Дымка

Дымка появилась у нас вечером тридцатого мая. Я готовилась к первому экзамену, когда дети с соседней улицы принесли серый пушистый комок шерсти. Умные зеленые глаза выделялись на аккуратной мордочке. Нос тоже был серым, а не розовым или бежевым, как обычно бывает у кошачьих. Посоветовавшись с мамой, мы решили принять и оставить котенка. Наш предыдущий любимый кот уже год как оставил нас, а брать другого не хотелось. Боль утраты еще не притихла настолько, чтобы привязываться к новому питомцу. Но тогда ситуация имела другой расклад. Говорят, что если кошка приходит в дом сама, то это к счастью?

Кошку (а это была девочка) назвали Дымкой, за красивый объемный мех графитового цвета. Наверное, ей едва перевалило за два месяца, и она еще не отвыкла от мамы-кошки, потому что характер у нее был вредный! Она не давала себя гладить, кусала пальцы и впивалась когтями в руки. Ночью запрыгивала на кровать и норовила играть. Почему-то спать она мешала только мне. К другим приходила редко, лишь только после того, как ей надоедало повторно запрыгивать ко мне на подушку, и после того, как я спускала ее на пол. Из-за нее у меня и появилась привычка спать под одеялом с головой.

Но были у Дымки и хорошие черты характера. Например, став старше, она начала ловить мышей, надолго освободив нас от этой напасти. А кошке, которая ловит мышей, можно простить многое.

Она не отличалась «разговорчивостью», даже не могу вспомнить, как звучит ее мяуканье. Да, она могла рычать, мурлыкать (правда, редко), но вот мяукать… Такого за ней не наблюдалось. Может поэтому она предпочитала будить меня своим ловким прыжком на мою голову ровно в пять часов утра с тем, чтобы я выпустила ее на улицу? Каждое раннее утро, если кошка оставалась ночевать дома, она будила меня и быстро убегала по столу на подоконник. Если я ее игнорировала, она повторяла свой «приказ» до тех пор, пока я, сонная и раздраженная, не открывала для нее окно в прохладное утро. Что у нее были за дела? Не знаю. Днем она возвращалась как ни в чем не бывало.

Со временем Дымка обзавелась потомством. Разношерстных котят оставили. Каких-то позже получилось пристроить, каких-то – нет. Кошка была строптивой, но все же заботливой мамой. Хоть она и злилась, и рычала на своих детей, но не бросала. Стойко переносила на себе груз внезапного материнства. Так у нас появились Мурка, Белка и Уголек.

Мурка похожа на сиамскую кошечку, только с пушистой шерстью. Белка тоже белая, но уже с коротким волосом. У нее голубые глаза и серенький хвост – словно воплощение нашего прошлого кота. Уголек – черный кот. Как-то раз он умудрился сделать свои «кошачьи дела» прямо в печке, будто бы лишний раз подтверждая свою кличку.

Шли года. Были и еще котята, кошачья семья разрослась. Помимо первого поколения, прижились и другие: Модест (кот с окрасом в виде «сайры»), пушистый кот (мы так его и звали, от своей бабушки (Дымки) он перенял долю серости окраса, пушистость и навык ловли мышей) и черно-белый кот или маленький (самый младший котик был пухлым, как шарик).

Дымка любила проводить время у соседей, да и она очень им полюбилась. Они даже предлагали ее забрать, но мы стушевались: как ее отдать? Она же может не прижиться, вернуться, да и привыкли к своей кошке… В дело вмешался случай.

Дымка пропала. На тот момент она опять была беременна, подходило время окота. Дома, во дворе ее нигде не было. Оказалось, кошка заболела, соседи за ней присматривали, свозили к ветеринару. Выяснилось, что Дымка не может разродиться. Провели операцию, извлекли уже мертвых котят, кошку стерилизовали. Соседи присматривали за кошкой дальше, окружили ее вниманием и заботой. Мы не стали препятствовать и тревожить животное, главное, что кошка жива и здорова. Так она и «переехала».

Иногда Дымка забегала к нам во двор, по старой памяти запрыгивала на подоконник, ожидая, что ее запустят домой, как раньше. Сейчас она перестала так делать. Только любит неожиданно появиться в огороде, спрятаться в зарослях клубники или найти прохладу среди разросшегося многолетнего лука. С годами ее характер смягчился. Теперь Дымка разрешает себя гладить. Ее своенравность и юношеская нахальность сменились снисходительностью. Но хитрость ее зеленых глаз никуда не пропала, она всегда при ней.