Автономка

Количеством кнопок напоминающим кларнет, инфрапульт смарт-ТВ случайным нажатием попадает в оцифрованный клип Бонни Тайлер «I Need A Hero» Кривая носогубная трансформируется в стиснутые ностальгией зубы. Ритм продирает ознобом давно ушедшего, холодит мурашками.

Задыхаясь саднящими бронхами, я бегу. Хочу догнать и рвануть дверцу такси. Знаю, что никогда не догоню, но я бегу, чтобы поцеловать ту, что не поцеловал.

Хочу всё обратно. Хочу мой «беломор» забитый «пластилином» срезанный с лопастей комбайна в поле под Краснодаром. Я хочу мой портвейн из горлА, хочу опять бегать нагишом с девчонкой мыса Рыбачий по «пятакам» цветущей шалы. Бег отделит мою душу и она полетит в разноцветье двадцать третьего лета.
Опять кружится «диско» того времени.. И опять я встречаюсь с той, которую не встретил.
Ей девятнадцать, она одета в «маленькое чёрное платье» от Coco Chanel, сшитое портнихой военгородка. Её отец каперанг, офицер-подводник с МурмАнска.
Стрижка «паж-Смоуки» оттеняет розовый макияж. Чёрный капрон обтягивает тонкую щиколотку. Она с девятого класса готовилась к ленинградским Белым ночам.
Она топ! И вышла в первую автономку. Она сама по себе и немного страшно, но ей плевать и кафе «Сюрприз» на Старо-Невском приятельски хлопает её по плечу. И постаревший хиппи с жидкой косичкой и обвисшими усами, и дилер в неопреновой косоворотке, и юноша в невозможных башмаках.
Она танцует под «All Thast She Wants», подняв руки, чуть склонив голову, отрешённо смотрит через плечо. Вода её молодости настолько чиста, что никто не решается. Устроившись на табурете у стойки бара она превращается в шахматную фигуру. В совершенное оружие: Ферзь. Она ходит, как заблагорассудится. По диагонали и напрямую, разменивает фигуры в любых направлениях. Ей это позволено, потому что она сама готова к размену.
Она-ставка на зерО. Через десять лет превратившись в продавца круглосуточного ларька или кондуктора трамвая, растолстев и нарожав детей, она будет счастлива.
Что будет через десять лет можно предположить, но что превзойдёт с ней через десять секунд предугадать не сможет никто.

Раздавленный в пепельнице окурок оставляет витую струйку дыма. Пряную непредсказуемость молодости.