Кролик

Однажды на Новый год моя старшая сестра подарила нам крольчонка.

– Куда нам? – ахнула я. У нас уже жили кот и две морские свинки. – Это хоть мальчик или девочка?

– Вроде бы мальчик, – ответила сестра не слишком уверенно.

Тем временем Валерка уже держал крольчонка на руках, маленького, дымчато-серого, с пушистой мягкой шкуркой. У малыша были чёрные, круглые, как бусины, глаза, небольшие прямые уши лежали вдоль спины, а что самое обаятельное – у него быстро-быстро, без отдыха, шевелился в такт дыханию нос.

– Мама, как мы его назовём?

И я поняла, что возвращать подарок поздно.

– Кредит, – подсказал кто-то из наших гостей. – Имя должно быть, во-первых, современным, а во-вторых, креативным.

Мы посмеялись.

– Он крупным будет? – спросила я, сдаваясь.

– Нет, – ответила сестра. – Это не великан или рекс, это обычный карлик.

На другой день я спросила сына, не придумал ли он имя своему новому питомцу. Он взглянул удивлённо:

– Так мы же уже придумали. Его зовут Кредитом.

– Да разве бывают такие имена? – вопросила я.

– Конечно, – сказал Валерка невозмутимо.

Сразу после праздников мы купили для нашего новосёла небольшую вольеру, кормушку и поилку, а также кое-что из мелочей, необходимых для того, чтобы сделать жизнь питомца комфортной.

Было забавно смотреть, как Кредит приспосабливался пить из поилки. Она представляла собой небольшую пластмассовую ёмкость с металлической трубкой внизу, в кончик которой был вложен шарик. Кредит быстро понял, что внутри вода, и принялся старательно добывать её. Шарик гремел, крольчонок пил.

А вот вольеру он невзлюбил сразу и всей душой. Он метался по ней из угла в угол, на ходу выгребая большими задними лапами корм из кормушки, а потом замирал, зажавшись в угол, и, сострадая ему, Валерка стал оставлять открытой дверцу вольеры.

С тех пор Кредит бегал по квартире, как бы скользя вперёд головой и передними лапами и высоко вскидывая пушистый маленький хвост и задние лапы. Он явно был счастлив, и мы смотрели только, чтобы он не попал нам под ноги. Гостей, приходивших в дом, мы сразу предупреждали:

– Только не наступите на Кредита!

И, как правило, слышали в ответ что-нибудь вроде:

– Да мы уже не только наступили, мы по уши завязли в кредитах!

Наш кот встретил появление нового жильца сдержанно и с достоинством. Неспешно подошёл, обнюхал его и запрыгнул на стул, откуда принялся наблюдать за новым жильцом. Когда Кредит приближался к его миске и пробовал еду, кот не вмешивался, только с гордым презрением отворачивал голову. Он был выше этого.

Вскоре Кредит научился вспрыгивать на диван и на стулья, и кот вынужденно переселился на «третий этаж»: на шкафы и на холодильник. Мне пришлась не по вкусу эта манера крольчонка, и я провела воспитательную беседу и с ним, и с Валеркой, объясняя, что место кролика на полу, но ни в коем случае не выше. Кролик не понял этого, но Валерка «вкупился» и стал бдительно следить за передвижениями малыша по комнатам, то и дело сгоняя его вниз. Кот полностью одобрял эти мероприятия и каждый раз неспешно усаживался на место, только что освобождённое кроликом.

Кроме того, мне не нравилось ходить за Кредитом и заметать шарики помёта, которые он рассыпал по углам и под ногами, и однажды, рассердившись, я погрозила ему веником:

– Не научишься делать свои дела в вольере – я больше тебя не выпущу, понял?
Будешь сидеть безвылазно, как узник замка Иф!

К своему величайшему удивлению, после этого я заметила, что шариков на полу стало меньше, а постепенно эти безобразия совсем прекратились. Зато через пару месяцев пребывания у нас Кредита я обнаружила другие его безобразия, куда более вредоносные и даже опасные. Во время генеральной уборки я отодвинула комод, на котором стоял у нас телевизор, приподняла провода и увидела, что с них во многих местах сточена изоляция и они почти перегрызены. Ах, негодник! Да как тебя не убило? Пришлось заменять провода и поднимать их выше уровня пола.

Как-то весной к нам снова приехала моя сестра. Валерка с удовольствием принялся рассказывать ей о проделках Кредита, и сестра взяла подросшего крольчонка в руки.

– А знаете, – сказала она после нескольких минут вдумчивого созерцания. – Ведь это у вас, судя по всему, не Кредит, а Кредитка.

– В смысле? – не поняла я.

– Девчонка это, а не мальчишка.

Мы с Валеркой посмотрели друг на друга. Нам обоим требовалось время, чтобы привыкнуть к новой реальности.

– Ну и пусть, – пробормотал Валерка. – Какая разница-то? Кредитка – тоже хорошо.

Этим же вечером я сварила компот из урюка. Мы разговаривали, расположившись со стаканами в руках кто в кресле, а кто прямо на полу. Отпив из большого, пол-литрового стакана, сестра поставила его рядом с собой на пол.

В это время из вольера выпрыгнула новоиспечённая Кредитка. Она прошмыгнула вокруг наших ног и подобралась к стакану. Как видно, её привлёк запах компота. Некоторое время она принюхивалась, подобравшись и поводя чутким носом, затем сделала ещё один осторожный прыжок и приподнялась на задние лапы. Её морда оказалась немного выше стакана. Она потянулась, опёрлась передними лапками о его край и осторожно попробовала компот.

Я начала медленно раздуваться от негодования, готовясь изречь нечто смертоубийственное.

– Мам, подожди! – замирая от любопытства, прошептал Валерка.

Мы сидели, не шевелясь и наблюдая. Сестра включила на телефоне видеозапись.

Кредитка почмокала, как видно, одобряя напиток, увереннее взялась лапками за край стакана и принялась пить, время от времени отрываясь, чтобы перевести дыхание, и снова припадая к компоту. Маленькая и пушистая, она стояла возле стакана, больше её размерами, и пила так уверенно, словно намеревалась выпить всё.

Не выдержав, Валерка хихикнул. Кредитка тут же резво отпрыгнула от стакана, промчалась, взбрыкивая задними лапами, по комнате и заскочила в свою вольеру.

– Она в домике, в домике! – в голос рассмеялся Валерка.

Время шло, Кредитка взрослела. Она стала крупнее и круглее, её серый мех сделался окладистым, она полюбила укромные уголки. Выбравшись из своей вольеры, она уже не бегала по всем комнатам, а забиралась куда-нибудь в укромное место и исчезала из виду.

Как-то раз у Валерки пропал носок. Потом с кухни исчезло полотенце, потом из прихожей – обронённая перчатка. Мы искали, не находили и подсчитывали потери, которых становилось всё больше.

Потом пропажи нашлись все вместе. Я заглянула за письменный стол, куда в очередной раз юркнула Кредитка, и обнаружила там гнездо, свитое из всех наших шерстяных и матерчатых потерь.

У Валерки от радости заблестели глаза:

– Она что, хочет принести крольчат?

– У неё не может быть крольчат, – пришлось объяснить мне.

– Почему?

– Ну, она же одна, у неё нет парочки.

– Так зачем ей гнездо? – растерялся Валерка.

– Наверно, это природа. Инстинкт.

– Нет, она просто не хочет жить в вольере, вот и строит себе новый дом.

Мы разобрали гнездо, но сострадательный Валерка попросил меня дать ей взамен какие-нибудь лоскутки или хоть старые футболки. Мы перебрали наши тряпичные запасы и кое-что подарили Кредитке. Она раскидала их и не взяла ничего. Тогда мы сложили эти подарки в углу в Валеркиной комнате, и по одной вещичке она перетаскала их уже в другой угол, в прихожую.

Она не переселилась в своё гнездо насовсем, но часто и подолгу сидела там, то и дело сердито прогоняя кота, который тоже проявлял интерес к её новому лежбищу.