Хроники Крылатого Маркграфа. Воссоединение

04 ноября 1928 года

Берлин, Веймарская республика

Разместив объявление в газете (и, таким образом, отправив сообщение в Центр), Колокольцев отправился в (неофициальную) штаб-квартиру официально не существовавшей германской военной разведки и контрразведки (абвера) на набережной Тирпиц-уфер 74/76.

Он прекрасно понимал, что эта спецслужба (фактически, всего лишь отдел военного министерства) слишком малочисленна для того, чтобы противостоять большевистскому монстру.

Однако он всё равно решил отправить её руководителю, подполковнику рейхсвера Гюнтеру Швантесу копию своего меморандума. Ибо, с его кочки зрения, германский рейхсвер слишком сблизился с РККА… и вообще с красными.

Войдя в фойе, он сразу положил на стол охраннику (унтер-офицеру рейхсвера) объёмистый конверт, в котором находилась копия его меморандума. И решительно-начальственным тоном приказал:

«Передайте это начальнику разведывательного отдела подполковнику Швантесу. Здесь подробная информация о том, как РККА и вообще советское руководство готовит нападение на Германию… и вообще свой освободительный поход в Европу. Римейк советско-польской войны 1920 года…»

Унтер-офицер не стал демонстрировать показное удивление. Просто осведомился: «Я могу узнать, от кого это?»

Колокольцев покачал головой: «Не можете. Если подполковника это заинтересует, пусть обращается в Восточный отдел МИД…»

Повернулся, и быстрым шагом покинул здание. Немного подумав, он решил отправиться в новый родительский дом… нет, не на белом коне, разумеется (хотя такая мысль у него в голове и мелькнула).

А за рулём чёрного лимузина Wanderer W11 L4, который ему чем-то приглянулся. Благо денег на счёте было выше крыши, а водительские права ему (по его советским, хоть и на другую фамилию – но с его фотографией) сделали в германском посольстве в Москве. Вместе с заграничным паспортом и германским удостоверением личности (аналогом советского внутреннего паспорта).

В отеле он осведомился у консьержа, где можно приобрести автомобиль, на что ему сказали, что авто такого класса ему пригонят прямо сюда. Сделал звонок… и через полчаса вожделенный Странник материализовался у входа в отель.

Колокольцев сел за руль, немного покатался по городу (понравилось, даже очень), затем доехал до штаб-квартиры Дрезднер-банка, где у него был счёт, и выписал сертифицированный чек. Не торгуясь, на объявленную ему сумму (он вообще торговаться не любил, считая своё время слишком ценным).

Передал чек своему пассажиру – представителю фирмы, торговавшей элитными автомобилями, после чего они проехали в службу регистрации автомобилей, записали Вандерер на имя Роланда фон Таубе, и получили и поставили на автомобиль номера.

Затем Колокольцев галантно отвёз представителя к нему в контору и вернулся в отель. С навигацией по берлинским улицам у него проблем не было, ибо – спасибо инструкторам Спецкурса 7 – он знал Берлин как свои пять пальцев. Как и Мюнхен, ибо в Москве знали, что ему придётся жить и в том, и в другом городе – и подготовили его соответственно.

Он выписался из отеля, расплатился, собрал и упаковал вещи, погрузил их в багажник Странника – и отправился к родителям в их новое место обитания. В роскошную виллу на берегу озера Большое Ванзее.

День был воскресный, поэтому он точно знал, что после посещения Святой Мессы в кафедральном соборе Святой Ядвиги – главном католическом храме столицы Германии – его родители (не утратившие веру даже после пяти лет жизни в насквозь безбожной и даже богоборческой Советской России) всенепременно отобедают за домашним столом. Как это было заведено в их семье.

До их виллы в Ванзее он добрался без приключений. Дверь предсказуемо открыл дворецкий Гюнтер, которого его отец в некотором роде приобрёл вместе с виллой. Гюнтер совершенно не удивился – и не столько спросил, сколько констатировал:

«Вы, я так понимаю, фон Таубе – младший? Добро пожаловать в ваш дом…»

«Так похож на родителей?» – усмехнулся Колокольцев-младший. Что было чистой правдой, надо отметить. Дворецкий кивнул – и провёл гостя… точнее, нового хозяина в столовую.

По дороге они чуть не столкнулись с женщиной на вид чуть моложе Гюнтера, которая возвращалась из столовой на кухню. Явно закончив подавать на стол… судя по запахам, первое блюдо.

«Моя супруга Эльза» – представил её Гюнтер. Она обворожительно улыбнулась: «Добрый день, Роланд. Очень рада, что Вы, наконец, выбрались из этого красного ужаса. А уж как Ваши родители будут рады…»

Его родители были очень рады – это было видно невооружённым взглядом – но восприняли его появление совершенно спокойно. Словно он вернулся из краткосрочной поездки… ну, например, в Мюнхен. В этом не было ничего удивительного – в их семье было не принято бурно демонстрировать свои чувства.

«Привет» – улыбнулся отец, словно они расстались всего пару дней назад. И махнул в сторону накрытого стола: «Очень рекомендую. Баварская кухня просто отменная – а Эльза готовит на уровне шеф-повара очень хорошего ресторана…»

Обед оказался действительно отменным – и полностью соответствовал традициям баварской кухни… точнее, кухни Франконии (Мария Станиславовна сообщила, что Эльза родилась и выросла в Нюрнберге – столице этого региона).

Овощной салат; знаменитый запечённый в пиве сазан; фаршированные гренками картофельные клёцки; овощной гарнир из квашеной капусты, краснокочанной и савойской капусты, кольраби и моркови.

На гарнир – знаменитые монастырские медовые пряники, запивать которые предлагалось элитным бразильским кофе с домашними сливками. Ко всем прочим блюдам было подано знаменитое бамбергское пиво (ни в одном городе Германии нет такого количества пивоварен и сортов пива, как в Бамберге).

Когда со всеми этими яствами и напитками было покончено, Евдоким Михайлович предсказуемо усмехнулся: «Ну давай рассказывай… свою одиссею»

Колокольцев-младший всё очень подробно рассказал. Его мама грустно вздохнула: «Надю жалко. Судя по твоим письмам, она стала бы тебе точно не худшей женой, чем Ева…»

Он никак на это не прореагировал – ему до сих пор было очень больно. Ибо после того, как они познакомились в июне 1927 года, других женщин для него не существовало – его секскапады в Спецкурсе 7 были его работой, а не интрижками на стороне.

Его отец ожидаемо поинтересовался: «Что дальше собираешься делать? Я тебя знаю – ты не ограничишься работой на твоих новых однопартийцев…»

В Москве Колокольцев – ибо это было обязательным – вступил сначала в Комсомол, а вскоре – и в стройные ряды ВКП(б).

«… тем более, что это на общественных началах – даже наоборот, это ты им будешь платить; причём очень хорошо платить…»

Его сын кивнул: «Не ограничусь, конечно». И честно признался: «Я бы хотел поработать у тебя. Стараниями ОГПУ я получил очень неплохое экономическое образование…»

«Я заметил» – с уважением кивнул его отец. Ибо в Москве они много разговаривали на эти темы.

«… причём именно в области экономики, финансов и бизнеса Германии…»

Что было совершенно неудивительно, ибо ему предстояло жить и работать именно в этой стране.

«… да и тебе помогал… немного»

«Немного, но ощутимо» – с удовлетворением констатировал его отец. И согласно кивнул: «Я подозревал, что у тебя появится такое желание, поэтому подготовил для тебя должность, которая и для тебя будет комфортна, и фирме полезна…»

Сделал многозначительную паузу – и совершенно неожиданно объявил: «Вскоре после своего побега – как только здесь обустроился – я забрал из Белостока твоих друзей детства – Марека и Янека…»

Янек был старше Колокольцева на два года, Марек на четыре, но это совершенно не мешало им быть не разлей вода. Колокольцев-старший продолжал:

«Они гении бизнеса, сейчас оба замы – гендиректора и финдиректора соответственно – и уже приносят фирме колоссальную пользу. Кроме того, я подумал, что тебе будет весьма полезна группа поддержки…»

Колокольцев кивнул: «Да, конечно. Я очень рад, что мы снова будем вместе…»

«Вы будете работать вместе» – уточнил Евдоким Михайлович. И объяснил:

«Я решил создать неформальный комитет… комиссию, которая будет осуществлять стратегическое управление нашей фирмой. В него войдут четыре человека – мы с тобой и Янек с Мареком…»

И уж совсем неожиданно добавил: «К евреям и полякам тут отношение не ахти, так что я им выправил документы на немецкие имена. Теперь они граждане Германии Маркус и Иоганн Бергеры…»

Колокольцев-младший кивнул: «Я согласен. Готов выйти на работу хоть завтра…»

Его отец довольно улыбнулся: «Завтра и выйдешь». А Колокольцев неожиданно даже для себя спросил у мамы: «Тебя давно пороли?»

«Ты хочешь, чтобы твой отец меня высек прямо сейчас?» – улыбнулась Мария-Бронислава. «В твоём присутствии? Так соскучился по моей боли?»

Её сын покачал головой «Я соскучился по тому, как твоя боль объединяет нас. Как мы становимся единым целым…»

«Ты Надю порол?». Совершенно естественный вопрос.

Колокольцев-младший вздохнул: «Нет. Она совсем другая…»

Мария Станиславовна улыбнулась: «Меня уже можно пороть – предыдущая порка была десять дней назад, так что следов не осталось совсем. Мы сразу сделали такой же подвал, как только купили виллу… так что всё будет как ты привык…»

Поднялась из-за стола и отправилась в подвал. Мужчины последовали за ней.