Спецзадание бухгалтера Молчановой. 10

                НЕТОРОПЛИВЫЙ ЗАВОДСКОЙ ДЕТЕКТИВ В ИНТЕРЬЕРЕ СВОЕГО
                ВРЕМЕНИ

Начало см. http://proza.ru/2023/08/11/705
           http://proza.ru/2023/08/17/717               
           http://proza.ru/2023/08/23/516
           http://proza.ru/2023/08/31/716
           http://proza.ru/2023/09/06/408
           http://proza.ru/2023/09/12/483
           http://proza.ru/2023/09/13/592
           http://proza.ru/2023/09/14/448
           http://proza.ru/2023/09/15/711


                Глава 10
Творческий процесс               
               
                Такой длинный стол, за которым могла бы разместиться компания с горой папок, раздувшихся от ценных сведений, амбарных книг и тетрадей в графиками, нашелся только в «красном уголке». Туда по одному, словно заговорщики, к назна­чен­н­ому времени подтянулись, явно стесняясь друг друга, плановичка Рюмина, начальник производства Санько и главбух Молчанова. Людмила Алексеевна, как радушная хозяйка, уже ждала их внутри и улыбаясь указывала, куда кому следует присесть. Каждый раскладывал перед собой принесённые «секретные» сведения, касающиеся выпуска трёх видов самых мощных водонагревателей.
     Методист собрала за одним столом руководителей исторически конкурирующих между собой служб, обладающих ценной информацией и считающих себя самыми умными, профессиональными и осведомлён­ными, не упускающими случая подначить соседа и поглумиться над коллегами. Впервые они открыто делились друг с другом своими внутренними наработками и совместно выстраивали цепочку от технического задания, плановых показателей, запуска в производство и окончательного результата от реализации. Сложив воедино свои бумаги, они получили полную поэлементную и поэтапную картину производства и поняли, где и какие промахи в работе были допущены по причине надетых на глаза шор.
–   «Вот я дурак, не поинтересовался вовремя у соседки за стеной реальной цифрой складских запасов материалов и ценами последней поставки»…
     А бухгалтер поняла, что зря она столько времени мучила мастеров и сама бегала в сварочный цех «першинги» в заначках пересчитывать, путаясь в их маркировках. Оказывается, всё это было известно её «закля­тому другу» – начальнику производства. Он вёл учет не в материалах, как бухгалтерия, а по единицам изделий.
     Людмила предлагала разгорячённым руководителям сделать перерыв на «кофе-брейк», чайку глотнуть с сушечками, но им уже было не до перекусов –  уткнувшись в бумаги, они изучали внутренние документы «смежников», к которым впервые получили доступ. Смешно, но раньше, из-за недоверия и неприязненных отношений, они не задумывались, что делая одно общее дело, дополняют работу друг друга. Теперь мудрецы прозрели и увидели, что надо им расчёты свои синхрони­зиро­вать и расширить количество позиций, учитываемых при анализе для полной сходимости результатов.
    Санько, изучив материалы плановиков и финансистов, попросил обеих дам выделить для него еще и закладные детали. Что-то у него там не срасталось. Своим «свежим глазом» Виктор еще и пересортицу заметил именно по закладным деталям, где сменился завод-поставщик и цены стали кратно выше, после чего финансисты поняли причину провала планового задания в прошлом месяце.
Короче, посмотрели спецы друг на друга с уважением и пожали руку… Долговой.

         Людмила Алексеевна зашла в кабинет Молчановой, присела рядышком и глядя в её осунувшееся лицо, душевно сказала:
–   Женечка, я тут посмотрела твои материалы по незавершенке. С этими вашими заначками больших нарушений в учёте нет. Только пересортица. Ну с этим мы разобрались вчера и производственный отдел со сбытови­ками всё отрегулируют. Причина в чём-то другом. Давай, посидим вместе, ещё поглядим,  –  но  через 15 минут снова исчезла. По слухам, её видели в отделе кадров на втором этаже.
      С десяти утра и до обеда Людмила занималась участком заработной платы, который вела недавно вышедшая из декрета Светлана – помогала ей выяснить причину возникновения ошибок в удержаниях, которые до сих пор имели место. И вскоре она обрадовала бухгалтеров, сообщив им, что вины расчетчиц здесь особо и нет. Причина крылась в другом –  в доброте и милосердии секретарей и кадровички Галины, которые и не думали, что беду творят...
         Зарплаты у людей были невысокие. Если жизнь заставляла делать дорого­стоящие покупки, мебель там или бытовую технику, то народ брал товар в рассрочку, а документы на удержание кредита магазины высылали по почте чуть позже. Исполнительные листы на алименты тоже шли в запечатанных конвертах. Прилетали эти бумаги прямиком на столы к секретарям или инженеру отдела кадров. Тут ушлые должники, подкара­ули­в их, падали в ножки красавицам и просили выкинуть или попридер­жать на какое-то время передачу документов в бухгалтерию, оттягивая момент начала удержаний или перехлеста одного кредита со следующим. Надо было как-то сводить концы с концами, ведь иногда в получку этим транжирам вообще ничего на руки не причиталось, а случалось, что получив усиленный аванс, алиментщик или злостный кредитный должник по итогу месяца вообще на «минус» по заработку выходил.
     Крутились таким образом и рабочие и управленцы, как правило, одни и те же. Если расчетчица уже поставила в карточке отметку на удержание после звонка коллег из окрестных магазинов или визита чьей-то бывшей жены с копией постановления на выплату ей алиментов, а документа в наличии не оказывалось, происходили ошибки.

      Евгения вошла в кабинет директора имея намерение подписать договор на продление услуг методиста, ведь пользу от её присутствия на заводе успели оценить многие. Не ставя точку в своей работе, легкая на ногу и коммуникабельная Людмила Алексеевна, изучив специфику учета и хранения матери­алов, добралась и до производства. Начальники цехов в курилке обсуждали рекомендации эксперта, не решаясь самостоятельно менять что-то в отработанной годами схеме, а Долгова уже готовила свои предложения для визита к главному инженеру...
     Георгий Николаевич на удивление быстро «подмахнул» бумаги, на месяц продлевая нахождение на заводе консультанта, но при этом по слогам прого­ворил Жене, отстукивая каждое слово ребром ладони по столу, что ВСЯ ПОЛУЧЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ НЕ ДОЛЖНА ВЫЙТИ ЗА ПРЕДЕЛЫ ПРЕДПРИЯТИЯ. И главное, проблема возникновения убытков «на пустом месте» и возможная афера с продажей на сторону латунной трубки до сих пор не установлена.
     Шерхан, буравя глазами главбуха и повышая обертон, рычал так, что на столе задребезжала чайная ложечка в стакане своего хозяина:
–   Год заканчивается, что с убытками делать будем? Я тебя спрашиваю, как перед Объединением объясняться? Ходят они теперь с Рюминой как «шерочка с машерочкой», а воз и ныне там. Даю тебе сроку до конца года. Не разберётесь  –  пеняйте на себя, обеих тринадцатой зарплаты лишу.
      Евгения на «великого и ужасного» не обижалась и в отличие от коллеги- плановички не робела от его грозного вида. Директор был прав. Времени реально мало оставалось.

–   «Ну что, если объяснить возникновение убытков пока не удается, надо попробовать хотя бы жуликов за руку поймать» – подумала она и пошла радовать Людмилу Алексеевну подписанным договором.
      

                * * *
              Пришёл декабрь, лютый как никогда. Мороз ударил, когда снег едва припорошил землю и оттого казалось еще холоднее. Над городом завис антициклон и днем сияло, но мало грело, зимнее солнце. Радость в этом определенно была  – настроение поднималось, но как только светило покидало небосклон, температура падала до минус 20, и настроение тоже.
     Людмила ехала на завод с пересадками на рейсовом автобусе и ввалилась в бухгалтерию вся продрогшая, со своим неизменным коричневым портфелем в одной руке и крафтовым кульком в другой.
–   Это сушёные опята. Будем вечерами лапшу грибную варить, – бодро сообщила она и побежала греть заледеневшие руки и ноги к огненной батарее. Новость удивила всех, ведь до этого методист уезжала с завода рано, объясняя это тем, что спешит к больной дочке – муж работает во вторую смену и ей надо успеть до его ухода. По этой причине Долгова не могла оставаться вечерами и помогать Евгении.
–   Теперь всё изменилось: с этой недели и до конца года у мужа будут только первые смены и я смогу с вами хоть до ночи сидеть, – радостно проинформировала Женю помощница.
–   Когда никто не мешает –  работается продуктивнее.  Мы вечерами все отставания в обработке документов нагоним, ошибки в учёте найдем и поправим, баланс выведем, –  «проглатывая» слоги пыхтела методист, силясь стянуть с негнущихся ног высокие сапоги.
–   «Как только в такой мороз до дому справляться будем?» – подумала, но вслух ничего не сказала Хозяйка.
     И они, обложившись горой документов, засели за работу.
     Начальник планового отдела Рюмина, устроившись на завод в одно время с Шерханом и пора­бо­тавшая с прежним главбухом, убедила их, что у премудрого Прохора в учете был идеальный порядок, за что его ценили и уважали не только на заводе, но и в объединении.
     От последнего отчета, составленного рукой гения был дан старт их работе. За две недели они должны были умереть, но сделать это –  перепроверить и в случае необходимости по новой заполнить формы и документы его преемниц за два с половиной года, сверяя полученные итоги с представленными квартальными и годовыми отчетами.
      С ними вместе трудилась Маргарита, которая была такой же дотошной и увлеченной как эти две ненормальные и бежать домой к кастрюлям и сковородкам не спешила, взвалив ведение хозяйства на мужа и дочь.
      Методист по ходу дела показывала, где они допускали огрехи в ведении документов и разноске показателей и тут же, покопавшись в своем необъятном портфеле, вытаскивала из его недр инструкции и нормативные материалы, которые Молчанова тут же брала «на карандаш», делая записи в тетради в клеточку.
     Работала Людмила быстро и с ней всё сложное казалось понятным и не таким уж заковыристым. Но иногда они зависали надолго, разбираясь в запутанных операциях и проводках. Не всё в бумагах было чисто и объективно. Лариса Птицына, не вдаваясь в подробности, городила огород с цифрами, а что там было на самом деле установить было не так-то просто.

      Поначалу они уезжали с завода часов в восемь все вместе, подстраи­ваясь под график движения рейсового автобуса. Потом стали засиживаться до девяти и даже до десяти вечера, когда автобуса уже можно было и не дождаться. Тогда Женя звонила мужу и просила вызвать с домашнего телефона такси к проходной. Сами они за это дело не брались – слишком много времени приходилось на это тратить. Таксисты не хотели ехать в такое глухое место, боялись чего-то. Мужья сумасшедших дамочек уже исчерпали все аргументы, пытаясь вернуть своих жен в лоно семьи и терпеливо подогревали  ужин для них и ставили чайники на плиту, дожидаясь своих благоверных.

     Протиснувшись через вертушку на проходной и уже садясь в старую и раздолбанную колымагу с шашечками на борту, Марго обратила внимание, что завод в эту позднюю пору был обитаемым. Окна на первом этаже сияли, а в морозном воздухе витали столовские запахи.
–   Смотрите, девочки: служебный автобус на территории стоит. Сломался что-ли?

     Вечером следующего дня, после уборки на двух участках, к ним поднялась усталая и вспотевшая Кира Степановна и пригласила дамочек на первый этаж чаю с пирогами откушать, а то они, по ее мнению, скоро совсем умом тронутся с голоду и непосильной мозговой деятельности.
–   Идите, я уже поела, – сообщила она.
–   Что тут на заводе у нас происходит? Ночные смены что ли ввели, раз столько народу толчётся? Не похоже на обычное дежурство во время морозов – недоумевала главбух. –  Сидим тут на отшибе и не знаем ничего, –  с этими словами она оправилась на разведку и цокот её каблучков по бетонным ступеням лестниц эхом разносился по пустым коридорам заводоуправления. 
     На первом этаже работал буфет-раздаток и доносился гул мужских голосов. Завидев одетых в исподнее рабочих, Женя дальше не пошла, а  попросила позвать старшего. К ней вышел Коля Орлов, начальник сварочного цеха, нескладный и угловатый, относительно молодой мужчина под два метра ростом. Он уже пропустил стаканчик бормотушки, а может и не один,  и оттого был румян, медлителен и добродушен.
      Он удивился, что Молчанова не знает, что их завод принимает участие в ликвидации страшной аварии на теплотрассе в заречной части города. Евгения, конечно, слышала это сообщение в сводке новостей и переживала вместе со всеми, что в промоину с кипятком, образовавшуюся посередине оживлённой автодороги, вместе с остатками асфальтового покрытия провалился рейсовый автобус «Икарус» с людьми, а весь большой микрорайон в 30-градусный мороз остался без отопления.  Детсад и школа закрылись, в домах батареи полопались.
     По призыву властей, справиться с бедой помогали все предприятия  города. А вот что на самый ответственный участок  –  ремонт прохудив­шегося коллектора, направили сварщиков с «Гефеста», главбух услышала впервые и очень посочувствовала ликвидаторам аварии. Условия работы были адские – мороз, влажный пар, горячая вода под ногами. Полностью перекрыть подачу теплоносителя по подземному трубопроводу было нельзя. Рабочие на каждый выезд получали валенки с галошами и телогрейки, поверх которых надевали свои сварщицкие доспехи. После смены мокрую одежду снимали и выбрасывали. Кормили  бригады горячим ужином-обедом бесплатно и по домам развозили на служебном автобусе.
     После общения с Николаем, Молчанова поднялась к себе задумчивая-презадумчивая. Посмотрев на неё, Марго с Людмилой ради пирожков сомнительного качества спускаться вниз не захотели, а включили чайник и вытащили из закромов банку варенья.

       Как она про Орлова могла забыть? Ведь ежемесячный отчет по цеху о заборе материалов со склада, их расходе и изменении незавершенного производства составлял именно он. Евгения ему доверяла. И не потому, что Николай закончил (заочно правда) тот же самый факультет в универ­ситете что и она, и не за то, что этот суровый мужик был единственным известным ей представителем мужского пола, обладающим каллигра­фи­ческим почерком девочки-отличницы (этот факт ее восхищал и умилял одновременно).  Нет, он был симпатичен ей своей прямотой и добросовест­ностью, хоть и имел один недостаток. Каждый день, за пятнадцать минут до конца смены, он в своём закутке в одиночку выпивал стакан красного вина и раз в месяц уходил на несколько дней в запой.
     Неужели он мог что-то напутать, ведь все сведения о заначках были в его руках? 

    
Продолжение следует http://proza.ru/2023/09/18/1262