Сиятельная мятежница Ч. 3. Слово и дело Аввакумово

     В начале своего пути Аввакум и Никон были друзьями. Оба оказались в Москве благодаря своим выдаюшимся качествам характера. И обоих жизнь, волею событий и мыслей, развела в разные стороны, сделав непримиримыми врагами.

       Протопоп Аввакум – личность яркая и противоречивая по меркам не только XVII века. Примером для будущего проповедника и духовного наставника старообрядцев была его мать, так как отец будущего мыслителя не смог дать ему ничего благопристойного, умерев от обычного пьянства, когда сыну только-только исполнилось 15 лет – время наилучшего воспитания духа. Мария (позже постриглась в монахини под именем Марфа) воспитала Аввакума в строгости и духовной чистоте. Придерживаясь старых православных канонов, проводя в молитвах и постах свободное от трудов время, истово верующая женщина вырастила и сына в настоящем «страхе Божьем».

      Священник, которого впоследствии староверы возвели в ранг святого, не признавал полутонов и компромиссов. Суровый характер и готовность «душу положить за овцы своя» порождали ненависть врагов и обожествление последователей. За праведные поступки и строжайшее следование законам православия Аввакума в 22 года рукоположили в диаконы, а когда слух о суровом батюшке, отличавшемся крайней набожностью, разнесся по приходам, он был хиротонисан и в протоиерея. К нему шли толпы верующих за советом и благословением,надеясь на духовное исцеление. Однако протопоп Аввакум недолго служил в приходах, куда его назначали:ни в селе Лопатищи в Нижегородской губернии, ни в Юрьевце-Повольском, где он оказался после малого челобитья царю церковного начальства.  Молодой священник, требовательный к себе и пастве, неистово бичевал любые пороки прихожан, вынося церковное наказание даже за малые грехи. Никто из пришедших во храм для молитвы и благословения не получал от Аввакума снисхождения: ни бедные, ни богатые всегда жертвовавшие на храм немалые деньги.

    Фигура протопопа привлекла особенное внимание паствы тем, что  однажды на исповедь к нему пришла юная блудница. По церковным канонам она в красках и деталях так описала свои грехи, что, если разум и не покинул священника, то плоть его немедленно взбунтовалась.Чтобы усмирить восстание плоти,иерей после исповеди медленно простёр ладонь над тремя горящими свечами. Боль победила возникшие греховные желания, а прихожане, потрясённые увиденным, стали уважать протопопа  ещё больше и сильнее потянулись к Аввакуму.Об этом случае протопоп сам признательно рассказал в своём «Житии»: «Егда ещё был в попех, прииде ко мне исповедатися девица, многими грехами обремененна, блудному делу всяко разно телесами повинна.Я же,треокаянный врач,сам этим разболелся, внутрь зажгло огнём блудным, и горько мне бысть в той час: зажег три светила и прилепил к налою, и, возложа руку правую на пламя, держал, дондеже во мне угасло злое разженивство..»
    Аскет и противник всяких развлечений, он приходил в неистовство, видя где-либо праздношатающуюся публику.Когда в село Лопатищи пришли бродячие артисты с медведями и музыкальными инструментами, протопоп бросился на весёлую компанию с кулаками. Скоморохам сначала не дал петь, а потом избил, их бубны и домры с яростью поломал, одного учёного медведя ушиб подхваченной возле сарая оглоблей, а второй сбежал в поле от разъярённого Аввакума. Драться со священником никто не посмел, за это по указу патриарха грозила смертная казнь – отсечение головы, четвертование или посадка на кол  по сути оскорбления священника и по выбору церковного суда.

     Крутой нрав проповедника везде был причиной конфликтов с прихожанами, не желавшими придерживаться старых канонов и не внимавшими наставлениям пастыря. Аввакума били батогами и топтали, угрожали ему и семье. Опасаясь бессудной расправы, старообрядец в 1652 году снова  оказался в Москве, где его духовная звезда засияла ещё ярче, питаясь светом борьбы за сохранение истинных первоначал христианской веры.

     А причиной этого противостояния стала разрушительная деятельность патриарха Никона,его бывшего собрата по кружку «ревнителей благочестия»,сложившегося при набожном царе Алексее Михайловиче.

    В Москве Аввакум остановился в доме своего старого знакомого - протопопа Казанского собора отца Иоанна, книжника и знатока Библии. При патриархе Иосифе Иоанн занимался книгоиздательством и часто отлучался из Москвы по книжным церковным делам. Убедившись в начитанности Аввакума, настоятель храма стал полностью доверять вести службы Аввакуму. Он быстро выделился среди московского духовенства своей непримиримой позицией за чистоту христианства и даже сумел подружиться с монаршим духовником Стефаном Вонифатьевым и монахом Никоном, которые вместе с другими составили при царе Алексее Михайловиче кружок «ревнителей благочестия».  Послушать о. Иоанна приходила вся Москва во главе с царем и царицей. Его проникновенные проповеди в Казанском соборе собирали такое число желающих, что они не умещались во храме и текст проповедей приходилось писать на специальных досках, размещаемых на стенах собора. Пришло гремящее вселенскими колоколами время «неукротимого протопопа Аввакума».

     В то время  даровитый протоиерей не мог и подумать, что зародившаяся дружба со знающим и бойким на язык иноком-скитальцем Никоном, скрывавшим красивыми  речами своё властолюбие, со временем обернётся для него страшными физическими и нравственными страданиями.
    А тогда, в 1646 году, в спорах с ревнителями благочестия, расположившимися в кремлёвских палатах, он искренне верил, что набожный царь не отвернётся от истинных начал христианства, всей душой в своей вере будет опираться на древнерусские рукописи. Пока он спорил со своими оппонентами, Никон не терял времени даром. Визит в белокаменную он использовал не только по прямому назначению – для сбора пожертвований на нужды обители. По  традиции старинного обряда он пришёл с поклоном к государю и провёл с ним в беседе больше времени, чем  было положено по протоколу. Интуиция Никона не подвела – молодого царя, при всей его набожности, тяготили старинные традиции общества, он склонялся к самым разным новшествам, в том числе и в религиозных вопросах. 
 
   Истово верующий, 17-летний государь был поражен образованностью,величественной
наружностью, красноречием, целеустремленностью и решительностью Никона, его умением красноречиво излагать мысли. Изумлённый царь не упустил возможности приблизить даровитого и образованного монаха к себе и предложил ему стать своим духовником вместо умного, но надоевшего Стефана Вонифатьева. Это и стало основой его стремительного взлёта к духовной власти.Но справиться с искушением властолюбия Никон не сумел. Быстро меняя свои духовные воззрения,он мыслил не только добраться до верховной власти,но и удержаться на ней.Никон,однако, не понял одного – ею никто делиться не будет,какими бы ни были личные отношения.
    Это его и  погубило.

    Чтобы держать при себе такого человека, царю нужны были основания. И он их нашёл. Скитальца-инока, волею случая оказавшегося при дворе, потомок Романовых решил ещё больше приблизить к себе, заставив патриарха Иосифа возвести Никона в сан архимандрита и поручить ему Новоспасский  монастырь в Новгородской губернии – родовую усыпальницу Романовых. Многие бояре возроптали: «Не след бывшему мужику, хотя бы и иноку, быть на должности священства  церковного». Однако убоявшись царского гнева – государь, не гляди,что молод, за такой ропот мог не только за бороду боярскую оттаскать и отпинать упавшего сафьянным сапогом, но и разорить подчистую, отписав на себя вотчины и холопей до единого, бояре отступились. Царь часто ездил в Новоспасский монастырь молиться за упокой своих предков и потому ещё более сблизился с Никоном, которому повелел являться к себе во дворец на беседы каждую пятницу.Угадав внутреннюю неуверенность, мнительность Алексея Михайловича, Никон внушил государю, что его пастырское радение и молитва - надежная защита во всех государственных и семейных  начинаниях.

     Авторитет  Никона среди родных царя был столь высок, что даже после того, как он разошелся с Тишайшим, государевы сестры осмеливались поддерживать с ним отношения. Никон ловко пользовался симпатией родных царя.

  Но и этого государю оказалось мало. Архимандрит должен был смотреть за делами монастырскими и у царского стола бывал редко. Воспользовавшись приездом в Москву Иерусалимского патриарха Паисия, умного и хитрого грека церковного,  пытавшегося выклянчить у царя милостыню для своей епархии, государь поставил ему условие: «Я даю вам деньги, вы вместе с нашими иерархами – нового мне митрополита». Таинство вхождения во власть состоялось.

    Так Никон 11 марта 1649 года стал митрополитом Новгородским и Великолуцким. А то, что должность ещё принадлежала другому, живому Афонию,Никона не беспокоило. В ответ на обвинения, что он получил место ещё живого священника, Никон, нисколько не смущаясь, ответил: «..тот Афоний митрополит был без ума, и мы его отправили на покой».

     Вот такие деятели и решали позже судьбу нашей героини. В один и тот же год
главные персонажи нашей истории резко изменили свою жизнь, которая им уже не принадлежала. В столице звонило  колоколами время бунташных перемен,посадский люд реками стекался слушать проповеди Аввакума.Проводя церковные службы в Казанском соборе Москвы, Аввакум своими горячими выступлениями не смог не привлечь к себе внимание властей. Протопоп Иоанн Неронов, оказавшийся единомышленником Аввакума, и неосмотрительно доверившему церковное служение во храме, был арестован и запытан до смерти на дыбе в одном из многочисленных кремлёвских застенков.

    Узнав от дворцовых боярышень, что в Казанском соборе объявился истовый проповедник, Феодосия решилась послушать его проповедь и была потрясена страстью и простотой мысли. Подойдя к причастию, она встретилась глазами с Аввакумом – пронзительный взгляд ожёг её душу. Рука проповедника скользнула над головой Феодосии, горячим теплом овеялось лицо. «Господи Исусе,- подумалось боярыне,- не иерей, огонь божественный. Как молонья с неба рушится и внутре зажигает». «Как имя твоё, боярыня? – спросил протопоп. Феодосия ответила. «Богатства твои – вертеп адов,- продолжал Аввакум,- очисти душу простолюдством и спасешься, яко агнец».Боярыня молчала, обдумывая его слова, толпа в храме оттесняла её всё дальше и дальше от протопопа,и наконец, изнурённая долгим стоянием, она вышла на воздух.

     Утренний серый туман растаял, у крыльца  храма суетились нищие, прося копеечку, боярыня рассыпала им свой кошель серебра и пошла к карете. «Нужно позвать Его, поговорить, так душно что-то жить стало,- думалось Феодосии,- вернусь-ко домой, расскажу, что сотворилось».

      Во дворце стояла тишина – наступил Успенский пост. Боярыня подошла к киоту, стала истово молиться двоеперстно, в голове ещё звучали слова протопопа, и сердце колотилось от ощущения чего-то большого, страшного, что могло прийти в её тихий мир, хранимый таким близким и блистательным кругом – царица, государь и боярство. «И он, Аввакум, против!!Почему?,- снова подумалось,- потому что пришёл тот, кто всё это хочет порушить – Никон.Тогда, в 49-м, я девицей лишь молилась о счастье. И боярин мой говорил, видно,правду,что Никон по лапам своим получил, обозлился, что государь церкви воли не дал». Боярыня приложилась к образам, поправила огонь лампады. Перекрестившись двоеперстно и вышла из молитвенной.

      Вещим духом повеяли слова протопопа на молодую боярыню. Мир весёлой, красивой, простодушной женщины был потрясён. «В царском тереме так сладко жить, если не думать о завтрашнем,- снова подумалось Феодосии,- а Никон, по всему видно, так и лезет наверх, хочет стать над государем. Разве господь допустит это?» Вопрос за вопросом терзали боярыню, пока теремные девушки не позвали её к занемогшей государыне.

  Государыню мучило давление. Располневшая от отёков, она с трудом переносила жару. Пришлось снова поставить пиявок на крестец и за уши. Через несколько минут ей стало лучше  и она велела сенной девушке почитать ей Евангелие. «От Божественного так покойно спится»,- вздохнула царица и распорядилась,обращаясь к боярыне, – к вечерне пригласи отца Иоанна из Чудова монастыря, так люблю его службы».
- Будет исполнено, матушка,- боярыня прибрала посуду  и тихо удалилась.

                (продолжение следует)