Письмо солдату

Письмо солдату.

Здравствуй, сынок!
Пишу очередное письмо, в надежде, что мои философские размышления придадут тебе сил и уверенности.
Недавно я вспомнила одно стихотворение нашего вологодского поэта Николая Рубцова, " Русский огонёк", написанное в 1967 г.  Это стихотворение я прочитала еще до начала СВО, чуть больше года назад. В нём говорится о женщине, которая очень боится, что будет война. В 2021- 22 г.г. мы все так же боялись, что будет война...
 Русского человека всегда беспокоила мысль о войне. Ничего удивительного: сколько наших людей погибло в годы ВОВ, гражданскую, революцию...
Мы знаем, как хрупок этот мир, который в нас, но мы никогда никому не позволим разрушить его, переиначить, перекроить! Не за материальные ценности, а ради сохранения этого внутреннего мира ты и твои товарищи сейчас на передовой.  Разве могут понять они, по ту сторону линии фронта, что действительно для нас ценно?
Простой русский человек всегда ближе к Богу...Ты сам, как этот " русский огонёк" , готовый обогреть каждого, отдать свою любовь всему миру!
"Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле, и нет тебе покоя…"- цитирую строчки  Н.Рубцова.
 Поэтому нам завидуют, поэтому нас не понимают, оттого боятся.
Тебе, сынок, выпала эта участь, снова напомнить миру о том, что значит русский человек! И  я знаю, ты справишься с этой миссией, без всякого сомнения! Я верю в " твой огонёк"!
Татьяна Лёвкина. Вологда.

РУССКИЙ ОГОНЁК
НИКОЛАЙ РУБЦОВ
1

Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо тёмное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой
Один живой в бескрайнем мёртвом поле!
Вдруг тихий свет — пригрезившийся, что ли? —
Мелькнул в пустыне, как сторожевой…

Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу, — последняя надежда! —
И услыхал, отряхивая снег:
— Вот печь для вас… И тёплая одежда… —
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала…

2

Как много жёлтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий!
Огнём, враждой земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет…
— Скажи, родимый, будет ли война?
И я сказал:
— Наверное, не будет.
— Дай бог, дай бог… ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет… —
И вдруг опять: — Не будет, говоришь?
— Нет, — говорю, — наверное, не будет!
— Дай бог, дай бог…
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей? Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?
Но я глухим бренчанием монет
Прервал её старинные виденья.
— Господь с тобой! Мы денег не берём.
— Что ж, — говорю, — желаю вам здоровья!
За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью…

3

Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле, и нет тебе покоя…