Глава-Последняя. Римское право

- Дима, ты не заболел? – вошла мама, - тебе на работу не надо? Уже одиннадцать. Где это ты так поздно задержался вчера? Вставай, я блинчиков напекла.

От Димки я ушёл поздно. Долго шёл пешком. На полпути посчастливилось поймать такси. Всю дорогу думал, о чём говорили. Эх, если бы всё было так, как рассказывал Димка. Ну, сказал бы всё, что думает на самом деле, я бы понял. Сказочник хренов. Другое дело Петрович, он людей насквозь видит. Мамины блинчики как всегда были отменными.

Однако, нужно было что-то делать. Идти на работу не хотелось, и видеть никого не хотелось. Завтра суббота. До понедельника ничего не произойдёт. Нужно продумать вариант «Б». Если я уйду из  Фонда, то мне никто не помешает устроиться учителем рисования в школе, а то и в Художественное училище возьмут. Те старики что меня знали, поуходили уже. А у меня, красный диплом Института Культуры. Буду учить молоденьких тёлочек, композициям разным. И никто мне носком в лицо, тыкать не посмеет! А Петрович, надоел он со своими наворотами. Да и в колхозе не так уж и плохо. Буду наглядную агитацию оформлять, чтобы тесть не донимал. Анжелка говорила, что в клубе есть помещение под мастерскую….

- Мужик, одолжи рубль, трубы горят, - помятое лицо кого-то напоминало. Я и не заметил, как ноги сами принесли к Гастроному.

- Представляешь, сволочи, Тройника продают с 11 часов. А на водку у меня не хватает, одолжи рубль, будь человеком, - в глазах просившего не было никакой надежды. Я был явно не первым к кому он обращался со своей просьбой. Это был тот самый гнусавый, помятый мужичок, что делился со мной водкой и мочился в подъезде. Меня он явно не узнавал.

- Что за Тройник? – невольно заинтересовался я, - что-то я про такое раньше не слышал.

-  Ты что, из деревни? Одеколон Тройной. У нас все знают. Берёт хорошо, не хуже водки. На вкус, правда, не очень.

- Одеколон? Фу, – от одной мысли меня чуть не вывернуло.

- Ты, попробуй, может тебе понравится, - он явно хотел угодить, в надежде получить заветный рубль.

- А почему продают с одиннадцати?

- Указ такой вышел. Всю алкогольную продукцию продают с 11 утра и до 7 вечера. Ты же вроде не из деревни, неужели не знаешь?

- Одеколон, это же парфюмерия, а не алкогольная продукция, - удивился я, - такое в промтоварных магазинах продаётся.

- Вот и я о том же. Несправедливо! Продукция-то, парфюмерная, под указ не подпадает. А они говорят, пошёл вон!

- Кто они-то?

- Кто, кто, власть. Ольга Юрьевна, директор магазина Одежда, напротив парка. Я там Тройника беру.

- Слышь, уже второй час, если ты не понял.

- Второй час? Уже? Как же я так? – искренне расстроился мужик, - второй час, а я никакой ещё.

- Да, упустил ты время. Ну, и чего ждёшь, одеколон уже продают. Давай быстрее.

Мужик обрадовался и смешно засеменил к магазину, но сразу вернулся, ещё более расстроенный.
               
- Одолжи рубль. Я верну, мамой клянусь….

- А с одеколоном что?

- Обед у них, с часу до двух. Одолжи рубль… А давай лучше скинемся, я же вижу, тебе надо… У меня два рубля есть. Возьмём пузыря, - теперь его глаза светились надеждой, - знаешь, Тройник хорош, но после него во рту мылится. Врачи водку рекомендуют.   

Я подумал, почему нет. Пятница, полдня прошло. Куда я пойду. А тут, живая душа.

- Ладно, пошли.

- Да я сам сгоняю. Тебя без очереди не пустят, а у меня там всё схвачено. Или, не доверяешь? Мамой клянусь, никуда не денусь. Вот, возьми шапку в залог. Она дорогая, была, - я не успел сообразить, как оказался один посреди улицы с шапкой в руках, явно не раз валявшейся на земле.

Стоять пришлось довольно долго. Если бы не шапка, я бы, наверное, уже ушёл, но получилось бы, что я её украл. Проклиная всё на свете, я стал искать куда бы её повесить на видном месте, и уйти наконец. Но, гонец вернулся. Прогулка без шапки, похоже, пошла ему на пользу. Щёки порозовели, он воспрял духом и гордо показывал горлышко бутылки торчавшей из его кармана. Мне отдавать её, он явно не собирался.

- Пошли, я тут местечко знаю, - ответственно заявил он.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Пришли к тому самому подъезду, в котором мочился мой новый приятель. Увидев мою нерешительность, он с достоинством сказал,
            
- Не волнуйся, я тут всех знаю.

Пока шли, я уже тоже почувствовал потребность промочить горло, поэтому спорить не стал. В это время в подъезде было тихо и уютно, вероятно жильцы ушли на работу. Мой приятель привычно и ловко открыл бутылку и стал жадно глотать. Затем остановился, и, посмотрев на меня счастливыми глазами, заулыбался.   

- Слышь, а ты кто по жизни?

- Я? Художник, живописец.

- Я тоже художник, - с уважением посмотрев на меня, искренне сказал он, и отхлебнув из бутылки, мечтательно добавил, - я ещё, музыкант. Музыку очень люблю.

- A зовут тебя, как?   

- Я Васька, в смысле Василий я, рад знакомству! Слышь, художник, а ты зайца нарисовать сумеешь? Чтобы похож был? А я могу, у меня здорово получается. Ой, - вдруг осознав несправедливость, он ногтём сделал отметку на этикетке и протянул бутылку мне, - извини, заболтался. Вот до сюда глотай.

Глянув на Васю, я механически плеснул на пол содержимое бутылки, чтобы хоть как-то ополоснуть горлышко. Василий, уловив мой жест, вдруг закатил глаза, упал на колени, хлопая руками по грязному полу, и громко заорал, а-а! Как будто его резали. Выдохнув, он никак не мог набрать воздух, чтобы снова заорать. Закашлявшись, он попытался встать на ноги, но у него не получалось. Я помог ему.

- Зачем? Ну зачем?! Это же водка, она не заразная! Лучше бы мне отдал!

Наверху открылась чья-то дверь в квартиру,

- Эй, кто-там?! – грозно спросил недовольный мужской голос. Мы притихли, - я милицию вызову, - сказал голос! - дверь захлопнулась.

- Слушай, нет мочи терпеть, я сейчас, - Вася стал протискиваться вокруг меня, - дай пройти, дай пройти.

- Да что же у тебя за недержание? Дома что ли не можешь?

- Переволновался я, пусти, до темна не дотерплю.

- Ладно, я пойду на улицу. Не могу я тут с тобой. И не бойся, не убегу, - несчастный человек, подумал я. Может, у него и дома нет.

Пока я размышлял, дверь подъезда громка распахнулась.

- Бежим, ей лучше не попадаться, - успел произнести мой новый друг, и мы побежали.

- А кто это? Ты её знаешь?

- Ну да, - запыхавшись сказал Вася, - я тут всех знаю, это Ольга Юрьевна, директор магазина Одежда, где я Тройника беру. Она здесь живёт, с обеда идёт. Вообще, она добрая. 

- Ох, сволота! - визжал вслед женский голос, - весь подъезд изгадили! Васька - мерзавец! Это ты, я тебя видела!

Спрятавшись от заморосившего дождя в ярко раскрашенном фанерном домике на детской площадке, отдышались, выпили по глотку.

- Представляешь, они говорят, что я как Шагал, и ещё Бога приплели, - вдруг вспомнив вчерашний разговор, почему-то сказал я.

- Несправедливо это, - погрустнел Вася, - меня жена так называла. А ты не верь им, не верь! Они всё врут.

- Несправедливо? Что несправедливо?

- Да знаю я, знаю, справедливость – категория субъективная, - махнул рукой Вася, - просто обидно. Меня жена тоже так называла, перед тем как уйти к моему другу. Мне, говорит, волк нужен, а ты – шакал.

- А, почему справедливость – категория субъективная?

- Ну, так по Римскому праву, – увидев моё удивлённое лицо, Вася уточнил, - ну, Домиций Ульпиан, юрист из второго-третьего века, помнишь? А ты что, не согласен?

- Вася, ты ничего не путаешь?

Ни про какого Ульпиана я и понятия не имел. Ошарашенный услышанным, я пытался сложить кубики в голове. Оказывается, Вася не всегда был алкоголиком. Почему-то мы нашли друг друга, и уже пьём вместе. Беги Димка отсюда, беги, пока не поздно.

- Ничего не путаю, я же сам юрист. Не верь им, они всё врут. Ты, не шакал, ты – человек! – прижал к сердцу бутылку Вася.

- Так чего же ты гадишь в подъезде, если ты юрист? Там же люди живут!

- Там волк, с моей женой живёт. Я политический технолог, пусть знают, что я рядом. А ты сам разве не так делаешь, кхе, кхе? Ты гадишь, где кормишься!  – в Васиной шапке и с бутылкой в руках, передо мной сидел совершенно трезвый Петрович. Он вдруг выпучил глаза и дико заорал, - ша-ка-ал!...

- Димочка, Димочка, проснись. Плохой сон приснился? Я испугалась, ты так кричал во сне, - мать прикладывала ладонь и целовала мой лоб….

* * * * *