Три истории о детях войны

                По материалам военного корреспондента  Геннадия Дубового,
                погибшего 11 сентября 2023 года.
                "Он никогда не шёл проторенными дорожками - непримиримый
                с несправедливостью и злом - был там, где нужен, шёл
                по зову сердца, остро чувствуя любую фальшь."               
                https://t.me/s/dubovoykorr


               

 Геннадий просматривал свежие сводки, играя желваками от закипающей злости. За окном серел рассвет. Было странно и непривычно тихо.

 Он напряженно размышлял: «Да, судя по количеству техники и войск, стягиваемых карателями к границам, кровавое перемирие в любой момент может обернуться новой полномасштабной войной. А кто пострадает в первую очередь?
В первую голову будут убивать самых беззащитных — стариков, женщин и детей.
По скромным подсчётам  шпионов из ОБСЕ за время так называемой АТО в Донбассе более 80 детей было убито и около 200 искалечено. А по данным Агентства социально-политического моделирования «Вейс-Новороссия» погибших детей — около трехсот, раненых — более тысячи. Он понимал, что и эти цифры занижены.
Да разве дело в сухой статистике, самое страшное: убивали беззащитных. Преднамеренно или случайно? Ни один международный суд не ответит на этот вопрос.

 Геннадий, как каждый, кто жил  в обстреливаемых украинской армией городах и селах Новороссии точно знал ответ: ДА. Убивали и калечили преднамеренно, расчётливо. Целенаправленно!!. С единственной целью, цинично раскрытой как-то  в телефонном разговоре с одним из украинских якобы правозащитников.
- У нас нет выбора! – кричал он. - Или единая Украина, или тотальная зачистка Юго-Востока. Подрастут ваши дети, и мы окончательно потеряем страну. Мы должны выдернуть заразу сепаратизма с корнем, не считаясь с потерями

 В памяти Геннадия отчетливо всплывали, как кадры киноленты, три истории, но в них - судьбы тысяч выживших и убиенных детей Новороссии.

             Девочка из страны честных людей

 Геннадий вспомнил Богдану( Нещерет). Голубоглазую девятилетнюю девочку. «Служба безпеки України» признала этого ребенка одним из главнейших своих врагов. И за что же?
 Человеческий разум понять это не в силах.
 Когда  Алчевск  атаковали штурмовики Су-25 и   гарны хлопцы, стряхнув пыль с башмаков,  драпали  в Россию, маленькая Богдана решила: «Нет, никуда не поеду, я остаюсь с папой, он с нацистами воюет, как я его брошу?»
Во время бомбёжек в подвале не пряталась. И как-то призналась Геннадию: «Я знала, ничего со мной не случится.»
- И не страшно было? – спросил тогда Геннадий потрясенный.
- Молилась — и не страшно. Собирала брошенных беженцами кошек и собак, и кормила. Прошлой осенью стало совсем худо, каждой гнилой картофелине радовались.
И я как-то сказала тем, кого приютила: «Вы меня простите, потерпите, нечем вас накормить.
 Дальше случилось невероятное.
- К утру, - продолжила рассказ девочка, - на пороге высилась горка мышей,  а заботливые кошки всё тащили и тащили добычу, дескать, не печалься, хозяюшка, и себя прокормим и с тобой поделимся.
Мы долго потом с папой смеялись.

 Богдана стала настоящим бойцом бригады «Призрак» имени Алексея Борисовича Мозгового. Состояла в штате. Ей даже удостоверение выдали. Восьмилетняя девочка стала в бригаде для всех родной. Девочка помогала медсестрам и  получала жалование — 1000 рублей в месяц. И еще Богдана сочиняла стихи.
- И что ты делаешь с деньгами? – поинтересовался Геннадий
- На эти деньги я покупаю тетрадки, ручки, линейки. И хотя сами живём небогато — отдаю их первоклашкам из бедствующих семей, - скромно призналась Богдана.
- Дядя Лёша мне говорил, что Новороссия — это страна честных людей, которая обязательно будет. А чтобы она случилась, люди должны помогать друг другу. Кто не помогает — тот хуже зверя.
Геннадий согласно кивнул. Он и сам помнил слова и несгибаемую веру Алексея Мозгового:"В русских людях пламя мощное полыхнуло. Будет новое общество – человечное, без олигархов. Едим и живём  скромно, ничего не требуем – только самое необходимое. Многие вернулись к славянским корням, дохристианской религии. А там была Честь и Совесть. Выживает честный, совестливый человек.»

 Если не было занятий в школе, Богдана вплетала  в косичку георгиевскую ленточку, надевала специально для неё перешитую камуфляжку, разгрузку, и шла в подразделение. Стояла на посту, делала перевязки, училась на полигоне владеть оружием. Только ей из рядовых бойцов было позволено стрелять из личного ППШ «дяди Лёши».
 Геннадий   узнал, как Богдана познакомилась с Мозговым.
 Это случилось в Брянке, возле храма во время свадьбы добровольца-испанца и ополченки. Богдана увидела Алексея Борисовича Мозгового с ополченцами. Подбежала к нему, запрыгнула на руки и, плача, попросила:
- Дядя Лёша, не отдавайте нас укро-нацистам.
В то время  уже все были наслышаны о зверствах бандеровцев. Вместе с девочкой заплакали ополченцы и у Комбрига по щекам покатились слезы.
Мозговой пообещал, что никогда не пустит на нашу землю украинскую нечисть.
 Девочка и Алексей  сразу подружились, Легендарному комбригу не хватало дочери.  Отсюда и позывной — «Доча».
Алексей звонил ей с передовых позиций, особенно часто во время наступления на Дебальцево, шутил, просил не переживать.
-  О чем же вы говорили? – поинтересовался Геннадий.
-  Он мне рассказывал сказку. В паузах между боями. Длинную с продолжением. О девочке из страны честных людей, где никто никогда не умрёт.
Богдана замолчала, но потом дрогнувшим голосом со слезами в глазах продолжил.
- Не позвонил и не отвечал на звонки только в тот день, когда его автомобиль был взорван, а сам он расстрелян из пулемётов.
 Геннадий помнил, это случилось через  полгода после знакомства с Богданой,
23 мая 2015 года на трассе Луганск-Алчевск, между поселком Михайловка и Алчевском, там где на него уже было неудачное покушение. Автомобиль Мозгового был взорван подонками с помощью дистанционного  устройства, а затем обстрелян из пулеметов. Вместе с комбригом погибли его пресс-секретарь и охранники.  Многим русским людям безумно больно было сознавать, что Алексея Мозгового  больше нет.
«Он умер как боец, но по большому счёту ему стреляли в спину.» - подумал Геннадий.
  Смерть свою предчувствовал и в дневнике писал:
" Монахи с Афона прислали мне весточку, чтобы я готовился к мученичеству, если конечно, не подчинюсь. Еще сказали, что скоро большая война и воевать против Запада мы будем вместе – Украина, Россия, Белоруссия и Сербия. Это хорошо. Значит, наши телемосты не зря. И еще, что во время войны придет православный Царь и Россия с потерями, но восстановит границы и силу империи. В общем, все не так безнадежно, только обо мне как-то невесело».
Алексей никогда не говорил о своей частной жизни, семье. Жил, как обычный человек, работал, писал искренние стихи. Был эмоциональным, страстным. Служил в армии, но вряд ли  сознавал себя полевым командиром.   Последние годы путешествовал по Украине вместе с оркестром, солировал как тенор. Так было в первые 39 лет его жизни.  Но началась война, и в нём внезапно проснулся воин. Последний свой год он прожил, светясь, так ярко, как многим из нас никогда не прожить. «Час х» раскрыл в нем  глубинные,  неожиданные  способности и черты русского характера. Вот в такие моменты   великие деятели становятся ничтожествами, а обычные люди  вдруг превращаются в комбригов.
 Алексей  был человеком, горевший идеями, восстанием, гораздо чище некоторых, кто сегодня мнит себя олицетворением Донбасса. Рядом с Алексеем, с его принципами и подходами, они не могли вершить свои весьма тёмные дела. Алексей им просто мешал.
 После гибели комбрига  Алексея Мозгового «Доча» стала символом и бригады, и одним из символов Новороссии.  Постерами с ее изображением рядом с Алексеем Борисовичем был обклеен весь Алчевск. Сотни детей с оккупированных тогда территорий писали ей: «Мы тоже будем, как ты».
 А в глазах «свидомитов» это и есть самое страшное, непростительное преступление перед українською державністю, требующее истребительно-штурмового, ракетно-гаубичного наказания.
 Однажды Богдану пытались похитить неизвестные.  Бывшие сотрудники СБУ, которых в Алчевске оставалось немало. После этого случая девочка была под неусыпной охраной бойцов «Призрака».
 Каждое воскресенье Богдана приносила на могилу комбрига свежие цветы.
- Дядя Леша любит полевые цветы, он мне снится и подсказывает, какие ему принести, он живой, - говорила она Геннадию..
 Кажется, этой девочке ведомо то, что сокрыто от большинства непонятно почему считающих себя умными взрослых.  Она верит, что невозможного нет.
- Когда-нибудь мы будем жить в стране честных людей, - говорит Богдана.
  И ещё она знает самое главное.
- Смерти нет, мы будем жить вечно.
После снятого о Богдане маленького видио, где она танцует в красивом белом платье вместе с Алексеем, ей каждый день в соцсетях угрожали расправой. Взрослые ублюдки писали  ребёнку такое, что не каждый нормальный человек мог бы произнести вслух.
  Геннадию  вспомнил одно из самых «добрых» посланий: «Твой дядя Лёша“ жарится в аду. Твоих родителей повесят, а тебя посадят в клетку, если не исправишься. Ты не виновата? А почему тогда другие дети не ходят в форме, не стреляют из „личного автомата легендарного комбрига“? Вас, сепаратистов, будут истреблять как мусор, как раковую опухоль планеты…»
  Богдана никогда не жаловалась родителям. И когда совсем было невмоготу от потоков ругани, и нескончаемого потока ненависти желающих ей «смерти в корчах от украинской мины», заходила на страничку того, кто для неё всегда будет живым —Алексея Борисовича Мозгового. В последний раз она написала ему:

«Дядя Лёша, почему они такие злые и неумные? Я не буду стрелять в людей. Я хочу стать военным врачом, чтобы защищать и спасать тех, кого хотят убить. Они думают, я маленькая, ничего не понимаю. А я понимаю: они нам не простят, что мы — другие и не хотим жить в их стране. Им проще нас убить, у нас в школе это все понимают. Зачем они стреляли, зачем кидали бомбы в дома, в школы, где никаких ополченцев не было? Я знаю зачем: им надо всех нас, не украинцев, перебить».
Сегодня Богдана  тоненькая, высокая, красивая девушка, по прежнему пишет стихи. И сам президент обещал издать книгу ее стихов.

                Косичка, и правда без лица


 От воспоминаний о Богдане мысли Геннадия перенеслись в самое страшное, что лучше не рассказывать. В очередное «перемирие». Будучи с волонтерами в Горловке, на линии соприкосновения с противником, Геннадий встретил старого боевого товарища. Посмотрели друг другу в глаза и поневоле одновременно вспомнили то, о чём так хотелось бы забыть.
 Это случилось в начале июня 2014 года в Славянске. Город тогда уже был в блокаде. Пригород, передовой рубеж обороны первых добровольцев, Семёновку, — укры   с горы Карачун методично перемалывали артиллерией в каменный фарш   .
Как-то Геннадий с бойцом, позывной — Большой, прибывшим недавно добровольцем, потопали в затишье от базы Моторолы на «передок». Необходимо было снять горящие фуры, подбитые украми вблизи блок-поста. Многие семьи до конца Славянской эпопеи выехать так и не смогли. И возле красного кирпичного дома бойцы заметили девчушку лет четырёх. Она спокойно играла на песочной горке, рядом валялось игрушечное ведёрко. И вдруг внезапный обстрел.
- Хрумст-т-т-т! -трескучий знойный выхлест, змеиный вкрадчивый шелест мин, гул снарядов.
И… сглотнула, счавкала детеныша бесконечнозубо-осколочная бесформенная пасть взрыва, отрыгнула лишь рыжую косичку…

…неделю Большой почти не разговаривал. А однажды ночью похоронил эту косичку в воронке у мясокомбината, рядом с нашей позиций.
  Вскоре он попал в спецгруппу, выполнял задания, о которых не болтают. Геннадий встретил его спустя более года в Горловке, куда приехал с гуманитарщиками из Санкт-Петербурга. Бойцы столкнулись на линии соприкосновения с противником. Линия проходила вблизи от обгрызанных снарядами и ракетами жилых домов. Сколько с первых дней войны пришлось повидать таких домов — не счесть.

- Пойдём, мерзавку костлявую по черепушке пощелбаним, — точь-в точь повторил Большой фразу, произнесенную им в первую их встречу в Семёновке. — Только без воспоминаний, ладно?»

 Он привёл  Геннадия к разруиненному дому. За ним, в мистически уцелевшем саду мелькнула вдали фигурка девчушки лет пяти. Она себя называла «Ита», потому что не выговаривала «р». Еще зимой, во время зверских обстрелов Горловки, погибла её бабушка, от разрыва залетевшего прямо во двор гаубичного снаряда и двух мин. Куски ее тела искали на крышах соседних домов. Всё, что удалось собрать, похоронили в саду в ящичке для рассады. Во время обстрела Рита неосторожно выглянула из погреба и… рой осколков выгрыз ей лицо.

 У бедной девочки только дедушка и остался. После гибели жены он почти перестал есть, ссохся, плохо видел и задыхался при ходьбе. В больнице не отходил от внучки ни на шаг. Сверток с её ботиночками и курточкой из рук не выпускал. Думал: без обуви и верхней одежды ребенка у него не отберут. Когда приносили продукты, неутешно кивал на забинтованную малышку: всё ей. Он умер,  сидя у больничной койки со свёртком на коленях, уже невидяще глядя на внучку. В день похорон грохнули «Грады» и «Ураганы». Привезти из больницы труп старика должен был сын соседки. Только он   вышел на порог…да  там и остался — обгорелой чёрной головёшкой…

- Вы не беспокойтесь, — подошла к Большому та самая соседка. — Мы с мужем приглядываем за нею. Муж у меня в ополчении, до войны мастер-строитель. Это ничего, что у нас тоже дом разбит. Отстроим. Сына не вернуть, а дом отстроим… У нас ей будет хорошо, я всё понимаю… главное денег на операцию крохе насобирать.

- А где ее родители ?
- Родители её? Мать, Оля, незамужняя. Была активисткой ДНР, референдум у нас в городе мы вместе готовили, потом… никто толком не знает… год, как пропала без вести. На дедовой машине ополченцам еду возила, говорят, напоролась на украинский блок-пост. В списках пленных её нет…
Слушая рассказ, Большой неотрывно следил за девочкой. Та  сидела на корточках в белом платочке спиной к нему. Что-то шептала холмику с двумя маленькими, на вид игрушечными без табличек крестами. Под ними её бабушка и дедушка. Тихонько подошел, заглянул через плечо. Рита испуганно обернулась: «Ей не бонооо, она уже усе мётваяя)».

 Девочка говорила с большим трудом — мешали бинты, скрывающие рану на месте рта. Головка вся забинтована, да две прорези — для дыхания и глаз.
— Чудо, что глазки уцелели. Под марлевым чехлом— лица то почти нет. И так ей, быть может, придётся прятаться всю жизнь, -сказал Большой

 — Я им по рации: куда бьёте, суки, там дети, старики! А мне в ответ на мове: «У москалів дітей немає, одні ви****ки, нехай подихають». И гогочут…
— Хотел бандану Иточке надеть. Врач запретил. Бинтами заматываем, под ними мазь какая-то, без неё нельзя. Ты… видео и фото не выкладывай, прошу. Пусть она всё забудет. Вырастет — как ей в такое зеркало смотреть?

— Это помогло бы собрать деньги на лечение. А почему она не в больнице?

 Он мотнул головой «нет», посмотрел отстраненно, с укором.
- Скоро поймёшь.
 А Геннадию снова, в который — бессчетный — раз, вспомнилось как Большой, крепясь, чтобы не зарыдать, сипло поскуливая, хоронил в воронке у мясокомбината рыжую косичку убиенной малышки.

 Несколько дней спустя - звонок:

— Мы уже дома, в Питере. Готовимся к серии операций. Нашлись добрые люди, всё оплатили. Врачи тоже хорошие, обещают Риточке вернуть лицо. — Помолчав, Большой сказал: — Зовут в Сирию. Теперь не поеду, наша война здесь.

— Ты правильно поступил.

— Да? — удивился он несказанно. — Нет никаких правильных поступков, последствия всегда непредсказуемы, только это и спасает.

 Увезенную девочку Большой удочерил. Теперь у Риты снова есть бабушка и дедушка. О родных, обо всем, что было прежде она вслух не вспоминает. Словно забыла. И лишь однажды, увидев военную форму отца, заплакала: «Где моя мама?.."

 Геннадий Дубовой  от мучительных воспоминаний мысленно переключился на записи   из дневника Комбрига Алексея Мозгового. А ведь могло быть иначе:

«А ведь могло быть иначе. Многие офицеры ВСУ, видя какой сброд захватил власть в Киеве, не хотели стрелять в своих и даже готовы были сдаться. Но не ополчению, это для армии унизительно, а армии России, если та решительно войдет и примет все честь по чести. Решительности не последовало. В ВСУ поняли, что их в любой момент могут обвинить в измене, и не сделали исторического шага, который мог перечеркнуть все хитрые планы и объединить разделенный народ»

«Только задним числом понимаешь, как нас обвели. В июле, когда ситуацию вокруг Донецка довели до края как в Славянске, Стрелков поверил угрозам кураторов в ФСБ, что если он не уйдет, то помощь из России не дадут. Это была ошибка....Убежденность, что власть в России неоднородна и в ней действуют разные силы, часть которых за русских и Новороссию, – иллюзия. К сожалению, вера в это – наша общая болезнь».