Поэт Семён Кирсанов

18 сентября 1906 года родился Семён Исаакович Кирсанов (фамилия при рождении — Кортчик; 1906 — 1972) —  советский поэт, прозаик и журналист.

С 1914 по 1923 гг. он учился во второй Одесской классической гимназии, затем учился на филологическом факультете Одесского института народного образования.
В 1920 году Семен вступил в одесский «Коллектив поэтов», куда входили Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Вера Инбер, Илья Ильф.
В 1922 году Семен организовал Одесскую ассоциацию футуристов, участвовал (как автор пьес и актер) в создании авангардистского молодежного театра. Тогда же он начал публиковаться в городских газетах.
В 1922 г. стихотворения Кирсанова вызвали серьезный интерес у приехавшего в Одессу Владимира Маяковского.
В 1925 г. Кирсанов переезжает в Москву...

На стихи Кирсанова написаны песни, в том числе широко известные:
— «У Черного моря…» (музыка М.Табачникова);
— «Жил-был я» (музыка Д.Тухманова);
— «Эти летние дожди…» (музыка М.Минкова).


ЭТИ ЛЕТНИЕ ДОЖДИ

Автор текста (слов):
С. Кирсанов
Композитор (музыка):
М. Минков


Эти летние дожди,
Эти радуги и тучи,
Мне от них как будто лучше,
Будто что-то впереди.

Будто будут острова,
Необычные поездки,
На цветах росы подвески,
Вечно свежая трава.

Будто будет жизнь как та,
Где давно уже я не был,
На душе, как в синем небе,
После ливня чистота.
После ливня
Чистота.

Но опомнись, рассуди,
Как непрочны, как летучи
Эти радуги и тучи,
Эти летние дожди.

Нет, не будет жизнь как та,
Та, в которой я и не был.
На душе, как в синем небе,
После ливня чистота.
После ливня
Чистота.

Эти летние дожди,
Эти радуги и тучи,
Мне от них как будто лучше,
Будто что-то впереди...



Семён Кирсанов

ЧЕТЫРЕ СОНЕТА

1

Сад, где б я жил,- я б расцветил тобой,
дом, где б я спал,- тобою бы обставил,
созвездия б сиять тобой заставил
и листьям дал бы дальний голос твой.

Твою походку вделал бы в прибой
и в крылья птиц твои б ладони вправил,
и в небо я б лицо твое оправил,
когда бы правил звездною судьбой.

И жил бы тут, где всюду ты и ты:
ты - дом, ты - сад, ты - море, ты - кусты,
прибой и с неба машущая птица,

где слова нет, чтоб молвить: "Тебя нет",-
сомненья нет, что это может сбыться,
и все-таки - моей мечты сонет

2

не сбудется. Осенний, голый сад
с ней очень мало общего имеет,
и воздух голосом ее не веет,
и звезды неба ею не блестят,

и листья ее слов не шелестят,
и море шагу сделать не посмеет,
крыло воронье у трубы чернеет,
и с неба клочья тусклые висят.

Тут осень мне пустынная дана,
где дом, и куст, и море - не она,
где сделалось утратой расставанье,

где даже нет следа от слова "ты",
царапинки ее существованья,
и все-таки - сонет моей мечты

3

опять звенит. Возможно, что не тут,
а где-нибудь - она в спокойной дреме,
ее слова, ее дыханье в доме,
и к ней руками - фикусы растут,

Она живет. Ее с обедом ждут.
Приходит в дом. И нет лица знакомей.
Рука лежит на лермонтовском томе,
глаза, как прежде карие, живут.

Тут знает тишь о голосе твоем,
и всякий день тебя встречает дом,
не дом - так лес, не лес - так вроде луга.

С тобою часто ходит вдоль полей -
не я - так он, не он - твоя подруга,
и все-таки - сонет мечты моей

4

лишь вымысел. Найди я правду в нем,
я б кинул все - и жизнь и славу эту,
и странником я б зашагал по свету,
обшарить каждый луг, и лес, и дом.

Прошел бы я по снегу босиком,
без шапки по тропическому лету,
у окон ждать от сумерек к рассвету,
под солнцем, градом, снегом и дождем.

И если есть похожий дом такой,
я к старости б достал его рукой:
"Узнай меня, любимая, по стуку!.."

Пусть мне ответят: "В доме ее нет!"
К дверям прижму иссеченную руку
и допишу моей мечты сонет.

1938 год



Семён Кирсанов

ЧУДО


Мой родной, мой земной,
мой кружащийся шар!
Солнце в жарких руках,
наклонясь, как гончар,

вертит влажную глину,
с любовью лепя,
округляя, лаская,
рождая тебя.

Керамической печью
космических бурь
обжигает бока
и наводит глазурь,

наливает в тебя
голубые моря,
и где надо,- закат,
и где надо,- заря,

И когда ты отделан
и весь обожжен,
солнце чудо свое
обмывает дождем

и отходит за воздух
и за облака
посмотреть на творение
издалека.

Ни отнять, ни прибавить
такая краса!
До чего ж этот шар
гончару удался!

Он, руками лучей
сквозь туманы светя,
дарит нам свое чудо:
— Бери, мол, дитя!

Дорожи, не разбей:
на гончарном кругу
я удачи такой
повторить не смогу!