Ева часть 4

— Девочки, ко мне приходил полицейский, — сообщила на встрече Евфалия.
— Что случилось? Полиция нам не нужна, — насупилась Хлоя.
— Знает, где Ева, но с расспросами не торопится, — ответила Фаля.
— Так, что же ты? Всё обаянье вход пусти. Во снах ему являйся обнажённой.
       Мани, зови, заставь забыть покой.
       Пусть о тебе лишь только грезит
       И тайны все ночной порой откроет сам.
       Ведь ведьма ты. Иль просто так зовёшься?
       Тебе решать. Его судьба в твоих руках, — пропела Селина, —
        Разбей семью. Всю кровь до капли выпей.
       Узнай, где Ева, с Богом отпусти.
— Придётся в ход пустить очарованье. Хоть он и так уж потерял покой. В беседе глаз поднять не смел он выше декольте. В глаза боялся посмотреть. Плёл чушь какую – то о редких именах.
— Стоп. Повтори, что ты сказала? Имена? Она Евфалией ведь назвалась, похоже, поэтому к тебе он и пришёл. Никак иначе. Что думаете, девы? Права я или нет? —спросила Гера.
— Похоже, так, — отозвались колдуньи.
— Так, действуй. Результат мы подождём.


У Клима Евфалия не шла из головы. О чём бы он ни думал, все мысли возвращались к ней.
Глаза закроет, стоит, словно, живая, хохочет, дразнит, завлекает. Покоя нет. Клим потерял покой, его душой Евфалья завладела, все мысли лишь о ней. Что делать? Клим не знал. Но не к колдунье ж обращаться право? Решил он Марфу навестить.
— Вареньичко свежее черничное кушайте, — угощала гостя Марфа, — Может, покрепче чего?
— Я за рулём.
Здесь же за столом, наблюдая за Климом, сидела Ева. Она прекрасно видела, как подруги её матери «поработали» с человеком. И, незаметно для Клима, стала «распутывать» чары.
— Знаете, — услышала Ева обращение Клима, — Вы не одна у нас Евфалия в районе. Есть ещё женщина молодая красивая…
— Так, може, милок, я из другого района, — перебила его Ева, нервничая, что нарушил её колдовство, — Я ж не помню. Память совсем дырявая стала. Может меня по – другому кличут? А, енто имя случайно в памяти всплыло. Не серчай, милок. Совсем старая стала. Спасибо за заботу. Господь наградит тебя.
А Клим, беседуя с Марфой, словно чары с себя сбросил. Легко на душе стало. Преследования красавицы прекратились.
— Дочки – то у тебя совсем взрослые стали. Сколько?  Лет шесть мы не виделись…  с гибели Гордея. Даааа… Летит время. Невесты поди уже?
— И, не говори, Марфа, душа за них болит. Только бы глупостей не наделали, — ответил Клим, — Одна колледж заканчивает. Фельдшером будет. Вторая – в художественном училище. Вот бы нам старшенькую с Прокошей твоим познакомить?
— Зачем ей Проша? У ей свой жених уже есть, — тихо сказала Ева, прихлебывая чай, — Верно, Марфа, вкусное варенье. Я ещё себе положу немного.
— Откуда ты, Фанюшка, знаешь всё? — изумилась Марфа, — А, варенье – то кушай, кушай. Я ещё принесу.
— Евфалия Агафоновна, вы просто так про Любушку сказали, или знаете, что? — спросил Клим, и добавил, — То имени своего не помните, а то, как скажете…
— Ты сам у ей поспрошай, сынок, — досадуя, на свои слова, ответила Ева, — А, то за работой, да бабами красивыми, дочек упустишь.
Клим смутился, услышав такой ответ, быстро распрощался и уехал, пообещав Марфе продолжить поиски родственников бабы Фани.
Ева едва успела ему защиту поставить от колдовских чар, зная, что на этом происки её товарок не завершаться.

— Ну, вот, — негодовала Оливия, — Ева – недоучка, неумейка. Себе защиту поставила – нам не пробить. С Клима чары сняла. Фале всё заново начинать надо. Он добропорядочный семьянин, второй раз на ту же поклёвку не попадётся. Может, Гера?
— У него дочки, чуть помладше. Не пойдёт. Если Ева и его защитила, работать сложно будет, — сказала Ингрид, — Селина, не пора ли сказать нам: кто отец Евы. Всех книг колдовских она не прочла, экзамен не сдавала, я её немногому научила, а колдунья она, видать, от рождения сильная, коль, пользуясь столь незначительными знаниями сильнейшую защиту создала. Мы снять не можем. Полицейского от чар избавила. Все карты нам сбила. Я умирать не хочу. Говори!
Селина замялась:
— Ещё не время. Ей даже нет шестнадцати, тайну я смогу раскрыть лишь после двадцати.
— Хоть. Намекни, — взмолилась Ингрид, — В ней жизнь моя. Знай всё я наперёд и связываться не посмела. Жизнь выпила бы с молодой души и молодость бы обрела. А, кто я счас? Ни молода, ни стара, и жизнь висит на волоске от прихоти Селины?... Евы?... с добротой её души. Ты извести меня хотела, Селя, когда мне Еву на ученье отдала?
— Нет! Что ты, что ты… Не смела даже думать… Да и просила ты сама ведь…  вспомни?
— Чего счас говорить? — Оливия вмешалась, — Тут думать надо: Еву как вернуть.

                Продолжение следует.