Матисс. Иллюстрации к Письмам монахини

ОСНОВНАЯ СТАТЬЯ
http://proza.ru/2023/09/11/422

Художник пробился над письмами битых 3 года. Каждое письмо романа в издании сопровождают определенные декоративные мотивы: цветики, в которых доминирует цветок, как пишут знатоки, граната и лицо самой монахини: выражение которого меняется от иллюстрации к иллюстрации, выражая каждый раз какое-нибудь новое чувство: восторг, надежду, тревогу, гнев, снисхождение, а в самом последнем письме, пройдя как по нотам всю гамму чувств, героиня Матисса докатилась до смирения: выдохлась, надо полагать.

В качестве образцов для художника, опять же как пишут исследователи, потому что из самих картинок вы этого не вычлените, послужили реальные монашки, в частности, одна из них, которая еще до монашеского пострига работала медсестрой и ухаживала за больным художником. Много образцов дали художники мавританки, которых Матисс массами наблюдал во время своего краткосрочного туристического вояжа в Марокко (должно быть, под чадру заглядывал), то есть женщин, которые вынуждены или должны были скрывать свою страсть под покровом целомудрия.

Матисс в своей жизни много чего наиллюстрировал и даже присочинил для этого своеобразное credo:

"Есть разница между художественным оформлением и иллюстрациями. Художник и писатель должны работать вместе, не смешивая свои задачи, но параллельно. Рисунок должен быть пластическим эквивалентом поэмы. Я сказал бы, что это не первая и вторая скрипка, а концертный ансамбль".

То-то он поругался с Джойсом, которому эта художественная отсебятина всю плешь переела при иллюстрировании "Улисса". Ну а Гийераг, он умер в XVII веке, и, естественно, претензий предъявить не мог. Хотя, мне кажется, иллюстрации, хотя и не дают никакого представления ни о содержании, ни об эпохе, ни даже о настроении книги, но читать ее не мешают. Ну болтаются там рядом с текстом какие-то силуэты, и пусть себе болтаются: есть не просят, по крайней мере.

И все же классическая иллюстрация, вроде на приведенной обложке, для читателя как-то привычнее и понятнее, чем вся эта высокохудожественная отсебятина гения.