Хроники Крылатого Маркграфа. Наследник

Берлинская семейная идиллия Колокольцевых продлилась очень недолго – всего четыре с половиной месяца. Шестнадцатого марта 1929 года Мария-Бронислава внезапно почувствовала себя плохо.

Настолько плохо, что её пришлось положить (благо средства её мужа позволяли) в знаменитую Шарите – элитнейшую и старейшую клинику Берлина. Однако, это не помогло – после кратковременного улучшения она скоропостижно скончалась от инфаркта двадцатого марта, всего несколько дней не дожив до своего 46-летия.

Колокольцев-старший настоял на вскрытии, ибо столь скоропостижная кончина его супруги показалась ему подозрительный. Проводивший вскрытие врач – на тот момент лучший патологоанатом и судмедэксперт столицы уверенно заявил:

«Смерть абсолютно естественная. Мне известно, что у неё были тяжелейшие роды – её спасли буквально чудом, но осложнений на сердце не удалось избежать. Которые и дали о себе знать… точнее, вызвали инфаркт четверть века спустя…»

Сделал многозначительную паузу – и уверенно успокоил вдовца:

«Магдалена мне рассказала про ваши… болевые игры, да это и при осмотре было видно. Это было совершенно правильное решение – таким образом Вы максимально мобилизовали ресурсы её организма и подарили супруге несколько лет жизни. Возможно, даже много лет жизни…»

Марию-Брониславу Колокольцеву-Яблоновскую похоронили двадцать третьего марта на католическом кладбище Святой Ядвиги (одноимённого кафедрального собора Берлина) в Лихтенберге на закрытой приватной церемонии. Похоронили под именем Магдалены фон Таубе, конечно.

Кроме её мужа и сына (и священника, разумеется) на церемонии никого не было – таково было её пожелание. И рейхсфюрер, и доктор Геббельс прислали роскошные венки от имени СС и НСДАП соответственно и выразили глубочайшие и искренние соболезнования).

Когда они выходили с кладбища, Евдоким Михайлович неожиданно спокойно и уверенно объявил: «Мне тоже недолго осталось; скоро она придёт за мной – и я уйду к ней…»

Его сын изумлённо посмотрел на него. Колокольцев-старший объяснил: «Возможно, это не было заметно со стороны, но мы были очень, очень близки. Настолько близки…»

Он запнулся, долго молчал, затем решительно продолжил:

«Сказать, что я не могу без Марии-Магдалены жить, было бы неправильно. У меня много разнообразных занятий, да и твой проект мне настолько интересен и для меня важен, что я помогал, помогаю и всегда буду тебе помогать…»

Сын сжал его руку: «Спасибо, отец. Я это всегда знал, знаю… и всегда буду тебе бесконечно благодарен…»

Евдоким Михайлович продолжил: «Просто… просто мы настолько духовно близки, что я знаю, просто знаю, что она очень скоро придёт за мной. И я пойду за ней – и к ней, потому что…»

Он запнулся, затем вздохнул: «Извини, я не могу это объяснить. Словами это вообще не объяснить… наверное»

Колокольцев-старший как в воду глядел. Он скоропостижно скончался двадцать пятого июня – в своей теперь уже одинокой постели. Просто не проснулся утром, всего две недели не дожив до своего пятьдесят шестого дня рождения.

Врачи констатировали смерть от геморрагического инсульта – кровоизлияния в мозг и заявили, что в его возрасте при его роде занятий и образе жизни этот исход был лишь вопросом времени. Абсолютно естественная смерть…

Евдокима Михайловича похоронили – разумеется, под именем Конрада фон Таубе – на том же католическом кладбище Святой Ядвиги, рядом с супругой, которая, похоже, действительно пришла за ним. И забрала к себе – в явно лучший мир.

На этот раз закрытую церемонию провести не получилось – Колокольцев-старший был слишком известен… в определённых деловых кругах. Поэтому пришлось пригласить его наиболее близких деловых партнёров.

Посторонних и близко не подпустили – об этом позаботились боевики берлинских штурмовых отрядов, лично отобранные гауляйтером Берлина доктором Йозефом Геббельсом. И он, и Генрих Гиммлер, разумеется, присутствовали на церемонии прощания с их весьма существенным финансовым спонсором.

И не только финансовым, ибо, помогая сыну (и, как ни странно, реализуя проект ОГПУ и лично Сталина) он предоставлял в распоряжение НСДАП и СС весьма разветвлённую сеть своей фирмы ЕМК Гмбх, работавшей едва ли не по всей старушке Европе, а также в Северной и даже в Южной Америке.

Теперь всё это перешло по наследству к Колокольцеву-младшему. Который немедленно приступил к весьма существенным организационным реформам в компании. Благо бизнес был переоформлен на него ещё в декабре прошлого года – поэтому ему не нужно было ждать вступления в права наследства.

Он немедленно занял официальный пост Председателя Совета Директоров и изменил устав таким образом, что сосредоточил в своих руках всю верховную власть в компании.

Которую немедленно использовал для назначения на пост генерального директора своего друга детства Марека Гринберга (ныне Маркуса Бергера – стараниями Колокольцева-старшего).

До того работавшего заместителем генерального по оперативным… и специальным вопросам. Проще говоря, курировавшего всю теневую сторону деятельности фирмы.

А на пост финансового директора – его брата Янека (ныне Иоганна Бергера). До того ведавшего всеми… креативными финансами. Проще говоря, «деланием денег из воздуха» – с доходностью в полтысячи процентов годовых.

Передал им все свои связи своего отца и свои собственные – кроме самых важных партнёров, которые будут иметь дело только с ним – а сам отошёл от оперативного управления (в которое и так не особо вмешивался).

И занялся… правильно, выполнением задания Центра. Делал всё возможное (и даже, на первый взгляд, невозможное), чтобы помочь НСДАП прийти к власти. Превращал противников партии в сторонников (это было его любимым занятием)… или нейтрализацией – если они оказывались уж слишком упёртыми.

Используя всё, чему его учили в Спецкурсе 7 ИНО ОГПУ – шпионаж, шантаж (это работало лучше всего), хищения (или копированием) важнейших документов, нанесение серьёзного финансового или психологического ущерба (методами, о применении которых он старался как можно быстрее забыть), добычу конфиденциальной информации (аналогично)…

В какой-то момент он вдруг понял, что стал одним из важнейших операторов тогда уже огромной машины НСДАП. По важности и значимости (и вкладу в общее дело) вполне сопоставимым с гауляйтером… даже Берлина.

Не только и не столько по финансовому вкладу – хотя он продолжал весьма щедро финансировать своих боевых товарищей в СС и своих партайгеноссе, но и по вкладу функциональному.

Ибо Гитлеру и его партии удалось реализовать не один крупный политический проект исключительно благодаря своевременной помощи штурмфюрера СС Роланда Риттера фон Таубе.

А ближе к концу года он понял, что пришло время перейти к следующему этапу Операции Анна (в его варианте, разумеется). Превратить рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера из его начальника в его партнёра. Делового партнёра.