по выращиванию, хранению, борьбе с вредителями и переработке сахарной свёклы. Там был обобщён опыт первого года на новых землях, собраны  рекомендации агрономов и учёных-почвоведов обо всём, что касалось сахарной свёклы.
Кроме работы в Тресте, с первых чисел февраля 1942 года  Иван Михайлович  исполнял обязанности  директора строящегося сахарного завода в г. Янги-Юле  Ташкентской области, и занимался организацией его монтажа. Прибывающие эшелоны быстро разгружались и сразу же начинался скоростной монтаж  оборудования, люди работали круглосуточно, в три смены, часто отказываясь от выходных.
  Елизавета Павловна Сытая в первый же месяц устроилась работать ассистентом на кафедру общей физики в эвакуированный в Ташкент Харьковский транспортный институт: нужно было зарабатывать продуктовые карточки и деньги на обустройство : с собой ведь ничего не привезли. Всё годами нажитое, было в Харькове заперто в квартире на ключ и всё!
Одна сестра Е.П.Сытой - Александра Павловна устроилась работать в школу учительницей, другая - Анна Павловна - врачом в госпиталь, через полгода, случайно узнав, что завод, на котором работал её муж, эвакуирован в Барнаул, она списалась с ним и, получив вызов, уехала с сыном к нему. Старшие дети, пропустив год учёбы, пошли в школу, в класс с ускоренной, за счёт сокращения гуманитарных предметов, программой, чтобы догнать сверстников.
Время было очень тяжёлым. Елизавета Павловна рассказывала, что транспорт работал плохо,  чтобы успеть к первой паре, надо было выходить рано и идти на работу пешком, на улицах ей приходилось видеть ужасную картину : ездили узбекские арбы с большими колёсами и собирали на улицах умерших за ночь от голода.  У многих эвакуировавшихся не было  никаких документов - не успели взять с собой или бумаги пропали под бомбёжкой. И люди оставались без возможности устроиться на работу, а, значит, и без карточек...
У работающих тоже было с питанием туговато. Крупные предприятия по воскресеньям организовывали специальный грузовик, для желающих, чтобы люди могли подкормиться : поехать в степь и набрать там черепах для черепахового супа.
Надо сказать, что в Узбекистане сахарная свёкла многих спасла от голода, как приезжих, так и местных. И население Ташкентской, Сырдарьинской, Самаркандской  и Ферганской областей ещё и в 70-80 годы с благодарностью вспоминало об этом. Сахарная свёкла частично реализовывалась населению и хозяюшки научились готовить из неё различные блюда, даже печь пирожные. Кроме того, выписывались работникам побочные продукты производства сахара, содержащие много питательных веществ :  жом (-0,3% сах), ботва на корм скоту,  мелясса  - кормовая патока, содержащая большой процент сахара.
В марте 1943 года Узбсахсвеклотресту из Наркомата ПП СССР было дано  строгое указание развивать дополнительные отрасли хозяйства: огородное, садоводство, рыбное, пчеловодство, откорм птицы для своих работников и для плановых  поставок.
На выращивании сахарной свёклы в Узбекистане  специализировались Самаркандская, Ферганская, Ташкентская и Кашкадарьинская области, где в 1942 г. было выделено 65 тыс. гектаров плодородных земель, а в последующие годы — 70 тыс. гектаров. В Джизакском и Пастдаргомском районах с каждого гектара собрали по 400—800 центнеров сахарной свеклы. Это был богатый урожай.
В феврале 1943 году, после перевода Ронжина М.И. на другую работу, Федоренко Ивана Михайловича назначили Управляющим Узбсахсвеклотрестом, тогда же ему с семьёй  выделили отдельную квартиру : одну комнату с просторной прихожей, в которой можно было организовать кухню. Комнату сразу же перегородили и получилось две комнаты, хоть и маленькие. По тем временам это были прекрасные условия. Водопровод и туалет - в общем дворе, баня - через три квартала. 
Не смотря на все трудности первого года войны, в начале 1943 года в Узбекистане уже работали четыре сахарных завода: в Коканде, Янги-Юле, Зирабулаке и Красногвардейске.
В конце 1943 года, когда Харьков уже был освобождён от немцев, часть работников Треста отправили на Украину, где надо было возрождать сахарную промышленность. Заводы и, естественно, их работников из Узбекистана обратно не отпустили, 1-ый Секретарь ЦК КП(б) Узбекистана Усман Юсупович Юсупов специально ездил в Москву, требуя не оголять Республику, сохранить кадры  промышленных предприятий, эвакуированные в Узбекистан. Тем самым высоко поднял развитие промышленности в Узбекистане. Уехали, в основном, те, кто с производством связан не был  и эвакуировавшиеся самотёком.
И.М.Федоренко в 1944 году отзывали на работу в Москву, но его Республиканское руководство не отпустило.
Елизавета Павловна, когда Харьковский транспортный институт в 1944-м году уезжал обратно в Харьков, получила приглашение уехать с ним, а также она получила вызовы вернуться и ещё от двух институтов, в которых работала до войны, но, ясно, что её мужа с работы никто бы не отпустил. Когда стало понятно, что семья остаётся в Ташкенте надолго (а оказалось навсегда), Елизавета Павловна стала искать возможность заниматься научной работой. Она была приглашена на кафедру экспериментальной физики физмата С.А.Г.У., но  уволиться из транспортного было очень трудно : в те времена ни о каких " собственных желаниях" не могло быть и речи. Тем более, транспортный институт считался военизированным и преподаватели даже были обязаны ходить на занятия в железнодорожных мундирах. Елизавета Павловна начала работать  в С.А.Г.У. с 1 сентября 1947 года ассистентом кафедры экспериментальной физики, по совместительству оставаясь в транспортном институте ассистентом кафедры общей физики.
 Только в 1948 году ей удалось уйти из транспортного института и она получила возможность, кроме учебной работы, заниматься наукой.
 Вскоре защитила диссертацию. Елизавета Павловна Сытая проработала доцентом и замзавкафедрой, Зав проблемной лабораторией " Радиофизика", а в 1966-1968 гг. - Завкафедрой физической электроники на физфаке, в САГУ-ТашГУ до выхода на пенсию в 1974 году.
 Иван Михайлович в 1950-м году был избран Зампред Ташоблисполкома и проработал в Правительстве Узбекистана до пенсии, до 1971 года.
Сахарная промышленность в Узбекистане процветала до 1953 года, когда было руководством страны принято решение засеивать всё хлопком.  Сахарные заводы были перепрофилированы.
 Кокандский сахарный завод стал масложиркомбинатом, Янги-Юльский - кирпичным заводом...
Специалисты направлены на работу на сахарные заводы Украины и Молдавии.