О фильме Копейка

Признаться честно, но на меня печатные произведения Владимира Сорокина не произвели такого глубокого впечатления, как два фильма по его сценариям - "Копейка" и "Четыре". Вообще-то это потрясающая идея рассказать о периоде жизни целой страны, рассказывая о разных владельцах одной и той же машины, популярной модели. До Сорокина и Дыховичного фильм в основе которого похожая идея снял Алекс Ван Вармердамм, только там фильм был про платье. Там история начинается и идеи создания рисунка для ткани и разработки фасона этого платья. В фильме "Копейка" история начинается с того момента, когда самую первую Копейку, дают высокопоставленному партийному функционеру, который любит две вещи - соленые огурчики и ходить босиком по родной земле. Вообще в фильме очень часто употребляются каких-то две вещи. Лишь один сложный герой любит целых три вещи, зато его жена человек простой, потому она любит только одну вещь, и у них на двоих всё равно получаются четыре вещи, то есть в среднем на каждого всё равно две вещи. Примечательно то, что одни и те же артисты играют там разных персонажей, привлекли популярных эстрадных исполнителей, да и сами Дыховичный с Сорокиным показались в эпизоде.

Фильм этот, многие восприняли, как глумление над всем святым. К примеру один мой знакомый, глядя на служителя государственной безопасности в этом фильме, просто рыдал он жалости к себе. Дело в том, что он сам в советское время был секретным сотрудником, потому что на зарплату технолога выжить было трудно. Его бесил не сколько фильм, сколько то, что его жена и дети не испытывали жалости к бедному, на его взгляд, Вантусову, которого начальник заставляет пить урину, спрашивая про три качества чекиста и о каких двух вещах говорил Эммануил Кант. Нет, это уже не ирония над семидесятыми, восьмидесятыми в СССР, это смертельный укол жалом сатиры в спину  и ниже пояса! Многие люди видят себя, причем некоторые даже не в одном, а в нескольких персонажах. И им увиденное не очень приятно, потому что не каждый способен так зло посмеяться над самим собой, а потом вырвать часть себя и выбросить, как рекомендовалось сделать в Евангелии с глазом, который тебя искушает. Один мой старший товарищ, когда услышал, что родители Пети любили две вещи - фигурное катание и колбасу, прямо задохнулся от возмущения, принялся кричать, что колбаса была вкусная, не то, что сейчас, потому её и не хватало на всех, а советские фигуристы всех и всегда побеждали, и нечего тут язвить и хихикать! Всем этим он гордился, потому что гордиться очень хотелось, а больше гордиться было нечем.

В нашей жизни нет мелочей, не стоящих внимания, потому что из мелочей слитых воедино состоит наша жизнь. Плох же был тот советский человек, у которого где-то не был спрятан запасной унитаз, на котором можно было бы посидеть в укромном уголке и почитать самиздат Солженицына, не то, чтобы это было интересно, но запретный плод всегда сладок. А как же многим было страшно, если взрослая дочь не чтит моральный кодекс коммуниста! И проще было такую дочку пристроить в женскую зону по знакомству валенки повалять лет пять, чем пережить такой позор. Всякий, любящий жену, муж хочет, чтобы жена во время любовных игр включала не простенького народного Высоцкого, а гениального Галича! А уж как было бы приятно узнать, что жена слушает любимую музыку супруга, когда тот ушел из дому! Да, и не обязательно, чтобы это был Галич. А как же можно было изобразить рупор эпохи, которого пытаются канонизировать, таким, какой он был на самом деле? Народу нужны новые святые, хотя народ и знает, что святости в них не было, и именно отсутствием святости эти святые народу и нравятся. И как можно насмехаться над манией советских чиновников, всем всегда и во всем отказывать, и все улаживать по знакомству? Над этим смеяться - это святотатство, богохульство! Это так глубоко въелось в нас, что мы считаем все это частью себя.

Я много раз смотрел этот фильм с молодежью, был интересен их взгляд на советскую действительность изображенную в гротескной форме. И я прежде всего спрашивал, кто же из всех персонажей им больше всех нравится. И все они сходились на художнике, который совмещал две вещи - любовь и электричество, да заасфальтировал дно Копейки, чтобы она стала устойчивее. Им понравилась дочка Вантусова, не смотря на её аморальный образ жизни, потому что все она делала с энтузиазмом. Впрочем песнь Вантусова о том, что когда он в город приехал и было у него две рубахи актуальна везде. Я слышал подобное от молодых людей, которые уехали на Запад Европы лет в восемнадцать с постсоветского пространства и теперь с жалостью к себе и в то же время с гордостью перечисляют, что они привезли с родины много лет назад только две рубахи, только они ещё начинают перечислять, сколько они добра нажили, в каких музеях Европы побывали, на каких пляжах загорали и купались.

Да, сейчас мужья интеллектуалы не переживают о том, что их простые жены слушают пошловатого Высоцкого, а не Галича, но какому мужу не хочется, чтобы его жена разделяла его вкусы в музыке и в том же кино? Ради приличной зарплаты некоторые вполне готовы заниматься уринотерапией, если им начальник самодур такое предложит. Правда начальники, которые только и делают, что говорят про две вещи, да поят подчиненных своей мочой вымирают постепенно, чтобы выжить, акула капитализма должна думать о других вещах. Фигурное катание тоже стало непопулярным, как и аэробика, только советские люди добрались до видео и настоящего порно.

Боль от пережитых в ту эпоху травм многих советских людей мучает до сих пор, и единственный способ от неё избавиться - это посмеяться над своими мучениями, просматривая этот фильм. Боль эта не из-за того, что было плохо, а из-за уязвленной гордости, от потребности гордиться своим прошлым. Потому люди сначала это прошлое начинают идеализировать, забывая о его негативных моментах, потом сами верят в то, что в нем было всё замечательно, а потом уже собираются туда вернуться, и зовут с собой детей и внуков, рассказывая им об этом прошлом небылицы. И из-за этого никому легче не становится, только хуже. Смейтесь над собой, господа товарищи, и вам станет легче!