Загадки Комитаса

Армяне — один из древнейших народов мира. Царство Великая Армения стало первым в истории, которое приняло христианство своей государственной религией. Случилось это в 301 г.

За полвека до того по приказу персидского шахиншаха Шапура I наёмным агентом Анаком были убиты армянский царь Хосров II и вся его семья. Удалось спасти только младенца Трдата, которого кормилицы тайком вывезли в Грецию, где мальчика вырастил и воспитал римский патриций Лициний. Анака же разоблачили и вырезали всю его семью, за исключением младенца Григория, которого кормилица-христианка вывезла в Кесарию Каппадокийскую.

Воспитанный христианином, повзрослевший Григорий отправился в Рим, где поступил на службу к царевичу Трдату с намерением верным служением искупить преступление отца. Вместе с Трдатом, возглавившим римские легионы, в 287 г. он вернулся в Великую Армению, где наследник вступил на престол под именем Трдат III. Примерно через год царь отправился в капище языческой богини Анаит, чтобы принести ей жертву. Григорий отказался участвовать в действе, после чего открылось, что он христианин и сын убийцы Анака. Преступника бросили в подземную тюрьму колодец Арташара или Хор Вирап (Глубокая Яма) — яму, находившуюся у подножья библейской горы Арарат. Запрещалось давать узнику пищу и питьё. Однако нашлись христиане, которые стали помогать единоверцу. Григорий выжил, но просидел в яме почти 14 лет. По одной из версий исследователей, помогали мученику не христиане, а родная сестра царя по имени Хосровидухт.

Согласно преданию, в 301 г. в Великую Армению пришли 37 дев-христианок под руководством главы их маленькой общины Гаянэ и красавицы Рипсимэ. В Рипсимэ влюбился римский император Диоклетиан, но девушка отказалась стать его женщиной, и, предвидя гнев властителя, девушки-христианки предпочли сбежать. Однажды беглянкам было видение — им явилась Божья Матерь и повелела идти в Великую Армению. Девы устроили общину в пригороде столицы царства Вагаршапата1. Однако и там красавица Рипсимэ попала на глаза и приглянулась царю-язычнику Трдату III. Девушка отказалась стать его любовницей, бежала, была поймана и за неповиновение была живьём разорвана на куски. Царь приказал побить камнями, а затем обезглавить всех её подруг-христианок2. Лишь одной деве удалось скрыться — это была св. равноапостольная Нина (Нуна), которая ушла в Грузию и проповедовала там христианство.
_____________________________
1 Вагаршапат — со 140 г. до середины V в. столица Великой Армении. Город назван по имени царя Вагарша I, который обнёс его крепостной стеной. В 1945 г. Вагаршапат был переименован в Эчмиадзин по названию расположенного в нём монастыря — резиденции католикоса всех армян и Центра Апостольской армянской церкви. В 1992 г. название города Вагаршапат восстановлено.
2 Со времени казни всех обезглавленных тогда 36 девушек стали называть рипсимиянками.

Сразу же после казни рипсимиянок у Трдата III помутился рассудок: он сбежал в лес и стал жрать траву и коренья. Тогда эта смертельная болезнь была распространена и называлась свиной. Мудрая Хосровидухт «вспомнила», что видела сон, согласно которому излечить Трдата мог только брошенный в Хор Вирап Григорий. Страдальца подняли на свободу, отмыли, приодели и привезли в Вагаршапат. Он по-христиански простил своих обидчиков и в считанные дни вымолил у Бога прощение Трдату — царь излечился.

Потрясённый случившимся, в том же 301 г. Трдат III провозгласил христианство государственной религией. Царь и его двор приняли крещение от Григория Просветителя. На месте казни рипсимиянок была возведена первая в Армении часовня. Началось крещение армян. В те великие дни Григорию явился сам Иисус Христос.

В 302 г. Григорий Просветитель был рукоположен в епископы епископом Леонтием Кессарийским. Он стал первым католикосом (т.е. всеобщим, вселенским первосвященником) всех армян. Тогда же в Вагаршапате, на месте, где по словам Григория явился ему Христос, началось строительство храма Эчмиадзин (переводится как «сошёл Единородный»). Со временем вокруг храма вырос монастырь. На месте узилища преподобного, на самой границе Армении и Турции был основан монастырь Хор Вирап, который действует и в наши дни.

Вторым католикосом всех армян стал сын Григория — св. Аристакес I. Долгое время пост католикоса передавался по наследству мужчинам из рода Григория Просветителя.
А вот Трдата III придворные отравили в 330 г.

***

Двадцать шестым католикосом всех армян был избран Комитас I (Ахцеци) (616 — 628). По его указанию на месте часовни рипсимиянок был воздвигнут храм св. мученицы Рипсимэ, который и ныне возвышается в Эчмиадзине.

Комитас I является великим армянским духовным поэтом, одним из создателей духовных стихов прославленного сборника «Шаракан». Он же признан выдающимся композитором — создателем духовной музыки Армении.

Всё вышесказанное — присказка. Рассказ же мой впереди.

***

26 сентября 1869 г. в турецком городе Кютахья в семье сапожника-армянина Геворка Согомоняна родился мальчик. Ему дали имя Согомон. В начале XIX в. власти Кютахьи запретили разговаривать в городе на армянском. Ослушникам отрезали язык. Ко времени рождения мальчика по-армянски там уже никто не разговаривал.

Согомону не было ещё и года, когда умерла его семнадцатилетняя мать. Отец скончался, едва мальчику исполнилось одиннадцать лет. Он остался на руках у больной матери отца бабушки Мариам. Пришлось Согомону зарабатывать уличным пением, благо голос у сиротки был красивый, и музыкальным слухом он был одарён отменным.

Очень скоро случилось решающее в судьбе мальчика событие. В 1881 г. местный вардапет1 Геворг Дердзакян был вызван к католикосу Геворку IV (Керестеджиану) в Вагаршапат для рукоположения в епископы. Заодно ему предложили привезти в Эчмиадзин для обучения в семинарии талантливого сироту, который мог бы петь в церковном хоре. Выбор Дердзакяна пал на Согомона. Выбирал он из 30 таких же сирот с прекрасными голосами, но с невезучей судьбой, как показала их дальнейшая жизнь. С того времени именно чей-то выбор в решающих вопросах стал загадкой и путеводной звездой для Согомона.
___________________________
3 Вардапе;т (арм.) — образованный монах, обладающий правом проповедовать и наставлять паству; вардапеты являются наиболее образованной частью армянского духовенства.

Мальчик не знал армянского языка, но католикос был растроган пением сироты и оставил его в семинарии. «Четыре года спустя его имя было знакомо всем семинаристам от мала до велика. Его прозвали “нотником Согомоном” — за свободное чтение с листа и запись мелодий на слух. Кроме того, он был лучшим певцом церковного хора и лучшим солистом. А по воскресным дням он пел духовные песни в храме, стоя за креслом католикоса, в такие минуты святейшему казалось, что до него доносится голос ангела». (Вартан Вартанян4). Армянским языком Согомон овладел к тому времени в совершенстве.
_______________________________
4 Вартанян В.Л. Вечный странник. — Ереван, изд. «Советакан грох», 1980.

Прошло девять лет. Геворк IV умер ещё в 1882 г. Новый католикос Макар I (Тер-Петросян) в 1890 г. постриг Согомона Согомоняна в монахи под именем Комитас, указав ему на великую честь носить имя прославленного католикоса — композитора и стихотворца.

Через год ушёл в мир иной Макар I. В 1891 г. католикос Мкртич I (Хримян) занялся обустройством семинарии. В первую очередь он изгнал оттуда раздражавшего его и других преподавателей преподавателя музыки — выдающегося армянского композитора и собирателя народных песен Христофора Макаровича Кара-Мурзу. На его место был назначен всех устраивавший Комитас, который без лишних разговоров занялся тем же, что делал Кара-Мурза. Мелкая эта интрижка по сей день остаётся загадкой: был ли вовлечён в заговор против предшественника Комитас, или изгнание преподавателя случилось при полном его неведении.

***

Комитас стал своим человеком в доме католикоса и постоянным членом его свиты. Мкртич I нашёл молодому человеку денежного покровителя — нефтепромышленника-миллионера Александра Манташева. Содержание, конечно, было скудное, но именно за счёт Манташева вардапет Комитас смог покинуть в 1896 г. Эчмиадзин и отправился учиться в высшую музыкальную школу Берлина. Хотя ехал он изучать композиторское искусство, но после подростковой ломки голоса у него оказался замечательный баритон.

В Германии Комитас сразу же был втянут в большую политику. Дело в том, что ещё в 1887 г. в Женевском университете студентами армянами была организована национальная социалистическая «Революционная партия Гнчак (Колокол)». В программе партии ближайшей целью было провозглашено учреждение независимого армянского государства на территории Западной или Турецкой Армении, утратившей свою независимость ещё в XI в. В начале 1890-х гг. вожди разбойничьих курдских племён и османское правительство обложили армянское население региона двойным налогом. Начались массовые протесты, которыми воспользовались гнчакисты для распространения своих идей. Их поддержала ещё одна националистическая армянская партия — учреждённое в 1890 г. в Тифлисе «Армянское революционное содружество» — Дашнакцутюн (дашнаки). Эти вообще провозгласили народную войну против турецкого правительства.

К войне призывали отсиживавшиеся за границей интеллигенты. Их поддерживали правительства великих держав — Великобритании, Франции и России. А Османская империя оказалась перед лицом неизбежного распада и возможной резни турок, если не удастся подавить назревавшее восстание. И выход был найден: в окружении султана решили сократить численность армян в государстве до безопасного уровня с перспективой избавиться от них полностью. В мечетях было объявлено, что армяне-христиане вознамерились уничтожить ислам, патриотов призвали защитить султана и турецкое государство.

В течение 1894 — 1896 гг. в Османской империи совершился Предварительный холокост5 армян. Турецкое население было спровоцировано на него армянской интеллигенцией, что ни в коем случае не оправдывает убийц, но и массовые убийства ни в чём не повинных людей не могут оправдать провокаторов. К сожалению, за последнее столетие армянская интеллигенция уже дважды пошла на подобные провокации — в 1915 г. и 1990—1991 гг. И во главе их традиционно стояли партии Гнчак и Дашнакцутюн.
____________________________
5 Термин «холокост» изначально был использован в отношении резни армян в начале XX столетия, термин «геноцид» был введён еврейскими энтузиастами в дни Нюрнбергского процесса и имеет более расширенное толкование. Сегодня делается попытка «приватизировать» термин холокост исключительно в отношении галутных (т.е. живущих вне исторической родины) евреев Европы.

Потрясённый трагедией холокоста, Комитас создал песнь по 136 псалому «На реках Вавилонских мы сидели и плакали, когда вспоминали о Сионе…» — воспоминания уже свободных евреев о вавилонском плене. Фактически это был призыв к возрождению армянского государства и изгнанию турок из Западной Армении.

***

После трёх лет обучения в Берлине Комитас отказался от всех выгодных, лестных предложений остаться в Германии и вернулся в Эчмиадзин. Он стал преподавателем музыки в Геворкяновской семинарии6. Ходил в рясе и клобуке7. Размеренная монастырская жизнь была прервана лишь единожды длительной поездкой в Париж, когда Комитас получил европейское признание. Но вот в 1907 г. скончался Мкртич I. Новым католикосом был избран Маттеос II (Измирлян). Сразу же начались придворные интриги, и в считанные месяцы завистники выжили Комитаса из Эчмиадзина. В отречении он написал:
______________________
6 Высшее учебное заведение Армянской апостольской церкви при Эчмиадзинском монастыре. Семинария основана в 1874 г. католикосом Геворгом IV.
7 Клобук состоит из камилавки (цилиндра с обрезанными краями) и «намётки» (покрывала из шёлка или другой ткани того же цвета, что и камилавка), прикреплённого к камилавке и заканчивающегося тремя длинными концами, спускающимися по плечам и спине до пояса.

«Святейшему католикосу всех армян Маттеосу II.

Двадцать лет я состою в братии престольного св. Эчмиадзина. Вступил в неё с целью служения. В течение двадцати лет окружающие не давали мне делать то, что я мог бы делать, ибо вокруг себя я видел только козни и интриги. Нервы мои сдали, далее терпеть всё это нет у меня сил. Ищу покоя — не нахожу; жажду честно работать — встречаю препятствия; пытаюсь держаться в стороне — заткнуть уши, чтобы не слышать; закрыть глаза, чтобы не видеть; сдерживаю себя, чтобы не впасть в соблазн; обуздываю чувства, чтобы не гневаться — но не могу. Я человек и не могу так более. Совесть моя гибнет, энергия иссякает, жизнь уходит, и только сомнение свивает гнездо в глубине моего существа.

Если Вашему Святейшеству угодно меня не потерять, а найти, со слезами умоляю отпустить меня из св. Эчмиадзина и послать в Севанскую обитель отшельником: я потерял двадцать лет, дайте же мне возможность в оставшиеся годы спокойно работать над результатами моих исследований, что будет более достойным моим служением многострадальной армянской церкви и науке.

Вашего Святейшества слуга и сын вардапет Комитас, монах св. Эчмиадзина». (Вартан Вартанян).

Ответа не последовало, но началась всеобщая травля. Композитор фактически оказался парализован недругами. И Комитас решил бежать — в Стамбул, где была сильная армянская интеллигентская диаспора.

В Стамбуле на пару с художником Фаносом Терлемезяном они купили трёхэтажный дом на улице Банкалты-Шитак и предполагали жить там до конца своих дней. На средства меценатов Комитас организовал хор «Гусан» в 300 человек — юношей и девушек. Парадоксально, но и там композитора преследовали враги-монахи, под различными предлогами пытавшиеся запрещать выступления «Гусана». С другой стороны, Комитас давал уроки музыки жене и детям наследника турецкого престола Мехмеда Решада-эфенди. Так с турками отношения композитора вроде бы наладились.

***

Комитас обосновался в Стамбуле в решающие времена. В июле 1908 г. произошла младотурецкая революция, и к власти пришли умеренные националисты, придерживавшиеся идей Великой французской революции — т.н. османизма. В частности, новые власти попытались ввести равенство всех граждан страны перед законом. Для утверждения своих намерений 13 апреля 1909 г. младотурки свергли султана Абдула-Хамида II, и на престол взошёл султан-марионетка Мехмед V. Однако закономерным оказался итог идеалистической политики первых младотурок — в стране начался быстрый и смертельно опасный для государства рост национализма малых народов империи.

И тогда 23 января 1913 г. левое крыло младотурок совершило государственный переворот — правительство османистов было свергнуто, новая власть перешла к политике пантюркизма — отуречивания всего населения Османской империи. Султан отошёл на дальний план, в стране была установлена диктатура триумвиров — военного министра Исмаила Энвер-паши, министра внутренних дел Мехмеда Талаат-паши и министра общественных работ и начальника гарнизона Стамбула Ахмеда Джемаля-паши.

28 июля 1914 г. началась Первая мировая война. В конце октября Энвер-паша объявил джихад странам Антанты и единолично приказал турецкому флоту обстрелять российские порты в Чёрном море. В начале ноября все страны Антанты объявили войну Османской империи.

***

Но политика была всего лишь фоном для обыденной жизни населения Стамбула. В названные годы обострилось противостояние вардапета Комитаса и армянского монашества. С одной стороны, с усилением армянского национализма возрастало влияние композитора на армяноязычные культурные слои общества Османской империи, росла его европейская известность (апогея она достигла весной 1914 г., когда на Парижском конгрессе в целом малозначительного для мировой культуры Международного музыкального общества Комитаса приветствовали аплодисментами). С другой стороны, нарастала ненависть к нему армянских монахов с католикосом Геворгом V (Суренянц Тпхисеци) во главе, науськивавших на композитора религиозных фанатиков-христиан. Дело доходило до смешного: ненавистники оптом скупали и уничтожали пластинки с музыкой Комитаса, чем априори финансировали композитора.

Тем временем над армянским народом сгущались тучи. Интеллигенты-националисты не знали меры в своих антитурецких и антимусульманских выпадах, особенно в прессе. Они полагали возможным не обращать внимания на реальное положение дел в государстве, да и трагедию Предварительного холокоста рассматривали как уже случившееся преступление, осуждённое великими европейскими державами, а потому повторение его казалось им невозможным. Вот и наглели болтуны, безоглядно обвиняя и публично расписывая прожекты грядущей Великой Армении. Они совершенно не считались с судьбами миллионов нищих, не способных к самозащите единокровцев. А ведь всё это происходило в разгар мировой войны, когда судьбы империй висели на волоске!

***

Всякая беда, как известно, случается вдруг. Даже когда о ней знают заранее, когда её ожидают и к ней готовятся, всё равно она случается неожиданно и вдруг.

Комитас не просто предчувствовал, он видел, как провоцирует на жестокость имперскую власть его ближайшее окружение, но что-либо поделать не мог, а потому только ждал. Да и вряд ли кто мог тогда предположить, что какое бы то ни было государство способно совершить нечто подобное вскоре случившемуся. Такой холокост произошёл впервые в мировой истории.

Моей бабушке в подростковом возрасте довелось быть свидетельницей остаточных проявлений холокоста армян, устроенного турками и азербайджанцами в Баку. Так что пишу под впечатлением от её рассказов о ручейках и даже речках человеческой крови, протекавших по улицам города. Впрочем, не менее жуткие впечатления вызывают и рассказы моих близких, ставших непосредственными свидетелями армянского погрома 1990-х гг. в той же азербайджанской столице.

***

В последний вечер 10 апреля 1915 г. Комитас работал у рояля. За полночь в дом вломилась полиция. Композитор был арестован и препровождён в тюрьму, куда, как оказалось, турки всю ночь свозили армянских интеллигентов Стамбула — учёных, писателей, художников, музыкантов.

Использовав рассказы очевидцев, современный биограф так представил первые часы ареста Комитаса, до того времени всеми уважаемого и почитаемого вардапета-певца: «Надзиратель потребовал прекратить пение. Комитас попробовал завоевать расположение надзирателя турецкой песней — ему это удавалось сделать на своих концертах. Но надзиратель попался дубовый. Удар кулака пришёлся по затылку, и в глазах у Комитаса потемнело. Не успел он опомниться, как ружейный приклад обрушился ему на челюсть. Новый удар надзирателя повалил его на землю и, если бы не вмешательство арестованных, кончилось бы это очень плохо» (Вартан Вартанян). Некоторые исследователи предполагают, что именно в тот день у композитора началась психическая болезнь, сопровождавшаяся жуткими видениями.

Арестованных, а их было более 200 человек, разделили на две партии. Одних увезли в Аяш, где сразу же казнили. Партию, в которой был Комитас, отправили в Чангрийские казармы. Там узники и узнали о начавшейся резне — убивали армянскую голытьбу, кто не имел средств и возможности бежать из страны — вырезали всех от младенцев до глубоких стариков. В районе Чангра орудовали курды. Обречённых приводили небольшими партиями, раздевали, затем рубили шашками, после чего для верности мозжили им головы камнями, благо скал вокруг было много. Арестанты в казармах об этом знали и ежедневно ожидали своей очереди.

Так прошло три месяца. Неожиданно из Стамбула поступил приказ: направить в столицу вардапета Комитаса, врача Торгомяна и издателя Бюзанда Кечяна. Неизвестно, кто спас этих троих. Обычно пишут обтекаемо, старательно намекая, что это сделали друзья-армяне. Однако если бы дело обстояло именно так, имена спасителей не стали бы скрывать. Исследователям же приходится отделываться такой общей фразой: «Спасшиеся от ареста друзья Комитаса благодаря вмешательству иностранных посольств сумели добиться приказа об его освобождении» (Вартан Вартанян). Шла мировая война. Воевали с англичанами, французами, русскими. Какие посольства могли вмешаться? Германское? Австро-венгерское? Сомнительно. Скорее всего, Комитаса вызволили сами турки. Зачем и почему? Эта загадка Комитаса остаётся неразрешённой.

***

Дома возвращённых ожидала мучительная встреча с родными других узников. Каждый хотел узнать, какова участь его близкого человека. Комитас лгал, что все живы и здоровы, что скоро они вернуться домой, а когда оставался один — выл от нестерпимой боли и стыда перед обманутыми отцами и матерями, жёнами и детьми…

Смущает другое. Холокост армян длился по всей империи не один месяц, а в самом сердце государства, в Стамбуле оставались живыми и на свободе тысячи членов семей арестованных армян, о чём нынче открыто пишут и рассказывают. Они, не скрываясь, трудились, учились, ходили в гости друг к другу, даже развлекались… Что это за холокост такой? Ведь когда фашисты проводили холокост галутных евреев Европы, отлавливали всех поголовно, за исключением избранных властями. А в Османской империи дела обстояли качественно иначе. Почему? Эта загадка остаётся неразрешённой.

***

Волею судьбы Комитас оказался жертвой и символом младотурецкого холокоста армян 1915 г.

Через несколько месяцев после возвращения у композитора начались страхи. Он стал прятаться от людей, сутками сидел в тёмной комнате. Композитор читал только Евангелие и по-своему толковал его. В конце концов, друзья поместили его в военный госпиталь в Шишли, отдалённом районе Стамбула. Турецкие врачи определили у Комитаса неизлечимую прогрессирующую шизофрению. Был учреждён Комитет содействия Комитасу-вардапету, который и обеспокоился здоровьем композитора.

Когда врачи предложили ему покинуть клинику, Комитас отказался, потому что боялся турок-убийц. Вышел он на улицу только на следующий день после свержения младотурецкого триумвирата, т.е. 4 ноября 1918 г.

По официальной версии в 1919 г. друзья перевезли больного во Францию на румынском корабле. Первоначально Комитаса лечили в парижской клинике Виль-Эврар, через три года (август 1922 г.) его перевели в клинику Виль-Жуиф, где композитор и оставался до конца своих дней. Французские врачи поставили ему тот же диагноз, что и турецкие.

Комитас прожил ещё 20 лет! Умер он 23 октября 1935 г. от остеомиелита. В те годы это была смертельная болезнь.

Тело покойного забальзамировали и уложили в стеклянный гроб. Через год останки композитора перевезли в Ереван и похоронили в Пантеоне, позднее получивший имя Комитаса.

***

А дальше началась тайна.

В 1990 г. французскими медиками армянского происхождения была высказана версия, что в 46 лет человек не может заболеть шизофренией, Комитас же страдал острой формой депрессии, которую в начале XX в. с успехом лечили многие врачи. Однако Комитет содействия Комитасу, в который входили преимущественно турки и соглашатели, был заинтересован в сокрытии ужасов холокоста, свидетелем которых был композитор, а потому внушили Комитасу, что он неизлечимо болен.

Заодно неожиданно выяснилось, что никто не направлял Комитаса на лечение во Францию. Некая Международная музыкальная ассоциация (документально никем не обнаружена по сей день) пригласила композитора выступить с докладом в Париже. Вспомнив о Международном музыкальном обществе и о своём триумфе на конгрессе в Париже, вардапет согласился и на свои средства отправился в Европу. К тому времени его личная библиотека была разорена неизвестными лицами, коллекция народных армянских песен числом около 4 тыс. пропала, исчезли и его собственные сочинения последних лет. Всегда одинокий монах-композитор в преддверии своего 50-летия начинал жизнь с чистого листа.

Во Францию Комитас плыл на пароходе. В пути он познакомился с неким студентом Геворгом Камлаяном. Этот человек привёз композитора в Париж и, выступив поручителем, сразу же определил в скверную заштатную психиатрическую больницу с диагнозом повышенной нервной возбудимости.

Современные исследователи утверждают, что история болезни Комитаса сфальсифицирована. Так, в записях утверждалось, что с диагнозом шизофрения ещё в XIX в. он несколько раз лежал в больницах Турции и России. Причём записанное время таких госпитализаций приходится на периоды его пребывания в Эчмиадзине и Берлине.

Это только версия, однако она весьма распространённая и научного опровержения пока что не получила.

***

А завершу я свой рассказ фрагментами из стихотворения Арсения Александровича Тарковского «Комитас»:

Ничего душа не хочет
И, не открывая глаз,
В небо смотрит и бормочет,
Как безумный Комитас…

Вся в крови моя рубаха,
Потому что и меня
Обдувает ветром страха
Стародавняя резня…

До утра в гортани воздух
Шелушится, как слюда,
И стоит в багровых звездах
Кривда Страшного суда.