По секрету всему свету

Выйдя на пенсию и схоронив мужа, Ольга стала болеть. То одно, то другое. Сосед Никитич смеялся:
- Если каждый день разное болит, значит всё нормально. Вот ежеле одно и то болит изо дня в день - пиши пропало.
Дети, посовещавшись, купили маме путёвку в санаторий к морю. Узнав об этом, женщина заохала и заахала, пытаясь найти кучу причин, чтоб не ехать.
- Да вы с ума сошли. Такие деньжищи запалили. И куда мне ехать? Корову на кого брошу, а куры, огород опять-таки. Всё травой зарастёт за три недели то.
- Мама, не переживай.На дней десять я приеду с ребятишками, будем смотреть за твоим хозяйством. Потом Виолетту брат привезёт. Она с недельку побудет, ей тётка Васёна поможет с коровой управится, а уж с огородом и курами она и сама справится. Невестка хоть и городская у тебя, но рукодельная.
- Ну так это две недели, чуть больше. А я ещё неделю пробуду да дорога.
- Пару дней соседи поглядят, а потом сестрица твоя обещалась приехать. Не переживай, поезжай спокойно и отдыхай. Не пропадёт твоё хозяйство.
Уговорили, нарядов накупили, дочь помогла чемодан собрать, а сын отвёз на вокзал и посадил на поезд.
В комнате, куда Ольгу заселили вместе с ней жили ещё три женщины. Одна молодая, Лера, приехала в одно время с Ольгой.Наталья-одногодка Оли, отдыхала уже неделю, а Варваре-бодрой старушке весьма преклонных лет, оставалось несколько дней всего.
Все быстро перезнакомились и подружились. Вместе ходили на процедуры, потом на море, просто гуляли по городу. Ольга всему удивлялась, она дальше своей Николаевки нигде и не была.
По вечерам играли в карты и просто беседовали, рассказывая о себе, своих детях, внуках. У Варвары часто звонил телефон. Причём звонок мог раздаться и поздней ночью и ранним утром. Она извинялась, говорила:
- Совсем мой дед плохой. Ничего не помнит. Звонит каждый день и спрашивает-где я. А в молодости, знаете какой был ? Не одной юбки не пропускал. Я от него сколь раз уходила да он назад меня уговаривал вернуться, клялся и божился, что больше такого не будет. Первое время слово держал, а потом... И детей не стеснялся, кобелюка. А сейчас глухой и без памяти, пень пнём, а не бросишь. Всю жизнь с им прожили. Пятерых детей нажили, внуков восемь и правнук уже один есть.
- Богатая вы какая, тётя Варя. А у меня один сыночек.
- Ты, Лерочка, молоденькая совсем, родишь ещё.
- Ой, нет. Если мальчик опять, а мне только имя - Лев нравится. Не буду же я и второго сына Лёвой называть ?
- А мне в молодости имя Павел нравилось. Родила я сынишку, а раньше выписывали из больницы, а потом только шли регистрировать дитя. Я из больницы пришла, посылаю мужика за метрикой сыну, наказываю назвать Павликом. Приходит мой остолоп, подаёт мне свидетельство, смотрю - Борис. Я в слёзы, кричу ему:
- Я ж просила Павлушкой назвать, а ты Борькой, как поросёнка назвал. Зачем, назло мне?
- Варварушка, не шуми, милка моя. Я пришёл в сельсовет и как отшибло у меня. Не помню, как ты мне сказала записать сына. Думал, вспоминал, а Вер Павловна торопит, домой ей надо. Ну и говорит, запишу Борисом, сейчас модно так. Я и согласился.
Ну чего делать, так и Боренькой оставили. А уж второго Павлушей назвали.
- А у меня с именем тоже анекдот был. Первая у меня дочь. Мы и ждали дочку и имя я ей загодя придумала. А второй раз по всем признакам сын должен быть. Имя для мальчика приготовила. А родилась опять дочка. Я даже растерялась - как назвать не знаю. Приезжает муж, а роддом был в 30 км от деревни нашей. Спрашиваю про имя, а он мне говорит:
- А я уже записал Светланой. Мне как по телефону сказали, так я и сделал.
- Ничего не поняла. Кто тебе сказал такое? Я и не думала никогда так называть.
- Я из конторы позвонил узнать родила ли. А мне сказали -родила, девочку Свету.
Я долго не могла понять, кто ему мог так сказать. Потом дома порасспросила и поняла. Моему глуховатому  мужу сказали: родилась девочка, с весом... А он услышал Света. Вот теперь Светочка у нас есть.
- Да, Наташа, мужики они как отчубучат что-нибудь, хоть стой-хоть, падай!
- Ой, девчата, раз уж разговор зашёл за роддом скажу вам, что и мы бываем чудные. Помню рожала сына, мест в палатах не было, меня в коридоре положили. Я только родила, поспать бы, а мимо то туда, то обратно народ снуёт. Потом роженицу привезли. Моих лет примерно, но второго уже рожала. Как она визжала на весь коридор, не давалась себя осмотреть. Зато родила чуть ли не на пороге родзала. Потом мы оказались с ней в одной палате.  Приходит санитарка полы мыть и говорит ей, показывая на забинтованный палец:
- Больничный будешь платить, палец прокусила мне.
- Простите, я не в себе была.
Ну санитарка поворчала незлобно и ушла, а мы давай смеяться. Опасная в роддоме работа-то ногой пнут, то укусят.
- Ох, Олюшка, насмешила. Я беременная сладкое жрала. Первой дочкой сгущенкой объедалась. Из Москвы сосед привозил. Он дальнобойщиком работал. А во второй беременности конфеты лопала. Стыдно и смешно вспомнить. Достали коробку конфет по блату, в городе. Конфеты хорошие, дорогие. Коробка эта предназначалась в роддом на выписку. Я как-то, не раскрывая коробку вытягивала по одной конфете и ела. В один прекрасный момент коробка осталась не раскрытой, но совершенно пустой. В роддом муж понес только цветы.
- Ну и цветы тоже хорошо! А мне при первой беременности хотелось копчёной рыбы и пива, аж до дрожи, хотя в "нормальном" состоянии пиво даже нюхать не люблю, не то что пить.
И когда забеременела второй раз, сыном, муж радостно приволок мне бутылку пива и кулёк копчёной мойвы. Я тут же помчалась, извините за подробности, в известное место... Сын, кстати, тоже пиво на дух не переносит.
- Ох, насмеялись на ночь глядя. Давайте укладываться спать.
Посреди ночи у Варвары опять зазвонил телефон. Она тихим шёпотом отчитывала муженька:
- Да что б тебя, паразит ты такой. Чурбан безмозглый. Сколь раз тебе говорить, в санатории я, черед два дня приеду. Ложись спать, полуночник. Спокоя от тебя нет.
Уехала  Варварушка, а на её место поселили новенькую. Виктория оказалась нудной и всем всегда недовольной. Вечера с задушевными разговорами теперь не велись, в карты тоже не играли. Вика всё время командовала всеми, раздавая никому не нужные советы. Ругаться с ней никто не хотел, поэтому в конфликт не вступали. Она постоянно рассказывала о своей шикарной квартире, красавце -муже и умных детках.  На её фоне все остальные были просто деревенскими простушками, а она королева.
Потом закончилась путёвка у Наташи и Ольга с Лерой проводили её до автобуса, всю дорогу вспоминали, какая в начале была хорошая компания и как стало сейчас. Придя же в корпус, увидели, что им в комнату подселили новую соседку.Надежда -спокойная, добродушная такая, сразу понравилась всем, кроме Виктории. Она как-то к Наде настороженно отнеслась, игнорировала её. Но что больше всего радовало, так-то, что Вика перестала хвалиться и учить других жить. Она теперь больше помалкивала, не вступая в беседы. Скоро секрет молчаливости был разгадан. Как-то гуляя в сквере, Лера рассказала новой соседке, что от Виктории покоя не было, а сейчас она притихла что-то. Надюшка рассмеялась:
- Что Викуся строила вас тут ? Заливала, поди про удачное замужество и роскошный дом -дворец? Только это всё неправда. Я с Виткой из одной деревни и знаю её, как облупленную. Поэтому она и перестала брехать про себя, опасаясь разоблачения. Муж у неё тракторист, так себе замухрышка, ещё и выпить не дурак. Живут в крошечной халупе со свекровью, у которой деменция прогрессирует.
Вот так да! Правду, видно говорят, что чаще всего люди откровенничают, рассказывая про себя, приукрашая, выдумывая, дополняя не существующими подробностями, не боясь быть уличенными во лжи со случайными попутчиками или соседками по палате в больнице или санатории. Никто никого не знает, можно поведать всё, что душе угодно! Истории эти быстро забываются, как и люди, их рассказывающие.
В деревне все про всех всё знают, тут" лапшу на уши не навесить" да и что-то секретное не рассказать. Сразу же вся деревня будет знать. А за тысячи километров от родного дома можно и посекретничать. Хотела Вика покрасоваться да пыль в глаза пустить, но не вышло.
Нежданно-негаданно такая неприятность появилась в лице сотрудницы. Весь отдых теперь насмарку... Зато остальные обитательницы комнаты вздохнули полной грудью. И опять потекли задушевные беседы.