Парик

          Парик привлёк внимание Валентины Дмитриевны особенным цветом. Переливы янтарного, рыжего, медового с золотистыми вкраплениями заворожили её взор. Валентина Дмитриевна застыла возле витрины, с наслаждением рассматривая необыкновенный предмет. В молодости она отчаянно добивалась яркого оттенка, но из-за скучно русого естественного цвета волосы не давали возможности реализовать задуманное, да и косметические средства той поры мало подходили для успешных экспериментов.
          Сейчас в шестьдесят с небольшим Валентина Дмитриевна совершенно поседела, и попытки создать новый имидж с помощью широко разрекламированных красок давали обратный эффект, несмотря на старания мастеров лучших парикмахерских салонов. Муж, Семён Васильевич, удивлённо вздыхал, качая головой: «Валь, не надоело..?» На что Валентина Дмитриевна пренебрежительно отмахивалась: «Что ты понимаешь, Сенька, в женских делах?!» С мужем они сидели с первого класса за одной партой, в восемнадцать поженились, и через неделю будут праздновать сапфировую свадьбу – 45 лет! Валентина Дмитриевна горделиво приосанилась при мысли о том, какой отличный у неё муж – заботливый, любящий, а, главное, скромный и верный; ни единого раза на сторону не посмотрел, от милой Валечки глаз оторвать не может. Правда, последние пару-тройку месяцев Сеня немного загрустил, задумчивым стал, отвечает порой невпопад, думает о чём-то своём... Ну, возраст, наверно, сказывается, не мальчик, здоровье подводит.
          Валентина Дмитриевна, начальник отдела снабжения – работник добросовестный и ответственный, часто и сверхурочно остаётся. Всё надо под контролем держать. Хороший коллектив, дружный, хоть и сплошь женский, но, тем не менее, отвечать ей придётся, если что не так. Новая сотрудница Регина, 40-летняя бездетная разведёнка, устроенная недавно по блату – директор «подсуропил» – проблем не создавала, в работу втянулась, и Валентина Дмитриевна подумывала о том, чтобы выписать ей квартальную премию, невзирая на малый стаж. Как-то муж заехал за супругой на работу, и в дверях в прямом смысле слова столкнулся с Региной – та уронила на пол ворох бумаг, и Сенька, смутившись, поспешно сгрёб их в кучу и сунул ей в руки. Регина пропищала: «Спасибо большое!» и скрылась из глаз. Валентина Дмитриевна, лишний раз убедившись, насколько Сеня воспитанный мужчина, взяла мужа под руку и торжественно прошествовала с ним к новенькой «Тойоте», на которую они копили долгих три года. Дочь Елена совсем юной удачно вышла замуж, жила припеваючи в коттедже с мужем и сыновьями-близнецами, и родители, освобождённые от обязанности материально помогать их семье, радостно тратили финансы на себя. Квартиру шикарно отремонтировали с перепланировкой и заменой мебели; ни в чём себе не отказывали; а теперь ещё и машину навороченную приобрели – зять, молодец, помог и с выбором, и с оформлением. Валентина Дмитриевна подумывала, не выучиться ли и ей на права: очень хотелось понять, что это за ощущение такое – дорога, скорость.
          А парик мерцал и манил, длинные волосы струились, и Валентина Дмитриевна, поддавшись внезапному порыву, вошла в постижёрную лавку и попросила примерить. Удивительно – парик сел, как влитой, о чём Валентине Дмитриевне незамедлительно доложила обаятельная продавщица. «Беру!» – решительно произнесла, как отрубила, Валентина Дмитриевна и двинулась к кассе. Цена оказалась совершенно аховой, но это не имело никакого значения. В отличнейшем расположении духа Валентина Дмитриевна покинула магазинчик, не заметив, что так и не сняла парик, и неожиданно услышала голос случайного прохожего: «Девушка, подскажите, где автобусная остановка?» Развеселившись, Валентина Дмитриевна прикупила солнцезащитные очки в большой оправе. Из очередного магазина на улицу выскользнула моложавая стройная женщина с густыми длинными волосами и лёгкой походкой пошла вперёд. Солнце сияло в искусственных волосах, и Валентина Дмитриевна с удовольствием рассматривала своё отражение в каждом оконном стекле.
          На перекрёстке, бросив взгляд в окно кофейни, Валентина Дмитриевна застыла, как вкопанная. Против неё за столиком, покрытом белоснежной скатертью, уютно расположились Регина и... Семён!! Видно, что сидят они давно – столик заставлен тарелками – и ведут важный разговор. Регина что-то с жаром говорит, аж щеки раскраснелись, а Сеня слушает её и согласно кивает. И рука мужа гладит лежащую на столе Регинину ладошку... У Валентины Дмитриевны на долю секунды потемнело в глазах, и в уме завертелся калейдоскоп событий последнего времени, складываясь в убийственно ясную картину. И тут муженёк на миг оторвался от созерцания юной визави и, почувствовав нечто, повернулся и в упор взглянул на Валентину Дмитриевну. Та, отшатнувшись, быстро пошла прочь. Сеня, увлечённый беседой, не осознал, что перед ним законная супруга в маскарадном обличье, и тут же отвлёкся, отметив, что у женщины за окном необычайно богатый цвет волос...
          Валентина Дмитриевна, задыхаясь, перебежала дорогу почти на красный свет, о чём ей напомнили разъярённые гудки автомобилистов. Она ничего не слышала и не видела. Белый свет окрасился в серый, и было понятно, что возврата к прошлому нет и не будет, и будущего не будет, потому что предательства она не простит – не в её характере – а что делать в создавшейся ситуации, совершенно непонятно. «Какое унижение!» Представились презрительные взгляды, сочувствующие вздохи, фальшивые улыбки... Её благополучию и семейному счастью, безусловно, завидовали, и сейчас, в свете произошедшего, недруги будут потирать руки. «Эх, Сенька, что ж ты натворил!..» Запомнилось мужнино выражение лица, с каким он смотрел на Регину – с таким точно выражением нежности, любви и ласки смотрел муж на маленькую Лену. «Всё кончено!» Валентина Дмитриевна, женщина умная и прагматичная, никогда не страдала иллюзиями. И не было никакого смысла выяснять отношения с Региной, унижаясь ещё больше. Конфуций изрёк: «Государство гниет изнутри, а внешние враги лишь заканчивают его существование». Причина не в Регинке-Иринке-Маринке – причина внутри их семьи: что-то пошло не так, чего-то она, жена, недопоняла, спустила на тормозах. Но казниться и посыпать голову пеплом – не в характере Валентины Дмитриевны. Решительно стащила она очки и ненужный более парик, сыгравший свою зловещую роль и вызывавший теперь только отвращение.
          По дороге домой Валентина Дмитриевна позвонила двоюродной сестре, живущей в соседнем городе, и попросила разрешения приехать на недельку в гости. Та несказанно удивилась – ведь скоро годовщина свадьбы – но сдалась под напором. Покидав необходимое в чемодан и оставив записку, Валентина Дмитриевна вызвала такси и рванула на автовокзал. На её счастье, нужный автобус уходил через 15 минут, и, взяв предпоследний билет – вот удача! – Валентина Дмитриевна уселась у окна и, закрыв лицо носовым платком, дала волю беззвучным слезам. За секунду до отправления в салон автобуса вбежал запыхавшийся пассажир, размахивая последним билетом, и, плюхнувшись рядом с Валентиной Дмитриевной, напористо спросил: «Что случилось, мадам?! Отчего Вы льёте слёзы в такой прекрасный день?» Если бы гром прогремел средь ясного неба, не была бы Валентина Дмитриевна столь изумлена, услышав знакомую хрипотцу и незабываемое «мадам»! «Как ты меня нашёл, Серёжа?!» – прошептала она, не отнимая платок от лица. «Валя???» – только и смог потрясённо вымолвить недавно овдовевший одноклассник Серёжа, Сергей Петрович Лопухов, полковник, друг семьи, женившийся когда-то на Валиной подруге от отчаяния, потому что всю жизнь безумно любил только её, Валечку.
          Два часа пути пролетели незаметно, и, по приезде, Валентина Дмитриевна отправилась не к сестре, а к Серёжке – по стечению обстоятельств он недавно купил квартиру в том же городе – и... осталась насовсем. С работой вопрос был урегулирован посредством Серёжиных связей – Валентину Дмитриевну уволили по собственному желанию довольно быстро на основании письменного заявления, отправленного по электронной почте. «Снабженцы везде нужны, Валюшка!» – смеялся счастливый Серёга, и точно – Валентина Дмитриевна устроилась в контору и довольно быстро пошла в гору. Обескураженному Сене супруга безапелляционным тоном объявила о предстоящем разводе по телефону, оборвав возможные вопросы и возражения. Да он особо и не сопротивлялся – Регина забеременела. По обоюдному согласию квартиру бывшие супруги продали, разделив деньги на три части – себе и дочери. Лена от свалившихся на её голову новостей – родительский неожиданный развод, мамино замужество, папино позднее повторное отцовство – долго не могла прийти в себя, и с полгода не общалась ни с Валентиной, ни с Семёном, взяв по её словам, «тайм-аут».
          Постепенно жизнь вошла в свою колею, и только Семён всё ломал голову – с чего вдруг Валя, такая спокойная и домовитая, закрутила тайный роман с лучшим другом?! Эта мысль терзала ревнивое Сенино сердце, не давая покоя – в душе он, как ни удивительно, любил Валечку и тосковал по ней, и новые обязанности, суета, будущий ребёнок внушали ему неподдельный страх, и так хотелось тихого вечера с бывшей женой у телевизора. Когда Регину увезли в роддом, Семён затеял генеральную уборку, готовясь к встрече младенца. В самом углу гардероба он заметил Валину сумку, которую забыл выслать ей после размена квартиры. Так она и провалялась, забытая – Регина чувствовала себя неважно и старалась поменьше нагружаться в период беременности. Сеня потянул объёмистую сумку на себя, застёжка-молния поехала, и показался рыжий локон. Сеня резким движением открыл сумку и выудил на свет помятый, но сохранивший дивный цвет парик. И вспыхнули в голове воспоминания: весенний день, кафе, они с Региной за столиком и силуэт женщины с длинными огненными волосами в окне.
          Семён обессилено опустился на край кровать, прижал к лицу парик, который хранил запах любимой жены, и... заплакал. На тумбочке надрывался телефон, но бедняга не обращал на него внимания, пока, наконец, не включился автоответчик, и тишину не прорезал резкий, усталый Регинин голос: «Сёма! Почему не отвечаешь??? Сын родился!! Записывай, что надо купить – в пятницу выписка!..»