Как Лесли Нильсен

          
          Эдуард Васильевич учёл все постановочные нюансы и детали. В сарае расчистил угол от завалов; с трудом затащил  в узкую дверку старый обшарпанный стол; живописно расставил на узкой пристеночной полке три бутыли из-под самогона, которым любил побаловать и себя, и приятелей, с удовольствием наведывающихся к нему в гости; жестяное ведёрко с совком, используемое для разведения удобрений, водрузил в центр стола; в колбу залил концентрат марганцовки, переливающийся на свету всеми оттенками бордового.
          В середине глиняной миски с песком вертикально стояла, гордо выпрямившись, столовая ложка из сервиза. Писчая бумага, до этого искусственно состаренная и скрученная в тугой рулон, неохотно распрямлялась под натиском внушительного гусиного пера, выпрошенного неугомонным Эдуардом Васильевичем у знакомого театрального костюмера. Тот неохотно отдал затейливую вещицу, бессовестным образом выторговав за нее приличную сумму. Эдуард Васильевич готов был выложить и больше, но незадачливый деляга не догадался повысить цену.
            Одежду Эдуард Васильевич откопал в комиссионке за углом – халат и головной убор единого медово-коричневого цвета привели нового хозяина в прекрасное расположение духа, а случайно попавшиеся на глаза зеленый шарф с искрой и белая сорочка, в которой пришлось дома на старенькой швейной машинке подтянуть рукава, сделали тот день истинно восхитительным. Эдуард Васильевич по дороге домой даже прикупил торт и бутылочку винца, дабы наедине с самим собой отпраздновать столь удачно разрешившийся вопрос с маскарадным костюмом, что было, вне всякого сомнения, добрым предзнаменованием.
         В назначенный им самим день Эдуард Васильевич облачился в старинные одежды, сел в удобное кресло с мягкой атласной спинкой, неловкими артритными пальцами правой руки обхватил гусиное перо, делая вид, что пишет на бумаге некие таинственные знаки, а левой стал потихоньку покачивать колбу с марганцовкой, пристально глядя на нее прищуренным пытливым оком. Седые волосы, торчащие из-под шапочки, и воинственно задранная кверху редкая бородёнка придавали Эдуарду Васильевичу вид одновременно задиристый и жалкий, чего он, собственно, всеми силами и добивался. А на столе тихо жужжала видеокамера, которую Эдуарду Васильевичу подарили родственники на недавний юбилей.
         По истечении четверти часа камеру, зафиксировавшую непонятное постороннему глазу действо, Эдуард Васильевич выключил и нетерпеливо приступил к просмотру отснятого материала, а затем и к его корректировке на стационарном компьютере. Работа заняла не менее двух часов, но Эдуард Васильевич не замечал стремительно бегущего времени, полностью погруженный в увлекательную работу. Нажав значок «отправить», он, наконец, откинулся назад с выражением неописуемого блаженства на уставшем лице.
         Через неделю пришёл ответ – известная отечественная киностудия, начинающая через три месяца съёмки полнометражного художественного фильма под рабочим названием «Алхимик», приглашает уважаемого Эдуарда Васильевича Архипова на эпизодическую роль. Радости новоявленного актёра не было предела, и каждому очередному знакомому он, поведав разнообразные подробности и сложности попадания в водоворот съёмочного процесса, в конце разговора, скромно потупившись, добавлял одну и ту же фразу: «И Лесли Нильсен* прославился в старости!..»


         * Лесли Уильям Нильсен (11 февраля 1926 – 28 ноября 2010) – канадский и американский актёр, наиболее известный по своим комедийным ролям в кинофильмах 1980–2000-х г.г.

         
         Иллюстрация – кадр из фильма «Аэроплан», 1980