Михалыч, Гарик и прицел

Весна. Деревья скоро начнут просыпаться, покажется молодая зелень. Утром прохладно, но уже не минус. Солнца сегодня нет, но и ветра тоже. В принципе погода нормальная.

В школу Гарик решил пройтись пешком. Можно было подъехать на автобусе, но иногда хотелось просто пешком. Гарик шёл, стараясь не испачкать ботинки, тщательно обходя лужи, не успевшие еще высохнуть после таяния снега, а также обходя грязные участки, а таковых было достаточно много. Провинциальный городок - это вам не Садовое кольцо Москвы, и даже не центр областного города.

Такая тщательность была обусловлена не только заботой о вещах, педантичностью и хорошими манерами, чистая обувь нужна была для того, чтобы в ней не переобуваясь пройти в школу. Дело всё в том, что при входе в парадную данного учебного заведения стояли дежурные. "Патрульный наряд" состоял из, так сказать, "рядовых" в виде учеников с красными повязками на руке и возглавлялся "офицером" из числа учителей строго наружности.  Основной задачей этого дежурного наряда был досмотр на наличие второй обуви, в которую требовалось незамедлительно переобуться при прохождении внутрь помещения. Девочки к этому требованию относились спокойно, и всегда имели с собой сменку. А вот с мальчиками было сложнее. Бо;льшую часть из них почему-то коробила мысль о том, что с собой нужно тащить помимо всех учебников, тетрадей, ручек и даже ластика с циркулем, ещё и мешок с переобувкой. Они придумывали всякие изжоги, чтобы этого не делать, и старались во что бы то ни стало проскочить в школу без сменки, не переобуваясь.

По прошествии многих лет мало понятно: зачем это делалось. Но тогда, целый день просидеть в зимней или резиновой обуви было не проблема. Проблемой было с собой её нести, и ещё хуже стоять в коридоре, когда тебя подталкивают со всех сторон; и ужас, переобуваться! Иногда сменка так и оставалась лежать целый день в сумке. Да ну её, расшнуривай-засшнуривай!  Исключением был день, когда физра. Там деваться некуда: в спортзал без кед не пустят. Там Александр Иванович и Владимир Владимирович. Они хоть мужики и нормальные, но в вопросах формы суровые. Возможно, что сейчас вам все это покажется каким-то бредом, а вот тогда - вполне себе обычным ходом мыслей.

Теперь представьте: утром собирается в школу юный недоросль мужской наружности, а сумку с вечера из них никто не собирал. Это только девчонки по расписанию готовятся к завтрашнему дню вечером и еще пару "ботаников" из класса. И вот запихивает он максимум половину учебников, потому что вторая половина будет либо у соседа, с ним договорился, либо у девчонки-соседки, эта точно возьмёт весь комплект, и спрашивать не надо. И вот, глядя на мешок со сменкой, говорит он про себя: "Так, а это нафиг не надо!" Дальше вешает сумку на плечо и выдвигается в путь. Ну, как-то так…

Дойдя до школы, (здесь включается один мужской инстинкт, непонятный женскому населению) юному недорослю надо победить. Преодолеть препятствие иногда поджигалась необыкновенным азартом. Вам это тоже покажется еще одним бредом, но преодоление утром дежурного поста на пороге школы, представляло из себя иногда очень большой "спортивный интерес". Преодолел кордон – победил!

Гарик сегодня тоже решил не брать с собой сменку. Да ну её!  Дойдя до школы, метров за пятьдесят он остановился, осмотрел свои ухоженные ботинки и тщательно вытер о сухую траву прилипшую по дороге грязь.

    Да что же мы всё на обувь-то смотрим и на обувь! Давайте поднимем глаза вверх и посмотрим на самого Гарика.

     Гарик роста был не очень высокого, с карими глазами.  Тёмно-каштановые волосы в советской парикмахерской были оформлены стрижкой под названием "модельная" или "молодежная". Гарик был тот самый редкий товарищ, который с самого раннего детства знал, кем будет во взрослой жизни. Его отец, кадровый офицер, с детства привил Гарику любовь к погонам, а также мысли о том, что Родину нужно защищать. Постепенно Гарик готовился к поступлению в военное училище. Для этого нужно было неплохо окончить одиннадцатый класс и быть физически подготовленным. Поэтому Гарик сделал самодельную штангу и во дворе своего дома регулярно её тягал, улучшая свою физическую форму. Большой поклонник творчества Высоцкого и Розенбаума, дома имел целую кучу виниловых пластинок с песнями этих исполнителей, и приличный проигрыватель. Да-да, вы не ослышались, целая куча настоящего винила!  В наше время звучит просто космически.  А в то время винил был доступен для обычных людей. Ценитель хорошего юмора, Гарик всегда старался веселить других, но мог при случае быть резким и решительным.  Его друзья были под стать ему. Каких-то диких и необдуманных поступков он не делал.  В его жизни всё было правильно. Ухоженная одежда, ухоженная обувь, отсутствие вредных привычек. В общем, будущий офицер Советской армии.

Поднимаясь по каменным ступеням с невозмутимым лицом и едва косясь на дежурную учительницу, будущий десантник услышал от неё в свою сторону очень быстрое:
- Так… у тебя?
- Естесьн-н...
Гарик поднял брови и указал взглядом на сумку, в которой ничего не было.  И прибавил шаг. На всякий случай. Учительница, не дослушав даже до середины его реплику, обратила свой взор уже на другого и с резким и отрывистым: "У тебя что?", -  быстро переключилась на следующего, и так далее. У средничков она требовала показать наличие сменки, старшим иногда верила на; слово. Ну... можно сказать верила, если поток проходящих был большим, тут пререкаться особо было некогда. Вот тогда делала вид, что всё в порядке.

    Гарик внутри школы! Блокпост "красных повязок" позади! Пройден! До звонка ещё несколько минут, всё отлично. Осталось повесить куртку на вешалку. Спокойно зайдя в раздевалку, в отсеке своего класса он разместил на крючок верхнюю одежду, не обращая внимания, как школота; средних классов, при входе толкая друг друга, намеренно создают толкучку в раздевалке, бесперебойно что-то вопя. Кстати, вот один из них, растянув руки, уцепился за две вешалки, загородив проход, и с довольным видом не даёт пройти двум девчонкам. Одна из них пытается его толкать и, наконец, с возмущенным видом и под пронзительный крик: "Остолопов, дурак! Да, дай пройти!" - с силой прорывает затор. Остолопов спотыкается, но удерживается на ногах и с улыбкой на лице, счастливым, убегает вперед.

    Шуршат болоньевые ткани верхних одежд, звонко отстёгиваются кнопки на них, визжат молнии на куртках и сумках, сменка достаётся из мешков и с гулким буханьем падает на пол, чтобы через секунду привычно обнять ноги. Раздаются щелчки застёжек дипломатов и портфелей, теребятся пластиковые пакеты, издавая что-то раздражающее, слышится топот прибывающих с улицы и убывающих в классы. А вот, кстати, двое "мелких", похоже класса из шестого, уже переоделись и бегают друг за другом. Впереди бегущий, пока оглядывался назад на преследователя, неожиданно врезался в вышедшую из-за колонны старшеклассницу, явно не готовую к такой встрече. Втянув уши, "мелкий" резко дернул в сторону, чтобы не получить подзатыльник от почти уже тёти. Короче, утренняя суета в холле первого этажа школы - это особая атмосфера!

Сегодняшний день для Гарика был чуть необычным. Всё дело в том, что сегодня был урок НВП -  начальной военной подготовки. Да, когда-то был такой урок в советской школе. А на предыдущем уроке НВП Гарик неплохо так закусился с преподавателем Иваном Михайловичем. И сегодня должна была наступить развязка того инцидента. Теперь обо всем по порядку.

К школе не так давно пристроили новёхонький просторный спортивный зал. Кстати, самый высокий из всех городских школ, девять метров. И вот в подвале этого зала, как вы думаете, что было? Склад лыж, матов и старых коней? Нет. Не угадали. Ни склад, ни бассейн, ни танцевальный зал, ни раздевалка. Нет. Там был… настоящий тир!

    Под словом "настоящий" имеется в виду не тот, что в парке с воздушкой и расстоянием в три метра. Настоящий, потому что этот тир был с тремя местами для стрельбы в положениях стоя и лежа, с дистанцией 25 метров, с местом для инструктора, оборудованным оптическим прибором для контроля выстрелов, с классом для инструктажа, увешанным наглядными пособиями по стрельбе.  Эта же комната использовалась ещё как место ожидания своей очереди выхода на огневой рубеж. Про огневой рубеж - это не для красного словца, потому что в этом тире были самые настоящие ...  да, вы не поверите, самые настоящие огнестрельные винтовки калибра 5.6 мм!!!  В народе именуемые как мелкашки.

    Дорогой читатель, вы только вдумайтесь в это: у конце восьмидесятых годов в школе ученики стреляли из ОГНЕСТРЕЛЬНЫХ винтовок!!! Возможно ли это представить в XXI веке? Да ни за что! В двадцать первом веке в школе в столовой не каждому дадут нож, хлеб порезать, какая там винтовка.

Этот тир обустраивал новый военрук, капитан запаса Иван Михайлович, не так давно пришедший в школу. Давайте с ним немного познакомимся.

  Невысокого роста, на вид ближе к пятидесяти, суховатый и жилистый, еще без седины. Его прямые, как палка, плечи говорили о том, что по молодости он изрядно занимался физическими упражнениями, плюс загорелое лицо и руки говорили о том, что и сейчас ему любая физическая работа по плечу. Всегда хорошо выбрит, рыжеватые усы ровно подстрижены, застёгнут на все пуговицы, как и положено военному, опрятен и ухожен. Уроки он всегда проводил стоя, за стол никогда не садился, считал, что, сидя за столом, работать с аудиторией невозможно, от сидячего комфорта в сон начнёт клонить. Во время урока, слегка раскачиваясь, он постепенно двигался короткими шагами от доски до, примерно, второй парты и назад, причём всегда лицом к классу. Урок начинался обычно каким-нибудь обсуждением важных военных или политических новостей как в стране, так и в мире. Подросткам он старался при случае давать не только знания по предмету, но и какие-то жизненные ориентиры. Во время урока считал нужным отпустить какую-нибудь хорошую шутку в тему. Свой предмет он любил и часто преподавал его эмоционально. Парни относились к нему весьма уважительно. Они кожей чувствовали в нём настоящего русского мужика, хорошего организатора и командира. Армейский опыт не прошёл даром.


Тир - была его гордость. Иван Михайлович набрал отдельную стрелковую группу девчонок для занятий стрельбой. Он собирался вывести их на какие-то соревнования, именно женскую группу. В тир они ходили регулярно после уроков. У этой группы стрелковые занятия были, конечно же чаще, чем у всего остального класса. И вот, на прошлом уроке НВП Иван Михайлович решил сделать разбор, как отстрелялся последний раз весь класс. Он сделал вводную часть о том, что результатами стрельбы он крайне не доволен, что будущие защитники страны, в смысле парни, отстрелялась совсем плохо. И далее развернул мысль о том, что он с некой долей содрогания представляет, как такие стрелки пойдут в армию и будут охранять покой своей Родины. Пока он в своей манере, прохаживаясь по классу, делился результатами и своими размышлениями, все безучастно смотрели кто куда. И вот, наконец-то, военрук дошёл до апофеоза своего нравоучения:
- Девушки стреляют лучше вас! - сказал он, обращаясь к мужской половине класса.

Гарик всегда очень уважительно относился к Иван Михайловичу, регулярно цитировал его какие-нибудь перлы, но сейчас его это задело. Сам Гарик был на особом счету у Михалыча, потому что в своё время единогласно выбран старшим в классе на уроке НВП. Так сказать, командир взвода, только без звания. Перед началом занятий, например, строевой подготовкой Гарик делал доклад товарищу капитану о том, что 11 "А" класс для занятий построен. Получал от учителя команду: "Вольно!" - и, развернувшись кругом, отдавал команду уже всему классу, построенному на школьном дворе и одетому в темно-зеленые военные рубашки с галстуками. 
- Вольно!

А вот сейчас Гарика задело за живое. И весьма...
-  А сколько они стреляют, и сколько мы, - негромко проговорил опешивший Гарик с первой парты стоявшему рядом с ним военруку.  Тот как бы не обратил на него внимания, и продолжал, прохаживаться короткими шажками вдоль между рядами, читать нравоучения.
-  А что у нас: строевая да теория, а стрелять уже забыли когда, - Гарик стал выпрямляться на стуле из согнутого положения.

Военрук посмотрел на него, ничего не сказал, и опять продолжил свою речь.
- Иван Михалыч, - перебил его Гарик, - вот когда у нас были стрельбы? Лично я уже и не помню, где-то в прошлом месяце. А они, - он махнул головой в сторону девчонок, - раз в неделю ходят долбят в тире.  Конечно, сравнили! А чё мы не стреляем?!
Голос Гарика стал приобретать настойчивость.
-  Ой, и не раз в неделю, а раз в две недели, - кто-то из девчонок попытался поспорить.
- Ага, они раз в две недели, а мы раз в два месяца. Я вот не пойму, женщины у нас в армии не служат, а стреляют чаще нас. А пацаны должны к армии готовиться, а вся подготовка непонятная, стреляем редко, -  Гарик смотрел на военрука с передней парты. Взгляд его становился все суровее.
- Н-да, не знаю, как вы там готовитесь, но, если так дальше пойдёт, скоро девушки будут штангу поднимать больше вас, - ехидно вставил Иван Михайлович.
- А при чём тут штанга?
- Да при том, - отстранённо ответил военрук.
- Ну и при чём?!  - голос Гарика стал повышаться. - Какая штанга?!  Кто их заставляет штангу тягать?! А стрелять можно и любого дурака научить, если давать ему стрелять. А если не давать, какая разница, мужик ты или ещё кто!
Вот оно, то самое, задетое несправедливостью мужское достоинство, стало выбираться наружу, причём похоже без ограничений.

- Да ла-адно уж, - с некой издевкой изрек женский голос сзади.
- Чё ладно! - взведеный Михалычем, Гарик резко повернулся на голос и обнаружил несколько улыбающихся лиц юных снайперш.

Девчонки были очень довольны, что их похвалили. Но ещё больше были довольны тому факту, что утёрли нос мужикам. Их симпатичные лица просто светились! Однако в этот момент эти очаровательные лица Гарику почему-то показались кране не очаровательными.

- Да уж если не умеете, так и скажите, -медленно кивая головой и улыбаясь, изрекла одна обладательница красивой наружности, наслаждаясь возможностью подколоть мужскую особь.
С нескольких сторон донесся ехидный такой женский смешок.

В принципе, небольшая перепалка между девчонками и мальчишками - дело как бы обычное.  Гарик быстро и резко стал чеканить:
- Чё, всё умеете? Вы из чего стреляли? Из ТОЗ -12 с диоптрическим прицелом? Да? А давай я те ТОЗ-8 дам, и посмотрим!
- Да какая разница из чего, - стали солидарно подхватывать женские голоса, - вот если умеешь, из чего хочешь попадешь.

Класс тихонько загудел.
Гарик уже не слушал, он повернулся и посмотрел на Михалыча. Тот прищурил смеющиеся глаза, составил ироничную улыбку. Чего же он хотел добиться? – думал про себя Гарик. - А именно, "раскатать" мужской коллектив за плохой результат стрельбы. Ну что? Получилось очень даже вполне!
Гарик злобно посмотрел на военрука.

Ну ладно, девичья болтовня, от них можно ожидать чего хочешь, это было ещё возможно стерпеть. Но вот настолько несправедливая, да ещё и издевательская позиция Михалыча была последней каплей. И тут Гарик пришёл в негодование. Гарика знали в классе как спокойного и уравновешенного человека, а среди девушек еще и культурного, в отличие от некоторых. По крайней мере, так Маринка рассказывала. Она не стала тогда пальцем показывать, кто эти некоторые, но догадаться было можно. Сейчас пришло время отстаивать свою позицию, и Гарика было не узнать...  Даже Маринке.

- Иван Михалыч! А чё мы из нормальных винтовок не стреляем?! Чё Вы нам даете палку с мушкой и планкой, а бабам прицел диоптрический?! Конечно, блин, сравнили! Зачем сравнивать рогатку с автоматом!
 - И не бабы, а девушки, - вставил женский голос с нотками превосходства.
- Да, да, - подхватило еще пару голосов, - где ты тут баб увидел?

Михалыч медленно продолжал прохаживаться между рядов. Улыбка на его лице стала спадать и выглядела приклеенной. Вероятно, такого аргумента он не ожидал. Диоптрический прицел не надо путать с оптическим, в диоптрическом оптики нет. Но для стрельбы он действительно на порядок удобнее, чем мушка на дуле винтовки и прицельная планка.
 
Военрук медленно махнул рукой и вяло изрек:
-  Ладно, новая тема...
- Какая новая тема?! - тут же среагировал Гарик очень громко и резко. - Мы с диоптрическим прицелом когда стрелять будем?! Фиг ли нам нормальную винтовку не даёте?!  А?!

Гарик сделал упор на слово нормальную, слегка его потянув. Последнее "а" выглядело напористым и задиристым. Вид его был решительным, взгляд стальным.

- Гарян, - в полголоса позвал Гарика Талян. Со стороны было понятно, что Гарик завёлся и явно полез в бутылку, причём без тормозов, и Таляну показалось, что его друг уже готов перейти черту приличия в общении с преподавателем.
Гарик повернулся.
- Гарян, хорош те, - Талян прищурил левый глаз и махнул рукой.
- Чё, блин, хорош! - как бы шёпотом, но достаточно громко, сдерживая себя, чтобы не рявкнуть на весь класс, очень резко Гарик выдавил Таляну, сморщив лоб. - Ты видал чё он говорит?! Какие бабы молодцы! Ага!  Молодцы, блин! С диоптрическим и каждый день.
Отрывисто, бурча себе под нос, Гарик поворачивался на стуле то назад, то вперёд.
- Да ладно те! - Толя попытался вдогонку что-то еще сказать.
Всем парням было немного неприятно от такой перепалки, в том числе и Таляну, но не более, чем на других предметах, когда учителя чихвостили за слабую успеваемость. Ну, бараны мы и бараны, ну и ладно, сейчас досидим до конца урока, а потом перемена, и всё забудется. А вот для Гарика - это было совершенно иное. Его, будущего курсанта, задело до глубины души. И свою правоту он готов был отстаивать до конца.
- Так, тихо, - в это время проворчал Михалыч гудевшему классу, немного сморщившись и чуть наклонив голову в сторону.
-Т-и-х-о, - военрук, поднял голову вверх и сказал медленно и громко.
- Иван Михалыч, из чего мы стреляем?! -Гарик перешел в наступление, - из ТОЗ-8? Да? Эт наши деды в Великую Отечественную так стреляли! Мушка и планка! На последних словах он резко вытянул левую руку вперёд подняв на ней палец вверх, а правой у лица двумя пальцами вместе изобразил прицельную планку.
- Нормально вообще! - продолжал он напористо, - а дайте нам тогда винтовку Мосина! А чего, тоже нормальная штука! Вон с ней еще в Первую Мировую в окопах сидели! А еще лучше дайте нам ружье с кремниевым курком и кружку пороха, а им оптический прицел повесте! А потом тоже сравните!
Гарик вытянул две руки вперёд ладошками к себе, как бы изображая человека, который рассматривает снятые мишени. Он чуть приподнял левую руку вверх и, глядя на неё театрально, продолжил.
- О, какая кучность! Выбили что надо! Замечательно!
Гарик теперь приподнял правую руку вверх и смотрел на неё.
- А у вас, косоглазые, одно молоко, и то, наверно, случайно, остальное мимо мишени!
Гарик возмущенно потряс головой и отвернулся от Михалыча.
- Так, демагогию мне тут не надо разводить, - Михалыч сделал попытку осадить Гарика.
- Какую демагогию?! Дайте нормальное ружьё и результат будет нормальный, - Гарик резко развернулся в сторону военрука.
- ТОЗ 8 – это тоже нормальная винтовка, - парировал Михалыч, он хотел что-то ещё сказать, но Гарик перебил.
- Может она и нормальная, а прицел у неё дебильный! Отсталый, как мамонт! А с хорошим прицелом и результаты будут хорошие! Дайте мне винтовку с прицелом для людей, а не с планкой, и посмотрим!
- Давай дам, - похоже Михалыч уже не знал, как его урезонить.
- Давайте! - Гарик сморщил лоб и в упор смотрел на военрука
- Хорошо, дам.
- Вот и давайте!
Михалыч сделал паузу.
- Хорошо, договорились.
- Вот и договорились, -  Гарик стал немного успокаиваться. - А мы из всякого старья, а результат должны такой же показать. Нормально, вообще?
- Да, покажешь, - сказал Михалыч, глядя на Гарика.
-  С диоптрическим? - Гарик на всякий случай уточнил, повернувшись опять к Михалычу.
- Именно так, - завершил военрук.
- Ну вот и ладно.
На том и порешили.

Это было на прошлой неделе. И вот сегодня наступил день Икс. Сегодня урок НВП должен быть в тире… Иван Михайлович, как и обещал, принёс винтовки из сейфа с правильным прицелом. В стрелковую зону Гарик ушёл в первой тройке с двумя "снайпершами".  В кабинете инструктажа, он же зал ожидания, собравшийся народ 11А класса неспешно переговаривался. Но внутренне все парни ждали Гарика. Так сказать, держали кулачки за него. Что сказать, никто из парней не решился бы так рискнуть, это точно. Мысль о том, а вдруг промажешь и не выбьешь хороший результат, ох уж эта мысль, она сковывала. А вот Гарик был полон решимости, и решимости идти до конца.

Наконец-то дверь открылась. Последним из стрелявшей тройки вышел тот, кого ждали все.
- Гарян, Гарян, ну что там, как? - со всех сторон парни стали подходить к нему. Те, кто остался на месте, внимательно вытянули шеи.
- Нормально, - тот тихо ответил, и стал садиться на стул, пытаясь грызть палец вокруг ногтя.

Никто ничего не понял. Нормально в смысле хорошо выбил, или нормально - это отстрелялся я так себе, но я в порядке. О чём шла речь было непонятно.
- Чё, нормально? Скажи толком!
Гарик отрывисто назвал общую цифру, выбитую на мишени.
- О-о-о, ну эт реально нормально, - загудели со всех сторон.

Отстрелявшиеся девчонки взяли сумки и собрались идти домой. Урок был последним. Саня Солнцев, чуть забегая перед ними, что-то острил в их сторону.
- Иди отсюда, - сказала Светка Сане, улыбнувшись на ходу.
На стрелковые позиции ушла новая тройка, закрыв за собой дверь.

Гарик сидел в классе и постепенно выходил из своего состояния. Напряжённость в душе Гарика некоторое время не давала ему покоя. Мысли о предстоящей стрельбе всю прошедшую неделю время от времени посещали его. Задиристость и желание доказать свою правоту должны были перерасти в твердость и мужскую уверенность. Сегодня во время уроков Гарик периодически мысленно приходил в тир, смотрел на подсвеченную мишень вдалеке… Так же мысленно поднимал прицел винтовки чуть выше черного круга вдалеке, начинал медленно опускать его вниз, затем задержка дыхания, курок плавно... И… Главное, чтобы сердце от волнения не долбило и не качало винтовку. А вот ответственность, чем ближе к делу, тем больше повышала градус напряженности и тем больше давала возможности выскочить этому самому волнению. Куда бы его запихать на время?

В момент стрельбы думать некогда, там нужно работать сосредоточенно, чётко и по регламенту. А вот до этой самой работы, важно правильно настроиться.

Из стрелкового отделения Гарик не вышел весёлым, свободным, всё победившим наконец-то, и не почувствовал легкости. Нет. Он вышел загруженный, где-то ещё сам в себе.  Напряжение внутри собиралось постепенно, и сейчас также выходило слоями, проявляясь в виде совершенно различных эмоций, которые можно было наблюдать со стороны. Они не были буйными, мощными, нет.  Они были тихими, но очень разными.
К Гарику подсел Серёга Вершков и молча на него смотрел.
- Да нормально, Серый, - дрыгая правой ногой и глядя чуть из-под лобья куда-то мимо, с некой злобой, тихо сказал Гарик.
- А то, мушка и планка! Капец, вообще... - на последних словах он раздражённо повысил голос.

Гарик замолчал. Народ вокруг потихоньку стал переходить на анекдоты, очень любимые в то время. Серёга тоже молчал. Гарик перебирал глазами по сторонам. О чём он думал, было не понятно. Вероятно, калейдоскопно прокручивал в памяти последние события.
- Представляешь, - Гарик оживился и наконец-то повернулся к Серёге, - Гаряева такая  смотрит на мою мишень на столе, Михалыч когда посчитал, положил её на стол,  и она такая -  тут Гарик театрально изобразил женский голос и манерность - ой, Лотов, а ты прям хорошо выбил.

Гарик прыснул в нос и немного нервно улыбнулся, покачав головой в стороны.
- Представляешь, Серый, стоит такая и так удивляется, типа, ну ты даёшь, - он тихо засмеялся, - типа ни фига себе, как это так!
Гарик засмеялся сильнее.
- А чё не выбить-то, если лошадка рабочая. Ой ёлки ты ...
Гарик потер тыльной стороной ладони по лицу и как-то облегченно вздохнул.
- Короче, с этими девками не соскучишься, - Гарик снова чуть улыбнулся и выдохнул.

Его стало понемногу отпускать.
Молчавший всё это время Серёга спросил:
- А Михалыч чё сказал?
- Да чё Михалыч, молча посмотрел, - тут Гарик приподнял голову и изобразил невозмутимое лицо Михалыча, подражая его голосу -  да, результат неплохой.
- И всё?
- Всё. А что ещё?

Было видно, что он готов был опять уйти во внутренний загруз. Сегодня был непростой этап борьбы. И борьбы не с Михайловичем, и уж тем более не с теми девушками, которые стреляли рядом. Внешне, конечно, всё выглядело неким соревнованием, но не это было главным. Главным было то, что это была борьба с самим собой. И на всех этапах всё получилось.

Гарик махнул рукой, стал оглядываться вокруг и обнаружил рядом с собой веселье с анекдотами, подколами друг друга и прочими атрибутами мужской компании. О-о, пора возвращаться к обычной жизни! Гарик развернулся на стуле. Вклиниваясь в разговор, он постепенно стал переключаться на другую волну, волну беззаботности и остроумия. Остроумия иногда тонкого, а иногда без башенного, с крепкими словцами. Мужская весёлая компания, уж извините, это вам не девичье хихиканье. Мощная энергия, исходящая от неё, с крепким и твердым хохотом, как электрическое поле, распространяет своё магнитное влияние на несколько десятков метров. И если вы вдруг окажитесь рядом с этим полем, оно обязательно наведёт свою индукцию на холодных канатах вашей души, и переданный флюидный ток обязательно заставит вас улыбнуться.
А если вы оказались еще и внутри этого генератора настроения и интеллектуального состязания... у-у-ух! Сегодняшний день был прекрасен!
Через несколько минут лицо Гарика преобразилось. Собравшаяся компания получила небольшой приток свежих сил в виде отстрелявшегося бойца. Маховик настроения раскрутился на полную!

Очередной рассказчик стал вспоминать что-то из прошлого.
- А вот этот, когда Василь Иваныч, Петька и Анка на необитаемый остров попали, знаете?
- Давай, давай, не все знают, вон Стасян не знает!
- Ну, короче, значит, Василь Иваныч, Петька и Анка на необитаемый остров

попали. Ну и вот, третий день, жара, еды нет, жрать охота. Чё делать - не понятно. И тут, значит, идет Петька по берегу, смотрит Василь Иваныч сидит, а рядом костёр уже потух, значит, а он в зубах щепкой ковыряет...

Входная дверь открылась.
Все инстинктивно оглянулись.
Оглянулся и рассказчик. В дверях стоял человек в серой милицейской форме с капитанскими погонами на плечах.
- А вы здесь что делаете? - спросил он. В его глазах присутствующие прочитали удивление.
Все замолчали. Самым сообразительным оказался Солнцев.
- У нас здесь занятие, - отчеканил он.
Удивления на лице капитана стало еще больше.
- Кто старший?
Солнцев показал пальцем на дверь.
- Там.

Ситуация была крайне непонятная, но все почувствовали, что ничего хорошего, скорее всего, в ней нет.

Капитан быстрым шагом пересек кабинет и широко открыл дверь в стрелковое отделение. На полу на матах лежала троица стрелков с винтовками, Михалыч в штатском сидел на стуле и смотрел в окуляр оптической трубы. Все четверо повернули голову направо.
- Так, не понял, вы здесь что делаете? - в словах милиционера послышалось вместе с удивлением возмущение.
Военрук повернулся к окуляру, прищурил один глаз, и глядя в него, невозмутимо ответил:
- Пристреливаемся.
- В смысле?  Что значит, пристреливаемся?! - капитан был явно чем-то возмущён.

Класс школьников с непониманием смотрел на всё это. Что происходит было непонятно, какие претензии у капитана неизвестно, ясно было одно: что-то не так, и похоже, сильно не так.
В воздухе запахло электричеством.

- Дверь прикройте, - не отрываясь от окуляра, Михалыч произнес в слух. Похоже, это было к капитану. Послышалось, что не очень вежливо. Ну, как сказать, с другой стороны, какое приветствие, такое и ответствие.
- Второй и третий готовы? - военрук продолжал занятие вопреки всему.
Те, глядя перед собой через винтовку, ответили почти одновременно, что готовы.
Михалыч невозмутимо посмотрел в сторону капитана. Тот продолжал стоять в дверях, дверь была открыта.
- Так, переговорить надо, - было видно, что капитана стало потряхивать.
Военрук дал команду разрядить винтовки, затем команду встать. Обычно, после этого, стрелки шли за мишенями, а затем, подсчитывались очки. А сейчас Михалыч повернулся к бойцам и невозмутимо произнес:
- Оставьте нас с товарищем капитаном.
Стрелки вышли. Капитан закрыл за ними дверь. В классе все молча ждали. Наконец, дверь открылась. Капитан вышел из тира с красным и явно разозлённым лицом. Очень быстро прошёл через класс и вышел на улицу, нервно закрыв за собой дверь.
  Затем вышел Михалыч. Со всех сторон посыпался один и тот же вопрос:
- Иван Михайлович, что такое?!

Михалыч сел на край парты.
- Ну что, что. Стрелять мы тут с вами не должны, полгода назад выдали предписание. Почему? Потому что оружие хранится не в соответствии с правилами. И сейф другой, и место другое должно быть, и сигнализация отдельная должна быть. А чтобы сделать отдельную сигнализацию на оборудованную оружейную комнату, нужен ещё один номер телефона, через который эта сигнализация будет работать. А свободных телефонных номеров в городе нет! Вот полгода назад сказали винтовки опечатать, таскать их туда-сюда прекратить, и всё: стрельбу прекратить. Да мы бы так потихоньку и стреляли, да видать что-то где-то пронюхали. Ну, как пронюхали, вот вы мимо идёте, посмотрите, а на улице полно гильз валяется. Наши наберут втихаря эти гильзы, потом на улице швыряют вокруг. Зачем - не понятно. А вот, к примеру, кто-то из милиции мимо идёт, если стрельбы нет, откуда гильзы свежие взялись?

Михалыч немного помолчал.
- Вот он мне сейчас, когда дверь закрыли, стоит и раздоказывает: это нельзя, то нельзя, вы нарушаете, как вы можете. А я ему говорю, всё, что ты мне сейчас говоришь, я это знаю. Мне это не нужно рассказывать, ты иди им это всё расскажи. Вон они, за дверью, иди и им скажи. Вот выйди, посмотри им в глаза, и скажи: ребятки, стрелять вы больше не будете. А мне это незачем рассказывать, я и так всё знаю и всё понимаю. Он мне говорит:
- Я с ними разговаривать не буду.
-Ну, не хочешь, так хочешь. То есть, запрещаешь ты, а смотреть в глаза им и объяснять должен я, так получается? Ты запрещаешь, вот ты иди и объясни, почему стрелять они больше не будут.
Народ слушал молча. Михалыч сделал паузу:
- Сигнализация, как сейчас получается, телефон спаренный с учительской, и из-за этого каждый раз ерунда какая-нибудь происходит. Кто-нибудь из учителей трубку плохо положит на телефон, и уйдёт. Хотя всех сто раз предупреждали: трубку кладите на аппарат нормально. Ну вот, кто-нибудь из них бросит кое-как, и вот вечером или уже ночью приезжает милицейская машина к моему дому, звонят, стучат, Иван Михайлович, система сработала, поехали посмотрим.  Едем в час ночи, смотрим. Окажется потом: то датчик на двери где-то отошёл, то телефон в час ночи вдруг вспомнил, что не так лежит - контакт разъединился. В общем им всё это надоело и предписали: делайте сигнализацию на отдельный телефон и место для хранения оборудуйте нормально. А как я сигнализацию нормально оборудую?..

Помолчав опять немного, он добавил:
- Такие вот дела...
Стальной всё время до этого момента Михалыч как-то обмяк и смотрел куда-то в даль мимо плакатов на стене. Он вынул из кармана пачку сигарет, неспешно достал одну, так же, глядя куда-то вдаль, положил её в рот и хотел было прямо здесь закурить. Потом вдруг опомнившись, сунул спичку назад в коробку, встал и, направляясь к выходу, сказал:
- Пойду, покурю...

Домой Гарик шёл с однокашником - жили в одном районе. Шли молча. Однокашник думал с сожалением о том, что сегодня пострелять не удалось, до него очередь так и не дошла. И всё из-за этого капитана, которого принесло непонятно откуда.

Оба они думали ещё о том, что, может быть, скоро все проблемы устранят, и тир снова заработает на радость Михалычу и всему классу, да и всем тем, кто придёт туда стрелять. Они ещё не знали, что это были их последние стрельбы в этом тире. Причём последние стрельбы вообще в истории этого тира. Последние совсем...

Винтовки из школы скоро увезут, а тир через несколько лет превратится в склад старых матов и старых лыж...

Гарик сожалел о том, что в ближайшее время не получится пострелять. Когда там всё утрясут с хранением винтовок, непонятно. Он ещё не знал, что пройдёт всего лишь несколько лет, он получит офицерские погоны, и настреляется столько, что хватит на всю жизнь. Он ещё не знал, что самый надёжный в мире автомат Калашникова на войне можно застрелять настолько, что отдёрнутая рукой затворная рама сама будет не в состоянии вернуться назад, её придётся с усилием запихивать на своё место, а от высокого темпа стрельбы у пулемётов будет гнуть дуло от перегрева, потому что менять ствол во время боя будет просто некогда. А крупнокалиберные пулемёты с выставленным переводчиком огня на автоматический режим, вместо очереди будут даже не стрелять, а плеваться одиночными. Но это будет потом.

А сегодня Гарик твёрдым и бодрым шагом шёл домой.