Восхождение. Часть 38

 Возвращение в лагерь заняло десять дней. По пути Нудзир всеми силами пытался показывать себя благородным лидером, заботящемся о будущем королевства и о сохранности людей. Он рассказывал людям, вырванным из собственной деревне, о благе его миссии, о их предназначение и о великих свершениях, которые им предстоит пережить.
 Воины Нудзира по-разному относились к подобным фанатичным речам командира. Большей части было всё равно на то, что говорит и делает Нудзир, совсем малая часть полностью поддерживали Нудзира, но были и те, кто до сих пор был шокирован поступков командира. Ягонрута пыталась сгладить случившееся - убеждала людей, что в скором времени всё это кончится, а их поход лишь средство спасения тех, кто может оказаться в опасности.
 Рандар был одним из тех, кто не обращал внимание на речи Нудзира. Он поднимал, что жизни его товарищей напрямую зависят от настроения и лояльности Нудзира. Однако в его отряде были и те, кто выступал против Нудзира. Разумеется, они лишь шептались, но их шёпот рано или поздно мог кто-то услышать. За что и беспокоился Рандар.
 По возвращение в лагерь Нудзир приказал расширить его границы, дабы уместить всех жителей сожжённой деревни. Вместе со всеми беженцами, людей насчитывалось две с половиной тысячи.
 Чтобы склонить людей на свою сторону, Нудзир не только распорядился устроить большой пир, который опустошил все припасы лагеря, но и делал вид заботливого наставника. Не нужно говорить, каким удивлением для воинам было видеть своего командира в подобном виде.
 Ночью того же дня Рандар, после богатого пиршества, решил побыть один, обдумывая, как ему относиться ко всему происходящему. Пару дней назад у них с Ягонрутой завязался разговор, инициатором которого была женщина. Находясь в пути, она подошла к Рандару во время одного из привалов:
 - Как ты себя чувствуешь? - Спросила она. - После того, что случилось, никто толком не рассказывал, что было в деревне.
 - Мы наткнулись на небольшой отряд селян, - отвечал Рандар, - которых мы пленили во время осады месяц назад. Их было человек сорок.
 - Остальные шестьдесят разошлись во всей деревни, - закивала Ягонрута. - Видимо, они хотели сбежать по одному, но мы их всех перебили.
 - Главарь этих селян сказал, что Нудзир обещал им свободу, если они нападут на деревню, - задумчиво говорил Рандар. - Зачем ему это?
 Ягонрута присела рядом, тяжело вздохнула и заговорила, понизив голос:
 - Нудзира уже несколько лет беспокоит мысль, будто бы в королевстве вот-вот разгорится гражданская война, - пояснила Ягонрута. - Он хочет создать войско, чтобы можно было противостоять восставшим баронам и князьям. Поэтому он сохранил жизнь вам, и потому он захватил эту деревню.
 - Это же безумие! - Разочаровано выговорил юноша. - Он думает, что толпа селян станет армией? И чего он хочет добиться - уверен, ни один князь не оставит без внимание то, что огромная деревня просто сгорела, а все её жители пропали. Он же…
 Глаза Рандара расширились от осознания плана Нудзира.
 - Он сам хочет их спровоцировать, - закончила за него Ягонрута. - Тогда он сможет без каких-либо приказов и распоряжений пойти войной на любого, кто покажется ему опасным.
 - Мне казалось, Нудзир до мозга костей верен узурпатору. То есть, князю, - быстро исправил себя юноша.
 - Раньше так и было, - печально выдохнула Ягонрута. - Но теперь даже я не знаю, чего он на самом деле хочет и во что верит.
 - А почему ты мне всё это рассказываешь? Мне казалось, что ты…
 - Безоговорочна верна ему? - С некой ноткой злости в голосе спросила женщина. - Нудзир стал фанатиком, который обезумел из-за собственных страхов. Из благородного командира он превратился в опасного безумца.
 - Мне кажется, тебе не стоит так беспокоится. Так или иначе, мы и так все погибнем. В битве за Нудзира, в битве за свободу, или пытаясь кого-то ограбить. В последнее время мне кажется, будто бы это и есть моё предназначение, от которого я уже слишком долго бегу. Однажды, мне рассказал обо всех этих предназначениях и судьбах мой старый командир. Тогда я посчитал, что он просто трус, который хочет переложить всю ответственность за свои действия на таинственную судьбу. Но теперь, чем больше я вижу, тем яснее вижу - у таких, как мы - людей низшего сорта - действительно есть только судьба.
 - Судьба отобрала у меня семью? - Спросил Ягонрута. - Судьба оставила тебя в живых, после всех битвы, что ты пережил? Судьба свела тебя с твоим отрядом и войском Нудзира? Даже если это так, ответит на вопрос - зачем?
 Рандар внимательно посмотрел на Ягонруту и задал ей вопрос:
 - Почему ты, не делая больше идти за Нудзиром, просто не убьёшь его? Ты порицаешь все его действия, но отказываешься ему помешать.
 Ягонрута печально улыбнулась. Несколько мгновений она не знала, что ответить. Но, наконец, заговорила, найдя нужные слова:
 - Я долгое время была верна Нудзиру, и исполнила множество его приказов. В том, что происходит сейчас, есть и моя вина. Если я выйду против него и, даже если мне удастся его одолеть, я просто предам всех, кто погиб по моей вине и от моей руки. Я … не могу предать память павших товарищей и врагов.
 - Вот как, - усмехнулся Рандар. - Значит, память и жертвы уже убитых людей важнее, чем участь ещё живых людей?
 - Слишком уж ты разговорчивый и начитанный для деревенского мальчика, - улыбнулась Ягонрута. - Я мечтала, чтобы мой сын был таким же, как ты сейчас. Разве что, менее печальным.
 Тот разговор оставил больше вопросом, чем ответов. У Рандара создавалось впечатление, будто бы Ягонрута всеми силами пытается уговорить его сделать всю грязную работу. Ведь, если она выступил против Нудзира, каким бы не был итог битвы, она потеряет авторитет и верность воинов. А Рандар - какая бы участь его не ждала, молодого разбойника всегда можно было выставить козлом опущения. Вполне возможно, что, даже если ему удастся убить Нудзира, Ягонрута займёт место командира и прикажет убить Рандара, дабы никто не раскрыл её план по захвату власти. 
 - Снова ты сбегаешь, - раздался позади голос Нудзира. - Неужели ты не хочешь вкусить плоды собственной победы? Ты и твои люди сыграли важные роли в двух последних битвах. Можешь гордится собой.
 - Что Вы на самом деле планируете? - Спросил Рандар. - Неужели Вы действительно верите во все эти байки о войне за власть в королевстве?
 Нудзир остановился возле Рандара, сложил руки на груди, облокотился на дерево и засмотрелся на звёзды.
 - Знаешь, сколько раз я мечтал оставить всё - жить простой сельской жизнью, наслаждаясь такими вот тихими ночами? Я думал уйти из войск, когда у меня родился сын.
 В деревне, в которой я был капитаном стражи, однажды началась чума. К тому же засуха, высокие налоги, стычки со стражниками - на протяжение года настроение народа накалялись. Наконец, когда толпа крестьян обезумела, они начали нападать на богатствах купцов и стражников. А стражники в отрезку начали рубить крестьян. Это была настоящая бойня!
 Я, как и многие другие, пытавшиеся защищать только себя и свою семью, не желал разбираться с этим. Я ждал, что кто-нибудь из землевладельцев или даже сам князь с этим разберётся.
 И они разобрались. Через пару месяцев. Выпустили войско, чтобы зачистить все ближайшие деревни. Обозлившихся стражников вырезали, дома селян сжигали, запирая в них людей. Мне удалось выбраться, но моя жена и сын…
 Нудзир замолчал. По его лицу было видно, что он вот-вот начнёт колотить дерево готовыми руками.
 - Тогда я понял: оставаться безучастным - означает сделать из себя жертву. Позволить всем делать с собой всё, что они пожелают. Если ты хочешь взять судьбу в свои руки, придётся наплевать на то, чего желают другие, наплевать на мораль и принципы. Именно так можно добиться мира!
 - Убивая и сжигая? - Переспросил Рандар. - Я думал, после пережитого, ты должен был понять, что это не выход.
 - Знаешь, в чём проблема людей, мальчик? Они только и делают, что ночь о своих проблемах, они всегда делают большего, но, как только речь идёт об обязанностях, которые на них возложены, они снова начинают ныть! Подумай только: от крестьян требуется только выращивать скот и собрать посевы - им даже не обязательно учится, не обязательно отвечать за судьбу государства. Но они всегда жалуются на несправедливость мира - купцы зарабатывают больше, воины получают вечную славу, а короли могут влиять на судьбы миллионов. Но с чего вдруг селянам повезло меньше? От них вообще ничего не ждут! Но даже в такой ситуации они смеют требовать больше.
 Воины, которых все почитают, как защитников народа и королевства, смеют пользоваться своей властью! Они обворовывают простой люд, насилуют и убивают себе на потеху. Теперь понятие «воинская честь» начала ассоциироваться с жалкими плебеями, которым удалось стать воинами лишь из-за связей их родителей. 
 А князья и короли - они могут позволить себя купаться в золоте. Они никогда не болеют, они всегда получают то, чего хотят. Они могут распоряжаться жизнями тысяч людей так, как захотят. Но, когда нужно разбираться с беспорядками, они хнычут - как много на них обязанностей, как много они должны работать на общее благое.
 Вот, в чём причина - никто низ низ не ценит того, что имеют! Каждый из них, каким бы ценностями не обладали, желает большего.
 - И поэтому Вы хотите начать войну? - Спросил ошеломлённый Рандар. - Убить тысячи людей, чтобы сказать им, что они слишком многого хотят?
 - Нет, друг мой. Я хочу начать войну, чтобы люди поняли - если они хотят жить в мире и согласии, им придётся сидеть молча и довольствоваться тем, что они имеют. Только смерть, голод и разрушения могут напомнить людям, что стоит чаще благодарить судьбу.
 Рандар тяжело вздохнул, после чего продолжил разговор:
 - И когда Вы планируете начать?
 - Как только эти деревенские будут готовы сражаться. От них не будет толка, если они не научатся сражаться. Вместе с ними, нас будет практически четыре тысячи. В ближайшие дни я планирую послать Ибегира, Ягонруту и тебя ещё в три деревни. Вместе с теми людьми, нас будет достаточно, чтобы начать войну.
 - Но как нам переманить из на свою сторону? - Поинтересовался юноша. - Без пленных селян нам не удастся провести такой же трюк, как это сделал ты.
 Нудзир недобро посмотрел на Рандара. Он подошел ближе и посмотрел на юношу глазами, полными решимости:
 - Ради высшей цели, можно пожертвовать пешками! Я обещал его людям свободу, ведь так? На мой взгляд - смерть величавшая свобода. Даже если бы они выжили, они не смогли вернуться в свою деревню. Рано или поздно их бы всё равно всех перебили. А так - хотя бы из кончина не была так же бессмысленная, как их жизни!
 - Значит, в один момент, мой отряд станет такой же необходимой жертвой?
 Нудзир гордо улыбнулся и, ничего не отвечая Рандару, пошёл назад в лагерь.
 - Завтра с раннего утра ты приступишь к обучению этих селян. Так что не следует слишком долго задерживаться на улице.
 Со следующего утра началась подготовка воинов. Разумеется, первые дни большая часть людей не желала даже смотреть на оружие. Однако крики, угрозы, манипуляции и шантаж воинов Нудзира заставляли селян приступать к обучению. Стариков, детей и женщин заставляли учится врачеванию, починке доспехов, ковке оружия, охоте и многим другим вещам, которые должны были избавить воинов от нужды отвлекаться от тренировок.
 Ибегир, Ягонрута, Рандар, а также их приближенные люди, включая Деника, Бениша, Леозена и Белию занимались подготовкой людей к предстоящей войне. Охотнее всех учились юноши и взрослые, кому обещали больше еды и лечебных трав для их беременных жён, больных родителей и голодных детей. Даже женщины, пожелавшие больше благ от Нудзира, взяли в руки оружие.
 Обстановка в лагере с каждым днём становилась наколёнее: люди, отказывавшиеся тренироваться и учится, получили суровые наказания, включая лишения еды, сон в темнице и даже удары плетью. Воины Нудзира перешёптывались между собой - кроме Ягонруты и Рандара никто не знал, чего на самом деле хотел их командир. Действительно ли он ждал войны, или же он лишь запугивал людей? Но зачем ему это было нужно? Подозрений и сомнений среди воинов становилось всё больше и больше. Дошло и до того, что воины, подобно селянам, начали распускать слухи о Нудзире и его плане.
 Ситуацию ухудшал и тот факт, что с прибытием такого количества людей в лагере совсем не было продовольствия: всего за неделю в лагере закончилось всё запасы мяса, овощей и медикаментов. Не говоря уже о том, что кузнецам приходилось работать в три раза больше, чтобы выковать достаточное количество оружия и доспехов. А когда в лагере начали кончатся уголь и металл, начало доставаться и ремесленникам.
 Нудзир не щадил никого - ни охотников, ни кузнецов, ни детей, ни взрослых. Все в лагере либо работали на переделе своих возможностей, либо получали наказание. Теперь все понимали, что Нудзир не благородный и честный воин, и тиран, заставляющий всех делать то, что он пожелает.
 Так прошло две недели. Люди, боясь гнева Нудзира, послушно выполняли все его приказы. Даже воины прокатили делится теориями и слухами. Стоило лишь Нудзиру выйти из палатки, как весь лагерь тут же затихал, делая показать своему командиру, что они трудятся в поте лица.
 Однажды, выйдя к лагерю утром, Нудзир с улыбкой на лице позвал к себе Ягонруту, Ибегира и Рандара. Капитаны переглянулись - у каждого во взгляде читались беспокойство и нотка страха. Ягонрута и Ибегир стояли на месте, не зная, что им лучше делать.
 Рандар, убрав меч в ножны, тяжело выдохнул, поднял голову и решительным шагом направился к Нудзиру.
 По лагерю тут же начали разносится трепет селян:
 - Он так молод! - Дивился один крестьянин.
 - Кто это такой? - Спрашивал второй.
 - Это главарь разбойников, - пояснил один из учеников Рандара. - Один из капитанов.
 - Он не боится этого психа? - Говорил шокированный старик.
 - Просто он такой же, как этот ублюдок, - с презрением отвечала ему девушка.
 Рандар прекрасно слышал эти разговоры. Раньше подобные вопросы и обвинения могли бы разозлить юношу, но теперь ему было всё равно на то, что говорили эти люди. Он знал, что все они не больше, чем обычное мясо, рождённое и прожившее столько лет только для того, чтобы исполнить мечту Нудзира.