Двенадцать способностей. Глава 7

— У меня что, чего-то не то с внешностью? — насторожилась До. – Не то, чтобы интересовало мнение врага, однако…


— Полный порядок, — успокоил я, — наверное, просто у мага с головой проблемы серьезные, привык к уродам и чудовищам, нормальный человек пугает больше, чем старая горная троллиха, на которую уселся дракон.


— Только не это, — недруг поднялся на колени, закрыл лицо руками и исчез, его подельник просто растекся жижей, более не нужный.


— Лучший способ избежать позорного поражения и верной гибели, притвориться сумасшедшим и сбежать, — хмыкнул я, — ну, туда ему и дорога, что называется, пошли, нам еще надо добрые дела творить. Драка со злым колдуном, закончившаяся ничем, не в счет.


— Давай, в следующий раз, ты не будешь заниматься ерундой и сразу начнешь убивать негодяев, чтобы не пришлось после иметь дело с последствиями, или оглядываться, опасаясь мести, — попросила воровка.


— Вообще-то, тебе так ни говорить, ни думать нельзя, — напомнил я, — медаль разряжаешь. Даже если речь о злодеях, но, наверное, ты права. Ни желание поиздеваться, ни исправить, не стоят того, чтобы потом мучиться. Хватит уже наступать на одни и те же грабли. Жаль, нельзя сбежавшего добить, пока опять свой ход не сделает, так сказать. Так, тихо, слышу какой-то писк, нам туда.


— А это не может быть очередной ловушкой? — спросила собеседница.


— Вполне, — согласился я, — но, разве есть выбор? За ведьму третьего дара не получила, наверное, подвиг сочли не полноценным, из-за неоднозначности ситуации, в конце концов, в случившейся ситуации, виноваты были оба. Один из-за того, что позволил своему страху перед чарами не дать разглядеть большего за образом злой чародейки, вторая использовала недозволенный метод, чтобы завладеть сердцем любимого. Сделались жертвами собственных сущностей. Потому тоже нам надо добавить добрых дел. Если мститель или кто другой нашлет злобного хищника, или попытается заколдовать, или просто местная нежить с нечистью атакуют, нам сие подойдет. А есть шанс просто спасти попавшего в беду, и это хорошо. Отправляемся.


И мы поспешили на звук, среди просветов между стволами заблестела вода, выбежали к небольшому озерку. Почти у самого берега плескалась небольшая зверушка. Я сразу почуял нечто недоброе, о чем и предупредил, потому, не стали бездумно нырять. Спутница подобрала длинную палку, протянула, зверек в нее судорожно вцепился, поволокли назад, только оказалось, что тело утопленника обвило нечто вроде лески удочки, и ее владелец принялся тащить назад, с впечатляющей силой. Пришлось мне вернуть себе истинный облик, но даже такого усиления оказалось недостаточно. Ладно, заставим подводного рыбака высунуться. Я отпустил туловище подруги, прыгнул вперед и тут же перекусил леску, при этом, изрядно тряхнуло, словно молнией пронзило. Зато, освободили животное. Только оно тут же повисло тряпочкой и потеряло форму, превратившись в шар. Значит, и жертвы не имелось, лишь удачная имитация ее. Мои аплодисменты чудищу.


Кстати, высунулся и недруг, огромная жуткая образина, нечто среднее между рыбой и жабой. Открыла огромную пасть, из которой вылетел язык лягушачий, устремился к моей спутнице. Та ухитрилась вовремя пригнуться. Тут же вытащила из сумки наконечник копья с обломком древка. Скорей всего, это оружие потеряем, но надо же как-то отбиваться? Тем временем, монстр атаку повторил вновь, но теперь язык прилип к стволу дерева, рывок и просто оторвал кусок коры, едва им не задел До. Да уж, это не ведьма, легко не справишься. Не попробовать ли диверсию изнутри тела? Я разбежался и прыгнул прямо в разинутую пасть, не обращая внимания на крик соратницы. Теперь в глотку проникнуть и можно выпустить шипы. Только оказалось, что внутри врага чары не действуют, ну, попробуем зубками и коготками, чай не железный монстр. Ну, железный, не железный, но прочен невероятно, уж не специально ли под нас создавали?

Меж тем, снаружи нечто происходило, потому как чудовище тряслось изрядно, после, вовсе закружилось, словно в танце, а там пошло вниз, на глубину, в открытую пасть хлынула вода, пришлось срочно выплывать, не то, чтобы подобного мне можно было утопить, но умирающие твари обожают подносить неприятные сюрпризы. И точно, язык врага нагнал, обвил лапу, ударил "молнией", пришлось развернуться, перегрызть его и снова вверх. А ко мне уже плыла моя воительница, схватила за шкирку. вместе выбрались на берег, мокрые и уставшие. Там же стоял уже знакомый волшебник в плаще и с капюшоном, опустился, руками в колени уперся, дышит тяжело.


— Что, пришел позлорадствовать? — поинтересовался я. — Поинтересоваться, справился ли его раб с нами?


— Хуже, — девушка фыркнула, — якобы, помогать начал, совсем меня за глупую держит. Спасать от смерти убийц сестры, в тот же день, когда пытался сам расправиться, ха-ха-ха.


— Жить-то хочется, небось думает, что сразу шипы вытащу, освобожу, — хмыкнул я, — не слишком стоек оказался.


— Если бы так, — глухо произнес чародей, — к сожалению, все намного хуже. наш отец имел глупость в юности завести интрижку с одной волшебницей, а потом бросил ее женился на другой, богатой и знатной. Брошенная и униженная чародейка от горя покончила с собой, но не забыла проклясть обманщика, да не самого, а потомство. Если мы с сестрой влюбляемся в кого, то сразу, и это навсегда, до последних мгновений жизни и неважно, насколько достоин или недостоин этого объект. И ты, убийца, оказалась той самой единственной, и все стало неважно немедленно. Не в состоянии сопротивляться чувствам.


Монстр озерный, внезапно, прервал беседу, вырвавшись на поверхность, воительница метнула в него свое оружие, попала в глаз, острие вонзилось глубоко и тварь, теряя силы и истекая кровью, исчезла в пучине уже навсегда. поняли это, когда начались знакомые изменения. До едва успела крикнуть, что отказывается от силы и переводит энергию, на живучесть. Появился второй наруч и латная рукавица при нем. Наверняка, и на первой конечности предполагалась, но из-за того, что рука стала лапой, просто не подходила. Медаль теперь на полностью являлась стальной, руна подросла. Жаль, столько трудов, а результат не очень, мягко говоря.


— И как мне доказать, что не лгу? — воскликнул чародей.


— Никак, — воровка пожала плечами, — во-первых, никогда не поверю врагу, во-вторых, даже если признать факт наличия чувств, это ничего не изменит принципиально. Ты останешься злым чародеем и кровником навеки.


— К тому же, если и появятся чувства, они окажутся только платоническими, — влез в разговор я, — из-за неуязвимости, лишить девственности, мою подопечную просто невозможно, в принципе, а любые отношения, не ведущие к браку и рождению потомства, есть грех распутства, который разрядит медаль. И слабостью временной непременно какой-нибудь враг воспользуется.


— Проклятье, я об этом даже не думала прежде, — девушка схватилась за голову, — получается, замуж никогда не выйду и детей не рожу?


— По сути, так, — подтвердил я, — к тому же, это все помешает работе, несколько месяцев не сможешь никого спасать. Плюс, не забывай, что почти бессмертна, а дети окажутся обычными, состарятся и того. Готова пережить подобное или нет?


— Не знаю, — собеседница сникла, — не могу сказать.


— Неужели меня ждет та же судьба, что и сестру? — воскликнул маг.


— Даже не надейся, — фыркнул я, — потому как если попытаешься нас заколдовать, ждать не станем, сразу прикончим.


— Какой ужас! — чародей закрыл лицо руками и исчез.


— Плохой актер, — я поморщился, — изрядно переигрывает.


- Даже и не знаю, приятно мне, или противно, - спутница обмякла и осела на землю, - с врагами я точно знаю, как поступать, опыт имеется, в принципе, ухажеры были, но ни до чего серьезного дело не доходила, а такого безумца не встречала никогда. И не желала бы в будущем, так сказать.


- Прекрасно тебя понимаю, - я кивнул, - честно говоря, сам был бы в ужасе. Хотя, конечно, никогда не оказывался в подобной ситуации, по понятным причинам. Самочки подобных хлопот не доставляют, встретились раз в год, детишек произвели и разбежались. К тому же, уверен, маг просто притворяется, пытается спасти свою шкуру, потому как твоего воздыхателя, в отличие от врага, убить не смогу, это как-то нехорошо. Заморочит голову обоим, а когда подгадает момент, ударит в спину непременно. Ну, жизнь покажет. Главное, не влюбляйся, найдем тебе хорошего адекватного парня, храбреца, с которым сможешь быть счастлива непременно. С детьми или без, вопрос следующий.


- Я, вроде, и не собираюсь, - девушка поморщилась, - не вижу у врага ни одного достоинства, немного жаль, что тоже проклят. Интересно. Если сможем снять мое, не получится и его освободить так же? Тогда сделаемся нормальными врагами и станем драться, как положено, не мучая друг друга всякой чепухой.


- Поддерживаю, - я взмахнул хвостом, - никто не заслуживает приговора любовью, даже такой законченный мерзавец и негодяй. В конце концов, избавлять других от мук, тоже наша работа. Прибить проще, но герои не ходят простыми путями никогда, предпочитают трудные и опасные. Верно мыслишь. Да, чуть не забыл, как теперь зовут?


- «Доб», - пояснила воительница, - скоро узнаем, считаюсь ли «доброй» или «доблестной».


- С тем же успехом, могут обозвать и «добродетель», - возразил я, - а потом добавить какую-нибудь букву. Или составить из четырех слогов из трех букв нескольких определений – одно. Точно не могу сказать, в чем задумка и имеется ли таковая в принципе и по определению. Однако, есть надежда скоренько выяснить. Но, молодец, три подвига и новая медаль совсем, пока, железная, но материал будет становиться все драгоценнее, с каждым разом.


- Спасибо – спасибо – спасибо, - Доб поклонилась, прижав ладонь к груди, - отметим победу промежуточную хорошим ужином? Конечно. У вонючки сытно поели, но с тех пор успела основательно проголодаться, так сказать.


Пришлось мне отправляться на охоту, а когда вернулся, застал все того ж приставучего мага, он с собой принес ларец с золотом и пытался героиню соблазнить, очевидно безуспешно, судя по поджатым губам и холодному взгляду.


- Не стыдно тебе, не совестно с такой мелочёвкой приходить? – поинтересовался я.

– У моей подопечной, происхождение не очень, не дворянка и не купчиха, скорей всего, крестьянка или горожанка, возможно, даже рабыня, если не окажется какой-нибудь потерянной принцессой, разумеется, с сиротами такие сюрпризы случаются, периодически, но, честное слово, если уж надумал умаслить, неси огромный сундук, а с такой шкатулочкой не к каждой распутнице пустят.


- Вообще-то, здесь вообще все мои сокровища, - возразил колдун, - просто сундук волшебный, для удобства, так-то можно ни одно королевство приобрести, или надо высыпать, чтобы горами залюбовалась?


- Порядочной девушке не золото нужно, а истинные чувства, - возразила воровка, - тем более, раз я вступила на героическую стезю, обязана забыть о любви к блестяшкам, желаешь впечатлить, раздай все истинно нуждающимся, но разумно, чтобы не свести с ума, а лишь поддержать, не позволить умереть от голода. Только смотри, настоящее отдавай, не фальшивки наколдованные, и не вздумай никого соблазнять и уводить с пути добродетели.


- Твое желание для меня закон, - волшебник поклонился и тут же исчез.


- Ну, коли не обманет, от его безумия хоть какая-то польза будет, - Доб подмигнула мне, - а то ишь, думает, раз деньги показал, так побегу за ним на край света. Нет уж, я богачей никогда не любила, большинство из них – жадные негодяи, обирающие бедняков. Потому, с удовольствием их обворовывала. Конечно, если у кого репутация была иная и никакая мерзкая правда не всплывала, то и не трогала, но подобные случаи редкость, когда у человека и денежки есть, и совесть не умерла, и характер приятный.


- И чего ты тогда, такая правильная, в храм Единого полезла грабить? – поинтересовался я.


- А богатые жрецы — это вообще нечто невозможное, то, чего быть не должно, как думать о вещах великих и правильных, учить других, как жить надо, если сам в золоте купаешься? - спросила девушка. – Нет, серьезно, я не призываю, чтобы нищенствовали, просили милостыню, и молились за кого-то за кусок хлеба с водой, но хоть элементарная скромность не помешала. Мне отчего-то кажется, что алтарь из глины, слепленый своими руками, но с любовью и благодарностью к Творцу, окажется любезнее ему, чем золотые и мраморные, чья задача, впечатлить паству исключительно, привлечь побольше народу, получить власть над душами и заработать. А цель должна быть иной – исправление пороков и недостатков смертных, искоренение грехов, но не кнутом и виселицей, а добрым и мудрым словом. Не умеешь убеждать, грош тебе цена, как духовному наставнику. А так, храмы огромные, красивые, впечатляют, от священных книг хранилища ломятся, за душой же ничего, ни веры истинной, ни результата толкового. Ну, приходят люди, помолятся, денег дадут или, как раньше, скота для жертвенника, а толку от всего? Как были злодеями жадными, жестокими, трусливыми и глупыми, тратящими жизнь на пустяки, так и остались. Потому не испытывала ни малейших мук совести, когда собиралась вынести из сокровищницы все ценное, да я бы весь квартал нищих накормила, да не один день помогала.


- Кажется, начинаю понимать, почему медаль тебя выбрала, - я подмигнулся, - и самом мерзком мусоре можно наткнуться на драгоценный камень, главное, уметь искать.


Болтать можно было долго, конечно, но мы хотели поискать более удобное место для отдыха, перед тем, как отправиться на следующую битву со злом. Достижения достижениями, а думать надо о будущем исключительно. Но, разумеется, стоит чего-то захотеть, как сразу судьба подкидывала «сюрприз» очередной. Прежде всего, тишину разорвали громкие звуки - стук топоров и чьи-то стоны жалобные. Мы поспешили на звук и увидели тех, кого меньше всего хотели, охотников за нечистью и нежитью, и двое из них рубили очевидно живое дерево, именно оно стонало и плакало. Первой мыслью было кинуться на выручку, но сдерживали две вещи, первое, охотники невероятно опасны, облачены в антимагические латы, вооружены оружием из такого же металла, то есть могут легко прикончить даже меня, чего уж говорить о подопечной? Вроде десять человек всего, а смертоноснее сотни чудовищ. К тому же, неизвестно, чего за дерево такое, может оказаться и хищным, и проклятым, и зачарованным, то есть люди если не мир, то округу спасают, а мы полезем, куда не просят, и придётся потом самим добивать. И не факт, что получится чего-то. А врагов смертельных обретём. Даже если прикончить убийц, их подельники из гильдии не простят, найдут и отомстят, а у нас и так куча проблем и с проклятьем и якобы, влюблённым чародеем, и подвигов ещё много требуется совершить. Не знаю, на ч о решились, но рядом кто-то тяжело вздохнул. Повернулись и обнаружили печальную белочку с опущенной головой.


— Что случилось? — уточнил я.


— Эти злодеи губят нашего мудреца, дерево, которое знает все на свете, — пояснил зверёк, — и никто не посмел придти на помощь, хотя, каждый обитатель леса чем-то да обязан ему.


— То есть, то растение не злое, — кивнул я.


— Конечно, нет, — замахала лапками собеседница, — мухи не обидит, моя семья жила на нем ни одно поколение, ничего кроме добра не видели.


— Ладно, посмотрим, — я откашлялся, — злой магией и вправду не пахнет. Доб, считай происходящее тренировкой. К тому же, добрые дела нам нужны, победа не над всяким чудовищем оказывается достаточной. Но, в лобовую атаку идти глуповато, мягко говоря, берись за арбалет, придётся побегать по лесу.


Девушка кивнула, вытащила болт, зарядила, прицелилась. Один из злодеев с топором вскрикнул, и схватился за ногу, остальные сразу развернулись, несколько дали ответный залп, но не попали. Мы кинулись в разные стороны нарочно громко шумя. Охотники разделились на две группы и устремились за нами, за мной сразу пятеро. И хорошо, поймать маленького кота в лесу, дело непростое, главное, чтобы не окружили со всех сторон, нет у меня сейчас желания умирать. Ну, как минимум, оставили топоры в покое. Некоторое время, мы играли в кошки - мышки, наконец, загнали, появились сразу с четырех сторон, злобно ухмыляясь, двое несли сети.