Великий экспериментатор 4

   На следующий день главврач встретился с пациентом опять. Он поздравил его с «приобретением» феноменальной памяти, сказав что, это результат сильнейшей травмы черепа, объяснив, что подобные явления случались в медицинской практике и рассказал Алексею Александровичу о митрополите Московском Макарии, который отличался необычайным умом, хотя до случая который произошел с ним, был очень болезненным и тупым ребенком. Однажды в семинарии кто-то из его товарищей во время игры проломил ему голову камнем. После этого происшествия способности Макария сделались блестящими. Он стал обладать феноменальной памятью.
   
   В заключении доктор пожелал Рессеру не злоупотреблять подобным тренингом, который может негативно отразиться на его здоровье. Алексей Александрович запомнил совет главврача и старался следовать ему в дальнейшей своей жизни.
   
   Выйдя из госпиталя он, по мере своих возможностей,  продолжил тренировать зрительную память. Началась блокада. Эти годы Алексей Александрович вспоминал с ужасом. Редко рассказывал нам о том времени. Хотя один эпизод, все же рассказал, хотел отдать дань памяти его любимой собаки, которая в годы блокады сохранила жизнь нескольким человекам.
   
    Когда он готов был расстаться с жизнью и тихо в своей квартире умирал от голода, к нему забрела соседка, до войны работающая управдомом, увидев лежащую у кровати полуживую любимую собаку Алексея, она намекнула, что этот бульдог мог бы спасти жизнь нескольким человекам. Рессер не мог решиться на это и готов был умереть, но не предать своего четвероногого друга. Рассказывая дальше Алексей Александрович не стесняясь нас, начинал плакать.

    На следующей день в его комнату вошло несколько полуживых людей. У одного из них был нож, другой держал тазик. Алексей попытался защитить собаку, из последних сил он слез с кровати, ноги не держали, упал и стал закрывать телом бульдога. Его оттащили. Как убивали его любимую собаку, он не видел. Алексей потерял сознание, когда пришел в себя, увидел ослепительно белый тазик на полу, наполненный наполовину кровью. Этой кровью его силой поили, и она и сохранила его жизнь.

    Через неделю в городе появились продукты. Стало легче. Он выкарабкался. Рессер всегда помнил, что кровь его собаки спасла ему и еще нескольким человекам жизнь. И все равно он чувствовал себя виноватым перед ней. Умом он понимал, но до конца жизни не мог простить себя за это.
   
   После войны Алексей Александрович окончил институт, работал на радио,  когда появилось телевидение, стал трудиться на Ленинградской студии в качестве режиссера. В послевоенные годы он изучил еще три языка: английский, немецкий и польский. Долгие годы он был завсегдатаем Салтыковской библиотеки в Ленинграде. Старые сотрудники его хорошо помнили еще с военного времени, потому что он был одним из немногих, кто заказывал в национальном книгохранилище литературу на 2-х или 3-х языках  сразу!
   
   За годы работы на телевидении он прославился как режиссер умеющий талантливо ставить большие литературные передачи. Потом, когда его болезнь стала прогрессировать: дали знать последствия контузии,  Алексея Александровича мягко, на тормозах, «спустили» в детскую редакцию. Там он тоже не задержался. Подмигивание, бормотание вслух, скрежет зубами и другие странности смущали и отпугивали ранние детские дарования. Ему предложили перейти работать в ЛГИТМиК на кафедру режиссеров телевидения, где он и служил последние годы своей жизни.   
   
   Работа преподавателем в институте была одной частью его профессии. Другой стала многолетняя работа по запоминанию наизусть литературных  текстов, которые он превращал  в многочасовые уникальные композиции, а позднее начал выступать с ними в качестве автора и исполнителя в поездках на автобусе «Литературный Ленинград». Себя он называл  просто «экскурсоводом». Другие, кому пришлось не однажды быть участником этих поездок, называли подобные выезды «автобусным театром одного актера».
 
     Обладая огромным театральным талантом, блестящим аналитическим умом и феноменальной памятью, он после нескольких экскурсий на автобусе «Литературный Ленинград» снискал себе славу непревзойденного рассказчика не только в театральных кругах, но и во всем городе. Вскоре на его экскурсии нельзя было попасть, все поездки были расписаны на несколько месяцев вперед.
   
   С годами здоровье Алексея Александровича стало ухудшатся, он уже не мог часто делать экскурсии, хотя иногда все же удавалось упросить Мастера сделать внеочередной рейс для очень известных личностей. Человек он был добрый, никогда не жалел себя, делал бескорыстно добавочные экскурсии по Ленинграду.   
   
    Как происходили эти экскурсии надо рассказывать отдельно, хотя сделать это нелегко. Прошло много лет и в памяти остались только некоторые детали.  Мне посчастливилось, что я был слушателем и зрителем одной из исторических автобусных экскурсий. Находясь под «гипнозом» увиденного и услышанного, я  вспомнил тогда о чтецких телепередачах Ираклия Андроникова. Много в этих выступлениях было общего.
   
   Подготовка к поездкам была сродни ритуалу. Алексей Александрович готовился к ним загодя, но прежде чем перейти к рассказу об одной  из таких поездок, я хотел бы рассказать о том, как я встретился с этим уникальным преподавателем в первый раз.