Гематома

          В шесть вечера 31 декабря любимый племянник Артёмка подбил Томе глаз, и, что особенно обидно, той самой погремушкой, которую Тома торжественно вложила в его маленькую потную ладошку. Семимесячный малыш, сидя на коленях у мамы, Томиной старшей сестры, радостно засмеялся, загулил и, неожиданно вывернувшись, с размаху ударил наклонившуюся к нему тётю Тому игрушкой по правой скуле.
          – Спасибо, солнышко! – оторопело и еле слышно от боли проговорила Тома, чувствуя, как лицо со стороны удара наливается свинцовой тяжестью.
          Медленно приблизилась Тома к зеркалу, боясь взглянуть на свое отражение. Результат превзошел ожидания – бледно-розовая припухлость на глазах меняла цвет, и по ней поползли угрожающие лиловые потёки, глаз уменьшился в размерах, и можно было сделать вывод, что обладательница довольно привлекательного еще пять минут назад личика на самом деле алкоголичка и драчунья. Алкоголичка – от выпитого бокала шампанского, преподнесённого Томе сестрой со вздохами сожаления – эх, жаль, нельзя, я бы тоже выпила, если бы не кормила и дальше в том же духе.
          – Как быть?! В таком виде на Новый год в компанию?! Невозможно!!! – делилась Тома с равнодушным зеркалом своей бедой.
          – Мне б твои проблемы... – рассеянно пробормотала сестрица Ксения, прикидывая в уме, не пора ли срочно покупать Артёмке новые ползунки, ведь растёт не по дням, а по часам, а впереди новогодние праздники, и магазины залягут в спячку.
          Но, взглянув в полные слёз глаза младшей сестрёнки, устыдилась и ласково произнесла:
          – Томочка, не переживай! Хочешь – с нами встречай. Правда, у нас скучновато и тихо, и спать ляжем сразу после полуночи – Артёмка такой беспокойный стал, надо отдыхать по возможности, и Витьке 2 января на смену заступать... Хотя, знаешь, ты лучше съезди в травмпункт – синяк-то нешуточный, целая гематома!
          – Вот и Тома с гематомой... – срифмовала расстроенная Тома. – Пожалуй, ты права – поеду в больницу, мало ли что.
          – Жду твоего звонка! Удачи! Надеюсь, с глазом все в порядке! – напутствовала Тому Ксения, закрывая дверь.
          Артемка весело махал тётушке рукой, из которой предусмотрительно с некоторыми усилиями изъяли сразу полюбившуюся малышу погремушку.
          На улице вовсю мела метель - затянувшаяся нетипичная декабрьская  оттепель сменилась обильным снегопадом. Травмпункт встретил засыпанную снегом Тому приветливо. Поддатые парни с различными повреждениями лиц-голов и верхних-нижних конечностей одобрительно подмигивали и, потеснившись к неудовольствию пожилой цыганки с замотанной в яркий платок левой рукой, уступили дорого одетой, ухоженной, но своей в доску даме место на тесной скамье.
          – Мужик глаз подбил? – сочувственно поинтересовалась цыганка, внимательно осмотрев поврежденное лицо Томы.
          – Мужик... – согласно кивнула Тома.
          – Красивый? – продолжила допрос цыганка.
          – Очень! – ответила Тома, вспомнив светлые кудряшки и хитрые голубые глазёнки с длинными ресницами.
          – Ну, раз красивый, тогда ладно, надо простить, – вынесла вердикт цыганка и предложила погадать, заверив, что денег не возьмёт в честь приближающегося Нового года.
          Тома неохотно протянула руку ладонью вверх. Цыганка взяла ее руку в свою, с минуту молча рассматривала замысловатые линии и наконец, загадочно улыбаясь, объявила:
          – Казенный дом, судьба за дверью.
          Тут подошла её очередь, и цыганка, жалобно заохав, скрылась в смотровом кабинете. Тома устало прикрыла глаза и задремала.
          Проснулась она от едкого запаха.
          – Очнитесь! Вам плохо? – встревожено вопрошала медсестра, водя под носом у Томы ваткой, пропитанной нашатырём.
          – Нет! Всё в порядке! Просто устала и заснула, – пояснила Тома.
          – Отлично! Коль заснули, значит, травма не слишком тяжелая. Поднимайтесь – Ваша очередь.
          Тома вошла в кабинет и, закрыв за собой дверь, остолбенела. Врач торопливо записывал что-то в журнал и, не глядя на нее, отрывисто бросил:
          – Присаживайтесь и рассказывайте, что с Вами произошло!
          – Такое произошло, что и не рассказать!!! Здравствуй, Володя!!! – весело и громко воскликнула Тома.
          Доктор резко бросил ручку, и, повернув голову, воззрился на пациентку. Затем, вскочив с места, бросился к ней и порывисто обнял:
          – Томка! Неужели ты?! Сколько лет прошло???
          – Двадцать... Представь себе, как много! – ответила Тома вне себя от счастья, совершенно позабыв про гематому.
          – Эй, подруга, а кто тебя так отделал?! – строго спросил, вспомнив о своих непосредственных обязанностях «хирург-травматолог высшей категории Кожевников Владимир Павлович», как было написано на бейджике, прикрепленном к нагрудному карману белого халата. – Полицию вызову сейчас, побои – дело уголовное.
          – Нет, Володечка, что ты, не надо полицию! – испугалась Тома. – Он не нарочно, честное слово, я сама виновата!
          – Тома, все так говорят! Домашнее насилие необходимо в корне пресекать! – авторитетно произнёс Владимир Павлович.
          – Умоляю... – из глаз Томы потекли слёзы, результат нервного напряжения.
          – Ладно, считай, что уговорила, – хмуро ответил доктор. – Сейчас детальный осмотр на предмет сотрясения мозга, травмы черепа и повреждения глазного яблока, а потом поговорим.
          Осмотр, включающий МРТ и консультацию окулиста, занял около часа. Ничего страшного, к счастью, не обнаружили, и Тома, снабжённая рекомендациями и снимком, вернулась в кабинет к Кожевникову.
          – Слушай, Томка, десять вечера. Давай я тебя оставлю в отделении на ночь – бурная встреча Нового года тебе категорически противопоказана, а я дежурю до 14.00 первого января. Ты под присмотром будешь, мне так спокойнее. Лицо медсестра обработает – к утру отек уменьшится. Если драчуны и неудачно упавшие непрерывно не будут поступать, может, и поговорить сможем, хотя в новогоднюю ночь случаи происходят самые невероятные, – улыбнулся Владимир.
          – Точно! – улыбнулась в ответ Тома, имея в виду свое невероятное появление в травмпункте и встречу с парнем из летнего лагеря, с которым танцевала на дискотеке все медленные танцы, а потом по стечению случайных и глупейших обстоятельств они потеряли друг друга на долгие двадцать лет...
          Володя согласно кивнул, поняв её с полуслова.
          – Том, а, может, тебе срочно надо домой к мужу-детям? И, кстати, кто тебя ударил?! – спохватившись, напряжённым тоном спросил Володя.
          – Володечка, я не замужем, детей нет. А с тем, кто меня ударил, я тебя познакомлю завтра после дежурства. Хочешь?
          – Ещё как! – задиристо ответил Кожевников, и Тома рассмеялась, вспомнив, как Володька подрался из-за неё с приятелем на баскетбольной площадке.
          Тома позвонила не находящей места от беспокойства сестре, предупредила о предстоящей ночи в больнице и, заинтриговав завтрашним визитом с незнакомцем, прервала разговор.
          – Вот и пришли, – Тома стянула с головы меховую шапочку, стряхнула с нееё снег и нажала на кнопку звонка. – Сейчас увидишь моего «обидчика».
          – Поскорей бы... – процедил сквозь зубы Владимир, ощущая себя моложе на двадцать лет.
          Дверь распахнулась – раздался оглушительный радостный вопль, которым Артёмка в новых синих ползунках приветствовал любимую тётю.
          – Познакомьтесь – мой замечательный старинный друг Володя Кожевников. Володя, знакомься и ты – уважаемый Виктор, муж старшей сестры, драгоценная сестричка Ксения и обожаемый племянник Артемка, обладатель самых крепких кулачков на свете, –  счастливо смеясь, проговорила Тома и погладила по голове Володю, у которого напряжение сменилось радостной улыбкой. – Представьте, драться за меня собрался, как тогда – помнишь, Ксюшка, я рассказывала?
          – Помню, конечно! И как ты месяц рыдала после возвращения из лагеря... Такое не забывается... –  ласково ответила Ксения. – Вы ведь разминулись-потерялись?
          – А вчера нашлись-сошлись навсегда! – произнес Владимир, решительно переступая порог. – С Новым годом!..