32

                                              Памяти  Александра Александровича Кедринского

– И я замолкло...
Он перестал загибать пальцы.
Это был триумф!!!
Свершилось! Мой голос услышал тот, который мечтал его услышать! И это не какой-то там дзддддзззвяккккк десять дней назад...
Так, спокойно.
Пусть и он успокоится и осознает всю значимость того, что произошло.
Как я мучилось без своего голоса, как страдало, как ловило малейший шум, малейший звук от упавшего за стеной камешка, даже иногда повторялось пару раз, но...

Но ещё помню, как все удивлялись полнотой моего голоса, силой звука, длинной рулад.
Это случилось двести лет назад! И я радовало собой тысячи людей – от императоров до лакеев. Я жило в этих позолоченных ангелах, оконных проёмах, в огромном плафоне, вырывалось через открытые двери и окна в коридоры дворца и к огромному цветнику за стенами. Я знало, что обязательно до каждого донесу голос императрицы, сидящей на троне, и никто потом не скажет, что чего-то не расслышал. Я ждало своей минуты и с достоинством выполняло свой долг. А именно эту работу мне поручили знаменитые архитекторы.
Я жило в этом дворце...
...Пока меня не расстреляли. Я кричало в ответ каждой пуле! Пока в меня не бросили бомбу. И я потеряло голос...
Ветер выл в развалинах, дожди хлестали по обезображенным стенам, ангелы падали на гниющий паркет... А я не могло ничего ответить. Никому. Я думало, что навсегда...
Но вдруг...
Помню, как зал накрыли крышей, как застеклили окна. Но это не вернуло мне голос.
Вокруг была обожжённая резьба, обломки скульптур... Я радовалось, когда стены красили в странный зелёный цвет. Но и это не вернуло мне голос.
Зато разрушение остановилось. Ветер уже не мог свистеть в коридорах, снег уже не покрывал остатки позолоты, дождь уже не вымывал паркет.
Я запомнило нескольких людей, которые спасали этот дворец, этот зал и меня. Они твердили, что уже давно бы начали восстанавливать, но нужны деньги. Раньше, когда жива была императрица, таких проблем не существовало. Стоило мне повторить её приказ, и всё исполнялось. Но сейчас зарабатывали деньги, сдавая комнатушки внаём. А денег не прибавлялось.
Зал оставался чёрным, холодным, тёмным... Я было там, но молчало, и получалось, что меня там нет, что я не могло там существовать. Я стало прекрасным, но забавным ненужным воспоминанием...
И даже когда внезапно всё стало преображаться – появлялись золочёные нимфы и амуры, восстанавливался плафон и собирался паркет-ковёр, загорелись свечи, стало тепло – голос у меня так и не появился...
Люди – странные существа. Одни возводят, создают красоту, другие проходят мимо и только восхищаются, а третьи красоту разрушают... Первых мало, но мне повезло: один из них отдавал свою жизнь этому дворцу. И он понимал, как меня вернуть. Постепенно заменялись амуры из папье-маше на деревянные, которые были так хитро устроены, что должны по задумке помогать мне. Украшения – я это вспомнило! – превращались именно в такие, как были задуманы. Даже резьба превратилась в настоящую.
Но я молчало. Мне было очень жаль реставратора, он не учитывал одного нюанса. Я могло бы подсказать, я знало в чём причина, но только когда он сам скажет о своей догадке вслух.
Я ждало десять лет, пока дерево окончательно высохло. И наконец это чудо произошло...

Но я запомню другой, именно этот, сегодняшний день.
Этот человек специально приехал, чтоб убедиться.
Зашёл в зал, тихо что-то прошептал. Всей фразы я не разобрало, только два слова: «...тридцать два...»
Конечно, тридцать два, никак не меньше! Именно столько раз я повторюсь.
Потом он прошёл в нужное место, остановился, огляделся, как бы собираясь духом, и тихо, но чётко сказал: «Ура!»

Сентябрь 2023