Голубой кит

Президиум Российского союза писателей отметил рассказ звездой "Наследие" 2024.

У Вовки родители очень занятые люди. Отец — военный, служит в штабе Северного флота, и по его месту службы в Североморске проживает вся Вовкина семья. Мама — педагог, работает в школе. А с каких-то пор пошли разговоры, что, дескать, Вовка уже большой, и пора ему тоже впрягаться — лямку, значит, тянуть в детском саду. Вон его сверстники уже год, как штык, каждое утро спозаранку котомку в руки и под конвоем взрослых в детский сад… Валера, брат младший, надумал ещё на свет наявиться. Матушке никак не сладить теперь с ними двоими.

Пошли в детскую поликлинику за справкой, где, осмотрев Вовку, доктор сказал: “Адаптация к садику пройдёт успешно, только мамочке не следует рыдать в раздевалке…” Эти слова были близки к шутке, но Вовка, не вникнув в смысл взрослой логики, воспринял их серьёзно и для себя твёрдо решил, что не допустит слёз мамы.

В саду надо было есть кашу с комочками, пить противный кисель или, того хуже, кипячёное молоко с пенкой. Строгий режим предполагал сон в строго отведённое время, прогулки за сетчатой оградой, а все передвижения только парами. Вовка неизменно проигрывал сверстникам в скорости завязывания шнурков и застёгивании пуговиц, потому деревянный грузовик, которым он хотел поиграть, также неизменно доставался более проворным мальчуганам. Все дети вокруг ростом были меньше Вовки и не такие как он упитанные. Каждый из них деловито, в меру присущих ему наклонностей, исполнял свои обязанности. Например: если кто качался на качелях, то другой качался на двух задних ножках стула. Вовка с самого начала почувствовал свою чуждость и инородность коллективу, и чувство это со временем всё возрастало. Казалось бы, такая мелочь как рисунок на шкафчике, но и это выделяло Вовку из общей массы. Ёжик, лошадка, зайка, синичка, мишка, кузнечик, сова, попугай — все они казались Вовке героями одной сказки. Кит, пускающий фонтанчик воды, на его дверце не вписывался туда никоим образом. Голубой кит улыбался и выглядел симпатично, просто Вовка не мог взять в толк, как он, морской гигант, оказался в компании сухопутной мелочи. И этот вопрос не давал покоя нашему герою.

— Давай убежим! — шепнул Вовка бледному, закутанному в сто одёжек, вцепившемуся в его руку по команде воспитателя отроку. Молчание… тот даже не нашёлся, что ответить Вовке, только непонимающе поднял на него глаза.

— Рвать надо, уходить, драпать! — заговорщицки продолжал Вовка.

Куда? Когда? Зачем? Читались безмолвные вопросы в помаргивающем взгляде напарника. А колонна дошколят организовано шагала на прогулку и нестройно декламировала: “Первая пара — непара, вторая пара — гитара, третья — барбос, в четвёртой — паровоз!” Когда эта кричалка заканчивалась, подхватывали новую: “Первые — на танках, вторые — на тачанках…” Им всем было весело, и Вовка понял, что предстоит бежать одному.

Вот дети разбрелись по излюбленным своим местам: к качалке, на веранду, в песочницу. Занимались каждый своим делом. Вовкин напарник взялся устраивать секретик в земле из цветного осколка бутылки и золотинки от конфеты. Воспитательницы было не видать. То был самый подходящий момент, и Вовка рванул. Сначала крадучись и пригибаясь, вдоль ограды. Через лаз в заборе. Потом во весь опор всё дальше и дальше от детского сада. Остаток дня Вовка, воодушевлённый успехом своей авантюры, слонялся по городу, пялился на витрины магазинов и как-то совсем незаметно для него самого его собственные ноги привели во двор дома, к родному подъезду. Вовка зашёл в подъезд, устроился под лестницей и стал размышлять.

Тем временем по городу возникла движуха. Пропажа малыша обнаружилась. Матушка в крайней степени отчаяния била во все колокола. Она уже обратилась в милицию и сообщила отцу. Матросы-срочники прочёсывали все задворки Североморска. По лестнице туда и сюда с топотом пробегали чьи-то ноги. Вовке показалось, что он услышал взволнованный голос своей мамы. Забился ещё глубже в уголок и не высовывался.

Он вдруг вспомнил про армию его верных солдатиков. Как он обычно выстраивал их на той же самой лестнице, только этажом выше, поблизости от входной двери в квартиру. На первой ступеньке знаменосец со взводом пехотинцев, командир с пистолетом в поднятой руке, увлекающий солдатиков в атаку. На следующей ступеньке автоматчики, пулемётный расчёт, пушка (которая взаправду стреляла) с артиллеристами. Кавалеристы на кониках прикрывали фланги. На последующих ступенях он выставлял железные бронетранспортёры, танчики. Замыкала Вовкину армию ракетная установка, точь-в-точь как настоящая, из тех что показывали по телеку. Над всей его военной армадой в воздухе выделывали головокружительные пируэты два военных самолётика. (Понятно, что только два, ведь у Вовки не десять рук.) Остальные: истребители, бомберы и транспортники в боевой готовности “прогревали” двигатели на аэродроме (отдельной ступеньке), ждали своего вылета. Вовка с любовью и старанием подолгу выравнивал стройность рядов подразделений своей игрушечной армии. Любовался бравыми воинами. Боевая схватка с “противником” в короткие мгновения рушила всю расстановку его войска, и можно было с чистой совестью топать на кухню, где его всегда ждал приготовленный мамой вкусный обед.

Тут, при воспоминании об обеде, нашему воину что-то взгрустнулось. Он начал осознавать, неужели его благостные воспоминания останутся в прошлом? А что же будет в будущем? Тоскливые минуты потянулись одна за другой.

Вдруг тревожно застучали каблуки вверх и вниз по лестнице над Вовкиной головой. Слыханное ли дело, целый день не могут найти беглеца, как в воду канул!

Взрослые переговаривались меж собой и среди прочих голосов Вовка узнал голос матери. Помимо воли он вдруг захныкал. Сначала тихонько хныкал и всхлипывал, тёр кулаками глаза. И этих тихих, еле слышных звуков маме хватило, чтоб мгновенно узнать сына. В следующую минуту она уже вытащила его из закутка под лестницей, прижала к себе. А Вовка уже ревел в голос, и слёзы его текли рекой. Он и опасался наказания, и осознавал ужас того, что натворил.

Но его не наказали. Более того, его забрали из ненавистного детского садика. Больше ему не надо было ходить туда по утрам, как на заклание. Приехала бабушка, которая и сидела с Вовкой и воспитывала его по своему разумению. Потакала его прихотям, баловала любимого внука.

* * *

Капитан (уже пенсионного возраста, но всё ещё капитан) открыл глаза, взглянул на часы. Понял, что четыре часа отдыха между вахтами подошли к концу. Сегодня уже вздремнуть не удастся, ведь они на промысле. До конца контракта пять месяцев. Заканчивается сентябрь, и океан скоро начнёт проявлять свой строптивый характер, свойственный ему в этих северных широтах.

Явственно всплыл в сознании голубой кит, пускающий фонтанчик. Подумалось: “А что, если вся его жизнь была предопределена той картинкой на шкафчике в детском саду?” Данный вопрос не требовал ответа, в отличие от тех, которые его ждали в рубке. Поднимаясь вверх по трапу, непроизвольно поднял глаза и одними губами произнёс:

— Царствие небесное, матушка, всё царствие — только тебе, родная.

21 сентября 2023 года.