Братья по гробам

  Я не люблю рассказывать эту историю, сказал генерал, потому что каждый раз...
Как старому дураку, это приносит слёзы на моих глазах ...
Но лучшее из Франции именно в этом.

Это около двух мальчиков, удивительно одарённых, полных сердца и мозгов,
что никто не мог встретиться, не вдаваясь. Я знал их, когда они были крошечными.
Маленькие стипендиаты. В то время началась война, младший, Франсуа,
только что сдал свои экзамены на Сент -Сир. У него не было времени войти;
Он был брошен в оптовую акцию и сделал второе место Лейтенанта тогда и там. Представьте, что это значит для него- Epaultes, Эполе;ты, — наплечные знаки различия военных чинов и воинского звания на военной форме. Сражения в девятнадцать! Его старший брат, Жак, мальчик двадцати,- действительно замечательный парень в учёбе, усердно работал в законе. Школа, где он получил награды. Он ушел на фронт, как второй лейтенант тоже.

Два брата были объединены впервые в той же Бригаде «Железного дивизиона», как его называли-моложе в 26 -й линии, другой в 27 -м. Они были расквартированы в разрушенной Деревне, и каждый день они встречались, делая себя любимыми повсюду и
наслаждаясь большой популярностью с солдатами из -за их молодости и дружелюбия.

Вскоре дошло до того, что полк мальчика Сент - Сира собирается получить немного
Горячей борьбы. Жак ничего не сказал, но он пошёл к своему полковнику и спросил
за разрешение занять место своего брата, которого он тоже рассмотрел,
мало что подготовилось к тому, что обещало быть жестоким взаимодействием.

Полковник признал щедрость этой просьбы,
но он сократил путь  Молодому человеку коротким...
«Офицер не может быть переведён из своего собственного корпуса в другой», - он
сказал.

День, установленный для атаки. Первая компания-франсуа '
Компания-была отправлена вперед в стычку. Это было просто конет. Другой
последовал, а затем еще один. Им наконец пришлось отступить, оставив свой
Мертвый и часть раненых на поле. Маленький второй лейтенант - его не было среди тех, кто вернулся.

Два дня спустя наши люди снова завладели наступлением. Старший брат,
штурмовая немецкие траншеи своим полком, проходил рядом с телом его маленького Франсуа, когда он лежал там, все выстрелили на куски. Немного дальше...
Но пулю поймала его в плечо.

Его капитан приказал ему обратно, чтобы одеть рану; Он отказался, сохранил...
Ведь и был забит полным зарядом по лбу.

Тела были взяты и перенесены в руины деревни. Сапёры 26 -го сказали: «Он был хорошим парнем, тем маленьким вторым лейтенантом.  Он не идёт... Подземным без гроба, во всяком случае. Давайте сделаем один для него». -И они начали пилить и забивать.

Затем мужчины 27 -го подняли головы и сказали: «Не должно быть никакой разницы между двумя братьями. Мы могли бы также... Сделайте гроб для нашего лейтенанта.

К наступлению ночи, когда они были готовы похоронить братьев бок о бок,
Старуха заговорила. Она была несчастным старым существом, таким бедным и сломанным
что она упорно отказалась покинуть деревню. «Я жил здесь, я буду
Умри здесь, - продолжала говорить она. Она лежала в ней немного соломить
Little Hovel, и ее единственной едой были Leavings of The Soldiers. Когда
Она увидела тела двух парней и поняла, что происходит, она
сказал: «Подождите минутку, прежде чем прибить обложки. Я собираюсь принести
что-нибудь."

Она прошлепала, возилась в соломе, на которой она спала, и потянула
из куска ткани, который она держала для своего плащаницы.

«Они не прибивают этих мальчиков с лицами против досок. я
хочу покупать их », - сказала она.

Она разрезала кожух на два и обернула каждый за половину. Потом она
поцеловал каждого из них на лбу, говоря:

«Это для твоей матери, дорогая».

        * * * * *


His captain ordered him back to have the wound dressed; he refused, kept
on, and was hit full in the forehead.

The bodies were taken up and carried back to the ruins of the village.
The sappers of the 26th said:

“He was a fine fellow, that little second lieutenant. He shan’t go
underground without a coffin, at any rate. Let’s make one for him.”

And they began sawing and hammering.

Then the men of the 27th put their heads together and said:

“There must be no difference between the two brothers. We might as well
make a coffin for our lieutenant, too.”

By nightfall, when they were ready to bury the brothers side by side, an
old woman spoke up. She was a wretched old creature, so poor and broken
that she stubbornly refused to leave the village. “I’ve lived here, I’ll
die here,” she kept on saying. She lay huddled up on some straw in her
little hovel, and her only food was the leavings of the soldiers. When
she saw the bodies of the two lads and understood what was going on, she
said:

“Wait a minute before you nail the covers on. I’m going to fetch
something.”

She hobbled away, fumbled around in the straw she slept on, and pulled
out a piece of cloth that she was keeping for her shroud.

“They shan’t nail those boys up with their faces against the boards. I
want to shroud them,” she said.

She cut the shroud in two and wrapped each in a half of it. Then she
kissed each one of them on the forehead, saying,
“That’s for your mother, dearie.”
       *       *       *       *       *
No one spoke when the General ended. And he was not the only one to have
wet eyes. In each of our hearts there was a prayer for France.
*
Yeats Boughton