Хроники Крылатого Маркграфа. Военный коммунизм

Придя к власти в результате практически бескровного военного переворота 25 октября (7 ноября) 1917 года, большевики немедленно приступили… правильно, к целенаправленному и систематическому уничтожению российской экономики.

И к превращению огромной страны (в полном соответствии с Десятью пунктами Манифеста Коммунистической партии) в гигантский концентрационный лагерь. В котором каждый житель России (слово «гражданин» было решительно непримиримо) настолько бы зависел от государственной бюрократии и партийной банды (Политбюро и всё такое прочее), что являлся бы их абсолютным бесправным рабом.

Отныне уделом каждого россиянина должен был стать принудительный труд и нищенское существование ради гегемонистских целей «красного царя» (сначала Ленина, затем Сталина) и его слетевшей с катушек банды вурдалаков.

Причём гегемонистских невиданного в истории масштаба – до большевистских лидеров никому и в голову не приходило на оккупацию и подчинение своей воле всего земного шара (красные упыри называли это «мировой революцией» и «созданием Всемирной республики Советов»).

Именно превращение страны в грандиозный концлагерь, а всех её жителей в бесправных рабов – а вовсе не мифическую «реакцию большевистского руководства на реалии Гражданской войны», которую большевики сами же и развязали (причём ровно с теми же целями), и было основополагающей целью так называемой «политики военного коммунизма».

Которая начала целенаправленно и систематически претворяться в жизни с первых даже не дней, а часов так называемой Советской власти (на самом деле, кровавой тоталитарной большевистской диктатуру – левые эсеры были в ней «сбоку припёку»).

Эта политика основывалась на дьявольской идеологии Карла Маркса, в которой идеал «народного хозяйства» виделся в превращении страны в единую фабрику (сиречь рабочий концлагерь), «головная» лагерная администрация которой которой непосредственно управляет всеми хозяйственными процессами… собственно, вообще всеми процессами – вплоть до отношений между полами.

Политика «военного коммунизма» была конкретизирована в так называемой Второй программе большевистской партии, принятой на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года. Эта программа прямо требовала немедленного построение т.н. бестоварного социализма путём замены рыночной торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов.

Что гарантировало бы абсолютную покорность большевикам всего населения – ибо всех непокорных даже не надо было бы расстреливать – они просто умерли бы с голоду (ибо право на продпаёк имели бы только абсолютно лояльные, а ничего купить они не могли бы – по причине ликвидации денег как таковых).

Основой военного коммунизма стала (понятное дело) национализация всех отраслей хозяйства. Иными словами, бесцеремонное, наглое, открытое и тотальное ограбление всех, всего и вся.

Впрочем, большевикам было не привыкать – вся их подрывная подпольная деятельность финансировалась бандитскими налётами и не менее бандитским рэкетом (термины «большевик», «бандит» и «рэкетир» стали синонимами задолго до Октябрьского переворота 1917 года).

Этот невиданный в истории человечества тотальный грабёж начался уже в первые часы после прихода большевиков к власти в России. О национализации «земли, недр, вод и лесов» было объявлено уже 7 ноября 1917 года.

Комплексу «социально-экономических мероприятий», проведённых большевиками в ноябре 1917-го – марте 1918-го года, красные уголовники дали напыщенное название красногвардейская атака на капитал, хотя по сути это был банальный (хоть и грандиозного масштаба) бандитский налёт.

Бандитский потому, что (если отбросить идеологическую шелуху и пошлое словоблудие), и так называемая «коммунистическая партия», и так называемое «Советское государство», сиречь тоталитарная большевистская диктатура, были просто гигантскими уголовными бандами.

Криминальными группировками, организованными (превосходно и очень умело организованными, надо отдать им должное) преступными сообществами. Мафией большевистского разлива, если уж совсем коротко и прямо.

Неудивительно, что с самого начала своей преступной деятельности, большевики провозгласили уголовников «социально близкими элементами» и весьма активно с ними сотрудничали.

Одним из первых действий большевиков во время Октябрьской революции был вооружённый захват Государственного банка, а затем и частных банков. Декретом «о национализации банков» от 14 (27) декабря 1917 года банковское дело было объявлено государственной монополией.

Национализация банков в декабре 1917 года была подкреплена конфискацией денежных средств и сбережений населения (то есть, уже совсем тотальным ограблением всех россиян).

Конфисковалось всё золото и серебро в монетах и слитках, бумажные деньги, если они превышали сумму в 5000 рублей и были нажиты «нетрудовым путём» (что было трудовым, а что нет, решали, разумеется, большевики).

Для малых вкладов, оставшихся неконфискованными, была установлена норма получения денег со счетов не более пятисот рублей в месяц, так что и неконфискованный остаток быстро съедался инфляцией (неизбежным результатом совершенно безмозглой финансовой политики красных).

Параллельно с национализацией (сиречь насильственным отъёмом под в самом прямом смысле дулом пистолета) финансового сектора, большевики приступили к силовому захвату и предприятий реального сектора. То есть, к рейдерству, только в роли рейдера выступали структуры «Советского государства»… и ВЧК.

На первом этапе – с ноября 1917 до марта 1918, было национализировано 836 промышленных предприятий (разумеется, вообще без какой-либо компенсации). Вдохновленные этими бандитскими «подвигами», большевики приступили к рейдерскому захвату целых отраслей.

Второго мая 1918 года Совет Народных Комиссаров РСФСР принял декрет о национализации сахарной промышленности, а 20 июня — нефтяной. К осени 1918 года в руках большевистской банды было уже 9542 предприятия.

К апрелю 1919 года практически все крупные предприятия были национализированы. К началу 1920 года была в основном национализирована и средняя промышленность. И даже мелкая – все предприятия с числом наёмных рабочих более тридцати.

Было введено жёсткое централизованное управление производствами (впрочем, об управлении в нормальном смысле слова было говорить… сложно). Для управления национализированной промышленностью был создан Высший совет народного хозяйства.

Который был, по сути, чисто бандитской (уголовной) структурой, ибо ему предоставлялось право конфискации, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли и прочих мероприятий в области производства, распределения и государственных финансов.

Поэтому неудивительно, что с грабежом и делёжкой у ВСНХ получалось… а вот с производством чего бы то ни было полезного был полный швах – огромная страна семимильными шагами неслась в пропасть голода, разрухи, экономической и социальной катастрофы.

И всё ради безумных целей банды красных упырей по тотальному порабощению всего земного шара… точнее, полного уничтожения человеческой цивилизации (давайте называть вещи своими именами) и превращения всей Земли в один глобальный концлагерь. С большевиками в роли вертухаев…

В конце декабря 1917 года внешняя торговля была поставлена под контроль Наркомата торговли и промышленности, а в апреле 1918 года объявлена государственной монополией. Был национализирован и весь российский торговый флот.

Следующим шагом по пути превращения страны в грандиозный концлагерь стало… правильно, введение всеобщей трудовой повинности (надо отметить, в полном соответствии с людоедскими заповедями дьяволопоклонника Маркса).

Всеобщая трудовая повинность (фактически превратившая всех «граждан» России в рабов большевистской банды) была введена принятым 10 декабря 1918 года Кодексом законов о труде.

Декретами, принятыми Совнаркомом 12 апреля 1919 года и 27 апреля 1920 года, запрещались самовольный переход на новую работу и прогулы, устанавливалась суровая и жесткая трудовая дисциплина на предприятиях.

Широко распространилась система бесплатного (сиречь совсем уж рабского) труда в выходные и праздники в виде «субботников» и «воскресников»… ну чем не концлагерь? Идеал большевиков в области общественного устройства …

Согласно декрету Совнаркома от 29 января 1920 года, всё трудоспособное население страны, независимо от постоянной работы, привлекалось к выполнению различных трудовых заданий. Декретом при Совете обороны был создан Главный комитет по всеобщей трудовой повинности (Главкомтруд) во главе с Дзержинским. Начальником тайной политической полиции – ВЧК.

В начале 1920 года, некоторые армии РККА были преобразованы в трудовые (в полном соответствии с заветами дьяволопоклонника Маркса), сохранявшие военную организацию и дисциплину, но работавшие в народном хозяйстве.

То, что это отнюдь не временная мера, было официально объявлено на IX съезде РКП(б), который взял курс на «милитаризацию народного хозяйства». Что, в переводе на нормальный язык, и означало превращение страны в концлагерь.

Девятого мая 1918 года СНК издал Декрет, установивший государственную монополию хлебной торговли и запрещающий частную торговлю хлебом. Справедливости ради, нужно отметить, что эти меры были приняты ещё Временным правительством, но тогда они были вынужденной и временной мерой, а большевики намеревались ввести это навсегда.

Тринадцатого мая 1918 года декретом ВЦИК и СНК были установлены основные положения продовольственной диктатуры (фактически тотального ограбления теперь и крестьянства тоже).

Цель продовольственной диктатуры заключалась в централизованной заготовке и распределении продовольствия… и подавлении неизбежного (и отчаянного) сопротивления крестьян.

Народный комиссариат продовольствия (Наркомпрод – фактически мощная силовая структура) получил неограниченные полномочия для заготовки (сиречь, безвозмездного изъятия) продуктов питания у российских крестьян. Сиречь, для тотального грабежа…

На основании декрета от 13 мая 1918 года ВЦИК установил нормы душевого потребления для крестьян — 12 пудов зерна, 1 пуд крупы и т. д.. Весь хлеб, превышающий эти нормы, должен был передаваться в распоряжение государства по установленным им же ценам.

Фактически крестьяне сдавали продукты властям бесплатно (в 1919 годы обесцененными деньгами или промышленными товарами оплачивали только половину реквизированного зерна, в 1920 — менее 20 %). Обычные бандиты, что с них взять… только прикрывавшиеся красивыми лозунгами…

В связи с введением продовольственной диктатуры в мае-июне 1918 г. была создана Продовольственно-реквизиционная армия Наркомпрода РСФСР (Продармия), состоящая из вооружённых до зубов продотрядов.

Для руководства Продармией 20 мая 1918 г. при Наркомпроде было создано Управление главного комиссара и военного руководителя всех продотрядов. Для выполнения этой задачи создавались вооружённые продотряды, наделённые чрезвычайными полномочиями.

Которые немедленно развернули чудовищный террор против сопротивлявшихся красным бандитам крестьян. Последние – надо отдать им должное – платили большевистской нечисти той же монетой… причём методами, от одного вида которых поседели бы и вандейцы. И правильно делали – ибо как ещё прикажете поступать с вурдалаками и нелюдью…

27 июля 1918 года Наркомпрод принял специальное постановление о введении повсеместного классового продовольственного пайка с разделением на четыре категории, предусмотрев меры по учёту запасов и распределению продовольствия.

Сначала классовый паёк действовал только в Петрограде, с 1 сентября 1918 года — в Москве — а потом был распространён на всю страну. Результатом предсказуемо стал чудовищный голод, унесший едва ли не больше жизней, чем красный террор.

Предсказуемо потому, что «большевизм» и «полный бардак» (а также повальная коррупция – в силу поголовно бандитского менталитета красных упырей) были синонимами. В результате предназначенные для населения пайки большевиками разворовывались, и самые слабые и беззащитные десятками и сотнями тысяч умирали с голода. Старики, женщины, дети…

Кульминацией политики «военного коммунизма» стал декабрь 1920 года, когда были приняты декреты Совнаркома «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов», «О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления», и «Об отмене платы за всякого рода топливо».

Результатом безмозглой (реально безмозглой, ибо любому в здравом уме и твёрдой памяти было очевидно, что это работать не будет) и чудовищно безграмотной политики большевиков, которые (начиная ещё с «великого экономиста» Карла Маркса) разбирались в экономике как заяц в геометрии, стала грандиозная экономическая катастрофа невиданного в истории страны масштаба.

Вместо ожидавшегося «архитекторами военного коммунизма» невиданного роста производительности труда (если это не безумие, то что же тогда?) произошло её более чем пятикратное падение. Не в последнюю очередь, вследствие массового недоедания (читай повсеместного голода).

Если до революции средний рабочий потреблял в день 3820 килокалорий, уже в 1919 году эта цифра упала до 2680, чего уже было недостаточно для тяжёлого физического труда. Это к вопросу о том, как большевики заботились о пролетариях… и о диктатуре пролетариата, разумеется.

Выпуск промышленной продукции к 1921 году уменьшился в три раза, а численность промышленных рабочих сократилась вдвое. Параллельно (кто бы сомневался) произошло чудовищное разбухание государственной – сиречь большевистской… точнее, бандитской бюрократии.

Численность бюрократов только ВСНХ выросла в СТО раз (!!!), с 318 человек до 30 тысяч; вопиющим примером стал входивший в состав этого органа «Бензиновый трест», в котором всего одним заводом, на котором работало 150 рабочих управляли… полсотни красных чиновников.

Это к вопросу о якобы «более высокой эффективности плановой экономике» (большой привет «великому экономисту» Карлу Марксу и прочим мраксистам). В самом прямом смысле мраксистам – ибо их попытка реализовать безумные, безграмотные и людоедские идеи этого дьяволопоклонника погрузила гигантскую страну в полный и тотальный экономический и социальный мрак. Особенно тяжёлым стало положение Петрограда, население которого уменьшилось втрое, а численность пролетариата уменьшилась в пять раз.

Рухнуло и сельское хозяйство страны. Вследствие полной незаинтересованности крестьян увеличивать в условиях «военного коммунизма» посевы, производство зерновых в 1920 году упало вдвое по сравнению с 1913 годом. 

В такой ситуации достаточно было испортиться погоде, чтобы в регионе наступил голод. При коммунистическом правлении в сельском хозяйстве не стало излишков, поэтому в неурожай, бороться с его последствиями было нечем.

Несмотря на усилия большевиков по налаживанию продовольственного обеспечения (читай выколачивания продуктов из крестьянства), начался массовый голод 1921-1922 годов, во время которого погибло пять миллионов человек. Вдвое больше числа жертв прямого красного террора…

Принятый большевиками курс на «отмирание денег» на практике привёл к фантастической гиперинфляции, во много раз превзошедшей «достижения» царского и Временного правительств в этой области.

Тяжёлое положение в промышленности и сельском хозяйстве усугублялось окончательным развалом транспортной системы. Доля неисправных паровозов дошла с довоенных каждого восьмого до почти двух третей.

Транспорт в России уверенно приближался к порогу, после которого мощностей должно было хватать лишь на обслуживание собственных потребностей… а перевозить он не мог уже ничего. Вообще. Совсем.

В качестве топлива для паровозов использовались дрова (ибо добыча угля рухнула в разы), крайне неохотно заготовляемые крестьянами по трудовой повинности… да и горели они из рук вон плохо.

Полностью провалился и эксперимент по организации в 1920—1921 годах трудовых армий (ещё один большой привет «великому экономисту» Карлу Марксу). Первая трудармия продемонстрировала, по выражению председателя её совета Троцкого (кто бы сомневался) чудовищно, ужасающую низкую производительность труда.

Видимо, в школе все без исключения большевистские лидеры историю древнего мира то ли проспали, то ли вообще прогуляли. Иначе знали бы, что рабский труд катастрофически непроизводителен – и не пытались бы его возродить…

Заданной трудовой деятельностью в трудармии занимался в лучшем случае каждый четвёртый (а то и вообще каждый десятый), а каждый седьмой из-за рваной одежды и отсутствия обуви вообще не выходил из казарм. А массовое дезертирство (огромная проблема и в РККА), уже к весне 1921 года приняло такие масштабы, что трудармии по сути существовали лишь на бумаге.

Политические и военные последствия не заставили себя ждать – к весне 1921 года крестьянские восстания в стране приняли такой масштаб, что падение большевистского режима стало лишь вопросом времени.

Большевики отреагировали как обычно – 14 марта 1921 года на X съезде РКП(б) задачи «военного коммунизма» были признаны выполненными и объявлен переход к радикально иной новой экономической политике.

К НЭПу.