Город ангелов

Болгария, 3 сентября. Раннее утро встречает нас предрассветной прохладой. Нам с моей родственницей и одновременно подругой сегодня собираться в путь-дорожку. Мы славно провели месяц на берегу Чёрного моря, накупались-наплавались, полечились  грязями и солью. Разумеется, съездили и в соседнее село Оризаре посмотреть на знаменитые танцы на углях.

Местечко наше в переводе на русский язык называется "Олени". Наверное, поэтому оно очень красивое. Олени выбирают красивые места, под стать себе, чтобы однажды ранним  утром в лучах восходящего солнца явить себя человечеству прекрасным, словно из-под руки великого скульптора, изваянием, продержаться несколько минут на пригорке на фоне зелени, воды и гор, трепетно глядя вам в глаза, затем умчаться в родную чащу, оставив воспоминание на всю оставшуюся жизнь. Я видела такое не раз у себя на Кавказе.

Нам с подругой предстоит проехать несколько сотен километров сначала по болгарской земле, затем – по турецкой, чтобы в Стамбуле сесть на самолёт. Дорога, пусть и дальняя, не утомила, хотя мы обе немолоды и у нас обеих проблемами с ногами.

Но было то, что не давало мне в полной мере насладиться красотой, мелькающей за окном. Какое-то смутное, необъяснимое чувство тревоги уводило мои мысли в сторону, и я, как ни старалась, не могла дать этому объяснение.
 
В аэропорту нас ждала неприятная новость – наш самолет не вылетел из Осетии, и пока не ясно, когда мы сможем попасть домой. Значит, у меня хорошая интуиция – решила я, хотя раньше никогда не могла этим похвастать.

Через пару часов на табло мелькнуло слово "Владикавказ", и снова бегущая строка известила о том, что рейс задерживается на неопределённое время.
 
Почти весь этот день мы провели в аэропорту. Предыдущую ночь практически не спали. Устали, намучились, хотелось спать, да хотя бы просто вытянуть отёкшие конечности. Хорошо, что хотя бы по-стариковски запаслись домашней снедью. Мои ноги уже перестали сгибаться в коленях, поэтому я устроилась в уголочке, подальше от снующих туда-сюда людей, чтобы подержать ноги выпрямленными. Скамейки оказались вполне удобные, при желании можно было и подремать. Но у меня это никак не получалось. Странно-тревожная мысль, сопровождающая меня весь день, не давала забыться.
   
Аэропорт живёт своей хлопотной жизнью, насыщенной людскими судьбами, событиями, букетами всевозможных запахов и разноцветьем нарядов разных стран и континентов.

Наконец, неоновый великан дарит нам долгожданную строчку о нашем рейсе, и на этот раз даже время обозначено. Ждать осталось ещё пару часов.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к гулу аэропорта, в голове немного прояснилось, и пришёл в голову вопрос: а почему на мониторе стоит название осетинского порта Владикавказ, ведь аэропорт уже много лет находится в городе Беслане. Странно.

Стараясь в уголках уставшего сознания найти ответы на этот и другие вопросы, я не заметила, как накатилась какая-то блаженно-ленивая истома – и я забылась коротким сном. Чётко увидела, как от многолюдного муравейника огромного аэропорта отделилась маленькая девочка в белом школьном фартуке с большим белым бантом на голове и таким же огромным букетом цветов в руках. Девочка в моём сне подошла к ряду стоящих впереди скамеек, попыталась, перешагивая через ноги отдыхающих людей, пробраться в мой уголок. Я поняла, что девочка идёт ко мне, встала ей навстречу, протянула руку, а девочка, решив, что ей ко мне не добраться, протянула мне свой  букет.

Я проснулась, не успев принять из рук малышки букет, который, зацепившись за спинку стоящего впереди сиденья, упал сначала на мои ноги, затем на пол. Что это было? Я даже не спала, находясь в какой-то полудрёме, слыша гул людских голосов.

Посмотрела вниз, себе под ноги, не лежит ли там букет. Что это значит, неужели мои дети, наконец, подарят мне внучку... И в этот момент я уже третий раз за день ощутила, как необъяснимое состояние то ли тревоги, то ли боли снова охватывает меня.

Ближе к вечеру, опоздав на целый день, самолёт из Осетии прилетел и доставил нас домой. Мой сын, тоже уставший от бесконечного ожидания нашего рейса, нервничал, но пытался не выдавать своего настроения. Он успокаивал нас, а мы, понимая, что ему ещё полтора часа находиться за рулём, старались не показывать своего напряжения и усталости. И всё-таки он напортачил. На одном из съездов с круга на поворот он взял не то направление, и мы оказались на трассе, ведущей не из города, а наоборот – в город. Навигатор указал на ошибку, и сын начал медленно выравнивать маршрут.

Когда-то я училась в этих местах, мне стало интересно, где мы находимся, и поэтому  тоже начала присматриваться к дорожным указателям. И вдруг в ночной мгле, в калейдоскопе снующих машин, мелькающих строений, указателей, припозднившихся пешеходов... больше сердцем, чем зрением поймала надпись на блестящем тёмном граните у самой обочины дороги – "Город ангелов".

– Стой! – мой крик был таким громким и резким, что только самообладание водителя помогло нам  не попасть в беду.

Сын притормозил, но затем, оценив ситуацию, продолжил маршрут.

Я, уронив голову на приборный щиток, глотала слёзы, едва удерживая раздирающие сердце рыдания. Только теперь я осознала, что за тревожная мысль целый день сверлила мне мозг, досаждая, не отпуская, но и не оформляясь в какую-то объяснимую причину. Вечер 3 сентября – время икс, когда из бесланской школы начали выносить, складывать и считать тела маленьких ангелочков... 186 безвинно погубленных детских душ!

Теперь только до меня дошло, почему в аэропорту в недолгом полусне ко мне пришла малышка и попыталась подарить цветы. Это потому, что мы знаем друг друга, потому что моё сердце не перестаёт болеть, вспоминая весь тот ужас, который эта крошка и ещё 185 таких же школьников пережили перед тем, как отправиться на небеса.

Я не знаю, как зовут её, чья она, сколько ей лет, но каждый четверг я открываю Коран и читаю суру Ясин за её детскую душу и за души её друзей. Знаю, что они
и без этого живут в раю, но снова и снова отдаю свой долг, как могу, прошу Аллаха воздать всем деткам, тела которых 19 лет назад легли рядочками на школьном дворе. Как укор, как напоминание, как призыв к нам, взрослым живым...
   
Тишина в машине прервалась словами сына. Когда я успокоилась, он сказал мне, что после такого тяжелого дня моя экскурсия по этому городу могла завершиться для меня больничной палатой. Да я и сама это понимала.

До самого дома я не переставала думать о Городе ангелов. Что люди получили взамен жизней почти 200 детей? – спрашивала я себя. Что изменилось? Я – не циник, но за такую цену весь Кавказ, да и прелегающие регионы  должны были бы походить на райские уголки. А впрочем, люди заслуживают то, что они имеют, потому что не находят в друг у друга понимания, сочувствия, поддержки. Против зла нужно стоять всем вместе, плечом к плечу, а не закрывать ворота, когда у соседа горит дом.

Хочется думать, что самолёт, вылетевший из Беслана с опозданием в целый день, был задержан из-за годовщины  траура по бесланским школьникам.

И пусть моя внучка придёт в мир добра и любви, который мы, взрослые, обязательно создадим для своих детей и внуков. Потому что больше всего на свете я боюсь, что однажды, отправив малышку в школу нарядную, с большим бантом в волосах, с букетом красивых цветов, я могу не увидеть её больше.