Белочка 2

Святогор встал, пошел  до дуба, Никите показалось, что дуб даже наклонился к друиду, вся природа затихла, пение птиц неслышно стало, даже мухи перестали жужжать. Сидит Никитка, как в детстве смотрит на все вокруг и диву дается, как листья у дерева могут не шевелиться, ведь ветерок есть и птицы летают, да на дуб не садятся. И только у Святогора можно было пчел не бояться, не ужалят, могут сесть посидеть на рубахе и дальше полететь. Отвлекся он на пчелок  на грачей, что прилетели, гнезда вьют да травинки собирают.

Друид поклонился дубу и вернулся, посмотрел на Никиту и улыбнулся. Присел рядом, похлопал по коленям и сказал.
— Ну, друг мой. Пора рассказать ту историю, которая ждала именно тебя.
— Меня? — удивился  и вскочил на ноги Никита, да так, что головой о выступ крыши стукнулся. Потер ушибленное место, потом все же сел рядом и стал слушать.
— Давно это произошло, ты еще мальчиком бегал у родителей и вряд ли помнишь, как горел наша община, как потеряли мы все нажитое, как спасались бегством в леса. И только перейдя через реку, наши родичи остались живы.

У Никитки перед глазами промелькнуло картины огня, гари и холодной воды, а друид продолжал.
— Я в то время далеконько был от этих мест, а пришел, и мне старейшины рассказали. Как пожар пришел из леса, как его пытались тушить, как родители Аделии погибли в пожаре, хотя многие поговаривали, что не погибли они, сами пожар устроили, проклятие на всех поселян наводили, ведьмой Радимиру звали, — замолчал Святогор, бороду погладил, кашлянул и продолжил. — Но вот не вяжется, как она, будучи ведьмой, не спасла свой дом? Вот бабушка Аделии обладает даром, да она скрывает  это, но что есть, то есть. Бабушка и спасла внучку от погибели. Все ведь стали желать смерти всем детям и потомкам Радимиры. Что творилось, камнями закидывать собирались, в воде топить решали, а больше всего в жертву принести договорились. Но в ту ночь, пропали бабушка с двумя детьми Радимиры.
— Двумя? — удивился Никита.
— Да двумя, у Аделии еще брат есть, младше немного,  хороший малый. А где ты дом-то их нашел?
— Я же рассказал, что бабушку повстречал, хотел помочь.
— Ах, да.  Ну, бабушка, просто так не показывается и дом свой никому не открывает. Видимо, что-то грядет, раз помощь твоя потребовалась, — крякнул друид.
— Так, а что мне-то делать? — не понимая, каким боком он туда попал и зачем.
— Жить, раз она тебя выбрала, надо подождать, она еще к тебе явиться, остается ждать недолго. Давай так, как только чего узнаешь, приди, скажи мне. Я буду у бога Рода пытать, что он для нас приготовил. Сейчас иди домой, утро вечера мудренее.

Никита встал и побрел домой. Возле околицы стояла Влада, успела сплести себе из первых цветов венок на голову, желтые одуванчики и карим глазам светлые краски добавлял, а другой в руках держала.
— Это тебе, — подошла она и попыталась на голову ему надеть, но Никита помнил, что означает этот венок для девчат и не собирался давать слово жениться на ней.
— Влада, прекращай! Ты для меня больше сестрой приходишься, — отодвигая её руки с веночком, да так отодвинул, что тропинка освободилась, и пошел он домой.
Влада осталась стоять в траве, приговаривая: «Будешь моим, куда ты денешься, ты мой никому тебя не отдам».
Дома Никита помог отцу да матери, потом пошел в комнату, улегся на кровать и заснул.

Утром отец разбудил, надо силки проверить, да дров заготовить из сухого валежника на зиму для  общины. Никита позавтракал, матушка на закваске пышек испекла с козьим молоком, с аппетитом наелся. Собрался, да в лес поехали на гнедой лошади запряженной в дроги с мужиками.

Силки проверили быстро, Русай и Томило пойманную дичь в общину понесли, а Никита остался в лесу сухой валежник собирать. Лошадка стояла смирно, работа у Никиты спорилась, сучок за сучком, где топором махнет, где силу применит.
Вытер рот, кваску из кувшина отпил и опять за дело взялся. Так заработался, что фырканье лошади остановило его. Повернулся он, смотрит бабушка Аделии стоит.
— Добрый день, сынок! Я вот хворост собирала, гляжу, ты работаешь, — погладила она лошадь, та успокоилась.
— Добрый день, бабушка!  Да моя очередь сушняк собирать, —  слегка оробев, сказал Никита.
— Ты и завтра иди в лес, нужен будешь здесь, — доставая из кармана пирожок, и протянула ему. — Это тебе Аделия передала.

Никита смущенно улыбнулся, но пирожок взял. Бабушка стояла и наблюдала за ним. Вдалеке раздался голоса, это возвращались к Никите мужики. Повернул голову на шум, а бабушка пропала. "Как это у нее, получается?" усмехнулся Никита и принялся за пирожок, пока мужчины подошли, он его съел. Вкус болотной клюквы надолго останется на языке.

С мужиками дело быстрей пошло, и после обеда они уже привезли в поселок полные дроги сушняка.
Борислав — старейшина общины обошел  дроги,  пожал руки и сказал:
— Молодцы, завтра надо еще съездить, там валежника много.
— Да и дорога есть, лошадь легко проедет, — предложил Русай.
— Вот вы и отправитесь туда завтра, — согласился глава общины.

 Никита и не расстроился, не пришлось проситься, ведь не все поймут рвение до работы. Он пошел домой, потирая уставшие руки, по дороге дошел до тропинки поросшей травой. Возле  изгороди стояла Влада, сарафан на ней в этот раз был светлый, с тесьмой на рукавах и подоле, в косе вплетена желтая лента.
— Устал, да? — спросила она, как только Никита поравнялся с ней.
— На то и работа, отдохну, вся ночь впереди, — махнул рукой он.
— А, я тебе вот мазь принесла, чтобы руки намазать, — и она протянула ему
маленький берестовый туесок.

Никита посмотрел на предмет, который предлагала Влада, но не взял. Он не хотел обнадеживать девушку, она обиженно надула губки. Резко повернулась и коса
сделала круг, впилась в стройный стан Влады.
Она фыркнула, но ничего не сказала, да Никите и не хотелось слышать ничего. Он пришел домой, помог отцу и присел на лавку в доме, заснул.
Матушка разбудила, он поужинал и лег спать.

На следующий день он опять отправился в лес собирать сушняк, пока мужики собирали первые дроги, Никита прошел дальше вглубь леса, посмотреть, где еще есть сухой валежник.
Дерево за дерево он отошел от дрог, и мужиков не стало видно. Возле большого куста лесной малины, стояла бабушка Аделии.

— Пришел, не передумал, — обратилась она к Никите.
— Я не передумал, я забыл, но готов к вашим испытаниям, — попытался улыбнуться он.
— Никаких испытаний, а вот твоя помощь нужна. Оставь топор в том сушняке и иди за мной, — сказала бабушка и махнула рукой в сторону чащи.
Никита вогнал топор в дерево, огляделся, чтобы приметить местность, и пошел за бабушкой.

Шли недолго, она выбирала путь, и они не перелазили через трухлявые упавшие деревья. Никита видел, как уверенно выбирала дорогу бабушка, «Куда еще меня сегодня заведет?»
 Они уходили все дальше и дальше от места сбора валежника, впереди лес поредел, кустарника стало меньше, а деревья стали высокими соснами. Земля усыпана иголками, и хруст под ногами эхом раздавался по лесу.
Впереди виднелся курган, усыпальница предков.

—Зачем мы туда идем? — наконец спросил он.
— Не болтай, а иди. Сейчас все расскажу, — шепотом ответила та.
Никите и обратно идти, смысла нет, уже столько шагов отмахал, да и за старухой топать, что-то расхотелось.

До кургана не дошли, а остановились у трех деревьев. Возле одного плита надгробная, как будто деревом снятая. Дерево корой держит над землей этот кусок плиты. Никита обошел и почесал затылок.
— Бабушка, вы хотите, чтобы я её у дерева отобрал? — спросил он.
— Сынок, это плохой знак, воин мира Навь вышел в наш мир. А это говорит только об одном и только нехорошем, — покачала старушка головой с печальным видом.

продолжение следует...