Ложка космическая к лоску косметическому

На турнире брендов моды гениям из страны фараонов дали бы гран-при. Но их мир пал, их имена канули в лету, а их славу берут себе археологи, в руки которых по капле бежит золотой фонд шедевров, открытых в руинах цивилизации – от монументов до миниатюр. Топ изысков при этом держат мелкие атрибуты уюта и роскоши. В их группе особое место занимает ложка – дивный ребус истории. В учёных кругах и до сих пор ещё идёт спор о её роли в быту или культах. Им имя – легион, а их декор уникален как у снежинок. В одном лишь Лувре их больше сотни – богато украшенных и самой тонкой работы.

У моря идей для ложкарей долины Нила не было дна. Их дебют грянул в бадарийскую эпоху. А один из первых центров выпуска ложек – неолитическая стоянка Меримде. В ход шли все годные виды дерева и сорта камня, клык слона и зуб бегемота, фаянс и металлы. В Эль-Амра была найдена (но позже утеряна) ложка из серебра – оно было для египтян шиком из-за моря. Не было грехом и сочетать сырьё: вот скорлупка из серой вакки, а вот стержень из меди, унизанный бисером – и ложка готова! В ходе раскопок было замечено, что в той или иной могиле ложка была подле руки или у лица мумии.

С подачи Д. Брестеда и У.М.Ф. Питри их одно время считали особо изящными столовыми приборами. Но позже было установлено, что вплоть до римской эпохи трапеза египтян проходила без ложки. И в этом нет ничего "дикого". В иных странах и до сих пор ещё ложкой да и вилкой служит кусок лепёшки – это и удобно, и вкусно, и сытно. Где-то ели палочками, но в их употреблении египтяне не были замечены. В Азии, к слову, были страны, где ложку за столом очень даже уважали. К примеру, жители Урука и Убейда не без смака и ловко кушали уху ложками из створок раковин.

В связи с тем, что иной раз при раскопках ложку можно было выудить из туалетного ларца или сосуда, да и в гробницах она была показана рядом с ними, многие учёные, в том числе А. Шарфф, Э. Масслуар не без основания видели в них мини-дозаторы для столика в будуаре, где в то время и в той стране отдавали долг обету красоты как дамы, так и господа. И те, и другие умело орудовали ими, быстро, но бережно черпая из кубышек и флаконов свой эликсир вечной юности. Но что это было – не было до сих пор решено. И. Валлерт не без досады указала, что за их анализ мало кто брался.

Но так ли уж это важно, если и без того ясно, что с ними банально чище руки и одежда? В равной степени она могла бы служить для крема, бальзама, помадки, молочка, теней для век. В начале XX века был изучен след какого-то снадобья на одной ложке из Британского музея – это было что-то вроде елея, и точнее не скажешь. Б. Уоттерсон думала, что ею очень удобно лить жидкие духи и на голову, и на тело. А В. Декер видит в ней орудие меры – ведь иные духи или курения были на вес золота, и даже самый отпетый мот их тратил по капле в день. По Г. Брантону в одной бадарийской ложке были пятна малахита.

Уджу – тени для век цвета изумруда в Египте обожали. По мнению Э. Баумгертеля в ложу капали жир или смолу, разводя с ними грим. С учётом опыта А. Лукаса нужно заметить, что со смолой его растирать нет ни малейшего смысла – вместо липкой мази выйдет суховатый комок. Так что в ход шли жир, масло или вовсе вода. В алхимии рождения на свет духов и курений явно был нужен хоть какой-то прибор для работы с кипящей в котле "лавой" жидких смол, масел, мёда и воска. В рецепте чёрного мира из храма Эдфу была упомянута ложка для взбивания этого вязкого, с ароматом гиацинта варева.

И ложка эта должна была быть вырезана из христова тёрна (дерево "небас"). И то сказать – миро-то было предназначено для умащения идола Мина. Даже образы богов нуждались в духах, а уж сами боги были носителями мироточивой души. Аромат – это знамение богоявления. То, что благоухает – от цветка, до дыма стакти, в себе несёт часть эманации бога. Из этого кредо был рождён культ гламура с его жадным ажиотажем вокруг шика новинок модной галантереи. И обычный-то парфюмер при этом раскладе был вроде жреца. А уж носителям сана и сами боги велели варить духи.

В этой связи не может вызвать удивление то, что ложки не раз находили и в руинах храмов. В их стенах ложка была и атрибутом ритуала: из неё на алтарь лили святую воду, вино и елей. У этих культовых ложек часто сама их форма или декор дают аллюзию на суть их назначения. Ложки из гробниц, но не из набора с косметикой, могут быть не более чем вотивами. Их клали рядом с умершим в знак обета вечного помина его души. В гробнице Хелуана эпохи первых династий нашли ложку с черенком в виде бычьей ноги. Бык – первая из жертв ритуала похорон знатной особы, дающая для алтаря ногу и сердце.

Ещё один тип ложек для обряда – рука-черенок, на ладони несущая скорлупку – глубокую или плоскую, разной формы. В своде иероглифов А. Гардинера этот образ можно найти в знаках D37 – 39. Что-то дающая рука – это рука жреца или паломника, богомольца. В её форме бывали и чаши для обрядов, и кадила, но над видом ложек канон не был властен. В них вся тонкая прелесть эстетики мира фараонов была явлена без остатка. В этот же феномен сами собой попали и особые ложки-пеналы. В них благодаря крышке можно было убрать и запас туши для ресниц, и гранулы кифи.

К слову, Г. Брантон в своё время высказал идею о том, что ложка могла служить и своего рода табакеркой. Но даже если в гримуарах египетских храмов и был когда-то рецепт адского дурмана в смеси с камфарой или мастикой, до нас он не дошёл. А табака из никотианы в Египте не знали и вовсе. Но иные ложки с виду чем-то напоминали курительные трубки, однако, без полого черенка, так что они могли быть максимум лишь мини-кадилами для окуривания или ингаляции. В этапах эволюции моделей египетской ложки – вехи истории. На её заре их стиль был сперва грубовато-наивен и скуп на декор.

Но яркий старт цивилизации был толчком к бурному росту и вкуса, и мастерства. Уже образцы IV тысячелетия до н.э., особенно из кости, весьма рафинированы и затейливы. Такова ложечка из собрания музея Эшмола (AN1895.902) с "цугом" из фигурок собачек на черенке. И в будущем образы из флоры и фауны будут главным мотивом для бездны всех видов и форм ложек. А со временем в ход пойдут и магические знаки, и герои из мира людей и богов. В золотой век империи, когда в страну фараонов хлынула лавина чудес со всего мира, в своём угаре "дуэли" модерна творцы ложек уже не знали края.

А за рубежом их дело рук обрело громкую славу с тех пор, как ложки пошли на экспорт в Ханаан и даже на Кипр и Родос. В казне одного дворца в Мегиддо была даже собрана их коллекция. Но в Египте их было больше. И крупные, и мелкие, в виде креста "анх" и узла "тет", с очами "уджат" и иероглифом "нефер" ("красота"), зооморфные и антропоморфные, в ажуре резных узоров, в россыпи филигранных инкрустаций, расписные – ложки на любой вкус! И тьма удачных находок: то черпак в виде рыбы, что украла лиса, то в виде листа банана, в который вдруг впился ручной гепард.

То он же в виде огромного кувшина, который, пыхтя от натуги, тащит на плече раб или слуга, часто пузан и брюзга, но был вариант и в виде бойкого чёрного валета, лихо бегущего с коромыслом (музей Фицуильяма, № E.GA.282.1949). В моде были ложки в виде диска зеркала в ладонях, увенчанного головой богини Хатхор, в виде полой луковки, с выпуклой стороны которой корчил рожи божок Бэс. По форме черпачок, иногда парный, был и круглым, и "сердечком", и "треуголкой" (абрис цветка папируса и головы коровы Хатхор), в виде капли, листа майорана, корыта, и в виде овала (как бы картуша).

Ложка в виде парадного букета или дерева – обычное дело. В их серии есть и раритет – ветвь граната (Бруклин, № 42.411). У этой тонкой и хрупкой веточки есть тайна – плод на её макушке служил баночкой. Ложка-цветок – это лилия, чьи стебли в пучке или свитые в тугое кольцо, и будут вместо черенка. На черенок ложки часто "сажали" голову зверя или птицы – декор, что был в моде искони. А завиток изогнутого в петлю черенка "сам собой" стал лебедем – всё гениальное просто! С "лебединой" ложкой были знакомы, между делом, и вельможа Кенамон, и царица Мутемвия (Лувр, E 3671).

У ретро-ложки с её лаконичной формой были свои ценители – в работе она уж куда удобнее. А не в меру вычурная она уже не более чем сувенир на память о земной жизни для тех, кто ушёл в мир иной. Вот почему в гробницах что ни ложка – то дивная реликвия. Во главе их пышного хит-парада – целая плеяда ложек-дев. Их созерцание вызывает лишь чистый восторг: юные хрупкие феи, не считая украшений, обнажённые, будто бы плывут или даже ныряют, при этом держа на вытянутых руках ношу. И ноша эта – ларчик в виде цветка, гуся, утки, антилопы и даже котёнка.

А в виде обычной капсулы она щедро покрыта вязью орнамента и рисунков на тему водного мира. То ли богини, то ли их жрицы, то ли дочери Нила, то ли дамы и артистки из дворца, что затеяли в разгар лета купания – их образ всегда с двойным, а то и с тройным дном. С тем, что это именно пловчихи, не все-то и согласны: ведь, к примеру, алебастровая ложка-дева из музея Метрополитен (26.2.47) в руках несёт чадо пустыни – газель. И на ум вновь идут жертвенные ложки в виде руки с чашкой – они же были в ходу у египтян и после падения империи и даже оказались по вкусу грекам Навкратиса.

К типу ложек для культового возлияния относят и черпачки без черенка, в форме уток, ибексов и ориксов, лежащих в путах, обречённых на заклание. Но при этом дева с уткой или гусём – это крипто-икона богини Млечного Пути Нут и её мужа Геба, чья суть земля, а аватар – гусак. К богине Нут взывали о взятии на небо души, если она прошла суд её сына, Осириса. Рыба – аватар демиурга и спутник Ра. А красный лотос при том же условии – это цветок вод хаоса, из которого было рождено Солнце. В руках девы, чья статуэтка образует черенок ложки в Пушкинском музее (I.1.а 3627) был именно он.

И эта на редкость милая ложечка – одна из самых знаменитых в мире. Чудо ли, или обман зрения, но точёное личико этой девы рождает в памяти образ кинодивы Лиз Тейлор. Ни один гость не пройдёт мимо витрины с ней, разве что у него каменное сердце. В серии ложек с черенком в виде замысловато вырезанного вензеля тоже то и дело видна тема граций – часто стоя в лодке, из них одни играют на лютне, другие бьют в тамбурин, третьи рвут цветы или несут связки уток, а иногда на них взвален и тяжкий груз, но, в отличие от слуг-жеронтов они несут его с честью, легко, едва сгибаясь, с улыбкой на устах.

У них мог быть и друг – Бэс, бог-карлик с лицом гаргульи и сердцем льва, шут, мим и домовой. Но были и "бесовские" ложки без дам и девиц – это уже дань сатире, но тонкой, без яда и скабрёза. В Лувре есть ложка-ладья из ракушки с головой вроде бы Тауэрт на носу (N 1328), но вид у богини явно утиный. У другой ложки, в виде бычьей ноги бедро с резной "татуировкой": по нему "едет" на лихом коне сама Уаджет, богиня-кобра (Лувр, N 1429/LP 1616). У одной из ложек-дев нет, и, похоже, не было головы (Лувр, E 310/N 1787 C). А дева на ложке из музея Пенсильвании (E14199) как бы врезалась ею в свою ношу.

А ложка из музея Галуста Гюльбенкяна (Inv. 165) – это же сценка из комедии дель-арте: у ствола пальмы, не роняя дубины из рук, стоя спит сторож, а в это время на дереве уже рвут финики наглые мартышки, а с другого бока ствола за тем же лезет и юный босяк! Не думая долго, нужно признать, что боги на ложках – это "патроны" богемы. Гимн вечной жизни в мире красоты и радости звучит от лица тех, кто там правит бал. А это не только звёзды сцены, но и все те, кто творит шарм, в их числе и аромаги. В среде иного бытия богиня Нут не плывёт – парит, ведь это космос.

В её руках пути всех светил, что сойдутся в один – к началу всего сущего. Но павший с неба на землю разум видит богинь и в юных озорницах, играющих в заводи. И, кажется, на чаше из гробницы фараона Псусеннеса I как раз-таки в пруду водят хоровод дочери земных людей. А татуаж на бёдрах иных "ложечных" дев – это стигма касты альмей с её до предела вольными и даже шальными нравами. Ну а для всех прочих великая ночь опьянения – лишь раз в году... Итог обзора всех, и старых, и новых теорий о самой сути ценных ложек один – всё зависит от места их находки.

В его контексте и по конструкции ложки во многих случаях ясно, что это – ладанка, рефил, кропильница, унгвентарий, пудреница или "табакерка". Но даже и культовые орудия, подобные "лжице" для причастия можно смело назвать косметическими, чего зря боится доктор Лин Грин. В Египте фараонов не было принято обращать гримом лицо в "японскую маску" или расписывать себя с ног до головы экстравагантными узорами для плясок или перед боем. Но макияж всё равно был как молитва. Да и аромат был сам по себе святыней.

Источники:

Уилкинсон Р.Х. Код египетского искусства. Иероглифический путеводитель по древнеегипетской живописи и скульптуре/Wilkinson Richard H. 1992, Reading Egyptian Art. A hieroglyphic guide to ancient egyptian painting and sculpture, Londres, Thames and Hudson Ltd.

Уоллерт И. Декоративная ложка: эволюция её дизайна и назначение в Древнем Египте/Wallert Ingrid. 1967, Der verzierte L;ffel : seine Formgeschichte und Verwendung im alten ;gypten, ;gyptologische Abhanlungen, Band 16, Wiesbaden, Harrassowitz.

Кинк Хильда Августовна. Художественное ремесло древнейшего Египта и сопредельных стран. Изд-во «Наука», 1976 г.

Кинк Хильда Августовна. Восточное Средиземноморье в древнейшую эпоху. Изд-во «Наука». Главная редакция восточной литературы. Москва, 1970 г.

Бил Шэйла Энн. Аромат и использование парфюма в Древнем Египте. Работа представлена на соискание степени магистра гуманитарных наук по теме «Исследования древнего Ближнего Востока». Университет Южной Африки. Выполнено под руководством профессора П.С. Вермаака и миссис А. Феррейры. Февраль, 2012 г./The essence and use of perfume in Ancient Egypt by Sheila Ann Byl. Submitted in accordance with the requirements for the degree of Master of arts in the subject Ancient near eastern studies at the University of South Africa. Supervisor: Professor P.S Vermaak, joint supervisor: MRS A. Ferreira. February 2012

Манниш Лиз. Сакральная роскошь: ароматы, ароматерапия и косметика в Древнем Египте/Manniche L. Sacred Luxuries: Fragrance, Aromatherapy, and Cosmetics in Ancient Egypt. New York, NY, USA: Cornell University Press; 1999. Также Lise Manniche - Sacred Luxuries: Fragrance, Aromatherapy and Cosmetics in Ancient Egypt, Ithaca (NY), Cornell University Press, 1999

Уилкинсон Р.Х. «Символ и магия в египетском искусстве»/Symbol and Magic In Egyptian Art Wilkinson, Richard H by Wilkinson, Richard H. New York, N.Y. : Thames and Hudson, 1994

Куни Джон Д. (куратор египетского искусства и хранитель коллекции Чарлза Эдвина Уилбура). Осень 1948. Три изделия из слоновой кости конца XVIII династии. Журнальная статья. Бюллетень Бруклинского музея. Том. 10, № 1, с. 1-16 (16 стр.)/Cooney John D (Curator of Egyptian Art and Keeper of the Charls Edwin Wilbour Collection). Fall 1948. Three ivories of the Late XVIII Dynasty. Journal article. Brooklyn Museum Bulletin. Vol. 10, No. 1, pp. 1-16 (16 pages)

Фредерик Мадлен. Косметические ложечки в египетском собрании Британского музея/Fr;d;ricq Madeleine. The Ointment Spoons in the Egyptian Section of the British Museum. The Journal of Egyptian Archaeology. Vol. 13, No. 1/2 (Apr., 1927), pp. 7-13 (14 pages). Published By: Sage Publications, Ltd.

Массон-Бергоф Аурелия. Ложки для жертвоприношений из Навкратиса/Masson-Berghoff Aur;lia. Offering spoons from Naukratis (2014). The British Museum - Naukratis: Greeks in Egypt Alexandra Villing, Marianne Bergeron, Giorgos Bourogiannis, Alan Johnston, Fran;ois Lecl;re, Aur;lia Masson and Ross Thomas With Daniel von Recklinghausen, Jeffrey Spencer, Valerie Smallwood, Virginia Webb and Susan Woodford http://www.britishmuseum.org/naukratis

Масперо Гастон. Учебное пособие по египетской археологии и руководство по изучению египетских древностей/Maspero Gaston Camille Charles. Manual of Egyptian Archaeology and Guide to the Study of Antiquities in Egypt. Cosimo, Inc., 1. Januar 2009

Козлофф Ариэль П. Аменхотеп III: лучезарный фараон Египта/Arielle P. Kozloff - Amenhotep III: Egypt's Radiant Pharaoh, Cambridge - New York, Cambridge University Press, 2012