Последняя осень. Илья Трещёв

ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ.
Художник Илья Трещёв, наш современник.
"Последняя осень... " холст/акрил/масло 45х75см. 2019-2023г. из серии "Уходящий Архангельск"

Миниатюра, набросок ( не отредактировано)

Она не заметила, как пригревшись в неожиданно тёплых , даже нежных лучах осеннего солнца, то ли задремала, то ли уснула , - стала дышать тихо, совсем не шелохнувшись ни одной из тонких ветвей, что ещё держались на толстых, сухих, помертвевших ветках.

Вздрогнула, очнувшись от шумного шуршания листьев клёна, пугавшего её весь ясный осенний день угрожающими, пылающими красками , больно напоминающими жадный , беспощадный огонь пожара, котррый с дьвольским воем и треском , погубил, пожрал её старинного друга, её единственную , случившуюся любовь.. У неё на глазах, а она не могла тронуться с места, чтобы обнять его в сташную минуту и сгореть вместе с ним.

Он был почтенный старик, её Дом, уже старик, атлетический остов которого с рождения был обшит благородной лиственницей. Он красовавался перед ней десятки лет в окружении молодок- берёз, а посматривал только на неё всеми своими оконцами . Когда окна распахивались и стёкла бликовали ослепительно и мгновенно отражая солнечный луч, она знала, что он подмигивает лукаво, заигрывает, готовый пофлиртовать, показывает, что ему безразличны берёзы-шептуньи , что окружают его - ухаживал за ней.

Подобострастно цветущие клумбы у его крыльца только раздражали его безвкусной пестротой, дешёвыми ароматами и вечно жужжащими , озабоченными пчёлами. Он ненавидел ос, которых привлекала клумба - они облюбовали закуток под его стрехой и без его согласия устрили себе гнёзда, выводя занудное потомство, нарушая покой его сердца. Он любил только птиц - они прилетали, садились на поручни крылечка, суетились в цветах и щебетали весело . Он был уверен, что они передают тайные послания от неё, его Берёзы, что она поручала им передать их ему . Птицы свивали гнёзда в ветвях её пышной, благоухающей свежестью листвы кроны , украшенной недорогими серёжками, - они жили под её покровительством и верно служили ей пернатыми почтальонами.

Он был влюблён в неё и старался, как мог, на расстоянии, хоть чем то одарить и порадовать. Весной он улыбался намытыми стёклами окон, смешил , устраивая спуск со скатов своей крыши подтаявших сугробов. Он злорадно подогревал кровлю всем пылом-жаром своего любовного чувства, а снежные сугробы , рыхлыми, беспомошными, толстыми плюхами спозали, сверзались вниз, с шумом упадая под его ноги. Тогда его крыша блестела , умытая после зимы , сверкала молодо и подсыхала , грелась на весеннем солнце - улыбалась ей.

В жёсткие морозы Дом изо всех сил дымил печной трубой, стараясь, чтоб тёплый дым направилялся к ней, окутывал, согревал её хоть немножко. И поскрипывал наружной обшивкой - нашёптывал слова ободрения , шуршал о любви и нежности. Особенно старался, когда мог стёклами своих окон отражать нежнейшие краски утренней зари , или пылкие , наполненные глубоким, сдержанным чувством, краски вечернего заката - таинственные, тихие, слегка интимные знаки его внимания к ней.

Они и не заметили, как состарились, но ничто не изменилось в них. Он не мог похвастать многочисленностью людей, которым щедро отдавал всю широту и высоту своей души в долгие годы благополучной жизнии, а вскоре люди вовсе покинули его и душа его стала остывать. Печная труба тихонько подвывала в ветренную погоду, не получая тепла и чудесного дымка, котрым Дом мог окутывать свою Берёзу в дни сильных морозов. И дом плакал окнами, замутнённо поглядывая на Берёзу, которая теряла тонкие веточки, - они подсыхали, обламывались и её крона становилась реже, листва мельче, а силные ответвления основных ветвей грубели, сгорбливались, склонялись к земле всё ближе.

Прошлой осенью с Берёзой приключилась беда. Она ещё молодилась, старалась тянуться к солнцу, не хотела, назло нагрянувшей осени, сбрасывать листву и так не любила золото, в которое раядились все . Когда все деревья в округе стояли совершенно обнажённые, сбросив пошлую позолоту, а клён бесновался в зависти , лишившись всей пылающей красоты разом в один из ветренных дней, Берёза была зелена, какой бывает в начале лета, и шелестела, и дрожала каждым листочком, чтобы нравиться ему, её Дому.

Но в ночь хлынул проливной, ледяной дождь, он омыл каждый листочек, тут же застывая тонким ледяным панцрем, сковал всю крону Берёзы. Наутро она стояла оглушённо-недвижная, в слюдяных зелёных ледышках, из последнх сид удерживая их тяжесть на ослабевших ветвях. Потом налетел штормовой шквал с реки, сорвал листочки со звоном, оголил Берёзу и зло сломал все тонкие веточки. Нынешней весной на ней не было ни одного листочка.

Но они были счастлвы - Дом и Берёза, - оставались рядом, она протягивала к нему поредевшие, корявые ветви, а он тянулся к ней изо всех сил и сломал поручнии на покосившемся крылечке. Его кровля казалась поседевшей и чуть облысела, а стёкла окон плакали от уртенней и вечерней росы , - чистые слёзы оставляли неровные следы-дорожки, ведущие вниз, к его подножию.

Однажды пришли шумные, чужие люди. Вошли в Дом через незапертую дверь, недолго ругались, смеялись, дрались и даже пели, а когда затихли, то Берёза увидела отсвет веченей зари в окнах Дома, - была глухая ночь. Это был пожар, огонь, который безжалостно поглотил его - её Дом. Она стояла не в силах шелохнуться, сгорая вместе с ним каждой своей клеточкой. Этот огонь не погубил её - чувства не горят.

Теперь все, кто проходят мимо Берёзы, видят её , - она держится и она знает, что пока она стоит здесь, рядом, в её воображении, стоит её милый Дом, она вспоминает каждый, прожитый ими день, радость солнечных бликов в его окнах, объятия тёплого дыма из печной трубы, волнующий трепет от тайных посланий, которые она передавала ему на крылышках певчих птиц.
Дом жив, пока она помнит.