Одеяло

Матушка моя улыбаясь рассказывала, что замуж вышла с одним фанерным чемоданом. И то, половину содержимого в нем составляли книги. А что удивительного? Родом мама из большой семьи. Четырнадцать братьев и сестер. Какое уж тут может быть приданое?

Каждую ниточку в нашем доме мои родители заработали или смастерили сами. Такая вот жизнь им досталась. Небогатая, но счастливая по-своему. Все знают, что легкие деньги счастья не приносят. Только развращают. А вот когда сам создаешь, зарабатываешь, то становишься соавтором Бога. Отсюда и самоуважение за свой труд, и радость от красоты созданного тобой.

Есть в нашем доме такая вещь. Одеяло. Мама сама его из лоскутков сшила. Красивое, пестрое, большое.

Работала над ним мастерица моя несколько лет по вечерам, сидя у телевизора. Говорила, что начала еще до замужества, когда они с отцом только познакомились.

Бабушка однажды ей несколько бесформенных лоскутов выделила для обучения швейному делу. Свое старое выходное платье, да дедушкин жилет разобрала и отдала. Ношеные вещи раньше не выбрасывали, а стирали, распарывали на такие вот куски, отглаживали и берегли до случая.

Как только бабушкин подарок к маме перекочевал, в дом пришел отец с каким-то поручением из конторы. Увидел маму и спрашивает:

– Девушка, как вас зовут?

– Евдокия Петровна, – отвечает ему мама. Так и познакомились.

Отец после часто рассказывал, как был потрясен таким ответом. Не ожидал, что девчонка представится по имени-отчеству. И называл маму при людях обязательно только так, с уважением, с особой нежностью в голосе, словно она учительница в школе.

А в самый тот день, когда она первые фланелевые кусочки стачала, отец ей предложение сделал. Тогда и решила невеста, что именно одеяло шить будет.

Вещь по тем временам, да и по нашим тоже, получилась роскошная. Мягкая, широкая, набитая невесомым гусиным пухом. Простеганная мельчайшими ровными стежками. А самое главное, такая красивая, веселая, что радостно смотреть. То ли господь матери под руку нужные цветные кусочки подкладывал, то ли у нее врожденный художественный вкус
срабатывал, не знаю.

Сколько себя помню, всегда это одеяло в нашем доме кого-нибудь грело, будто икона в храме. Вот сидят родители в обнимку летом во дворе у костра, завернувшись в него. Вот спят под ним утром в выходной, и крупные солнечные зайцы подсвечивают цветастые квадратики.

А еще случай расскажу. Сидели матушка с отцом на скамейке за калиткой, разговаривали о чем-то. Двор наш на склоне холма расположен. Скамейка намного выше крыльца стояла, и выше забора. Я замерла на ступеньке, смотрю на них вверх. А между нами на веревке среди выстиранного белья полощется это одеяло. Вот ветер всколыхнул края, и показалось мне, что папа и мама летят, сидя на цветастой лоскутной поверхности как на ковре самолете, прямо на круглую луну, что висела тогда низко над вечерними холмами.

Мне тридцать с небольшим исполнилось, когда мамы не стало. Жила я в городе. Работала закройщицей в цехе. Мужа и семьи не имела.

Парни в юности все какие-то неуважительные попадались, грубые да самовлюбленные. Смеялись, когда я представлялась Галиной Сергеевной. Никакого обращения от них лучше, чем Галка, я не слышала. А после уж и таких не осталось. Все переженились.

Приеду, бывало, к отцу, а он сидит на диване, завернувшись в старое одеяло. Горюет. Или ходит вокруг дома. Идет, и пестрый край словно королевская мантия тащится за ним по бетонной дорожке.

Недолго он тосковал. Через полгода ушел вслед за мамой.

Приехала я в родительский дом прибраться. Подушки, покрывала вынесла на солнышко проветрить. Одеяло это на веревку закинула. Копошусь потихоньку. Слышу, калитка стукнула. Оглянулась, спускается по склону двора от калитки молодой человек. Невысокий, крепкий, широкоплечий.

Глянула я ему в лицо, и, не знаю откуда, сама собой пронеслась в голове невероятная мысль: «Вот отец моих детей!»

Тут ветер зашумел. Одеяло на бельевой веревке за спиной мужчины всколыхнулось, высоко подлетели лоскутные крылья. Будто сказочная огромная птица ожила и задышала.

Он подошел и сказал: «Здравствуйте, Галина Сергеевна! А я новый сосед ваш. Домик тут рядом купил. Смотрю, вы приехали. Может, помочь чем?»