Новая жизнь одного кота

  …  Смутно помню только полутёмный подъезд. Я, рыжий котёнок-подросток, скукожился в углу. Сначала громко, плакал, но, наверное,  никто не слышал. Ещё  хотелось кушать — постоянно. Иногда подходила добрая старушка, приносила в миске еду и воду, но мне не хватало: прибегали два кота — чёрный и серый — и  пытались отбирать  еду. С боем  отстаивал крохи... Ещё две девочки кормили  печеньем и меня гладили. Было тоскливо и одиноко...
А потом появилась Настя, и я услышал: «Кот девон-рекс, волонтёры, передержка, куратор».
У меня появилась еда. И вода. И лежанка. И я стал полудомашним котом.  Меня любили, кормили, лечили: жизненные передряги сказались на моём здоровье и состоянии шерсти. Назвали  Даймоном.  Настя обещала,  что  будет за мной хорошо ухаживать и моё самочувствие  обязательно улучшится, шёрстка отрастёт. Потому что это была передержка с пристройством «в добрые руки».
«Добрые руки» находились, но при виде кота с облезшей шёрсткой брезгливо морщились: «В объявлении  - кот породистый, а тут ...»
А я перестал выбегать навстречу людям. Стал прятаться. И опять накатывала непонятная тоска и непонимание, почему же так происходит.
Но как-то пришла Она.
Я, как обычно, залез под диван: не хотелось в очередной раз разочаровываться в людях. И тут прозвучало: «Здравствуйте! Не смогла пройти мимо фотографии котика с таким  тоскующим  взглядом! Так где же этот котик?» – ласковый голос буквально  выманил меня из  убежища.
Я кубарем выкатился из-под дивана, чтобы увидеть хозяйку чудесного голоса.   И  вдруг услышал: «Какой красивый кот!». А  меня словно прорвало: усевшись перед Ней, стал громко громко рассказывать, как было плохо в сыром  холодном подъезде, как  обижали коты, как  тосковал  по добрым людям. И ещё спрашивал, почему же Она так долго не приходила. Всю свою скорбь  вложил в это  повествование...
Мне выправили документы (да-да,у котов должны быть эти важные бумаги), и стал я Домашним Котом! И появилось новое имя — Даймон. И ещё появилась подруга, кошка Люся.
Видимо, я — счастливчик, повезло мне с домом, настоящим домом. Правда, сначала Люся шипела на меня, даже мысленно прозвал её Шипучкой, но потом  крепко подружились. Люська даже не  сдала меня, когда  утянул из кастрюли варёную курицу. Я благополучно спрятался за печку, а Люся осталась сидеть около курицы — наверное,  в ожидании кусочка дивно пахнущей птицы:  обещал скромно поделиться добычей. Но Хозяйка всё поняла: ведь бедный котик так  голодал, что до сих пор никак не наестся. И что хорошие котики так не делают и Люся не должна  брать  плохой пример.
Так  началась моя новая жизнь.
   ... Наверное, вот так рассуждал  кот, если бы умел говорить на человеческом языке. Поэтому о его новом доме и его новой жизни уже поведаю я.
Как вы понимаете, Пусик появился в нашей семье  случайно, ибо в семье уже жила  Люся — воспитанная, умная , добрая кошка. Просто я не смогла пройти мимо объявления о пристройстве  Даймона — породистого кота. Меня  поразили на фотографии его глаза, исполненные печали, словно  вопрошающие: «За что?!»
…И вот мы с Даймоном дома. Как порядочный кот, он самостоятельно нашёл заветное местечко, где есть еда. Сами понимаете, место великой силы притяжения всех котов и кошек — это кухня.  Люся, казалось, от негодования готова была вывернуться наизнанку. Котик, опустошив её миску, только тогда отправился знакомиться с новым домом. Новым жилищем, судя по его довольной мордочке, остался доволен: корм есть, мягкие диваны — в наличии, товарищ по играм в виде возмущённой  кошки присутствует. То, что Люся-кошка  не в духе, кот понял так: она всё время одна, скучно, разучилась говорить по-кошачьи, шипит поэтому. По мнению Даймона, это ненадолго.  А пока нужно заполнить свои «закрома»: долгое пребывание в плохих условиях выработало у него постоянное чувство голода. Предложенная диета — трёхразовае питание — не устраивала кота. Он был в постоянном поиске пропитания. Мы шутили, что Даймон вырабатывает  планы по захвату холодильника. Вскоре кот образумился: всё-таки пища была всегда. Но он   оставался обжорой и  забавно  клянчил еду: стоял на задних лапках, а передней лапой тянул меня за руку. Казалось даже, что его «Мя-а-у» звучало как «Да-а-й»! Увидев это, сын воскликнул:«Мам, да он же на Жоржика похож!» Действительно, всеми повадками напомнил нашего пуделя, Жоржа, уже ушедшего на Радугу...Тот также выпрашивал еду: стоя на задних лапах,  передней лапкой стремился к тарелке с едой, но с честным «лицом». На такую уловку часто попадались сыновья: умильная мордаха пуделя внушала доверие, а тем временем лакомый кусочек непостижимым образом испарялся из тарелки. Исчезал и пёс. Пудель любил сливочное масло, и кот тоже оказался любителем: мог виртуозно стянуть бутерброд со стола, чтобы где-нибудь в уголке слопать масло. Даже  окрас шерсти у них одинаковый: светло-рыжий у кота и абрикосовый у Жоржа. Оба — кудрявенькие и с янтарными глазами, оба  — весёлые, оба — дружелюбные  и общительные. Получилось переселение душ, реинкарнация. И  Даймон теперь не просто представитель семейства кошачьих, а котопёс! Он даже хвостом размахивает слева-направо, как собака. Котопёс получил прозвище — Пусик. И вот почему: пуделя Жоржика мы по-домашнему называли Мусик-Пусик, настолько тот был ласковым, любящим. Только   мурлыкать не умел. А Даймон стал для нас как бы воплощением пуделя, его уменьшенной копией. Поэтому коту изменили имя. Теперь он — Пусик. Без Мусика! Копия-то уменьшенная! Пусик-то как раз мурлыкает, что называется, на всю катушку. И ещё он — любитель ласкаться-обниматься. Обожает «обожать», то есть забираться на ручки, обнимать и петь свои песенки-мурчалки. Ходит за нами тенью, везде суёт свой нос — очень любознательный кот, кот-компаньон! Однажды насмешил. Когда увидел в трюмо моё отражение, то  решил забраться на ручки к «маме»  по поверхности зеркала.  Как он  фыркал и чихал от злости, когда его  лапы скользили на гладкой поверхности!  Пришлось взять малыша на руки... Как положено полукоту-полусобаке, встречает и провожает гостей. Особенно трогательной выглядит процедура прощания: кот взбирается на тумбочку в прихожей, встаёт на задние лапы, а передние лапки протягивает гостю, словно предлагая обняться, громко мурлыкая при этом. Гости испытывали настоящий восторг, устраивая фотосессии с Пусиком. А кот и рад стараться! Такие уморительные позы принимал перед фотокамерой, что все диву давались.  Конечно, спрашивали, где мы взяли такого замечательного котика. Отвечали, что взяли из приюта. Коту нужен был дом. И  любящие хозяева. А теперь Пусик  просто радуется жизни. 
Временами наш дом превращался в  очаг веселья. Даже Люся  стала   весьма легкомысленной особой. Поэтому   её имя изменилось на Люся-Люсик. Порядок в доме тоже изменился. Это стало кошачьим творческим хаосом. Пледы и накидки на диваны иногда были похожи на мини-пирамиды египетские. Порой журнальный столик валялся на полу, подобно  неукреплённому бастиону, а  подушки  словно изображали мягкую крепость. Иной раз  дверцы шкафов почему-то оказывались  раскрытыми, а   полотенца и скатерти почему-то оказывались на полу. Примерно раз в месяц наши «дети» вот так играли, когда ненадолго оставались одни. Выяснилось, что наш забавник Пусик — настоящий виртуоз в открывании шкафов и тумбочек. Особенно нравилось ему это делать ночью, чтобы жизнь нам не казалось скучной. Грохот стоял неимоверный: кот, изогнув лапу ковшиком, просовывал её в ручку дверцы или ящика тумбочки. Только на последних установлены доводчики. Пусик вытягивал ящик, а тот заползал с шумом обратно. Люсик всегда сидела рядом с Пусиком: то ли для охраны, то ли для вдохновения. Раззадорившись и чихнув от злости несколько раз, кот повторял попытки, пока кто-либо из домочадцев не  прекращал ночное шоу. Уверяю вас: «мелодия от Пусика», то есть бабаханье, звучала не как «Колыбельная песнь в бурю» Чайковского!
Вот тогда добрые домашние животные отправлялись спать —  финита ля комедия! Хотя у каждого было персональное спальное место, обычно засыпали, обнявшись, на чьей-либо лежанке. Милота! Но такие концерты, хотя и нечастые, не устраивали нас. Ведь утром надо на работу, а мы — слегка невыспавшиеся... Но после одного случая я перестала обижаться на братьев наших меньших.
Как-то простыла; меня знобило, сильно болело горло.Приняла пилюли, прилегла на диван, закутавшись в плед. Забрались на диван и Пусик с Люсиком. Я заснула с ощущением, что на ногах тёплые носки, а на горле —  мягкий шарф. Оказывается, кот  лёг  на  мои ноги, а кошка — на шею. Они не шевелились всю ночь, согревая заболевшую хозяйку. До этого не верила  слухам, что кошки могут исцелять тех,  к кому расположены. Считала мифом. Теперь убедилась, что это   не вымысел.  Действительно,  всё как рукой сняло. Вернее, лапой!  Это котейки мои  — любящие и любимые.
...  Вот такая история жизни одного кота. Я изложила описание жизни Пусика, ставшего домашним котиком.Он приобрёл не только  подружку-кошку и новый дом. Он стал своеобразным центром притяжения всей семьи. И мы теперь не представляем своей жизни без дружелюбного, обаятельного и  харизматичного  кота Пусика. Ну а сам Пусик, наверное, сказал бы так: « Ведь мы, коты, радость людям приносим!»