Есть вариант

Поездка в Абхазию прошлым летом получилась спонтанной и странной. Моя одноклассница и подруга Василиса прилетела ко мне всего на неделю и её не вдохновило грязное море, переполненный туристами город да и тратиться на бешеные цены Сочи она категорически не захотела, тем более что в прошлые разы мы с ней посетили все местные достопримечательности, стандартные гостевые маршруты и побывали везде, где только можно. Она — человек активный. На месте не сидит. Объездила уже полмира. Да и я была не против сменить обстановку. «А давай рванем в Абхазию!» Почему бы нет? И вот мы уже пытаемся сообразить, как же лучше добраться до вожделенного райского уголка. Мы мечтали прокатиться туда по морю, на катере, но выяснилось, что в связи с известными событиями морское сообщение прервано. На автомобиле — дикие очереди на погранпереходе. Народ жаловался, что стояли по двадцать часов. Оставался поезд.

На вокзал мы приехали вовремя, не смотря на проливной дождь. При посадке в вагон нас «обрадовали» — поезд доедет только до Олимпийского парка, а там нас заберут автобусы. Из-за дождей размыло рельсы недавно отремонтированной и запущенной спустя столько лет простоя железнодорожной ветки, локомотив съехал мимо путей, значит поезд отменяется. В итоге довезли нас до Гагры, а до Сухума мы ехали рейсовым автобусом.

Там нас встречал мой знакомый Сергей. Который уже лет пятнадцать безвылазно, по причине отсутствия нужных документов, жил в Абхазии, имел свою машину и занимался тем, что возил отдыхающих и показывал им потаённые, не затасканные традиционными экскурсиями, места.

Мы с Василисой устроились в неплохой частной гостинице, взяв номер на двоих, с видом на горы и заросли бамбука.

Надо отдать должное Сергею, он оказался очень добросовестным и интересным экскурсоводом. Помимо того, что он рассказывал множество неизвестных нам исторических баек, он за четыре дня сумел показать столько всего, что даже за час не перескажешь. Мы облазили массу пещер, руин, разрушенных церквей, получили настоящий кайф от первобытной, не загаженной людьми природой. Местные названия выворачивали язык и совершенно не задерживались в памяти. Завтракали и ужинали мы исключительно в разных кафешках. Но с непременным условием — наличие экзотических кавказских блюд и с неизменной чачей. Наше весёлое возрастное трио громко хохотало и радовалось прекрасной погоде.

В последний, пятый день пребывания в Апсны (так гордо именуют Абхазию аборигены) мы съездили на термальные источники, погрев свои тушки в самом горячем бассейне, посидели под льющимися с пятнадцатиметровой высоты струями, заменяющими самый сильный массаж, и решили напоследок заскочить ещё в одно местечко, про которое наш гид говорил с особым пиететом. Недалеко от Гагры есть самая глубокая в мире карстовая пещера — Крубера — Воронья, рядом с горой Мамзышха. На этой горе есть два уникальных родника, расположенные всего в паре метров друг от друга. Но вода в них абсолютно разная, даже по цвету. Один источник имеет ярко-голубой окрас, а другой — тёмно-зелёный. Кто там бывал, знают, что добраться к ним сложно, козья тропка вьётся над вертикальной скалой и вниз лучше не смотреть. Ноги скользили по обросшим мхом камням. Основательно вспотев и умаявшись, мы взобрались к этим чудо-родникам. Наш экскурсовод на полном серьёзе утверждал, что у источников с немыслимо странными по выговору названиями, есть свойства живой и мёртвой воды. Мы с Василисой только глупо хихикали и недоверчиво кивали головами. Хотя, после источника, который горел (скорее всего, из-за насыщения метаном) — мы поднесли зажигалку и через несколько секунд появилось пламя. Или неиссякаемого источника на вершине горы (а гора была высокая!), возле разрушенного монастыря, удивляться вроде бы не приходилось.

— И какая из них живая, а какая нет? — Василиса решила уточнить слова Сергея.

— Голубая — живая, — Сережа начинал сердиться на нашу недоверчивость.

Он был уже немолод и его нелёгкий хлеб сопровождающего гостей давался тем сложнее, чем быстрее росло его брюшко. Седые волосы слиплись от пота и весь его вид взывал к нашей уснувшей совести.

Была не была! Я увидела, что чуть выше тропинки валялся полуразложившийся трупик мышки-полёвки. Она была изрядно поклёвана вороньём и кишочки торчали из-под оголившихся рёбрышек. Маленький хвостик был переломан в трёх местах. Плюнув на все предубеждения и нормы гигиены, схватила её голыми руками и сунула, как читала в детстве в сказках, сперва под струю мёртвой воды. Василиса брезгливо сморщилась, но придвинулась поближе и внимательно наблюдала. Сергей тоже подошёл вплотную. Не веря своим глазам, мы увидели, как мышка обрастала плотью, как стала гладкой и упитанной. Шёрстка намокла, но при этом лоснилась. Хвостик стал ровным и розоватым. Тогда я аккуратно, боясь дышать, перенесла мышь к зелёной струе. Руки у меня замёрзли от холодной воды, пальцы слушались плохо. Прошло минут пять, и я почувствовала, что ледяное тельце теплеет, забилось сердечко, мышь чихнула, открыла глазки-бусинки, выскользнула из рук и шустро убежала вверх по камням.

Мы были не просто ошарашены, мы реально не понимали, что тут только что произошло. И хотя сам Сергей так много и взахлёб рассказывал нам про чудеса этот источника, стоял и хлопал глазами.

Молча мы спустились вниз. И безо всяких обсуждений поехали в гагринский кабачок. Вместо традиционных «ноль пять», мы заказали литр. Пили как на поминках, не чокаясь и не разговаривая. «Отпустило» не сразу. Где-то через час спиртоградусы сделали своё дело, и мы понемногу стали приходить в себя. Еда стала обретать вкус и запах. Непередаваемый аромат специй жареного на мангале мяса и нежнейший хачапури вернули нас в реальность. Кругом беспечные туристы вкушали яства и дегустировали напитки. Шум прибоя глушился музыкой, которую безо всякого энтузиазма играли кабацкие музыканты.

— Давайте торжественно поклянёмся никому не рассказывать об этой мыши. Не просто не поверят, а сочтут издевательством!

— Ясно, понятно. Никому! — Василиса пафосно сжала кулак и прижала к пышной груди.

В этот момент за соседним столиком разгорелась нешуточная ссора. Две пары, довольно молодые и, судя по их «аканью», москвичи, что-то не поделили с местными джигитами. Не то ребята заступились за своих барышень, не то гости не должным образом посмотрели на хозяев, но накал страстей там зашкаливал, ор и брань перекрыли и музыку, и гомон гостей. Уже поминались родственники с неприличными половыми связями и личности самих конфликтующих, уличённых в совсем непотребных сравнениях с разными животными, опять-таки с половыми извращениями. Звон бьющейся посуды заставил официантов пугливо сбежать на кухню. А когда горячие кавказские парни выхватили пистолеты и стали стрелять, замолчали все. Сначала в воздух, а потом, когда это не возымело должного действия, на изрядно выпивших славян, в упор. Внезапно наступившую паузу нарушил душераздирающий женский крик: «Убили!!!», затем топот ног, визг пробуксовывавших колёс и вопль: «Сбежали!».

Представшая картина была похожа на сценку из плохого боевика. Перевёрнутый столик, растоптанная скатерть, разбросанная еда в осколках тарелок и истерично кричащая девушка над лежащим окровавленным парнем. Второму москвичу повезло — пуля только несильно поцарапала ему плечо.

«Срочно! Вызовите скорую!» — наперебой галдели очевидцы. Хотя и без медиков было понятно, что незачем. Голова парня была прострелена насквозь и та лужа крови, что успела натечь, не давала ему никаких шансов. Глаза закатились, нос заострился. Белая футболка стала алой, блондинистые волосы — бурыми и каким-то немым укором валялся снявшийся с ноги фиолетовый кроссовок. Истерика девушки закончилась обмороком. Ей дали нашатырь и куда-то увели.

Мы мрачно переглянулись. «Мы можем ему помочь. Но кто позволит забрать труп? Сейчас приедет полиция. Будут долго всех опрашивать. Как быть?» — мы негромко переговаривались, глядя как резво разбегаются посетители кафе, чтобы не стать свидетелями в уголовном деле.

Я решительно подошла к приятелю убитого, сидевшего в оцепенении, судорожно обхватившего себя за предплечья до побелевших костяшек.

«Есть вариант, если хотите», — начала я непростой разговор.