Проклятая емкость

     Ранняя весна. Солнце уже вовсю заявляет о себе, день ото дня формируя все новые и новые проталины, а также быстро расширяя ранее оформившиеся. Однако воздух пока холодный, а по ночам еще отмечаются отрицательные температуры.
Пора съездить на хутор. Неделя-две и весна начнет брать свое. Она в наших краях скорая… Сегодня лужи кругом, а завтра – пыль столбом. В довольно глухом месте, почти у самого берега Дона в повидавшем свое хуторе есть у меня участок с летним домиком и омшаник, в котором ждут прихода тепла пчелы. Их биологические часы тикают все громче – скоро первый облет и начало нового сезона. Как только температура окружающего воздуха станет прогреваться до плюс десяти – пчелиные семьи, пережившие зиму, нужно будет срочно выносить во двор из небольшого подземелья.
     Несколько часов езды на старенькой «Ниве» по асфальтированной дороге (сначала по региональной, а затем по местной) и я почти на хуторе. Остается преодолеть подъезд к населенному пункту и одинокую улицу, тянущуюся вдоль крутого берега реки. Именно здесь и понадобятся те качества компактного внедорожника, за которые он снискал к себе уважение.
     Ночью был мороз, поэтому хуторская дорога местами покрыта тонкой корочкой льда. Он бодро хрустит под колесами автомобиля, а внезапно обнаженные и обиженные лужи начинают шуметь и плеваться сероватой жижей во все стороны. Подъезжаю к своему двору и глушу машину. Из калитки соседнего двора навстречу мне выходит Иван Захарович.
     Живет он здесь всю жизнь. Много лет проработал Захарыч электриком в «колхозе». Это по-старому, по привычному для хуторян. Называется теперь их организация обществом с ограниченной ответственностью. Она ему после недавнего выхода на пенсию больше без надобности. Любит он охоту и рыбалку, а также посидеть в компании за хорошим столом, погутарить по душам… По хозяйству всем у него жена заправляет. Зовут ее Дуня.
     - Здорово, Захарыч! Как перезимовали?! – спросил я его, протягивая ладонь для рукопожатия.
     - Зима выдалась в этом году мягкая, но снежная. Замучился снег ворочать! – ответил мне сосед, протягивая навстречу свою слегка трясущуюся, но еще довольно крепкую руку.
     - Как жена? Жива-здорова?
     - Горе у меня! Дуньку в областной центр свезли. В онкологии она. Рак у нее! – ответил он, нервно перекидывая языком цыгарку из одного угла рта в другой.
     - Да ты что?! Какой? Стадия? – попытался я выведать у него что-нибудь…
     - Точно Иваныч, ничего тебе сказать не могу. Увезли ее месяц назад в нашу районную больницу по причине сотрясения мозга. А там стали смотреть – нашли рак. И в область ее оттуда. Выживет моя после операции или нет – один Бог знает… – обреченно произнес Захарыч.
     - А что за битвы у Вас случились хуторского масштаба? Неужто ты ей в голову чем заехал?! – поинтересовался я.
     - Заходь ко мне, покажу ее, окаянную!
     Мы вошли во двор, обошли дом, прошли колодец и вплотную подошли к навесу, под которым стояла грубо сложенная печь из старого красного кирпича. Рядом с ней на боку лежала цистерна. Такие когда-то ставили на «ГАЗ-52». В них возили на поля воду либо топливо. Ее вместимость – около двух тонн.
     - Хотел вот пристроить эту посудину для полива. Стали мы ее, значится, двигать с Дунькой, она на мокром снегу поскользнулась и башкой в эту самую бочку! Сознание жинка на время потеряла, еще и бровь рассекла. Я схватил цыбарку с ледяной водой и как окачу ее! Она чуток задышала… Кое-как голову ей перебинтовал и скорую вызвал. Минут через пять она раздышалась, в сознание пришла, да как начала меня материть, склонять! Прокляла она и бочку эту, и меня, и родственников наших Поповых, что на краю хутора живут.
     - Женщины?! А Поповы-то при чем? – решил уточнить я.
     - От Поповых мне емкость эта досталась. Бартер! Делал я по зиме электрику в ихнем доме. Старая уже негодная – столько лет эксплуатации! Изоляция местами крошится…
     - Так Генка Попов сам и тракторист, и сварщик, и электрик. Или до своего дома руки никак не доходят? Работа в колхозе «без выходных без проходных», да шабашки…   
     - Так умер он зимой! Не слыхал? Ехал домой на своей «сороковке» с центральной усадьбы, значится, вдоль леска нашего, да не доехал. Или сердце прихватило, или выпил лишнего трохи... Утром нашли его окоченевшим в тракторе.
     - Земля просохнет через недельку-другую, поставим твою цистерну на место. – сказал я.
     - Без надобности она мне теперь. Потерял к ней антирес! Дунька огородом занималась. Пенсии на хлеб и прочие мелочи жизни мне должно хватить. На охоту я уже слаб ходить, а порыбалить – завсегда охоч! На жарешку, на уху рыбку наловлю. Не было еще такого, чтоб Захарыч без рыбы с рыбалки возвращался! Куры… Им у меня раздолье! Яиц мне одному много надо? Возле колодца грядку с помидорами и огурцами посажу. Лук, петрушка, укроп всегда в огороде растут. И табачок. Куда ж без него…   
     - Так может Сергей твой скоро вернется? Хозяйство вместе подправите…
     - Год сыну еще сидеть! – буркнул Захарыч.
     - Ну картошку-то посадишь? Семена жена небось уже подготовила?!
     - Картошку – да. Брызгалка для полива есть. Так что забирай Иваныч ты эту бочку. Мне она теперь без надобности! Надысь припоминаю разговор был о кубе новом для полива воды… Ты ж хотел весной новый «варить»?
     - Участок большой, шланги таскать далеко... Хотел еще одну емкость для полива поставить в огороде. Что хочешь за цистерну? – уточнил я.
     - Ящик водки. – заявил Захарыч, приготовившись к возможному торгу.
     - Емкость – что надо! Ей сносу не будет! Только валюта у тебя Захарыч с годами не меняется. Вроде уже и хуторские многие на деньги перешли. Не девяностые… Может лучше деньгами? – уточнил я.
     - Они мне без надобности. – уточнил сосед.
     - Я бы привез тебе с города ящик водки, как ты просишь, но жена-то твоя в больнице! Раньше Дунька, насколько я помню, выдавала тебе белую по праздникам, да на опохмелку. Боюсь, что уйдешь ты без присмотра женского в запой! Да и нет у меня здесь ящика водки. Может несколько бутылок будет… Посмотрю в домике. Я же казенку не пью. Для себя гоню самогон летом. Хороший он на меду получается. У меня своя рецептура, годами проверенная! Выход, конечно, не тот, как только на пшенице пророщенной, но для себя сырья не жалко. Зимой с мороза зайдешь в квартиру и можно принять стопку за хорошим обедом или ужином. Для сугреву… И с профилактической, так сказать, целью…
     - Не дразни! Вечером Гришка Аралин будет на тракторе домой ехать, я его на улице перехвачу. Во двор к тебе посудину эту, чтоб ей неладно было, затащим трактором. С тебя водка. Тащи всю… Сколько есть! Ты, кстати, надолго прибыл?
     - Сегодня домик протоплю, чтобы в тепле переночевать. Посмотрю, что и как с пчелами, а также по огороду пройдусь и по саду. Планирую завтра к вечеру вернуться в город. Примерно через неделю снова приеду. Как солнышко будет на неделе землю прогревать…
     - Иваныч! За водкой иди! Хватит гутарить! Холодно…
     Я только теперь заметил, что Захарыч стоит в легкой куртке, частично прикрывающей его бледно-синие семейные трусы, и в галошах на босу ногу. Пришлось быстро открыть свой дом и войти в кладовку. На одной из полок подсобки стояло пять бутылок «Пшеничной». Очень старые запасы «народной валюты» подходили к концу. Я взял одну и вышел во двор. Сосед стоял у калитки и переминался с ноги на ногу.
     - Держи! – сказал я и протянул ему беленькую.
     - Неужели больше нет?! У тебя куркуля, только поллитровка в загашнике?! – запричитал явно чем-то обеспокоенный Захарыч.
     - Завтра получишь четыре. Больше у меня нет! Привезу согласно нашей договоренности все через неделю. Будешь получать по одной бутылке через день… Согласен?
     - Ну и на этом спасибо! – ответил явно повеселевший Иван Захарович.
     Он быстро засунул заветную бутылку во внутренний карман своей коричневой демисезонной куртки и поковылял ко двору Аралиных. Полагаю для того, чтобы узнать примерное время прибытия с работы хозяина дома.
     Одним словом, уже этим вечером у меня во дворе оказалась списанная, но без заметных следов коррозии автомобильная цистерна для воды.
     Вечером следующего дня, как и планировалось, я уехал в город.
     Забыл… Перед самым отъездом с хутора к уже заведенной машине подбежал Захарыч. Он напомнил мне о долге. Пришлось выдать ему обещанные четыре бутылки…

                ***

     Ровно через неделю я вновь приехал на хутор. Солнце с приходом каждого нового дня светило все ярче и ярче. На природу активно потянулись первые дачники из больших и малых городов нашей необъятной страны. Первая волна – те, кто зиму живут в городской квартире, а с весны до осени – в деревне. Как только они освоятся – пойдет и волна вторая – поедут к ним их дети и внуки на месяц-другой.
     Вот и отставной полковник из областного центра Иван Павлович с супругой прибыли на хутор. Их хозяйство расположено ровно напротив моего. Он что-то неспешно выгружает из «Гранд-Витары» и заносит в гараж.
     - Здравствуй, Палыч, мое почтение! – сказал я, выходя из «Нивы».
     - Рад видеть! Полчаса из машины вещи выгружаю, никого местных не видно.  Вроде не зима!
     - Захарыч обычно всегда выходит поприветствовать. Не видел его?
     - Никого! – буркнул недовольный отставник.
     - Пойдем, заглянем к Захарычу в дом. Может на рыбалку с утра ушел, может спит еще, а может приболел…
     Уличная калитка не была заперта, поэтому мы беспрепятственно прошли до крыльца дома. Входная дверь была закрыта. Палыч несколько раз громко позвал Захарыча, но тот не откликнулся. Я толкнул дверь рукой – она со скрипом открылась и на улицу с пронзительным воплем выскочила кошка Нюська. Кругом снова воцарилась хуторская тишина.
     Через пару минут мы с Палычем вошли на кухню. Первое, что мы  увидели – обеденный стол. На нем находилась надломанная буханка белого хлеба и полупустая бутылка «Пшеничной». Три пустых бутылки валялись под столом. Чуть дальше на старом, потрепанном жизнью диване в странной позе лежал Захарыч.
     - Живой или мертвый? – поинтересовался у меня отставной полковник.
     - Зрение у тебя совсем плохое, Палыч? Без очков ничего не видишь? Мертвый он!
     - Откуда знаешь? – удивленно спросил он.
     - На позу внимательно посмотри. И пятна трупные местами просматриваются. А уши кошка, полагаю, обглодала... Два-три дня как преставился, не меньше… Ничего здесь не трогаем, медленно выходим, вызываем полицию. – сказал я.
     Мы связались с полицией и вышли на улицу в ожидании ее прибытия.
     - Нехорошо этот сезон начинается, нехорошо! – задумчиво выдал Палыч.
     - Не очень! Нужно было настоять на деньгах! А он, водкой, водкой!
     - Ты о чем, Иваныч!
     - Емкость он мне под воду предложил взять у него за ящик водки. А я согласился! Старый дурак! Нет теперь нашего Захарыча, а мог бы еще пожить…
     - Кто ищет, тот всегда найдет! Судьба, от нее не уйдешь… – многозначительно протянул сосед, погружающийся в какие-то свои раздумья или воспоминания.
     - Еще и цистерна, посудина эта проклятая! Как я теперь пользоваться ей буду?! Не смогу… Не моя…
     - Так ты мне ее продай! Я как раз собирался вместо бочек своих двухсотлитровых, что-нибудь посерьезнее поставить у колодца. – предложил Иваныч.
     - Забирай так ее! Я за нее даже не расплатился. Родственники поминки будут устраивать – пойдет только-что привезенная казенка на стол.
     - Бесплатно не возьму. Держи тысячу и по рукам.
     - Согласен. Забирай бочку эту хоть сейчас!
     Я стал заносить привезенные из города вещи из машины в дом, а Палыч прямиком направился к Аралину. На его удачу, тот был дома. Уже через десять минут тракторист тросом, который отставник достал из своей машины, зацепил цистерну и потащил ее из моего двора в усадьбу напротив.
     Бочка сначала быстро покатилась по земле юзом, а потом уперлась в еще не оттаявший до конца земляной гребень, что был сформирован колесами тракторов прошлой осенью. Аралин поддал газу… Тросик лопнул и один из его концов изо всей своей силы ударил Палыча. Тот упал навзничь! Жена отставного полковника подбежала к мужу…
     В этот момент к дому Захарыча подъехала полицейская машина и автомобиль скорой медицинской помощи. Полицейские направились к нам, а медик побежал к отставному полковнику...
     - Как вовремя здесь оказался фельдшер! А проклятую емкость только в металлолом! И порезать ее на мелкие части! – подумал я и пошел давать показания полицейским.
               
                сентябрь, 2023 г.