Берсеневы. Часть 2. Глава 57

Миша сходил на кухню за пирогом и не отказал себе в удовольствии завернуть его в пакет на столе в гостиной, прямо на глазах у озверевшей Веры Егоровны и разгневанной Анны Михайловны...

- Убери руки от пирога! – взревела генеральша.

        - Я забираю его из человеколюбия... – елейно ответил Михаил. - В Вашем возрасте много мучного есть вредно... Мне совершенно не хочется, чтобы у Вас от переедания случилось несварение или заворот кишок...  Опять же, испекла его Клавдия Егоровна из наших продуктов... Или Вы привезли ингредиенты с собой?

От этих слов генеральша тоже зашлась гневом, но предпочла промолчать...

- Еще одна наглая курица поняла, что иногда лучше вовремя заткнуться... – удовлетворенно констатировал  Миша и тяжелым взглядом посмотрел на Клавдию. -  Надеюсь, третья окажется умнее всех, и не будет щелкать своим поганым клювом попусту? Очень, знаете ли, хочется спокойно пообедать... Выключите музычку, пожалуйста... Будьте так любезны! Надоела мне ваша нудная Таня Буланова...
 
Никто из женщин не поторопился исполнить его просьбу...

- Дамы, - проворковал Михаил, - напрасно вы коллективно испытываете мое терпение... На всякий случай напоминаю - всю технику в этот дом купил тоже я... Будете упираться – выкину проигрыватель в помойку... Имею право – мой...

Клавдия молча встала и выключила магнитолу...

- Молодец... – похвалил ее Миша. – Самая умная и опытная из всех... Знает, что судьбу лучше не испытывать... Сестрица научила?

Клавдия промолчала, и дальше обед проходил в напряженной тишине...

Наевшись, Михаил сходил за пепельницей...

        Когда он закурил, Вера Егоровна открыла рот, но ничего сказать не успела...

- Не нравится? – "сочувственно" спросил Миша. – А мне не нравится запах супа, которым Ваша сестра и доченька завоняли весь дом... Терплю же... И Вы потерпите... Недолго уж.. Скоро сделаю бутерброды для Лизаньки, заберу пирог и оставшиеся вкусняшки из холодильника,  и откланяюсь... Анна Михайловна, я возьму Вашу большую сумку?

- Зачем? – спросила теща.

- Весна, мадам... Отвезу в химчистку зимние вещи.

Анна Михайловна промолчала...

Не дождавшись ответа, Михаил встал из-за стола и пошел за сумкой, в которую сложил оставшиеся в шкафу и комоде вещи...

        В другую большую сумку, принесенную с собой, он намеревался упаковать конфискованные у мерзавок продукты.

Оставив сумку с вещами в прихожей, Миша вернулся в гостиную с твердой решимостью уйти эффектно...

        Под испепеляющими взглядами тещи и ее родни он с невозмутимым видом долго и тщательно делал бутерброды, на приготовление которых ушла львиная доля лежавших на столе деликатесов...
 
Взбешенная Анна Михайловна попыталась открыть рот, но Миша и на сей раз опередил ее...

- Не надо так нервничать, драгоценная моя... – издевательски-сладко чуть ли не пропел зять. – Для Вашей дочери стараюсь...
 
- Сходи в магазин, купи для нее другие продукты и старайся сколько влезет... – прошипела Анна Михайловна. – А чужого не тронь...

- Не понял? – удивился Михаил. – К действительно чужому торту я претензий не имею... Как видите, даже не прикасаюсь... Травитесь на здоровье... А вкусностей, находящихся на столе и в холодильнике, мораторий пока не касается...

        - Почему это - не касается? - рявкнула Анна Михайловна.

        - С какого перепоя это все чужое? - не остался в долгу Миша. - Вы желаете отделиться от нас с Лизанькой и питаться отдельно? Пожалуйста! Сколько угодно! Когда Вы начнете ходить в магазин и покупать продукты действительно на свои деньги, клянусь, мы к ним не прикоснемся...

        Анна Михайловна промолчала...

        - Кормите, кого пожелаете, - продолжал Миша, - хоть местных алкоголиков, но только не из нашей посуды... Обещаю - еще один холодильник и шкафчик для своих плошек прикупим... Вам замок на холодильник подарим, чтобы Вас сомнения не терзали  и жаба не давила... Но, пока Вы этого не сделали, ничего не изменится... Все равно эта снедь мне совсем не чужая...

        - С чего ты взял? - рявкнула теща.

        - Вы забыли, мадам теща, что со дня нашей с Лизой свадьбы Ваши деньги в закупках продуктов питания не участвовали ни разу, отправляясь сразу на Ваш счет в банке? - поинтересовался Миша с дальним прицелом на алчность Веры Егоровны.

        И увидел, как глаза генеральши загорелись алчным блеском...

        Анна Михайловна, во избежание дальнейших разоблачений,  почла за благо промолчать...

        - Я заработал деньги... Я купил... Я привез и положил в холодильник... - продолжил Михаил. - Это продуктовое изобилие, которым Вы, мадам теща, потчуете свою мамашу, честно говоря, не столько Ваше, сколько наше с Лизанькой, а чужим балуется кто-то другой... Кто бы это мог быть? Как Вы думаете?

- Положи на место! – попробовала рявкнуть Анна Михайловна.

- Нехорошо... -  "огорчился" зять. -  Нельзя быть такой сквалыгой... Надо уметь делиться с ближним своим тем, что этот ближний сам и заработал, а заодно помнить, что жадность -  тяжкий грех... Обратите внимание на то, что я еще скромен... Мартини вам останется... Моя жена такую дрянь не пьет... Для нее я заберу с собой вот эту бутылочку шампанского, тем более, что покупалось оно специально для Лизаньки и Нины Константиновны, а не для Вашей мамаши...

Теща задохнулась от злобы, но препираться не стала...

- Поняла, что лучше помолчать, щедрая моя? – елейным тоном осведомился Михаил. – Вот и славно...  Продолжайте в том же духе, и будет Вам счастье...

        Он упаковал бутерброды отдельно, в третий большой пакет...

        Поверх бутербродов улегся пирог...

        Увидев на столе нераспечатанную банку красной икры, Миша засунул ее в карман брюк...

        Анна Михайловна нервно икнула, но сказать ничего не посмела...

        - Как? Уже икать начала, трезвая моя? – "добродушно" поинтересовался зять. – Вот до чего жадность доводит... Я еще коньячок заберу... Вам  уже все равно, какую гадость лакать, а Лизанька любит коньячку в шампанское накапать...

        Наконец, честно исполнив свое обещание выпотрошить холодильники, забрав-таки с собой второй пирог и доведя своей конфискацией тещу до полуобморочного состояния,  Михаил Берсенев издевательски-галантно извинился за то, что не сможет составить компанию дамам и далее, а потом издевательски-вежливо откланялся и вышел из комнаты, оставив женщин одних...

        Проходя прихожую, он услышал, как в гостиной включили музыку, но не умеренно, а на полную громкость, с использованием колонок...

        Миша усмехнулся, представив себе реакцию соседа из такой же квартиры на третьем этаже, и мысленно пожелал ему удачи...
 
        На мента Петьку жаловались все соседи...

        Он, тридцатилетний отец двоих малолетних детей и обладатель редкостного по вредности характера, за три года, прожитых в этом доме, уже успел затерроризировать всех жильцов своими, как выяснилось, абсолютно законными, требованиями...
 
        Он заботился о психическом здоровье своих детей и требовал тишины не только в ночные часы, но и в часы дневного отдыха детей...

        Петька не скандалил с соседями, не шел к ним просить убавить звук магнитофона или телевизора, не объяснялся и т.д.

        Он, по звонку супруги, брал в руки телефонную трубку и приглашал своих коллег...



Продолжение следует...