И кто бы мог подумать! 14 гл. - приключения, оконч

ТУЧИ НАД ПАРИЖЕМ

Мишка, Егор и Павлик взяли стульчики и сели возле водоёма, недалеко от Люксембургского дворца. Вокруг расположились студенты. Они готовились к сессии. Ещё был не сезон фонтанов, но небольшие всё же работали. Плавали утки. Дети запускали кораблики. Это ж сколько поколений маленьких французов запускало здесь кораблики!   Парк-то был заложен в самом начале XVII века королевой Марией Медичи. Она же и дворец построила.

Как всегда в Париже, сперва – королевский дворец, затем,  в годы Великой французской революции – тюрьма. Там успела посидеть и супруга Наполеона Жозефина, и один из главных революционеров – Дантон. А сейчас здесь заседает Сенат.

Люксембургский сад – это 26 гектаров зелёных насаждений в центре Парижа! А вот эта аллея могучих вязов! Неужели их посадили ещё во времена Марии Медичи? Вполне вероятно!

Мальчики перекусили, побродили по саду. В разных уголках сада за ними наблюдали скульптуры французских королев и других знатных дам. Потом они отправились к Сене.

Мишка отправил Лизавете ‘смску: «Не дождались. Гуляем возле Лувра». Вот, наверное, Борода взбесится: провалился его план. Нашёл с кем связываться. Думал, наверное: дети! Сейчас они у меня расплачутся на задворках Парижа! Сам не потеряйся! – мысленно разговаривали с Бородой мальчики.

Они вышли к музею Орсе. Раз ноги привели – надо зайти. За музеи у них отвечал музыкант Павлик. Их в Париже – 150, за месяц не обойдёшь при всём желании. Но Орсе – один из главных. В Лувре выставлены работы от древности до 1848 года, в Орсе – последущие, пока искусство не стало навороченным – модернистским. Такое в Париже тоже признают, но выставляют отдельно. Например, в центре Жоржа Помпиду.

Когда-то здесь был вокзал Орсе, отсюда уходили поезда на Орлеан. Потом движение поездов с этого вокзала   практически прекратилось, здание хотели разрушить. Президент Жорж Помпиду предложил превратить его в музей. Следующий президент Миттеран эту идею завершил.

Мальчики зашли в музей. Центральный зал – ну, точно вокзал с высоченными потолками. Здесь скульптуры выставлены.
А по бокам в три яруса маленькие уютные зальчики расположены. В каждом либо один мастер выставлен, либо работы какого-то одного направления в искусстве.

Возле импрессионистов мальчики надолго застряли: Моне, Мане, Дега, Писсаро, Ренуар… В крошечном зале  – полумрак, картины подсвечены лампами. Но поразительно, что они светятся в ответ. Зрелище просто завораживающее. Это течение в живописи зародилось во Франции, а потом распространилось по всему свету. Для художников важно было красками передать своё впечатление. Но как им удалось сделать так, чтобы от картин исходил свет, непонятно. Никакая иллюстрация, фотография это не может передать. Это можно видеть только вживую.

Павлик провёл их к Ван Гогу, Гогену, Тулуз Лотреку, но впечатление от Моне и Мане оказалось самым сильным.
…Вечером Тимофей вручил Егору сотовый.
– Его жена передала бородатого? – поинтересовался мальчик.
– Да.
– Что и требовалось, – усмехнулся мальчик, и Тимофей внимательно на него посмотрел.

Утром они отправлялись в аэропорт. Закончился их Париж.
– Вас что никто не сопровождает в аэропорт? – поразился Тимофей.
А они удивились его вопросу. Что тут такого? Приехал в аэропорт, стал у стойки – и вперёд!

Кто ж знал, что аэропорт Шарль де Голль – это почти целый город!  По крайней мере, так им показалось. Тянулись здания-великаны, но с разными буквами.  У каждого здания – остановка. Это мальчикам подсказало, что нужно заглянуть в свои билеты – может, там тоже какие-то цифры с буквами есть.  И точно: они нашли среди французских слов – «2F». А если бы они вообще не обратили внимания на эти буквы, вышли на первой остановке «Аэропорт» или на последней? Добираться-то как?  И куда? Замаешься бегать пешком, да ещё с вещами.

Кроме огромных секций прилёта и посадки, только в их терминале расположены отели, рестораны, магазины, банкоматы, комнаты отдыха, медицинский пункт, железнодорожная станция и многое другое. 150 000 пассажиров каждый день обслуживает аэропорт Шарль де Голль!
Теперь они поняли изумлённый вопрос Тимофея. Вот когда им пригодилось умение ориентироваться на местности.

А тут ещё хлынул проливной дождь.  Интересно: встречал их Париж дождём, им же провожает. А все дни между ними – ясное небо, как будто разрешал им этот древний город знакомиться с собой,  не отвлекаясь на осадки.
Они попали именно в то здание, куда надо. И свою секцию нашли. Но тут выяснилось, что людей, которые пропустили бы их к таможне – нет! Одни автоматы!

– Ты у нас иностранец, давай! – обратились они к Егорке. Он, единственный из них, ездил раньше за рубеж, в Германию.
– Ничего подобного там не было! Там живые люди пропускают! – взволнованно сказал Егорка, как будто неживые люди могут куда-нибудь пропускать.

Эти автоматы, видно, для многих пассажиров непреодолимая новинка. Аэропорт держит на этот случай  сотрудников со знанием различных языков. Мишкин паспорт, сунули в автомат, потом туда же билет – вход свободен! Ну, а Мишка уже сделал то же самое с паспортами и билетами друзей.
Они прошли таможню, и по длинным залам отправились к посадке. Их рейс задерживали, потому что на предыдущий опаздывало десять человек!.. Не все удачно ориентируются на местности!

В самолёте они встретились с Наташей, той самой студенткой, которая должна была неусыпно следить за ними в Париже.
– Как отдохнули? – весело спросила она.
– Лучше всех, – ответил за всех Мишка.

…Их радостно встречал Мишкин папа. Он с чувством поблагодарил Наташу:
– Спасибо вам за сохранность наших мальчиков!
– Не стоит благодарности, – искренне ответила Наташа.
Дома они послали Елизавете по электронной почте фотографии Парижа и запись с айфона. В тот же день получили ответ:
– Спасибо, мальчики! Я всё поняла.